Мой любимый псих

      Я принял пачку сигарет из его рук, вытащил одну и закурил. Голова шла кругом. Стоило бы одеться, ведь в порыве всё что я успел на себя натянуть — это трусы. И вот мы, два полуголых придурка стоим сейчас и курим на балконе, как будто ничего и не было.       Смешно. Я отвернулся от окна и, прислонившись, медленно сполз по стенке. Смотреть на него не хотелось. Чёрт знает, что сейчас за личность в нём бушевала. В дурке всегда учили всего двум вещам: подчиняться и не приближаться к психу, когда он в дурном расположении духа. Второе было верно при любом раскладе.       Кажется, он наклонил голову и поглядел в мою сторону, я лишь отвернулся и опять затянулся никотином. Помогало как никогда, я был заперт с ним в одной клетке, без документов, без прав, на волю его милости. У меня не было ничего, я был никем. Я просто не существовал. Может меня и не было вовсе, а я был лишь призраком его нездорового сознания.       Придя к такой мысли, я хохотнул и затушил окурок о свою руку. Вот, даже боли не чувствую. Он чуть наклонился и отобрал у меня бычок, вышвырнув его в окошко, а сам пошёл переодеваться. Может быть стоило вырубить его, взять документы и деньги… И…       Какие глупости. Я бы не смог. Я просто не знал, куда ещё мне идти. Обратно в дурку? Это ведь всё, что я знал за последние годы своего жалкого существования. К тому же нужно было удостовериться, кто ОН. Кто он на данный момент.       Когда я вошёл в комнату, он был уже наполовину одет и стоял ко мне спиной. Он слышал. Конечно же он слышал, но я всё равно старался красться на цыпочках, чтобы не спугнуть. Вот он, развернулся ко мне, разглядывая с ног до головы и что-то обдумывая. А я с ледяным спокойствием протянул руки и сомкнул их на горле, надавливая пальцами не сильно, но ощутимо. Настало время отвечать на вопросы. В конце концов, изначально психом здесь был я, а если мы и умрём, то определённо вместе. — Вопрос номер один, — прохрипел я, улыбаясь и ощущая, как его пальцы с опаской сжимают мои запястья. — Кто ты сейчас? От этого зависит определённо многое. — Я — это я. И я буду до тех пор, пока меня не закидают землёй. — И сразу же вопрос номер два: кто Я для тебя? — А ты очень важный человек, которому я наобещал с три короба и намерен понести за это ответственность, — он отпустил руки, глядя на меня с бесстрашной улыбкой. — Вот всегда ты так, начинаешь разговор с того, что пытаешься кого-то убить.       Тяжело вздохнув, я на мгновение прикрыл глаза, обдумывая дальнейшие действия, и тут же оказался в тёплых крепких объятиях, сжимающих всё сильнее. — Ты обещал мне. Ты только мой… Слышишь?! — тихий голос настойчиво выдыхал мне на ухо. — Я не тот, кто сбежит или бросит тебя одного. Такой ответ сойдет? — Сойдёт, — буркнул я, уткнувшись носом в его плечо. Сейчас вырваться из его объятий не представлялось никакой возможности, поэтому я безвольно опустил руки.       Мы простояли так, казалось, вечность, но он наконец отпустил меня и отступил в сторону, натягивая футболку на голый торс. А я устало потёр переносицу и попытался сосредоточиться на мыслях, которые хоть немного облегчали совесть и оправдывали моё существование. — Нужно сходить в дурку, — произнёс я, слегка нахмурившись, не глядя в его сторону. — Сегодня Смирнов должен уже отойти от наших шалостей. Хоть Ник и выполняет все обещания, но без моего вмешательства не обойтись… — Сходим, — хмыкнул он в ответ и направился в другую комнату.

***

      Спустя пару часов я вновь влезал в окно дурки, любезно открытое мне… Сашей?.. По крайней мере на нём был халат с бейджиком «Александр». Я уже запутался…       Не прошло и пары минут, как в дверь постучали, послышался глухой голос Ника. Я тут же распахнул ему дверь, втаскивая за шиворот внутрь. — Он в лаборатории, — отчитался парень. — Но меня к себе не пускает, видимо начал что-то подозревать.       Я почесал затылок, а Саша озвучил нашу общую мысль: — Не в таком состоянии. Дигоксин действует убедительно, теперь психоз и паранойя у него будут развиваться вне зависимости от препарата и…       Он хотел сказать что-то ещё, но я вмешался: — Мне нужно то, чем можно его вырубить, если зарвётся. И лучше, если это будет что-то краткосрочное и не смертельное.       Саша поднялся со своего места и порылся в ящике, а затем протянул мне шприц и пузырёк с каким-то веществом со словами: — Извини. Всё что есть.       Я тут же выпрямился, готовый прямо сейчас ринуться в бой. Наполнив шприц сывороткой и запихнув его в задний карман джинс, я хорошенько измазал себя в донорской крови, которую только сегодня привезли для совсем уж тяжёлых случаев. — Будь осторожней, — попросил меня Саша и поднялся, чтобы проводить до лаборатории.       Я лишь отмахнулся, стараясь сосредоточиться на настоящем. Присутствие в старой-доброй больнице без наркотиков или успокоительного, растекающегося по венам вместе с кровью, вызывало множество флэшбеков, выхватывая довольно неприятные детали из нашего окружения.       Никита следовал за нами по пятам. К счастью, я успел его предупредить, чтобы держал Сашу, если я буду уж слишком громко и отчаянно орать. Сам справлюсь, не хватало ещё, чтобы он всё испортил. Когда мы добрались до нужной двери, Ник приглушил свет в коридоре, а я посмотрел в замочную скважину: в лаборатории было темно, лишь тусклый свет лампы на столике с колбами, а Док копошился над очередным недотрупом. Я схватился за ручку, глубоко вздохнул и…       Закрыто, чёрт возьми! Саша достал из кармана запасной ключ и как можно тише открыл мне дверь. Она не скрипела, а Смирнов был так увлечён своими манипуляциями, что не заметил, как я шагнул внутрь, скрываясь во тьме, а дверь за мной тихо затворилась. — Вот так, мой хороший. Нам это пойдёт на пользу, — сетовал доктор, укладывая очередное искалеченное жизнью тело на кушетку. — А ему? — усмехнулся я, отступая в дальний угол.       Услышав мой голос, Док вздрогнул и обернулся, уставившись пустым непонимающим взглядом во тьму: — Кто здесь?       Я выдержал приличную паузу, прежде чем начать говорить вновь: — Твоя тень.       Стены прекрасно отражали звук и мой голос эхом разносился по комнате, приводя его в ужас. Он не мог понять, мерещилось ему это, звучал ли мой голос у него в голове или, и правда, его снова стал беспокоить призрак прошлого. Сложно было удержаться, я громко захохотал, отчего Док стал метаться из стороны в сторону, судорожно пытаясь отыскать что-то в темноте. А когда он двинулся к двери, чтобы включить свет, я вышагнул из собственной тени.       О, как приятно было увидеть ужас на его лице, ведь я сейчас выглядел точно так же, как в тот раз, в последний раз, когда он видел моё безжизненное тело. — Ты мёртв! — рыкнул доктор, отшатнувшись от меня, но я последовал за ним, с упоением протянув руки к его горлу.       Когда я достиг цели, он весь дрожал, но остатки его разума всё ещё цеплялись за надежду выжить. Он схватил одной рукой моё запястье, а другой впился в горло с диким визгом: — Сдохни наконец, сука!       Мы повалились на пол, кубарем покатившись по кафелю в лаборатории. Док оказался сверху, навалившись на меня всем своим весом и прижав к полу. Постепенно становилось нечем дышать, привычный параноидальный страх уже настиг меня, вновь парализуя, не позволяя разумно мыслить. Голос сорвался на хрип, а слёзы выступили в уголках глаз, ведь он снова меня трогал, вновь прикасался ко мне! Эти ледяные морщинистые руки с пожелтевшей кожей, каждое прикосновение которых прежде вызывало боль и стыд. Это худощавое лицо с впавшими от недосыпа чёрными глазами, но всё ещё прилизанными сальными волосами и сияющими белизной зубами, которое я видел тысячу раз, приходя в сознание.       Я с трудом нашарил в кармане шприц и всадил ему в горло, уже чувствуя, как подступает тошнота, и я балансирую на грани, из последних сил пытаясь не потерять рассудок. Но поздно…