Я вижу сны. Иногда мне кажется, что это единственное правильное занятие на свете.
***
Глаза удалось открыть с трудом. Вокруг было темно, как под землей. Сколько она проспала? Вероника попыталась шевельнуться. Все тело было словно налито свинцом, и ей показалось, что даже пальцы ее не слушаются. Через силу оторвав левую руку от кровати, она прислонила ее ко лбу. Рука была холодной, и ее слегка потряхивало, что свидетельствовало о крайней степени нервного истощения. Медленно приподнявшись, девушка села на кровать и нащупала будильник на тумбочке. Черные электронные часы показывали 22-05. Окончательно сбросив с себя теплое одеяло, она на ощупь двинулась к двери. Сделав пару шагов и уже положив руку на резную металлическую ручку, Вероника резко остановилась, как громом пораженная. Дрожащими руками, нажав на выключатель, Воурэн отпрянула от двери и не громко выругалась. Кровать, тумбочка, большой деревянный гардероб. Отлично обставленная комната, только вот не ее. Совсем не ее комната. Ни черта не ее комната. Снова, окинув взглядом, помещение Воурэн во второй раз разразилась нецензурной бранью. Она прекрасно знала эту комнату, потому что была здесь бесчисленное количество раз, в основном, когда прогуливала школу. Комната Кастиэля. Дом Кастиэля. Она находилась дома у Кастиэля. Пораженная от осознания этого, в сущности, простого факта, Вероника уперлась руками в ближайшую стену и глубоко вздохнула. Первой, посетившей ее мыслью, был, конечно же, побег. Проблема заключалась в том, что красноволосый жил совсем не на первом этаже, а Вероника не замечала у себя способностей к левитации или телепортации. Взлохматив свои короткие волосы, она еще раз глубоко вздохнула и все-таки дернула за дверную ручку. «Я взрослый, уравновешенный человек…ну, точнее просто взрослый…ну, точнее человек… и поступать я должна соответственно, поэтому просто сбегу через парадный вход» На цыпочках, спустившись на первый этаж, Воурэн аккуратно, как ниндзя на служебном задании, подошла к входной двери и, стараясь сделать это как можно более мягко, нажала на дверную ручку. — Твою мать! — с кухни послышались разгневанные реплики, хозяина дома, и Вероника сильно зажмурилась, представляя, как он сейчас возникнет у нее за спиной и скажет что-нибудь колкое и нелицеприятное. Но этого, как ни странно, не произошло. Облегченно выдохнув, девушка снова положила руку на дверную ручку и не сильно надавила на нее. Невольно переведя взгляд на небольшое зеркало, висевшее в прихожей, Воурэн удивленно вытаращила глаза и отдернула руку. Ее поразила не бледная физиономия существа, глядевшего на нее с гладкой стеклянной поверхности, а тот факт, что она была без штанов. БЕЗ штанов. Черная объемная футболка и трусы. Это было, в общем-то, все, что прикрывало ее подтянутое тело. Запустив руку под футболку и нащупав лифчик, она снова облегченно выдохнула. — Да твою ж налево! — с кухни снова послышался недовольный голос Кастиэля. Процедив себе под нос что-то нечленораздельное, Вероника сжала дрожащие руки в кулаки и громко, топая, направилась прямиком к источнику шума. — Ах ты, козел! — с силой распахнув, кухонную дверь и произведя при этом не мало шума, девушка залетела на кухню. — Мерзавец! — подойдя к ошарашенному хозяину дома, Воурэн с силой ткнула его указательным пальцем в грудь. — Что бы тут вчера…- она на секунду задумалась — Или когда-то там не было, в общем, я тебя засужу! Ты извращенец и насильник! — выхватив у изумленного парня кастрюлю из рук, она громко вскрикнула. — А-а-а-й, горячо! — выпустив раскаленный предмет, девушка быстро отпрыгнула в сторону. — Ты что с катушек совсем слетела? — процедил он сквозь, плотно сжатые зубы. — Ты охренела, истеричка? — Это я-то истеричка? — Да, ты! — вытирая с лица жидкое тесто, которые вылилось на него в результате падения, злосчастной кастрюли, он продолжал смотреть на нее испепеляющим взглядом — Дура! — Как ты меня назвал? — изумленно хлопая длинными ресницами, Воурэн грозно топнула ногой — А ну-ка повтори! — И с т е р и ч к а — в один прыжок он оказался рядом с ней. Тесто стремительно стекало по его волосам, рукам и ногам. Он наклонился чуть ниже и несколько больших капель, попали прямо на Веронику, но она этого не заметила. Девушка продолжала сверлить его, разгневанными карими глазами. — Мерзкий извращенец! — положив руку на его сильную грудь, Вероника на секунду растерялась. Его сердце бешено колотилось и, казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Девушка несколько раз мотнула головой, чтобы прийти в себя. — Озабоченный кретин! — она с силой толкнула его в грудь. Сделав неосторожный шаг назад, и наступив при этом во внушительную «тестовую» лужу, молодой человек, активно замахал руками, пытаясь удержать равновесие, но это ему не удалось и он начал падать на спину, не забыв при этом схватить то, что находилось ближе всего, а именно — Веронику. Она лежала сверху, озадаченно хлопая ресницами. Сердцебиение Вероники участилось, и она почувствовала, как озноб пробежал по спине. Он смотрел ей глаза с какой-то болезненной нежностью, и крепко прижимал к себе. Она не могла пошевелиться, не могла разорвать их зрительный контакт, не могла разорвать его теплые объятья. Ей хотелось прижаться к нему еще сильнее. Хотелось срастись с ним. Кастиэль не ухмылялся, как обычно. На его лице застыла какая-то непроницаемая маска и единственным, что сейчас выражало какие-то эмоции, было сердце. Оно настолько сильно билось, что Вероника совсем перестала различать посторонние звуки — тиканье настенных часов, свист чайника на плите. Она слышала только его, вдыхала только его и видела только его. Монтанари поддался чуть вперед, и Вероника почувствовала, что озноб прошел, уступив место невыносимой жаре. Она зачарованно приоткрыла рот, и громко сглотнула, готовясь к дальнейшим его действиям. Кастиэль замер всего в нескольких миллиметров от ее раскрасневшегося личика: — Встань с меня — проговорил он нежным шепотом, от которого по всему телу пробежала целая волна мурашек — Корова. — Кастиэль я… — секунда, две, три – Что? — пять, шесть и смысл сказанного наконец-то дошел до девушки — Как ты меня назвал? Красная и взлохмаченная, Вероника резко поднялась. — Нет, ну серьезно. — он не спеша принял вертикальное положение — С виду ты намного легче, чем на самом деле. — Ты офигел? — Офигела ты. — Монтанари на цыпочках подобрался к мойке и выудил оттуда мокрую тряпку. — Подбираешь тут, понимаешь ли, на улице припадочных особ. Успокаиваешь их, несешь домой, укладываешь спать, а они потом обзываются, толкаются и вообще ведут себя не совсем адекватно. — метнув «снаряд» в сторону Воурэн, он добавил уже свойственным ему язвительным тоном — Вдобавок ко всему, бегают по дому без штанов и пугают тебя. — Д-да ты сам их с меня снял! И вытворял со мной фиг знает что! — Неа, я уложил тебя спать в одежде, а вот почему ты проснулась в трусах — это уже вопрос не ко мне… Может быть, ты настолько сильно перевозбудилась от того, что находишься в моей постели, что… Договорить он не успел. — Заткнись! Я ничего такого не делала! — если бы можно было покраснеть еще сильнее, она бы непременно это сделала, но, увы и ах, краснее стать было нельзя. — То есть ты не пытался меня изнасиловать и не делал ничего такого… — Во-первых, если бы я тебя изнасиловал, ты бы это запомнила и это очень быстро перестало бы быть «актом насилия», а во-вторых, меня не возбуждают плоскогрудые девушки со сдутыми задницами… Наблюдая за тем, как стремительно меняются эмоции на лице черноволосой, Кастиэль рассмеялся. — Ты…ты…невыносим! — нервный бегающий взгляд, сдавленный глоток и очередная попытка взять себя в руки. — Ты…ты… — Может сначала оденешься? Мне сложно воспринимать всерьез человека в желтых трусах. — прикрыв рот рукой, и тем самым, пряча улыбку он добавил — Спанч Боб, значит? — и снова разразился низким, чуть хрипловатым хохотом. — Кретин! — посильнее натянув футболку, Воурэн направилась в комнату Кастиэля.***
Воурэн на цыпочках пробралась в приоткрытую дверь кухни. Ее не было около 20 минут, потому что поиски штанов заняли намного больше времени, чем она предполагала. Кастиэль не обернулся, но наверняка почувствовал ее присутствие, потому как, несмотря на все старания, порхать как бабочка или ходить, как настоящая леди, девушка не умела. — Чай будешь? Она не знала, как вести себя после всей этой нелепой сцены. Напасть, побить, чуть не поцеловать, попрыгать в трусах. Слишком много для одного дня. — Буду. — Мне тоже налей тогда. Воурэн нахмурилась, но промолчала. Ей не хотелось вступать в словесные перепалки. Лучше выпить чай, поблагодарить за хлебсолькрышу и убежать, перед этим ударив хозяина квартиры несколько раз по голове, дабы он забыл, что именно она учудила. Поставив на барную стойку две глубокие чашки, черноволосая поспешно присела на высокий стул. Кастиэль увлеченно орудовал деревянной лопаткой, переворачивая слабое подобие блинчиков на сковородке. Выражение лица у него было угрюмым и глубоко сосредоточенным. Казалось, что он решает очень сложное математическое уравнение или вопрос вселенской важности. От этих мыслей Вероника едва заметно улыбнулась. «Домашний, хозяйственный Кастиэль. Таким его, пожалуй, видели не многие. Наверное, только бесчисленное число девушек, которые прошли через его сильные руки, и с которыми он, был еще и заботливым, нежным и… так, хватит. Почему ты об этом думаешь? Ты же уже все решила.» — наклонившись на чашкой с горячим чаем, девушка прикрыла глаза. Пар приятно обжигал кожу, даря вместе с жаром маленькие капельки влаги. — «Ты НЕ любишь Кастиэля. Ты НЕ хочешь быть с ним. Он тебя предал, растоптал и…все, баста. « — Рассказывай. — это был не приказ или просьба, а скорее простая констатация факта. Он знал, что она все расскажет. Она понимала, что отпираться нет смысла, так как слабо припоминала подробности вчерашнего вечера. Нет, вопрос «а что я вообще здесь забыла?» все еще оставался открытым, но некоторая ясность относительно вчерашних событий все-таки присутствовала. — Сначала скажи, как я здесь оказалась. — Ты очень долго плакала, и все время повторяла одно и тоже. - он сел напротив, прихватив с собой тарелку с чем-то подгорелым и круглым - Потом затихла, и я понял, что ты начала успокаиваться. Ты с трудом поднялась и заявила, что домой не пойдешь. Ну, в общем-то, поэтому ты здесь. Пробурчав что-то малопонятное, она проговорила: — Что конкретно ты хочешь узнать? — Хочу узнать, что произошло. — А, ну я убила двоих. — Не смешно. — А я и не шучу. — девушка громко отхлебнула из чашки с горячим напитком и хладнокровно посмотрела на собеседника. Она приняла ту ужасную правду, что узнала вчера. Не смирилась, не простила, но приняла, как неоспоримый факт. Теперь вместе со стандартным набором информации, вроде имени, возраст, пола. Можно было добавлять еще и убийца двоих маленьких детей. — Когда это произошло? — он был на удивление спокоен. Анализируя свои чувства, Кастиэль понял, что не испытывает страха или отвращения. Говоря по правде, он никак не мог понять причину своего спокойствия, когда, казалось, должен пребывать в ужасе, и это непонимание самого себя, приносило куда больше беспокойства. Неужели он был готов смириться со всеми темными страницами ее биографии? — Около 10 лет назад. — Как? — Мои силы вышли из-под контроля, и я устроила пожар, они не смогли вырваться. — Почему ты раньше об этом не рассказывала? — Я этого не помнила, мне стерли память. — девушка сложила пальцы домиком и наклонилась над столом. — Твой дружок рассказал? — Его зовут Виктор. — А какие отношения вас связывают? — Мы… — Вероника нахмурилась — А какое это имеет отношение к делу? Тебя это не касается. — Просто дружеский интерес. — Что? Мы с тобой не друзья Кас. То, что я рассказываю тебе все это совсем не означает, что ты мой друг. Ее слова ударяли в него, словно мягкие стрелы; это были стрелы с резиновыми наконечниками, и они не могли причинить сильную боль, но он все же их чувствовал. — Послушай, Вероника… — Нет, это ты послушай! — Вероника медленно поднялась и упёрлась руками о стол. — Ты даже не представляешь через что мне пришлось пройти и…ты даже не… Он резко дернул ее за правую руку и притянул в себе. Стоявшие прямо перед ними чашки, с грохотом полетели на пол. — Прости меня. — Кастиэль снова находился в опасной близости от нее. Он тяжело дышал и неотрывно смотрел на ее губы. — Я не смогу изменить прошлое, но я могу изменить будущее. Вероника запаниковала. Она не знала, что он решит предпринять в следующий момент, не знала и того, как поведет себя сама, поэтому поспешила вырвать свою руку из его сильной хватки. — Мне пора домой. Теплые струйки разлитого чая, стекали по ее небольшой груди и подтянутому животу. Намокшая объемная футболка теперь вплотную прилипла к телу. Кастиэль хищно ухмыльнулся. — Как скажешь. — не сводя с нее глаз, он снял с себя свою футболку и перекинув ее через плечо, направился в сторону выхода из кухни. — Где находится дверь, ты знаешь. — Да ты настоящий джентльмен! — клацнув зубами, Вероника направилась в противоположном направлении, в сторону запасного выхода. — Вероника — он неожиданно окликнул ее, заставив тем самым остановиться, но не обернуться. — Что? — Цунами не виновато в том, что ежегодно уносит жизни огромного количества людей, так же как и землетрясение, или извергающийся вулкан. Стихия есть стихия. Ее нельзя покорить, и винить ее за все несчастья тоже глупо. Получилось так, как получилось. Это нужно просто принять. Девушка резко обернулась, но юноша уже успел выскользнуть в коридор и, вероятно, находился на полпути к ванной. Сейчас ей почему-то особенно сильно захотелось обнять его, но вместо этого она дернула за дверную ручку и вышла на ночную улицу.***
Вероника не спеша брела в сторону дома. Она не волновалась насчет реакции родителей на ее внезапное отсутствие. Девушка не сомневалась, что Кастиэль связался с Шарлоттой и она все уладила. В конце концов, ее телефон показывал ноль пропущенных вызовов, а это значит, что все должно было быть более или менее тихо. Спрятав руки в карманы джинсов, черноволосая задумчиво уставилась в ночное небо. То, что она сотворила и то, что происходит с ней последние несколько месяцев как-то связано. Вопрос только в том, каким образом. Если две эти девочки погибли по ее вине, то, кто тогда объявил на нее охоту? Их родственники? Почему именно сейчас, когда она снова обрела свои силы? Не проще было ли сделать это несколько лет назад, когда она была более беспомощной. Как остановить их? Как заслужить прощение? Как защитить своих близких? Неужели эти совершенно незнакомые ей люди, правда способны на..? Слова, сказанные Кастиэлем, не выходили у нее из головы. Об этом же говорил и Леон. Она может попробовать обуздать свою стихию, но покорить ее, покорить ее она не сможет никогда. Но разве строптивость или беспощадность огня, оправдывает то, что она сотворила 10 лет назад? Разве можно..? Ответ был очевиден. Нельзя. Она не может забыть это, вычеркнуть из жизни. Она хочет помнить, хочет попытаться искупить…Хочет попытаться.. Вероника завернула за угол многоквартирного дома и, пройдя еще буквально пару-тройку метров, подошла к своему подъезду. — Не самое лучшее время для прогулки. — Виктор стоял, облокотившись на свою припаркованную машину. — А…привет. — Как ты? — он неспешно подошел к подруге, и, положив ей руки на плечи, прижал к себе, поцеловав при этом в макушку. — Он тебя не обижал? — Н-нет — Виктор не переставал удивлять. Нет, конечно, они обнимались и до этого. Друзья, как никак, но в его объятьях теперь, было что-то совсем не дружеское. Что-то от чего ее бросало в жар. — Вишня…я знаю, что после того, что ты узнала, мой вопрос может показаться тебе неуместным, но мне жизненно необходимо узнать это.. — он взял ее лицо в свои руки и запустил ладони в короткие шелковистые волосы. — У тебя остались к нему какие-то чувства? — Я…я… — она растерялась — Я… — ее глаза забегали по окружающему их пейзажу. Она боялась открыто смотреть на него. — Ты? Всего в нескольких метрах от них за не высокими деревьями, возвышавшимися напротив соседнего дома, виднелся какой-то темный силуэт. Вероника заметила, что этот человек неотрывно смотрит на нее и Виктора. Он был одет в черную толстовку с капюшоном, который мешал разглядеть его лицо, но прищурившись, она, наконец, поняла, кто это был….