Иные: Стать богом с полпинка? Да запросто!

      − Ах, какой сладкий мальчик, − услышал я воркование Ксеньки или точнее, Ульриха, когда только появился в своем настоящем виде возле их палатки. — Это тело, эти мышцы, эта прекрасная стать…       − Да что ты, в самом-то деле, − попытался я отстраниться, не думая, что мой внешний вид вызовет столько восторженных воплей. — И вообще, прекрати меня лапать! Ты же мужик, в конце концов…       − Для тебя, дорогой, даже девочкой побуду, − умильно улыбнувшись и запорхав ресницами, Ульрих прижался ко мне всем своим девчоночьим телом. — Короче, пошли и не выделывайся. Дела свои все решил? — то ли я его, то ли он меня тащил по проспекту к стоянке такси.       − Угу, − даже как-то противно стало, когда об Олеге вспомнил. — Следующий раз, как сюда заявлюсь — не буду на себя личину своих друзей примерять. Надоело все за эти дни до чертиков.       − Ну, вот и отлично. Уходим тогда сегодня. У тебя нож есть?       − Обижаешь! .. Чтобы в средневековом мире и без ножа, − я освободил свой кинжал от ножен. — Самая острая сталь, которую я когда-либо видел.       − Даркарская… − как-то горько улыбнулся Ульрих. — Значит, ты с Фанвара.       − Ну да, а что, знаешь этот мир?       − У Фанвара с Землей самый стойкий портал, − думая о чем-то своем, пробормотал он. − Так что, Рада к алтарю нельзя подпускать никоим образом. А то будет полный писец.       − Рассказывай, − приказал я, узнав, сколько нам будет стоить поездка.       − А твоя девка хоть совершеннолетняя? — ухмыльнулся таксист. — А то я, как-то, в ваших педофильских делишках участвовать не намерен…       − Педофильских, ага… — хохотнул Ульрих, заталкивая меня на заднее сидение. — Как же! Делать мне больше нечего, как этого мальчишку соблазнять, − а я, осознав всю нелепость ситуации, только фыркнул. Да уж, судя по возрасту твари, что сидит в этом тельце, я вообще - всего лишь младенчик сопливый. — Короче, дядя, нам надо за город. Отвезешь и забудешь, куда и кого вез, а то потом в ментуре заклюют.       − А вы что, сатанисты хреновы, собрались обряд призыва демона творить? — хохотнул этот юморист, выворачивая со стоянки.       − Ага, правильно угадал, − кивнул Ульрих, а потом отгородил нас от водителя щитом. — Тут такая ситуация… Кстати, ты хоть скажи, как тебя зовут, а то неудобно, как бы.       − Герман, − отмахнулся я, желая услышать как можно больше всего.       − Так вот, Герман, Рада отсюда, в свое время − выгнали взашей. Хотел провернуть то же самое, что с другими мирами, но Старшие успели раньше, не желая вообще никого над собой видеть. И разрушили алтарь стихий, чтобы он никому не достался. Но наши-то посильнее ваших будут. Да и постарше, прости за тавтологию. Поэтому думали, что проблем не предвидится. Но, если Рад получит алтарь Фанвара, то сможет на полученной силе устроить этакую пуповину между мирами, полностью выдоив и ваш, и этот мир. Ты меня понимаешь?       − Даже лучше, чем ты думаешь, − кивнул я. — Получается, что я и моя команда ему как кость в горле?       − Как десяток костей. Честно говоря, на его месте я бы тебя не отсылал, а убил к такой-то бабушке. И не смотри на меня так! Ты − мальчик сильный, к тому же, с невероятными способностями. Как их получил — даже не берусь гадать. Скорее всего, он тебя уже почти обратил, да ты вовремя вырвался.       − Почти? — хмыкнул я. — Рад меня с первого дня появления на Фанваре строил. Кидал из огня да в полымя, подогнал мне двух друзей-приятелей, которые прагматично тащили меня, как телка на убой. Пару раз чуть не убил, заставляя меняться мое тело… А я еще, идиот сопливый, решил своим помочь. Устроил на планете свой собственный алтарь неиспользованной ранее силы, получив над ней полный контроль. А когда отказался становиться этаким хранителем собственной энергии, поставив вместо себя своего друга — так у него крышу и сорвало.       − Немудрено, − хохотнул Ульрих. — Считай, ты его жирным кусочком поманил, а как только тот вознамерился его схватить — по носу и шлепнул. Кстати, уверен, что эта энергия сейчас тебе подконтрольна?       − Говорю же, друга на свое место турнул. Короче, пропустил через него всю силу, что была в закромах, а он, вместо того, чтобы умереть — перешел в энергетическую форму.       − Ну, эту историю я еще и из его уст послушаю, − отмахнулся Ульрих. — А вообще, знаешь, мне интересно, почему вы все до сих пор еще живы. Или сильные такие, или вас хорошенько прикрывают и берегут?       − Ну… как бы, Старших на Фанваре больше сотни, как слышал, − пожал я плечами. — Это только те, кто действительно руководит. А сколько еще тех, кто себя не осознает — даже не считал.       − Ну-ну… Похоже, кто-то понял, чем грозит покорение этого мира, − пробормотал Ульрих. — И теперь туда стягиваются серьезные силы, чтобы суметь противостоять. Не скажу, что Земля какая-то слишком особенная, но это один из миров, куда стекается часть иных, прежде чем пойти куда-то дальше, по своему пути перерождения. Этакий инкубатор, если ты меня понимаешь.       − Да, как бы, не сильно, но что такое инкубатор — знаю. И знаю, чего именно лишимся.       − Ну вот. Поэтому, как я и сказал, Рада сюда допускать ну никак нельзя. А значит, и до алтаря на Фанваре — тоже. Вообще, есть у меня некоторая идея… — чуть позже пробормотал он. – Но, во-первых, ее надо обсуждать не только с тобой, а во-вторых — она достаточно сложна в исполнении. Эх, хорошо, что ты за мной пришел. Я хоть этого жруна знаю, так что, могу помочь.       − Приехали, если вам сюда, − кивнул таксист на заснеженный пустырь. Слушайте, ребята, а вам обязательно…       − Дядя, ехал бы ты отсюда… — из глаз Ульриха глянула сама тьма. Притом, такая густая и плотная, что даже меня пробрало и я впервые подумал, кого именно тащу в свой мир. А когда такси с визгом колес скрылось за поворотом, Ульрих продолжил. — Короче, Гера, задача у тебя такая. Сейчас мы пройдем на место, и ты, когда я тебе скажу, перережешь мне глотку. Надеюсь, сможешь это сделать? — я кивнул. — Вот и отлично. Нож свой держать будешь у моей глотки, позволяя омываться ему моей кровью до тех пор, пока не закончится агония жизни. Это — обязательный факт, потому что иначе нам не хватит энергии, чтобы пройти порталом. Придется пользоваться твоим кристаллом, что привлечет Старших. А нам это, уж поверь, никак не надо, потому что вряд ли это последний раз, когда ты сюда приходишь. И не хочу, чтобы тебе поставили метку, как Раду. Чтобы тебе было понятно, что сделаю я — я вольюсь в твой нож, сделав его на некоторое время хранилищем своего духа. А когда решишь меня выпустить - просто вгони его по самую рукоять в сердце того, кого не жалко. А пока идем, дай-ка мне свой режик сюда. Поработаю пока, чтобы создать себе уютное вместилище.       − Держи, − я протянул кинжал. — Уверен, что у нас все получится?       − Ну, прости, если не получится, то в этом будет только твоя вина. И придется остаться еще на некоторое время, пока я не найду себе другое тельце и не приду к тебе, готовый повторить попытку. Думаю, недели две, не больше, потребуется. Но очень надеюсь, что все получится с первого раза. А то, знаешь ли, не очень приятно умирать таким способом.       − Слушай, а если безболезненно? Ну, просто перелить душу, освободить тело… Заснешь и ничего не почувствуешь…       − Да я и сам бы так хотел, но, к сожалению, нельзя. Нужен очень большой выброс энергии, а ее можно получить только от болезненной насильственной смерти. Мне просто придется пользоваться некоторыми наработками некромантов.       − Ясно, − я помрачнел, понимая, что у некросов все завязано на пытках и боли. — Может тебя вообще тогда по частям разделать?       − Было бы неплохо, − хохотнул Ульрих. — Только боюсь, что времени у нас не очень много. Пустырь-то он пустырь, да только и на таких пустырях люди гуляют. А я боль очень не люблю, так что орать буду громко. Оно нам надо? Вот, держи, − кинжал лег мне в руки, но как я ни всматривался, никаких изменений в нем не видел. — Постарайся только не зацикливаться на том, что делаешь. Тельце это и так должно было умереть лет пять тому назад еще. С моста сиганула, дура. Так что, ты никоим образом не убийца. Все понял?       − Да меня, как-то, это меньше всего волнует, после того, как моя суть убила за раз более полутора тысяч человек.       − О, ну тогда на одном убийстве заморачиваться точно не будешь.       Встав на колени, спиной ко мне, стряхнув вельветовый френчик и расставив руки, на манер официанта, несущего парочку подносов, Ульрих начал что-то проговаривать хриплым речитативом. Мне стало зябко, несмотря на то, что, вроде бы, холода я не ощущал. Повеяло какой-то могильной жутью, откуда-то со стороны плеснуло в лицо тленом и плесенью, а внезапно поднявшийся ветер пустил вокруг нас поземку, пытаясь пробиться сквозь странный заслон, кидаясь снежными змейками на эту стену, желая запорошить нас. А потом я понял, что подрагиваю странной нервной дрожью, от которой даже живот свело. Вот чего-чего, а такого со мной никогда не было! ..       − Давай, − крашенные черные волосы волной упали набок, обнажая светлую шейку.       − Ты только не бойся, я хирург умелый… — бормотал я себе под нос. — Так что очень сильно болеть не будет… Да и вообще, я же, вроде как, только тело, а не саму душу убиваю… — то ли подталкивал себя, то ли успокаивал. А потом сам же на себя и разозлился. Какого хера, Гера?! Ты же не маньяк-убийца, что режет ради удовольствия! А от тела все равно пришлось бы Ульриха избавлять! Так что, бери свой зад в руки и действуй!       И, подтолкнув себя таким образом, осторожно намотал длинные волосы на руку, еще больше запрокинув голову темного, приставив нож к артерии.       − Если ты сейчас не сделаешь этого — мне станет страшно и я не удержу весь тот массив энергии, который освободится! — напряженно проговорил Ульрих, и я, решившись, полоснул его по горлу, вдавливая нож в рану и прижимая к себе агонизирующее тело до тех пор, пока даже последняя капля жизни не покинула его.       − Вот так, Гера, и становятся темными, − дернул я плечами, вытерев нож о свитерок мертвой девчонки, ощутив, что вокруг меня клубами сворачивается темная, злая, невероятно мощная энергия, которая готова в любой момент прорваться сквозь меня, наподобие кислоты, прожигая все вокруг.       И, стараясь не страшиться того, что делаю — осторожно впитал ее в себя, ощутив не то что наполнение, а переполнение кокона. Чуть голова от боли не лопнула, настолько жесткой и невероятно враждебной была эта сила, пока укладывалась во мне, постепенно смешиваясь с моей собственной, растворяясь в ней и становясь более удобоваримой. А потом я и понял, что силы моего кокона как раз хватит, чтобы переместиться из мира в мир. И построил линии портала, по которому и скользнул на Фанвар, из холодной зимы сразу попав в жаркое и сухое лето. Ноги сами собой подкосились, уронив меня в траву, прогоняя по телу остатки дрожи и вымывая из сознания и тела обрывки этой чуждой мне силы смерти.       Только спустя полчаса, а то и больше, мне удалось подняться на ноги, осмотреться и прикоснуться к печатям, чтобы ощутить своих ребят. В ответ полилось такое невероятное тепло, что даже последние крохи воспоминаний выветрились, заставив меня улыбнуться в пустоту. Здесь все. В порядке. Ждут… А потом, вычленив среди этого потока Вадимов — поставил портал прямо к нему, через мгновение оказавшись на уютной полянке.       − Гера, ты ранен? — подскочила Велара, осматривая меня, залитого кровью. − Что-то случилось?       − Все в порядке? — спокойно отозвался Март, повернувшись ко мне. – О, я вижу, времени зря не терял. Седьмой браслет набил? Кушать будешь? А то у нас каша подоспела как раз.       − Пить, − проворчал я. — И не воды, − а заметив удивленные взгляды друзей, плюхнулся на мгновенно поднявшуюся подстилку травы, в два глотка опустошив флягу с вином, получив от Марта еще одну такую. — Как вы вообще выбрались оттуда? Из гостиницы, я имею в виду?       − А что не так? — нахмурился Мартон.       − Ну, может быть то, что пришел не Сеталь, а Рад под его личиной? И может быть то, что меня на Земле собирались запереть на несколько лет, пока Рад сам найдет и активирует алтарь? — ядовито произнес я, постепенно расслабляясь, получив в руки третью флягу, и начал свой рассказ о том, о чем услышал на Земле от Тура, а потом от Ульриха. А так же поделился проблемой своей печати, которую Март без всяких вопросов, перебросил на себя, сразу же ее завершив.       − Ну, во-первых, это был не Рад, − Мартон перетек в сидячую позу. — Уж кого-кого, а Рада от Сеталя я отличу. Как ты собираешься дать мне свою печать, так я отдал ему свою. Как главному. Так что, отличить одного от другого — проще простого. Скорее, это Тур был введен в заблуждение моим шефом, который отличный менталист и прекрасно все прочел в разуме темного, уверив его в том, что собирается сделать. Ну, а в общем, мы собирались подождать декады две и открыть экстренный портал, чтобы вытащить тебя с Земли, если вдруг у тебя ничего не получится. Хотя, зная тебя — я мало удивлен тому, что ты появился здесь сам, да еще и темного приволок.       − Еще и какого темного… — мрачно произнес я. — Кажется, вырвал с Земли кусок первозданного зла… потому что меня до сих пор колбасит, когда вспоминаю эту жуткую энергию, которой пришлось воспользоваться. Да еще и то, что он с Радом работал… Есть ли уверенность в том, что это не попытка пролезть на моей шее в мир, в котором находится Рад, чтобы соединиться с ним опять?       − Если тебя так волнует данный вопрос — просто не выпускай его, пока сам не решишь, надо ли оно нам, − спокойно ответил Март. — Но, по большому счету, то количество информации, которую тебе выдал Ульрих, притом, совершенно верной и без единого слова лжи — дает повод поверить, что он не желает нам зла. Ну, а если сомневаешься — можно будет узнать у кого-нибудь из наших, кто точно знает, что Ульрих этот собой представляет.       − Думаешь, он афишировал, что с Радом работал? — хмыкнул я. — Да и уверен ли ты, что под своим именем?       − Гера, решать, в общем-то, тебе, − рассудительно произнес Март. — Не хочешь — не выпускай. Хочешь — найдем первого же разбойника с большой дороги и вселим твоего Ульриха. При желании, сразу после перерождения можно заблокировать силу, так что, будет он здесь вроде как консультантом. А темного, точнее того, кто подойдет на роль твари — выберем из своих некросов.       − Не, так не пойдет, − помотал я головой. — Вообще, если быть честным, то я ему, как бы, верю. Притом — до полного покоя и расслабленности.       − Но? .. — подбодрил меня Март.       − Но он темный. Притом — жуткий темный.       − А маги смерти тебе разве казались милыми и нежными? — продолжил добивать меня Март. — А он не маг. Он, в какой-то степени — бог смерти. Как у вас тот же Аид, например. Или Хель, Нергал, Мара, Анубис… Сколько у вас их там в свое время было?       − Блин… — окончательно понял я. — То есть, он не злой, а просто владеющий подобной силой?       − А ты — злой? А я? .. — Мартон хмыкнул. — Вся суть в том, кто и как на это смотрит. Так что, как по мне — то выпускай его. Ну, а если он пришел, чтобы соединиться с Радом… Ну что ж, будет у нас еще одна, дополнительная проблема. Одной больше, одной меньше — какая теперь разница?       − А как тело найти?       − Хм… Дай-ка твой кинжал, − я протянул Мартону требуемое. – Ну, как я и предвидел, привязка двойная. То есть, Ульрих сам себя защитил от спонтанного выхода в пространство с собственным поиском тела. А значит, дает тебе шанс решить все самому. Кстати, заключение ограничено примерно полугодовым сроком. И если ты его за это время не выпустишь — выйдет сам. А вот будет ли он после этого зол или же поймет, что ты его испугался — не знаю.       − Страсти какие вы рассказываете, − отмахнулся от нас Вадим. − Какие-то боги смерти, какие-то заключения душ… Да и вся эта ситуация, ты уж прости меня, Гера, но напоминает какую-то фантастику. Притом — страшноватенькую. Но вот, как по мне, то лучше раньше, чем позже. Разумных существ бесит любое заключение, даже если они навязали его себе сами.       − Все равно я здесь ни единого мертвого тела не вижу, − буркнул я.       − Сделаем, − хмыкнул Март, просканировав пространство. — Чуть дальше к западу, в лесу, обосновалась банда разбойников. Можешь сходить, подчистить. Заодно и найдешь более-менее приемлемое тело.       − Переодеться хоть дайте, изверги, − оглядел я себя, чувствуя, что кровь застыла и теперь одежда неприятно стоит колом.       − Еще один комплект пачкать? — воззрился на меня Вадим. — Так иди! Страшнее будешь!       − Злой ты, − я поднялся на ноги. — Ну что, ни пуха мне?       − К черту, Герка, к черту!       Поход в стан бандитов с большой дороги был простым. Я сориентировался на данные Марта, открыв портал, и вышагнул сразу же у поляны, на которой развалились и явно отдыхали после трудового дня разбойники. Подкравшись, я осторожно наблюдал за ними, решая, какое тело выбрать Ульриху, пока не махнул на все рукой. Главное чтобы ноги и руки были целы, а остальное вылечу. И вышел на середину поляны, позволив, чтобы меня заметили - всего такого окровавленного и хищно улыбающегося. А потом, освободив свою ипостась короля леса — просто начал бить стрекалами в разные стороны, убивая и выпивая души, заодно и думая, что я со стороны кажусь не многим лучше, чем Ульрих. А может даже и хуже, потому что те, кто не знает, куда я деваю души мертвых — могут подумать обо мне все, что угодно. Вплоть до того, что я ими питаюсь.       Наконец, когда остался только главарь со своими приспешник6ами, коих было человека три, я, таким же выпадом своих стрекал, усыпил их, решив выбрать то тельце, что было более-менее приятным на вид и найдя таковым главаря, вытащив кинжал — всадил его по самую рукоять в сердце бандита, одновременно с этим пустив волну лечебной магии, чтобы сразу подлечить и подлатать это тело, если оно в этом нуждается.       И хохотнул, когда первое, что сделал Ульрих, еще даже не открыв глаз — цапнул себя за яйца, только потом блаженно улыбнувшись.       − Не девка… — улыбнулся он щербатым ртом, начав свое собственное восстановление, от которого волосы на голове зашевелились: потянулся к лежащим рядом, впившись пальцами им в грудь, перекачивая в себя их жизненную силу и здоровье, через пару минут поднявшись на ноги уже не одноглазым щербатым разбойником, а здоровым и полноценным парнем, тогда как тела, из которых он пил жизнь — превратились в дурно пахнущее желе. — А вообще, Герка, ты — молоток. Провел ритуал по всем правилам, напитав все вокруг силой смерти, и мне парочку живых на откуп оставив. А я думал, что мне придется самому все себе искать и тело ремонтировать.       − Да я, вообще-то, просто решил лагерь этот зачистить… — неловко пожал я плечами. − А этих живыми оставил, чтобы ты, если это тело не понравится — из оставшихся выбрал бы. Но если решил поступить так, то пусть так и будет.       − Не злишься?       − А имеет смысл злиться на хищника? — хмыкнул я. — На вонь не обращай внимание. Придем в лагерь — дам и переодеться, и перекусим, если голоден, − и открыл портал назад.       − Добро пожаловать, − за всех ответил Март, стоило нам появиться. — Как я понимаю — Ульрих?       − Как я понимаю, передо мной, на данный момент, ваша команда? — Ульрих пожал поочередно руки Марту и Вадиму, поцеловав ручку Велары. — Ребята, я переоденусь, чтобы не смущать вас этим гнусным запахом, а потом поговорим.       − А я пока привыкну к тому, что в нашем мире появился истинный темный, − из пространства выступил в золотом сиянии Хаар.       − Да, команда у вас знатная, − покивал головой Ульрих. — А знаете, мне кажется, что в этот раз мы справимся. Тяжело будет — не спорю, − он оглядел нас всех тяжелым взглядом: − Но вы слишком хороши, чтобы погибнуть, не дав этому миру возможность продолжения жизни.