Подброшенный малыш

ROV Саша Из сна меня вывел плач Адама и я сразу проснулся, ища в темноте малыша. Когда глаза привыкли, увидел то, что он не укрытый и опять, кстати, голый. Потирает глазки, а рядом спит полностью одетый Андрей и крепко спит тоже, кстати, не укрытый. Как им не холодно? Как можно бережнее взял мою омежку на руки и шёпотом: — Не плачь мой хороший. Не буди папу, если его можно так называть… Что ты хочешь? Кушать хочешь? Пойдем, покушаем. Приговаривал я, выкручиваясь из одеяла, которое я, по случайности, перетянул на себя, потому что замёрз. В отличие от взрослой омежки я спал в труселях. Пока пытался выкрутиться из кокона, рукой нащупал мокрое пятно, на месте, где спал малыш. Эта невинность, видимо поняв, что я заметил, перестал плакать и прижался ко мне, положив головку на плечо. — Ну, ты что? Я тебя ругать не буду. Я же виноват, что купил тебе вчера памперсы, а не надел. Выкрутившись, пошёл на кухню по дороге споткнувшись о пакеты, которые вчера бросили, прям в прихожке. Переглянувшись, решили вначале еду поискать в холодильнике, а пакетами шуршать, в крайнем случае, чтобы не разбудить Андрея. Придя на кухню, включил свет, он резко ударил по глазам. Адам опять заплакал. Пришлось выключить. И вот, я стал искать в холодильнике (ладно хоть в холодильнике подсветка есть) «Агушу». Всё верхняя полка была в соках и баночках с пюрешками. Как хорошо, однако омегу дома иметь, особенно такого хозяйственного как Андрей. Положил, наверное, сюда чтобы за ночь не испортилось. — С чем хочешь? С бананом или овощами? — Адам, потянувшись, взял баночку с клубникой, чуть не уронив, но я забрал баночку из его цепких ручек, — Клубника, так клубника. Правда я её себе покупал, но тут у меня с клубникой ещё две баночки есть. В детском магазине, когда выбирали детское питание, взяли с фруктами и овощами. Андрей хотел взять с сельдереем, но я сказал, что малыш — это есть не будет и, в итоге, мы купили одну баночку с сельдереем для пробы. Но когда я увидел баночки с клубникой, положил в корзинку сразу три. — Куда ему столько? — спросил Андрей. — А с чего это ты взял, что всё ему? С клубникой ему и одной хватит, а всё остальное мне, — ответил я, показывая баночку с клубникой малышу. Тогда Андрей посмотрел на меня как-то непонятно, а консультант никак не отреагировал. Привык, наверное. Посадив малыша на стул, стал около холодильника читать этикетку. Об этих прикормках я ничего не знаю, поэтому, на всякий случай, прочитаю, вдруг это как «Доширак» и его тоже чем-то заливать надо или греть. Открутив крышку и взяв ложку, подумал, что для него будет — слишком холодное. Поэтому поставил в микроволновку. Спустя полминуты достал и опять попробовал. Вроде нормально. Посмотрев на малыша, понял, что тот недоволен. Думает щас, наверное: «Я тут кушать хочу, а он сам почти всё съел». Но съел я мало и, подвинув табуретку сел и стал из ложечки кормить малыша. По его хмурящемуся носику было непонятно, понравилось ли ему, но то, что ел — это факт. Сначала он пытался просто глотать, но когда в горле что-то застревает чувство неприятное и Адаму — это тоже не понравилось. Он стал пытаться пережевывать, хотя зубик у него один. Когда пухленькие щечки двигались, было так мило… Почти доев баночку, Адам отвернулся от ложечки. Видимо наелся. Закрыв баночку, поставил в холодильник и взял эту прелесть на руки пошёл обратно спать. Уже выходя из кухни, Адам опять заплакал. — Малыш, отец хочет спать. А что ты хочешь? Пить? Давай попробуем попить, — мне кажется, я так гадалкой скоро стану! Достав из холодильника сок, перелил в бутылочку, которую нашёл в пакетах. И опять сунул в микроволновку. Дал малышу. Адам уронил бутылочку и посмотрел на меня. Бутылочку стал держать уже я, но сок оставался в бутылочке. Пришлось брать Адама на ручки, как одномесячного ребеночка и дал бутылочку — он стал пить. Через полчаса, когда мы уже и поели, и попили, и выпили лекарство от коликов, и на меня насикали — успокоились. Теперь я, уставший, стал набирать ванну с пенкой. Я был обосанный, а он был полностью грязный, потому что он не только насикал, но и по большому сходил на пол, не говоря о том, что он испачкался пока мы ели и пили, в смысле он ел и пил. Всё. У меня уже мозги набекрень. Зайдя в ванну, вытер Адаму задницу, что тому не понравилось и поставил в ещё набирающуюся ванну и прицепил того за край чтобы не утонул. Так как на мне были одни трусы, снял их и посмотрел на малыша. Тот очень даже откровенно и заинтересованно меня голого разглядывал. Неужели понимает, в чём разница между альфой и омегой? Был бы сейчас тут Андрей, сказал бы: «Ты что ребёнку показываешь?! Педофил… (а дальше один мат)». Выключив кран, сел в ванну и, как в тот раз, стал держать Адама, а тот играть с пенкой. Пока смотрел на него — задумался. Обо всём. Как так получилось, что мой лучший друг, которого я любил, стал моим любовником? Почему он не говорит на эту тему? Почему я не пытаюсь с ним поговорить и о том, что было, думать не хочу? Почему я не чувствую того, что чувствовал раньше к нему? Почему всё изменилось? Куда делась та любовь? Почему мы ведём себя так, будто ничего не произошло? Страх потерять? Неуверенность? Или же просто ночь, которую не смогли удержать в рамках из-за течки? Много вопросов и не одного ответа. Я плавал в мыслях, раздумывая ситуацию и придумывая кучу забивающих голову вопросов, на которые нет ответов. Ко мне прижался Адам и посмотрел в глаза своими голубыми глазёнками, как будто говоря: «Поговори с ним и всё будет хорошо!». Да так и надо сделать, а не забивать голову ненужными вопросами и придуманными проблемами. — Давай мыться. Вытянул пробку, включил кран и стал мыться сначала сам, а потом и малыша. Помыл шампунькой его редкие блондинистые волосики и только после этого вспомнил, что забыл принести из прихожей шампунь, который ему купили специально, чтобы моим не пользоваться. — Не переживай. Зато от тебя будет взрослым альфой пахнуть, а не обосранной омежкой, — попытался я его успокоить, когда он принюхался к шампуню, но видимо он обиделся, что я назвал его обосранным и стал стойко терпеть пытку шампунью. Послышался грохот прямо за дверью и мы с Адамом развернулись к двери: — Блядь! Сука! Кто здесь насрал?! — Это не я! — крикнул Андрею, который ввалился в ванну на правой ноге, а левую согнул, потому что стопа была в… — Блядь! Насал на кровать ладно! А что за лепёшка прямо в коридоре! — продолжал злиться Андрей, но мне было смешно и Адаму было тоже весело, потому что он улыбался своим почти беззубым ротиком. — Смешно им! А я чуть ли инвалидом не стал! Мог бы и пожалеть! — На что упал? На попу? Не волнуйся — вылечу! — Лучше вообще не приближайся к моей заднице! Хуже будет! Пока Андрей убирал туалетной бумажкой (кхм). Я уже домыл Адама и поставил на полотенце. Стал вылезать из ванны и, как по закону подлости, поскользнулся и налетел на Андрея. Который не удержался и упал спиной на кафель, а я навис над ним. Любой человек подумает, что это просто случайность и нет в этом ничего такого. Но когда над тобой нависает полностью голый альфа, уже со вставшем членом, «что такого» никому не покажется. В итоге полежали мы так: омега с разведёнными ногами, а я полусижу между них, пару минут пока Андрей не пришёл в себя и не покраснел. Я, конечно же, подумал, как это мило, но передумал, когда мне влепили пощечину и назвали извращенцем. Выкрутился из моих рук и побежал в зал. «Врёшь — не уйдёшь». И я за ним. Про Адама все благополучно забыли. Ну, ничего, он взрослый мальчик, сам справится. На двери в зал есть замок, поэтому омега мог вполне там закрыться до завтрашнего дня. И я прибавил ходу и влетел в зал быстрей, чем Андрей успел закрыть дверь. Он уже хотел бежать в другую комнату, как я поймал его за руку и повалил на диван и закрыл дверь. — Ты не имеешь права меня тут держать! — да! Бойтесь омеги голого альфу! — Ты всё не правильно понял! Я по случайности на тебя упал! Поскользнулся! — пытался оправдаться я. — Аааааа, а позавчера ты тоже по случайности меня трахнул?! — Нет! И ты был согласный между прочим!!! — трахнул?! Трахнул?! — У меня течка была! Я себя не контролировал! И вообще ты мой друг, а воспользовался моей слабостью! Скажи «спасибо», что я тебе с ребёнком помогаю! — Вы, омеги, все течкой прикрываетесь! Слабостью! Если бы не хотел — ты бы вырвался и убежал! Ты что думаешь, что я тебя совсем не знаю?! «Скажи „спасибо“ что я тебе с ребёнком помогаю», — передразнил я его. — Ты пока что не сделал ничего такого, за что тебе нужно говорить спасибо! В магазин детских товаров я сам сходить могу! — Тогда больше моей ноги не будет в этом доме! Я повернулся, открыл дверь и показал на выход. Мной двигала злость: — Удачи! Андрей, вылетев из зала, надел обувь и я услышал хлопнувшую дверь. БОЖЕ, ЧТО Я НАТВОРИЛ?