Обыграть судьбу

      Скажите, вы когда-нибудь испытывали полное, всепоглощающее счастье? Маленькое солнышко горело у меня в груди, казалось, что все вокруг могут видеть этот свет, свет моей души… Меня сейчас не интересовал ни Дамблдор, ни Волдеморт. Моя вселенная заключалась в одном единственном человеке — СЕВЕРУС! В этом имени слышится завывание северного ветра, рокот волн, шум грозы… Ведь я даже узнавал значение этого имени, не смешно ли? Но ничего не мог с собой поделать. И выходит: строгий, суровый, но преданный и верный, правда, только для самых близких, а остальные пусть остерегаются, свое он будет защищать до последнего. Даже в имени он остается верен себе!       Я шел по пустым коридорам замка, в ночной мгле, но перед моим взором стояло лицо любимого мужчины. И предположить не мог, что мой визит может так закончиться. У нервных срывов, оказывается, также есть свои позитивные (еще какие!) стороны. Тепло его рук до сих пор согревало мою кожу, нежные слова все так же кружили голову, обжигающий взгляд заставляет бурлить мою кровь… Люблю! Разве можно его не любить? Вот и я о том… Мне снова и снова хотелось слышать его голос, вдыхать запах волос, сжимать в своих руках желанное тело. Внутри все ликовало, музыка рвалась наружу, и я запел, запел слова, что вторили моим мыслям и желаниям:             Белая, загорелая, но всё же белая,             Смелая, щурит солнце в глазах отражения.             Звонкая, засмеется и мне снова радостно.             Гибкая, обошла все капканы сердечные…             Влажная полоса вдоль солёного берега.             Счастье ли, по колено лишь быть обнажёнными?             Искрами побежали минуты бесценные —             Золотом каждый час нам на память останется.             Цвета тёмной ночи волосы             Потекли ручьями по плечам.             В тишине родится всё, что так             нужно нам.             Скоростью опасных горных рек             Забурлила в жилах алая.             Быть с тобою рядом целый век —             мало мне!             Спрячемся, будем слушать, как волны скрывают след,             Расскажи, и разряженный воздух наполнит звук.             Растворен, я в тебе растворен, меня больше нет —             Сохрани на двоих одинаковый сердца стук.             Может быть, будем верность лечить расстоянием,             Каждый раз разрезать с нетерпением облака.             Третий Рим, город грез, я опять невменяемый,             Пилигрим, что за тайны тревожит твоя рука?..             Цвета тёмной ночи волосы             Потекли ручьями по плечам,             В тишине родится всё, что так             нужно нам.             Скоростью опасных горных рек             Забурлила в жилах алая,             Быть с тобою рядом целый век —             мало мне!             Скоростью опасных горных рек             Забурлила в жилах алая.             Быть с тобою рядом целый век —             мало мне!       Меня переполняли чувства и эмоции… Кружась в лунном свете, старался излить все душевные переживания, возможно, глупо в пустом коридоре предаваться столь легкомысленному занятию, но я не мог ничего с собой поделать. Пусть ночное небо, что виднелось в окнах, и притихший мир видят и чувствуют, что королевский наг счастлив и полон разделенной любви. Моя магия вторила мне, наполняя сначала меня, а после полилась в мир. Я кружился, сливаясь с этим чудесным мгновением, с миром, вселенной… Мое сердце, переполненное светом и нежностью, стремилось разделить их со всем мирозданием. Магия ликовала во мне, Магия ликовала вокруг, ее сила звенела в воздухе, вторя словам, что лились в ночной тиши. Любовь — это сила, что несет в себе очищение, прощение, могущество, величие, желание и непреодолимое стремление. Но как воспользоваться силой — решать нам и нам выбирать, что для нас важней: любимый человек рядом или же есть иные какие-то цели… За все в этом мире отвечаем мы сами. Свое решение я принял давно и вот оно-то окрыляет меня, даря ощущение эйфории и свободы, свободы от одиночества, ненужности, боли. Я нужен, я любим, я могу сделать счастливым человека, что стал для меня воздухом, смыслом, жизнью… Разве это может не дарить радость, счастье, благодарность к мирозданию, к Магии и Госпоже! Торжествуя и отдавая свой восторг окружающему, ног не чуя под собой от счастья, я парил в воздухе, что был переполнен моей магией. Пространство сверкало и переливалось всеми цветами радуги, все остальное уже не имело значения, мой змей пел гимн своей любви, своей половине. Как в калейдоскопе мелькали перед моим взором мгновения нашей близости, я вновь переживал упоение нашим единением. Великая, как же отблагодарить тебя за НЕГО?       — Ты заслужил, малыш… Береги его… Он тоже заслужил… — сверхъестественный голос прозвучал под сводами замка, его сила и величие завораживали, и я понял, что мне ответили на вопрос.       — Гарри… — любимый голос раздался в ночи, я обернулся. Северус стоял в коридоре, наблюдая за мной горящим взглядом. И только тут заметил, что я так и завис в воздухе. Муж протянул ко мне руку, а я, не раздумывая, рванул к моему змею. Только ноги коснулись пола, как я был заключен в крепкие объятия. Прижимаясь к родной груди, слыша громкий стук его сердца, чувствуя его любовь и восхищение, не мог насладиться его близостью и нашим единением. Сейчас ничто не могло сдержать ни меня, ни мою магию, она, как и я, рвалась к своей истинной половине. Вся моя сущность хотела слиться и стать цельной. Разноцветное мерцание свивалось вокруг нас, концентрируясь и сплетаясь с вышедшей из-под контроля магией любимого. Его сила была более темных цветов, но таких чистых и прекрасных. Сейчас в его ауре сиял интенсивный сине-голубой цвет, перетекая в фиолетово-красный, и сверкал серебряным огнем, что пульсировал изумрудными звездами. Вскользь оглядел себя (теперь я мог видеть и свою ауру), мои цвета были более яркими, но почему-то преобладало серебристое свечение, которое мерцало и переливалось. Потоки магии ткали новое полотно, соединяя наши души, жизни, волшебство… НАВЕЧНО! Мы стояли в звонкой тиши, вглядываясь в глаза друг друга, понимая, что в этот момент мы, наконец, обретаем друг друга, обретаем себя и становимся нами.       — Да будет так! Благословляю!!! — все тот же величественный голос. Нас окатило волной тепла, у ног появились язычки магического пламени, что все выше вздымались с каждым мгновением. И вот огонь уже скрыл нас от окружающего мира, были только МЫ… Пламя обжигало, но приносило с собой такое невероятное, чистое, незамутненное счастье, оно сжигало все то плохое, что было у нас, даря понимание, безграничное доверие и веру в нас, и в общее будущее. Наши сознания открылись, и вот я вижу себя, сверкающего в лунном свете, с развевающими волосами — прекрасное неземное создание, парящее на волнах своей магии, что с восторгом делится с миром своей силой и любовью, и прочувствовал осознание, которое озарило Северуса. Он, наконец, понял, что для меня значит… и что без него меня просто нет… И тут маленький наг смог ощутить любовь, ничем неприкрытую, ничем несдерживаемую, полную и всепоглощающую. Пламя взвилось ввысь золотом, разделяя восторг и ликование, которое вздымалось в душе существа, что получило от вселенной такой дар…       В ответ постарался показать Северусу, как его вижу я и что чувствую, когда он рядом. Мой прекрасный черноглазый змей, искушающий лишь своим существованием, дарующий возможность упиваться жизнью во всей ее многогранности, привносящий новое виденье окружающего и новое мироощущение. Его резкая красота, что заставляет замирать сердце, его аромат, что кружит голову, его прикосновения, что вызывают восторг и блаженство… Ты самое необходимое и желанное существо во всем мире…       — Сердце мое, один твой взгляд может вознести на небеса или ввергнуть в пропасть отчаянья, создать новые миры или подарить воплощение самых заветных желаний. Каждый твой вдох наполняет меня счастьем и восторгом, а твоя любовь делает меня самым могущественным существом. Ты — моя сила! Ты — моя жизнь! Ты — это Я! Я — это Ты! Мы — ЕДИНЫ!!! — клятва-обещание.       Языки пламени окрасились цветами нашей магии, тугим коконом окутали нас, вспыхнув нестерпимой чистотой, рассыпались вихрем искр и потухли, словно и не было всего этого исступления. Мы стояли оглушенные в темноте замка, крепко держа друг друга, не понимая где мы, что мы, но зная, что мы цельные, такие, какими и были задуманы Великой.       — Люблю… — прошептал я, впиваясь в губы своего супруга. Как мало можно выразить словами, но больше не было преград между нами. Он знал каждую мою мысль и эмоцию, как и я ощущал весь тот океан чувств, что бурлил в сознании мага. Между нами не существовало преград и тайн, но не было и чувства стыда, боли, страха. Каждый воспринимал другого, как самого себя. Это было до невероятности прекрасно и упоительно.       — Нельзя и на минуту оставить одного, вечно с тобой что-то случается, — охрипшим от волнения голосом заметил мой супруг.       — Вот и не оставляй, супруг мой, — ответил я, пробуя на вкус это словосочетание, мне хотелось вопить на весь мир о своем праве на этого мага, на его тело и душу…       — Наконец-то только МОЙ! Даже Магия подтвердила, больше ты от меня никуда не денешься… — и опять ринулся выцеловывать вожделенные губы. Ответ на мои поползновения был не менее горячим, и мы стояли в пустом коридоре, самозабвенно отдаваясь нашим чувствам. А самым упоительным было то, что мы переживали все чувства и эмоции друг друга, они, умножаясь, возвращались, даря невероятный восторг.       Но пульсирующее тепло в левой руке заставило вернуться в реальность и осмотреть свою конечность. На запястье виднелся серебристо-золотой браслет: в витиеватое переплетение серебра были вплавлены золотые руны. Они сверкали живым огнем магического костра, что лишь мгновение назад окутывал и согревал нас. Знакомые письмена (теперь знакомые, благодаря стараниям Крюкохвата): Лагуз — любовь, Вуньо — счастье, Отилия — род, Ингуз — плодовитость, Соул — единение, Альгиз — защита, Феху — возрождение. Это был дар самой Магии. Северус также обозревал свое запястье, на котором красовалось аналогичное сокровище. Я поднес свою руку к его, дары, вспыхнув ярким огнем, впитались в кожу и погасли. Восхитительный рисунок украшал наши руки. Думаю, со временем мы узнаем обо всех возможностях, что даруют нам брачные браслеты, но сейчас достаточно их существования.       — Они прекрасны… — я любовался творением Великой, сложно было переоценить их значение. Теперь мы с моим зельеваром и в посмертии будем вместе, а когда наступит наше время возродиться, то сможем отыскать друг друга и там, в другой жизни, а если кто-то из нас решит раньше времени ступить за грань, то супруг сможет вернуть свою половину.       — Да, никогда не думал, что смогу почувствовать эту реликвию у себя на руке. О таких украшениях ходят легенды и лишь единицы удостаивались чести получить их. Благословения от самой Великой… Надо же… Глупый мальчишка, ты даже не представляешь, что это значит… — опять ты меня недооцениваешь, мой змей.       — Боюсь тебя разочаровать, любовь моя, но я осведомлен о последствиях, к которым ведет наличие такого подарка. И безмерно счастлив, что и после смерти ты не сможешь от меня избавиться.       — Да уж, перспектива, прямо скажем, пугающая. Но деваться мне некуда и время, что отпущено нам Госпожой, поможет свыкнуться с мыслью о грядущих неприятностях. Ведь вы, Поттер, как магнит для этих самых неприятностей, и, боюсь, посмертие вряд ли что-то кардинально изменит.       — Ну и пусть, зато у меня есть ты, чтобы вытаскивать меня из этих передряг.       — Вот уж не было печали, но так и быть… Должен признать, что наш союз того стоит, а некоторые неудобства можно и перетерпеть, когда знаешь ради чего стараешься.       И тут я почувствовал тепло магии основателей: они здесь, рядом. На грани слышимости прозвучал голос Зара:       — Мы ждем…       — Что это было? Я словно услышал чей-то голос, — удивленно спросил Северус.       — Мне думается, что кое-кто хочет нас поздравить. Дорогой супруг, я хотел бы тебя познакомить с дорогими мне существами. Ну, скажем, родня желает лицезреть моего избранника, — профессор закашлялся от неожиданности.       — И много у тебя родни, о которой никто не знает? В народе бытует мнение, что национальный герой Британии круглый сирота, а тут прямо нашествие неизвестных никому родственничков.       — Ну, если честно, даже те самые Малфои являются в каком-то там колене родней и если покопать, то и еще, я думаю, как минимум дюжина отыщется. Но тут совсем иное, Зар и Рик нечто такое, что действительно можно назвать семьей. Они для меня очень важны, как и я для них. И на самом деле пора вас познакомить, хотя они тебя знают, и мой выбор одобрили. Так что, пошли… — и я потянул его за руку в направлении туалета для девочек, благо, мы находились недалеко.       — Я, конечно, не против познакомиться со столь интригующими личностями, но тебе не кажется, что сейчас не время ходить по гостям? Да и куда ты собрался, до рассвета осталось не так уж и много времени? — тут он конечно прав, но уснуть я все равно не смогу, меня разве что не колотит от переполняющей силы, думаю и с ним то же приключилось. А если по-честному, уж очень хотелось своей радостью поделиться.       — Это недалеко и, поверь, тебе понравится то место, куда я хочу тебя отвести.       — Вот тут мне стоило бы и остеречься, но сегодня такой невозможный день, так что рискну тебе довериться, — я радостно улыбнулся на эти его слова и стиснул в своих объятиях. Потом молча взял за руку и на всех парах ринулся ко входу в Тайную комнату. Уже на подходе к пристанищу Миртл он заозирался, а когда я целенаправленно его поволок внутрь, он сначала застопорил, но все же без вопросов последовал за мной.       — Сейчас мы с тобой направляемся в самое удивительное место во всем замке. Там не опасно, поверь мне, просто иди за мной и ты все сможешь увидеть сам.       — Неужели…       — Вот сам все и увидишь… — подойдя к нужному умывальнику, прошипел все необходимые фразы, а перед тем как зайти в проход посмотрел на своего змея. В его взгляде я увидел предвкушение и нетерпение. Он как всегда все правильно понял, и ничего ему объяснять не пришлось. Вот что значит иметь дело с умным человеком.       Мы шли в тишине, благо, под ногами уже ничего не хрустело, и дорога была очищена. Через какое-то время перед нами предстала величественная дверь, Снейп с интересом ее осмотрел и вопросительно взглянул на меня.       — Меня вот занимает одна мысль — если это то место, о котором я подумал, то с кем же ты меня собираешься знакомить? Если я правильно все понимаю, то в Тайной комнате со времен основателей никто не обитает, если не брать в расчет убиенного тобой василиска. Кстати, как обстоят дела с останками сего «драгоценного» змея? Я не против разобрать его на ингредиенты, жаль, конечно, что его пришлось убить, с живого василиска можно было бы многократно больше поиметь, но уж что теперь об этом говорить.       — А никак не обстоят…       — Как это? Испортиться он не мог, магия бы не позволила…       — Что-что, а портиться он точно не собирается. Дрыхнет он, пока кое-кому, а если точнее, то мне, не взбредет в голову разбудить его.       — Но…       — Ага, и я так думал до недавнего времени и, поверь, очень по этому поводу расстраивался, ты не представляешь, какое это невероятное существо, но, слава Мерлину, все обошлось.       — Ну, если ты так говоришь, то поверим тебе на слово.       — А насчет ингредиентов, он теперь весь наш, весь с потрохами. И когда тебе что-то очень нужно будет, думаю, это можно организовать, — алчный блеск в глазах моего любимого стал ответом на мои слова. Вот ведь алхимик, блин, до мозга костей, но чем бы милый ни тешился, лишь бы не ругался почем зря, а может и не зря, но о том т-с-с-с-с…       Решил время не тянуть и пошипел немного, чем вернул Снейпа на грешную землю, или вернее, в ее недра. Металлические змеи ожили и стали приводить в движение весь хитроумный механизм. Когда двери приоткрылись, я обернулся к мужу:       — И, кстати, ты как всегда прав, кроме василиска и основателей, в этом гнезде никто не обитает, — и, глупо захихикав, я рванул внутрь, уворачиваясь от рук дезориентированного моим заявлением мага, вслед мне раздался раздосадованный окрик:       — Поттер-р-р-р! — что переросло в качественное такое рычание, и улепетывал я вполне натурально, правда, ржал уже во весь голос.       — Салазар, спасай своего единственного наследника, а то не ровен час и он подвергнется несправедливой экзекуции, а позор падет на тебя, как на основной пример для подражания… — все так же глупо подхихикивая — наверное, все-таки нервное, — бежал к проходу, но так как звуков погони не наблюдалось, резко затормозил и обернулся.       Меня всегда восхищало умение моего профессора держать удар и его достоинство, с которым он встречает все неприятности, что в основном являлись последствием моего непростого характера, хотя если честно, замечательный он у меня.       Вот есть люди, что стремятся из себя что-то строить, показать, запугать, а у Северуса это все было в крови и так естественно, а боялись мы его очень даже задушевно, любо-дорого вспомнить. Вот такими я вижу настоящих королей: взгляд свысока, непоколебимость, величавость и только снисходительный взгляд в мою сторону. Ну да, ну да, знаю! Веду себя как ребенок неразумный, но сдерживаться я не хочу. Ведь он знает меня лучше всех и понимает: вот такой вот я настоящий и если ничто меня не сдерживает, да и настрой подходящий, детство, играющее у меня в одном месте, прорывается наружу и вытворяет такое, за что в здравом уме мне бы стоило всыпать по первое число. Но сейчас я нахожусь в полной безопасности, в окружении близких и дорогих существ, перед своей семьей я не стану притворяться, вот такой я есть, что уж там.       — У меня возник вопрос, кого от кого еще спасать надо, змееныш? — справа от меня раздался родной голос зеленого змея. Он предстал перед нами во всем своем великолепии — какой он все-таки потрясающий. — Твой супруг еще не в полной мере осознал с кем связался, но обязуюсь со своей стороны приложить все силы, чтоб хоть немного воспитать из тебя достойного нага. А может и нет, — последние слова были сказаны шепотом, лично для меня, что несказанно порадовало, а то, если честно, стремно как-то: если они споются, то маленькому нагу придет трындец.       — Вот незачем запугивать мальца, гриффиндорцы не сдаются и не поддаются перевоспитанию… — о, это Рик появился слева от меня.       — Блажен, кто верует… — коварно оскалился Зар.       Я их обожаю, они — самое чудесное, что со мной приключилось в этом мире, ну, кроме Северуса. Виновато улыбнулся и поплелся к своему мужу, покаянно опустив голову, а он все так же стоял посреди зала со змеями и снисходительно взирал на меня. Знает, зараза любимая, что никуда я от него не денусь и всегда вернусь, куда бы ни забросила меня моя судьба. Подобравшись к нему, взял за руку и заглянул в лицо. На его губах играла теплая улыбка, а глаза светились лукавством:       — Ну, набегался?       — Можно и так сказать, — приподнявшись на цыпочки, я поцеловал его в губы. — Но ты мог, хоть для приличия, пару метров меня и попреследовать…       — Вот как раз потому и не стал… — можно подумать, какие мы все серьезные, хотя и мне бы уже пора предстать перед своим мужем более здравомыслящим, но кого я смогу своими потугами обмануть.       — Ты как всегда прав, Северус. Но мне простительно, сегодня самая счастливая ночь в моей жизни, честно постараюсь стать более ответственным и взрослым.       — Ты знаешь, Гарри, не стоит. Ответственности и обязательств у тебя всегда было чересчур много, а со всем остальным не нужно ничего делать. Я люблю тебя таким, какой ты есть, со временем ты и так изменишься, незачем спешить, пусть все идет своим чередом, — и этот трудный человек прижал меня к себе, даря чувство защищенности и нужности.       — Мы рады, что истинный нашего змееныша оказался столь достойным магом, — тихий голос Салазара вернул меня в реальность. Они с Риком стояли в нескольких шагах от нас, такие эфемерные и прекрасные, слегка прозрачные, но настоящие, а ощущение родства согревало и приносило чувство счастья. По нашей связи и Северус смог прочувствовать всю гамму этих ощущений.       — Простите за мое ребячество, я все понял и осознал, а по сему, прошу дозволения представить вам моего супруга Северуса Снейпа, — учтивый поклон, по всем правилам этикета, был продемонстрирован моим мужем.       — И тебе позволь представить, Северус, моих предков Салазара Слизерина и Годрика Гриффиндора, — ответные поклоны были столь же галантны, но хитрющие искорки в глазах Зара меня немного беспокоили.       Как и следовало ожидать, декан змеиного факультета и основатель сего серпентария нашли общий язык, очень уж многое их роднило. А когда Северус попал в комнату со множеством дверей, так я про себя прозвал то сказочное помещение с порталами, и обозрел редкие рукописи, свитки и книги, что обитали в неимоверном количестве на всех этих стеллажах, то я боялся, что придется профессора фестралами отсюда вытаскивать. И вот, к нему в руки попали дневники самого Слизерина… Кошмар подземелий Хогвартса был потерян для окружающего мира. Довольный до невозможности, Зар шепнул ему заклятие, что делает понятным ту часть, самую интересную и секретную, которая была написана на парселтанге, и восторгам Снейпа не было предела. Ну, а я, вместе с Риком, пристроился у камина с бокалом вина и любовался нашими змеями. Найдя благодарного слушателя, почитателя и истинного ценителя его трудов, Салазар так же увлекся презанятной дискуссией. Вот что значит встретились две увлеченные личности. Ну и пусть, им хорошо, а нам с Годриком оттого еще лучше. Когда близким хорошо, разве это не счастье?       — Я рад за тебя, Гарри, — с улыбкой обратился ко мне Рик, но его глаза остались серьезными.       — Перед тем как познать свое счастье, нам с Заром пришлось через многое пройти. Моя упертость, его зловредность… Мы несколько лет хороводы вокруг водили. Змей сразу признал во мне свою пару, но я, остолоп, не хотел верить в его чувства. Не знаю, поймешь ты или нет, но мне все казалось, что он задумал надо мной поиздеваться. Ну, разве можно поверить, что этот гад способен любить, да и о его второй сути я не знал, хоть и стоило догадаться, такого искусного коварства на пустом месте не бывает. Ведь за все время его ухаживаний, если это издевательство можно так назвать, у меня не было ни одного любовника или любовницы. Все, на кого я хоть раз взглянул с желанием, шарахались от меня, как от прокаженного. Взял он меня измором, и то лишь потому, что его змей не мог больше терпеть и на полную включил свое обаяние. От его аромата и эмоций у меня просто крышу снесло…       — Неужто на меня змеенышу жалуешься? Но тогда не забудь уточнить, что перед этим я тебя чуть не потерял и буквально по кусочкам собирал после того дурацкого плена, в который ты по глупости угодил. И мой змей, опасаясь в следующий раз просто не успеть спасти твою героическую задницу, заклеймил свою неразумную пару, чтоб неповадно было за грань от меня сбегать… В этом, Гарри, ты оказался мудрее меня. Я пять лет надеялся вразумить это белобрысое чудо, но чуть не потерял его. Береги своего супруга, малыш. Мы прожили многие годы вместе, но и тогда, на пороге смерти, панически боишься не Госпожи (она добра к своим неразумным детям), а потери самой важной части себя, своего истинного. Нестерпимо видеть, как жизнь покидает твоего возлюбленного, и ты понимаешь, что больше не в силах вынести эту боль. Ужасно больше не слышать, как бьется сердце обожаемого тобой существа, и за благо воспринимаешь, когда твое собственное сердце замедляет свой бег, а дыхание становится все реже. Боль в легких от нехватки кислорода — ничто, по сравнению с болью от осознания своей потери и одиночества, ты бросаешь проклятья своей любви за то, что посмел раньше тебя покинуть этот мир, хоть и понимаешь: время уже пришло. Этот всепоглощающий страх и создал нас…       Пока основатели исповедовались неразумному дитяти, Северус оторвался от бесценных фолиантов, подошел и устроился со мной на диване, заключив меня в свои крепкие объятия. И так спокойно стало мне, а то уже сердце начало заходиться в тоске, муж прочувствовал мои терзания и утешил самым действенным способом. Он поцеловал меня в висок и прошептал:       — Я здесь, с тобой… — я прильнул спиной к груди любимого, вбирая в себя его силу, его любовь и нежность.       — Мы прекрасно осознаем, что не являемся настоящими Салазаром и Годриком, мы их память, отголосок их любви, но, в то же время, воспринимаем себя именно ими. К сожалению, наши последние воспоминания о жизни были безутешными. Нас Магия не благословила «Браслетами душ», — и Годрик очень выразительно взглянул на наши левые запястья.       — Это самый дорогой дар Великой, и не каждый его смог заслужить. Мы с Заром не могли быть уверенными в нашем общем посмертии, что и привело к столь необычному явлению, хотя должен признать, что даже такое диковинное существование приносит нам радость. Мы есть друг у друга, а сейчас у нас появился ты, змееныш, и принес с собой новое ощущение жизни. Мы снова чувствуем себя живыми и необходимыми.       — А я верю, что вы нашли друг друга там, где бы это ни было. Вы не могли не встретиться. Кто, кроме Салазара, смог бы тебя вынести, Рик? А вытягивать настоящих гриффиндорцев из разнообразных передряг — с этой нелегкой участью могут справиться только отъявленные слизеринцы, — хмыканье у моего уха утвердило меня в моих умозаключениях.       — Да уж, что-то мы о грустном в такой торжественный день, или, скорее, ночь…       — Если быть совсем точными, то — утро. Но Рик действительно прав. Мы что-то вспомнили о печалях, которые вас совсем не касаются. И слава Мерлину. Но вот кое-что мы хотели бы вам подарить, — изумрудный змей подошел к самому большому стеллажу, который в своих недрах хранил несметное количество книг. Взмах призрачной руки — и в нашу сторону летит старинная рукопись в кожаном переплете. На обложке серебром было выведено название: «Беременность и роды. Волшебное начало змеиной жизни», написанное на змеином языке. Прочитав столь многообещающий заголовок, я оторопело взглянул на Зара. Видно, моя бессловесность встревожила Северуса и он прошептал заклятие, с помощью которого сегодня узнал много нового, и прочитал надпись. Вот и еще одного мага сразила немота. Мы пару минут ошарашенно смотрели на книгу, столь любезно нам презентованную, а после муж вопросительно взглянул на меня. А я что, я ничего… Не в курсе я, чего это нас задаривают таким нетривиальным чтивом… И вообще, я тут совершенно ни при чем… оно как-то так вышло само… Вот только счастливая улыбка, что озарила мою обалделую мордаху, все за меня сказала растерянному магу.       — Это точно? — взволнованно спросил Северус, пристально смотря мне в глаза, хотя свой вопрос адресовал моим предкам.       — Да уж, не извольте сомневаться. Вернее не бывает. Да ты и сам сможешь все увидеть. Правда прошло пока не так много времени и определительные заклинания, скорее всего, еще ничего не выявят, но если магическим зрением взглянуть на его ауру, то серебряное свечение и показывает состояние нашего змееныша, а цветные пятнышки в районе его живота укажут тебе на пол и количество детенышей в кладке.       Куда и делся мой бесстрастный, хладнокровный, невозмутимый, сдержанный профессор зельеварения и ЗОТИ. Его словно ветром сдуло с дивана, да и меня вместе с ним. Я был водружен на ноги, с установкой стоять смирно и не мешать в определении истинных размеров счастья, что настигло нас так нежданно. Произнеся положенное заклятие, Снейп уставился на меня расфокусированным взглядом, уделяя особое внимание моему животу. Так он простоял пять бесконечных минут, которые для меня показались вечностью. Но вот, когда я уже готов был впасть в панику, этот несносный человек преодолел те три шага, что разделяли нас, и положил свою узкую, теплую ладонь мне на живот, заглянул мне в лицо и с мягкой улыбкой сказал:       — Теперь нас пятеро, — и вот, наконец, вспомнив о связи (я как всегда сначала панику развожу, а лишь потом думать начинаю), которая нас соединяет, я обратился к ней. Меня окатило чувство восторга и радости, приправленное доброй долей растерянности и страха.       — Северус, а чего ты так боишься? — я все понимаю: неожиданно, но все же…       — А ты как думаешь, змееныш? Я никогда не мечтал о семье, тем более последние лет пять свыкся с мыслью о своей неизбежной кончине во благо светлого будущего и твоего спасения. Представь себя на месте одинокого, обреченного на смерть, безответно влюбленного в своего студента, мизантропа, который ничего не ждет от жизни. Мало того, что я обзавелся любимым мужем, так еще оказывается в скором времени стану отцом двух нагов и маленькой змеиной принцессы.       — Так их трое… — муж смог лишь кивнуть мне в ответ, я прикрыл своей рукой его ладонь и в блаженстве зажмурился. Моя семья!!! То, о чем раньше я мог только мечтать, и Северус не прав, я прекрасно его понимаю. Ведь буквально пару месяцев назад для меня это так же была несбыточная мечта, разница лишь в том, что я еще мечтал, а он уже перестал это делать.       Много происходило в моей жизни всяких разностей, но сейчас я понимаю: все потери и невзгоды, которые валились на меня как из рога изобилия, стоили того, чем обласкала меня Великая и Судьба. Муж, дети… Кстати, о детях, стоит проштудировать столь полезный подарок.       На волне эмоций и переживаний, я ведь так и не удосужился узнать о природе родов у змеелюдей, все недосуг было, а теперь необходимо просвещаться в ускоренном темпе, да и все запланированное мной следует делать как можно быстрее, без лишнего шума и пыли. Придется немного подкорректировать свои планы, но с такой семьей мне все по плечу, если что, мы такого наворотить сможем, правда, необходимо все ускорить.       — Что, опять шило в попе дало о себе знать? Чего это ты так оживился? — Северус подозрительно на меня уставился, чувствуя нетерпение, что охватило меня.       — Я вот где-то слышал, что если всё идёт правильно, шило в попе со временем превращается во внутренний стержень… — должен же я как-то вселять в него веру в светлое будущее.       — Когда Судьба хочет послать вам подарок, она заворачивает его в проблему. И чем в большую проблему она его заворачивает, тем больший подарок скрывается под этой оберткой… И как бы дико это ни звучало, но ты стоишь всего, через что мне пришлось пройти, — философски ответил на мою реплику мудрый муж. Крепко обняв свое наваждение, вдохнул терпковато-сладкий запах любимого, прищурился от удовольствия, как объевшийся сливок кот. Простояли так пару минут — Северус чувствовал, что мне необходимы мгновения покоя. Осознание свершившегося понемногу настигало меня, и восторг сменялся озабоченностью, но изящные сильные руки крепче сжали мои плечи, а над ухом раздался успокаивающий шепот:       — Мы справимся…       — Я знаю, любовь моя.       Все, пора, внешний мир ждет нас. Правда, не очень хочется покидать эти объятия и этого мужчину, даже на минутку, но дела не ждут. Мои змееныши должны появиться на свет в безопасном месте, окруженные любовью и заботой. Я не хочу оглядываться и ждать удара в спину. Все проблемы необходимо разрешить в скором времени. Боюсь, школа не выдержит беременного, нервного королевского нага, готового впиться в каждого, кого посчитает опасным и злоумышляющим. Ладно, думаю, время у меня еще есть, но надолго откладывать всю эту катавасию все же не стоит.       — Полагаю, нам пора. Дорогие предки, примите нашу искреннюю благодарность за подарок и поздравления, но дела не ждут. И, кстати, коль в скором времени наша семья увеличится, то я бы хотел, чтоб все эти волнительные события произошли в моем гнезде, а значит, стоит озаботиться способом вашего перемещения туда. Время терпит, но надо обдумать эту проблему.       — Но, змееныш, я не думаю, что это реально… — растерянно ответил на мои слова Зар. — Мы существуем благодаря магии этого места, без нее мы развеемся.       — Ничего не знаю, вы моя семья, значит, вы будете там, где и я. Время есть, а знаний и мудрости вам не занимать. Основатели вы или пятнистые клешнеподы? Вот как хотите, а подарок к рождению малышей вы мне должны. В крайнем случае, ко мне привязку сделаем или перетащим Тайную комнату на остров, будет где василиску гнездиться…       — Все-все, мы поняли! Что-нибудь придумаем, а то дай тебе волю, ты и весь Хогвартс к себе перетащишь. Не стоит лишать магов цитадели знаний, и так одни неучи кругом.       — Люблю вас… — свои слова я подтвердил волной магии, что направил на своих предков.       — И мы тебя, змееныш.       Не терплю долгие прощания, поэтому, взяв мужа за свободную руку, так как в другой были крепкой хваткой зафиксированы несколько экземпляров допотопных бесценных рукописей, среди которых находился и подарок основателей, потащил его к волшебной лестнице. Прошли мы через портал, что ближе всего находился к моей гостиной. Выход располагался в коридоре — том самом месте, где прощался со мной Северус после нашей первой ночи. Улыбнулся своим воспоминаниям, прижался к боку супруга, приподнялся на носки и поцеловал его в кончик носа. Теплота и нежность в его взгляде согревали мне душу.       — Мне пора… — неохотно обратился я к Северусу.       — Тебе пора… — так же неохотно ответил он. — Знаешь, когда-то Уильям Эдвард Барклай сказал, что в жизни человека есть два великих дня — день, когда он родился, и день, когда он понял, для чего он родился. Сегодня я наконец понял, для чего я родился, спасибо тебе за это…       Он крепко поцеловал меня, прижался своим лбом к моему, и замер на минуту. Мы стояли в тишине, а наша магия сливалась. Было так хорошо и спокойно. Ничего, еще немного и нам не надо будет расставаться.       — Все, иначе я уволоку тебя к себе в подземелья и не выпущу еще очень долго, а твои гриффиндорцы в поисках тебя разнесут замок по камушкам. Береги себя, Гарри. Не забывай, теперь ты не один… — его рука легла мне на живот, и я почувствовал легкий поток его магии, что был направлен на наших малышей. Необходимости в его магии еще не было, но как же это приятно.       — Вот, просвещайся, — мне была вручена книга о продолжении нажьего рода, — но не забывай: сон, полноценное питание и никаких нервов, а тем более опасных похождений, иначе… О, Мерлин, кому я это говорю? Поттер, обещай, что ты будешь осторожен, ради меня и наших детей… Если с тобой что-то случится…       — Буду, мой хороший, обещаю, — прижав книгу к груди, приподняв лицо в ожидании прощального поцелуя, серьезно взглянул на него. Нежные губы легко коснулись моих, и он в самые губы прошептал:       — Люблю…       Решительно развернулся и заставил себя топать в направлении прохода в львиный заповедник, спиной ощущая взгляд любимого. Когда-то Гермиона, прочитав книгу Пауло Коэльо «Алхимик», произнесла цитату, что запала мне в душу: «И помни, когда ты чего-нибудь хочешь, вся Вселенная будет способствовать тому, чтобы желание твое сбылось». Тогда я только улыбнулся наивности подруги, но сейчас искренне верю в правдивость этих слов. Вселенная щедра, но это не значит, что я перестану хотеть, о, нет! Все только начинается…