les reves du passe

Я открыла глаза. Я находилась в той же комнате с книгами, только теперь рядом со мной была Лив. Она испуганно озиралась по сторонам. Я понимала, как ей было страшно. — Лив, как ты? — спросила у неё я. Она ошарашенно посмотрела на меня. Она всё-таки не привыкла к этому. — Я прыгнула с моста, а теперь нахожусь во сне, так как ты думаешь, как я? — спросила подруга. В её словах не было угрозы или же сарказма, она просто была напугана. — Я понимаю тебя, только мне было намного страшнее. Я очнулась в больничной койке, ни кого знакомого рядом не было, а потом я появлялась здесь каждую ночь, — обняв её, говорила я. Надо отдать должное, Лив была сильнее меня. Я на её месте расплакалась, хотя мне тогда было всего двенадцать лет. — Кэт, что теперь делать? — спросила подруга. — Ну, думаю тебе стоит познакомиться с Томасом и Рэйчел, а потом покажу тебе лабиринт и своё место работы, — ответила я, поднимаясь на ноги. Мы вышли из комнатки и пошли к наблюдательному залу. По дороге нам встретились пара работников ПОРОКа, но они были так увлечены изучением документов, что не заметили нас. Я вошла в зал. Томас работал за компьютером, а Рэй бросала теннисный мячик в стенку. Ни кто не обратил на нас внимание. Я сложила руки на груди и громко кашлянула. Рэйчел перестала кидать мячик, а Том оторвался от работы. — Кэтрин, кто это? — спросил брат, поднявшись из-за стола. — Рэйчел, Томас, это моя подруга — Оливия, Оливия, это мой брат — Томас и моя ещё одна подруга — Рэйчел, — познакомила ребят я. Рэй подскочила к Оливии и крепко обняла. Думаю они подружатся. — Очень приятно познакомиться, Оливия, — вежливо сказал брат и пожал ей руку, после того, как Рэйчи отпустила её. — Лив, мне так привычней, — смущённо сказала Оливия. — Хорошо, Лив, ты не возражаешь, я не надолго украду у тебя Кэтрин? — спросил Томас. — Да, конечно, — улыбнулась подруга. Томас взял меня за запястье и отвёл к самому дальнему компьютеру, где нас не смогут услышать. — Кэтрин, что ты творишь? Какого чёрта ты приволокла её сюда? — зашипел на меня Том. Он был очень зол. — Эй, успокойся, ей можно доверять, — спокойно ответила я и вырвала свою руку из его железной хватки. — С чего вдруг ей можно доверять? — спросил он. Он более ли менее успокоился. — Я ей верю, Томас, если ты не веришь Оливии, то прошу, поверь мне, — попросила его я, положив руку ему на плечо. Томас посмотрел на меня тяжёлым взглядом, а потом вздохнул. — Ты уверена, что ей можно доверять? — спросил Том. — Да, ты тоже можешь ей верить, так же, как веришь мне, — сказала я. Томас опустил голову и покачал ей. — Это похоже на то, как ты два года назад притащила собаку, — потерев переносицу, сказал брат. Я пихнула его в бок. — Лив тебе не собака, шанк, — возмутилась я. Томас лишь заразно рассмеялся. Вскоре я поняла, почему он смеётся, я сама того не осознавая говорила так же, как и ребята в Глэйде. В итоге мы вернулись к девушкам в хорошем настроении. Я взяла Лив за руку и потащила к своему рабочему месту. — Это здесь ты работаешь? — спросила она меня, удивлённо разглядывая, как объекты, за которыми я наблюдала перемещаются в Лабиринте и на плантациях в Глэйде. — Ну, да. Смотри, это Ньют, — сказала я и показала на прихрамывающего блондина. — А я его себе не таким представляла, — сказала Лив, продолжая наблюдать за тем, как бывший бегун ковыряется на плантациях. — А это Бэн и Минхо, как всегда, ищут выход, — сказала я, показывая на парней, которые перекусывали сидя на полу лабиринта. — Да, Джексон не сравнится с ними, — мечтательно сказала подруга. — Даже не думай, — прищурив глаза, сказала я. — Да я шучу, не стану я отбирать у тебя твоего азиата, — рассмеялась Лив. — Его зовут Минхо, и он не мой! — возмутилась я. Но щёки всё равно покраснели. К нам подошёл Томас. — Кэти, Лив, не хотите выпить со мной по чашечке кофе? — спросил Том. Лив радостно закивала и посмотрела на меня. Я посмотрела на экран монитора, на котором были бегуны. — Ничего с ними не случится, — уверенно заявила Оливия и они с Томасом потащили меня прочь из зала. Оливия и Томас шли впереди о чём-то увлечённо беседуя, поэтому мне не составило труда слинять от них. Я повернула в ближайший коридор и, обходными путями пришла обратно к залу для наблюдения. Я подошла к монитору. Бэн и Минхо разделились. Минхо бежал по четвёртой секции, изредка делая пометки в блокноте. С ним всё в порядке. Дальше я увидела Бэна, убегающего от гривера. А вот это уже плохо. Сейчас я не могу остановить гривера или увеличить скорость друга. Я, словно в замедленной съёмке, смотрю, как гривер жалит парня, а дальше противная тварь, созданная Томасом, уходит. Бэн со стоном поднимается на ноги, задирает рубашку и смотрит на место, где, словно чёрная роза, распускается синяк. Я не успела. Я не смогла защитить его. Я опустилась на стул и, закрыв лицо ладонями, разрыдалась. Говорят, что слезы — это слабость. Это не слабость — это доказательство того, что у вас есть сердце. Я смотрела на то, как к парню подбежал Минхо. Куратор бегунов посмотрел на место, куда ужалил гривер. Он перекинул руку парня через плечо и они вместе пошли к Глэйду. Я почувствовала опустошение. Словно кто-то выкачал все светлые эмоции. Бегуны прибежали в Глэйд за пару минут до закрытия ворот. Я смотрела, как парня отводят в Хомстед, как привязывают ремнями к кровати, как вкалывают сыворотку, как он входит в Метаморфозу. Спустя минуту по Глэйду пронёсся оглушительный вопль парня. Минхо опять уходит в лес. Ему тяжело, ведь Бэн его друг, пусть не такой, как Ньют, но всё же друг. — Здравствуй, Кэти, — сказал он и присел напротив дерева с моим именем. — Привет, — хрипло говорю я, зная, что он меня не услышит, но мне станет легче, если я отвечу. — Бэна ужалили, это я виноват. Я не должен был соглашаться на его предложение разделиться, но я согласился и, смотри, что из этого получилось, — криво усмехнулся он. — И моя тоже, — прошептала я. — Такое чувство, что я веду личный дневник, как какая-то сопливая девчонка. Но я не такой, просто ни кто меня не поймёт. Даже Ньют. Знаешь, если завтра в ящике приедешь ты, я буду рад. Да, возможно это звучит эгоистично, но я буду рад, если ты окажешься здесь, в этом чёртовом месте, из которого нет выхода. Хотя, на что я надеюсь? На то, что ты будешь помнить меня? Возможно именно в это я и верю, — вздохнул парень. — Я с тобой, Минхо, со всеми вами: с Ньютом, с Бэном, с тобой, — сказала я. — Мысленно, но я с вами… — Бэну сейчас тяжело, но такова цена за воспоминания, может он вспомнит тебя? Надеюсь, а то мне придётся самому подставлять свой зад гриверам, — рассмеялся он. Я тоже улыбнулась. Ему лучше, он снова стал сыпать своими саркастичными шуточками. — Только попробуй, — улыбаясь, прошипела я. Минхо поднялся со своего места. — Надеюсь на скорую встречу, цыпа, — сказал они, проведя рукой по надписи, ушёл.

***

Автор: — Разве так должно быть? — кричала рыжеволосая женщина на мужчину в белом халате. — Успокойтесь, состояние вашей дочери не стабильное, но мы делаем всё возможное, чтобы понять, что заставляет её организм так реагировать на лекарства, — ответил мужчина. Он развернулся и вышел из палаты, оставляя женщину с её дочерью наедине. — Ох, милая, что же ты натворила? Что заставило тебя так поступить со мной и Настаси? — спрашивала она, гладя дочь по волосам. Она понимала, что дочь возможно её не слышит. Рыжая девушка лежала с закрытыми глазами. Она была бледной, на шее выступали вены, на лице была кислородная маска, а к телу подключено множество приборов, поддерживающих её жизнь. По щекам Кэтрин катились слёзы. Ни кто из врачей не мог объяснить, почему она плачет, так же, как ни кто не может объяснить, почему лекарства попросту растворяются в её крови. — Мам, иди выпей чашечку кофе, а я пока посижу с ней, если что-то произойдёт, я обязательно позову тебя, — сказала заглянувшая в палату Настаси. — Да, Насти, ты права, — сказала женщина и, последний раз кинув взгляд на обездвиженную дочь, ушла. А Настаси присела на стул возле кровати сестры и устало прикрыла глаза. — Не думаю, что сейчас подходящее время для этого, но тебе стоит выбрать что-то одно. Сон или реальность. Прошлое или настоящее, что может быть проще? Тебе следует освободить тело для следующей Амэ*, — сказала она. Рыжая девушка сжала ладонь, но потом снова разжала. На руках выступили синие вены. Что-то шло не так и, Настаси не могла объяснить происходящее. Что-то, что не должно было произойти. Проклятье рушилось. Кэтрин умирала, не пуская в тело новую душу. Пульс стал замедляться. Насти выскочила в коридор и позвала врача. Нет, она не даст разрушить проклятье, за счёт которого на протяжении нескольких лет жила её душа. Она не позволит девчонке нарушить все её планы.