Подброшенный малыш

POV Андрей

 — Ну, как дела? — спросил я, заходя в палату.  — Всё хорошо! Послезавтра выписывают! — сказал Саша, потягиваясь.  — Я тебе мандарины принёс! Ешь, набирай витамины и выздоравливай, — засунул в тумбочку мандарины в пакете. — И ещё, я тебе принёс домашнюю работу и конспекты. Читай, пиши, набирайся знаний и не тупей, — положил конспекты на колени Саши.  — Всё настроение испоганил…  — И всё-таки я понять не могу, как ты умудрился ногу сломать…  — Говорил же: «С Владиком катались на катке, он упал, а пока я помогал ему встать, сам грохнулся».  — Всё ясно.       Тяжело вздохнув, вспомнил, что хотел проверить, чем он питается, зная его любовь к вредным продуктам. Открыл тумбу. Чипсы, сухарики, газировка и куча всякой дряни. И кто ему это приносит? Неужели родители? Собрал всё в пакет…  — Э-э-э-э, ты что собираешься делать?!       …и выкинул в мусорное ведро.  — И чем я питаться буду?!  — Мандаринами.       И Сашка успокоился. Он же знает, что я упёртый. Даже если на коленях стоять будет и умолять, — я ему всё равно эту дрянь не дам.       У нас в семье все за здоровый образ жизни. Отец тренером в тренажёрке работает, а папа диетолог. И мне с самого детства вдалбливали, что есть всякую отраву плохо, и животик будет болеть. Из-за этого в детстве родителей ненавидел, а сейчас даже благодарен. И вот, когда я вырос, воспитание сказывается. Нет, я, конечно, тоже люблю вредную пищу, но в малых количествах! Понять не могу, как омеги чуть ли не каждую неделю своих детей в Макдональдсы водят?! Если так детей закармливать, то у них к пятнадцати уже диабет будет! А родители потом удивляются: «Почему это у моего ребёнка живот болит? Наверное, он съел что-то не то!»       Посидев с ним ещё немного, я засобирался домой. Живой, вполне здоровый, и ладно. А то, что я за него волнуюсь, ему знать не обязательно.  — Значит так. С постели не вставать, по палате носки не разбрасывать, не пить, не курить. Так, где у тебя сигаретки… — после короткой битвы сигареты были найдены под подушкой. — Конфискую!  — Но…  — Цыц, — он замолчал.  — Зайду завтра, принесу что-нибудь полезное, а не чипсы с сухариками и-и-и-и-и… Всё. До завтра!  — До завтра! Омега… — сказал нахохлившийся альфа-индюк. Это выглядело поистине смешно. Высокий, в меру накачанный в плечах, со светлой макушкой и ярко-зелёными глазами, с выпяченной нижней губой. Смотрелось умилительно, а если жизнерадостный и весёлый характер добавить, то-о… Такого ребёнка ни у кого нет.       «Я, что ли, виноват, что у него своей головы нет, чтобы понять, что плохая еда — это язва желудка? Сам он это не понимает, поэтому мне приходится думать за него! Ничего, он мне потом спасибо скажет. Ноги целовать мне будет», — думал я, выходя из больницы.       На улице стало темнее и заметно холоднее. Я ускорил шаг. Посмотрел прогноз погоды, называется… Пока шёл, стал накрапывать мелкий дождик. Только этого не хватало. Недавно же болел. Сорвался на бег. О, вот и дом.  — Я дома! — кричу я, открывая дверь. — Хм, темно. Есть кто дома?       А в ответ тишина. Папа с отцом, наверное, опять на каком-нибудь семинаре. А брат к своему омежке ушел…  — Жаль, что Сашка в больнице, я бы его позвал, поиздевался бы немножко…       Включил свет. Запульнул кеды в дальний угол и пошёл включать во всех комнатах свет. Мне, конечно, больше нравится темнота, такая интимная обстановка, но сейчас она не к месту. Вот если бы рядом был какой-нибудь красавчик альфа, тогда можно свет выключить и нежиться в объятьях, но альфы нет и объятий тоже. Да и какие альфы… Течка-то один раз была и по ощущениям скоро должна начаться снова…       Надеюсь, на этот раз я ничего не натворю. Первая течка была поистине ужасна и началась она ночью, — всё тело ломило, и ужасно хотелось альфу. Внизу живота сильно тянуло, и из меня выходили слабые стоны боли. Видимо, этим, я разбудил родителей, и первым ко мне зашел брат. Принюхался — понял, что у меня течка, и свалил по-тихому из дома, пока держаться мог, а за ним ушёл и отец. Папа был в шоке.       Потом он меня накачал подавителями и сидел со мной, пока под утро отец не позвонил. Из их разговора я понял, что они уехали в огород и пробудут там недельку, чтобы уж наверняка течка закончилась и запах выветрился.       Папа долго ржал.       И после того, как течка прошла, а длилась она три дня, мы принялись за уборку. Даже диван в зале моим запахом пропитался. Пришлось всю одежду и постельные принадлежности стирать. И после пахло не мной, а лавандой.       И вот, спустя неделю, они приехали и пооткрывали окна и форточки. Сказали, что лавандой воняет.       Теперь все боятся, что и вторая течка будет такая же. А особенно боюсь я. Два альфы дома, мало ли… Сашка предложил помощь, а я отказался. Может, он и мой друг, но он всё-таки тоже альфа, а против природы не попрёшь.       Из мыслей меня вывел телефонный звонок. Звонил Александр Сергеевич — то есть Сашка.  — Привет, Пушкин, — поздоровался я.  — Да сколько можно?! Я Истомин!  — Пушкин! — настаивал я на своём.  — Ладно, Пушкин, — сдался Сашка. — Хм. Я тебе позвонил предупредить, что завтра меня уже выписывают. Гипс сняли, нога не болит, но много и часто вставать нельзя. Завтра ко мне придёшь?  — Приду и тортик принесу.  — Кстати, помоги мне с домашкой… Я ничего не сделал.  — Как не сделал?! Ты же две недели пропустил!  — Я твой почерк разобрать не смог, — послышался извиняющий голос.  — Завтра вечером приду и помогу, — и скинул.       «Он меня за идиота принимает?! Почерк разобрать мой не смог! Раньше даже без запинки читал! Ну, ничего, мстя моя будет жестокой. Принесу я ему тортик, да в рожу на хер…» — с такими радужными мыслями пошёл спать.