Обыграть судьбу

      Как ни странно, в коридоре меня поджидал Драко; на уроке мне было не до него, а он видно весь испереживался за ночь. Слегка бледный, немного нервный, с маньячным блеском в глазах. Оглядевшись, не видит ли нас кто, вцепился в мою руку и на буксире потащил в ближайший пустующий класс. Нет покоя в этой жизни — мне казалось, что предыдущие года были перенасыщены событиями и проблемами, но сейчас...       Вырвавшись из его захвата, наложил на помещение защитные чары, запер дверь и вопросительно уставился на это белобрысое несчастье.       — Ну, привет! Что уже успело у тебя стрястись? Чуть руку не оторвал, а мне она еще пригодится, я собираюсь ее в комплекте с сердцем предложить одному небезызвестному тебе зельевару, а ты... — вот ни капли совести у некоторых.       — Ничего, если что, новую отрастим. У крестного есть зелье, как раз по теме.       — Утешил, спасибо!       — Прости, не о том сейчас. Мне было необходимо тебя увидеть. Понимаешь, я вчера получил такое количество информации, что осмыслить смог только ночью, и то, я не уверен, что все правильно понял. Это так невероятно! — слизеринец нервно вышагивал между парт, у меня аж в глазах зарябило от его передвижений в ограниченном пространстве. — Это лето было одним из самых ужасных в моей жизни... Неудачи отца, его заключение, нервный срыв матери, да много чего еще, а напоследок и приказ Темного Лорда. Мне пришлось принять метку и быть благодарным за оказанную честь. Это тавро каждую минуту напоминает: от меня зависит жизнь и благополучие родных людей. Я не идиот, и прекрасно осознаю, как и мои родители, что это практически невыполнимо. Мы живем на грани, и нет уверенности в нашем будущем. И тут со мной случаешься ТЫ! Поттер, ты какая-то аномалия... Вокруг тебя вечно что-то происходит, разыгрывается, меняется.       Вот и что ему на это сказать? Ведь многое и самому пока не ясно, но в этом мире для меня все изменилось: и цели, и стремления, и желания, да и сам я. Устроившись поудобней на ближайшей парте, жестом пригласил Малфоя последовать моему примеру.       — Да я и сам в полном ауте, но слава Мерлину, что сложилось именно так, и моя судьба — в моих руках, а не в лапах всяких-разных. Спасибо Великой и Госпоже, что все так, как оно есть. Наконец моя жизнь обрела смысл и цель. Жить, зная, что ты всем должен, — с какого перепугу, правда, не ясно, — но все эти года от меня ждут подвига во имя... Ненужная мне слава, которая приносила одни неприятности, крохи внимания, иллюзии нужности и любви, и, по расчетам директора, из благодарности я должен был бросаться в огонь и в воду, лишь бы заслужить их одобрение и оправдать свое существование. Возможно, поначалу так и было, но после... Я не считаю себя должным магическому миру. Он для меня ничего не сделал, самостоятельно загнал себя в это дерьмо, пусть сам и выгребается. Прости, Драко, но маги самолично виноваты во всех своих бедах. Даже я, проживший большую часть своей жизни вне магического мира, понимаю, что нельзя нарушать законы Магии, что она живая и все чувствует. Предательство, боль, злые намерения... Все это ослабляет Великую, ее потоки засоряются и не могут, как прежде, наполнять мир своей силой. Каждая крупица важна, но вы не понимаете и не цените ее. Отношение к сквибам, магическим созданиям, к самой Магии. Власть, власть и только власть!!! Это единственное, что заставляет замирать сердца "великих" магов, и неважно, какого они цвета. На пути к цели они не обращают внимания на жертвы и последствия, а зачем? Скажи, хоть одна человеческая или нечеловеческая жизнь стоит того? Да, я не патриот, да мне и плевать. Невозможно спасти всех, обязательно найдется кто-то несчастный и обездоленный, но я могу и хочу обезопасить и осчастливить близких мне людей. А если для этого мне придется что-то менять в мире, то я это сделаю, и не ради какого-то призрачного "всеобщего блага", а ради любимых и родных мне людей. И так сложилось, что ты, твои родители, да и сам Волдеморт вошли в число небезразличных мне субъектов. Значит, будем вразумлять неразумных и спасать обреченных... — что-то прорвало меня на откровенность, но я сказал именно то, что чувствовал, надеюсь, больше вопросов не возникнет.       — Спасибо... — потоки надежды, благодарности и веры окатили меня, н-да, все-таки одного мы поля ягодки с Годриком, хлебом не корми, дай кого-то поспасать.       — Еще не за что, но мы с тобой на верном пути, да и одному мне с этим не справиться. Так что, собираемся и начинаем действовать. Сегодня у меня встреча с Северусом, надеюсь, он поймет все правильно, если что, то потом подключу и тебя к разъяснению ситуации, но думаю, в крайнем случае, впущу его к себе в голову, пусть там покопается. Я так понимаю, тебе надо отчеты отправлять о проделанной работе? Заодно выведай обстановку, — он понимающе кивнул головой, — нужно будет создать видимость деятельности, полагаю, какие-то замыслы у тебя есть? — зловредная улыбка послужила мне ответом.       — Вот и замечательно, если нужна будет моя помощь, то всегда — пожалуйста, но без фанатизма. Директор мне нужен живой, так что без летальных исходов. Можно совершить пару попыток, вроде бы как случайных, а там видно будет. Я могу выйти на гоблинов или к Северусу на консультацию напросись, крестнику он не откажет. По этому вопросу пока все, но у меня есть еще... Как у тебя дела на личном фронте? — Драко посмотрел на меня офигевшим взглядом, разве что у виска не стал пальцем крутить, вот что значит воспитание, впитанное с молоком матери.       — Поттер, мне вот интересно, как у тебя мозг работает. Он иногда такое выдает, что остается только диву даваться! Причем здесь это? Какой личный фронт, мне сейчас совершенно не до того! Дурак ты, Потти!       — Ну, возможно, и не самое разумное существо на свете, но, может быть, ты все-таки меня выслушаешь, и не будешь обзываться. Я тут ради него стараюсь, а меня несправедливо костерят, вот всегда ты так... — и состроил обиженную морду лица: а чего он, чуть что, так сразу — "дурак".       — Ладно, Гарри, прости. Но действительно, сейчас для этого совершенно не время. Да и помолвлен я давно с Паркинсон. Так что задумываться мне об этом не резон, — а вот это уже нехорошо, зачем нам какие-то неучтенные невесты, у нас и своя на загляденье.       — Так, а помолвка магическая была?       — Ну ты что, Поттер! Я же не враг сам себе, так себя связывать с нелюбимым человеком, просто светская помолвка. Но и она сейчас на грани срыва, кому нужен в зятьях опальный аристократ. Вот если все наладится, тогда Паркинсоны и напомнят о себе, а по мне — пусть бы и разорвали ее. Горевать не буду, а наоборот — вздохну с облегчением.       — Хорошо, а если я скажу, что есть одна леди, что испытывает к тебе слабость, и ради тебя готова практически на все. Хотя, скорее всего, на все она готова для тебя...       — Вот чем ты, Поттер, слушаешь? Я же говорю, что мне сейчас это не нужно, и когда это ты из нага в сводню переквалифицировался? — вот же язва.       — Скажем так, не сводня, а существо, что печется о твоем благополучии. И поверь, тебе это нужно, очень нужно, — ну, Луна, будешь мне должна; стой тут и уговаривай этого упрямца.       — Какого гриндилоу ты мне все это сейчас говоришь? Даже если бы меня это заинтересовало, то, как человек здравомыслящий, я понимаю несвоевременность твоей затеи.       — Так, все, надоели мне эти хождения кругами! Я знаю, кто является твоей истинной парой...       — Нет, Поттер, я понимаю, что от тебя можно всего ожидать, но даже ты не в силах определить истинность чужой пары! — у, ты какой, не веришь, а что же вихрь надежды и потаенной радости закружился вокруг тебя? Что же ты весь, как борзая, в стойку стал? Чего глазки-то заполыхали, а?       — Допустим, я не могу, а она может…       — Кто она?! — он весь в напряжении застыл в ожидании моего ответа, с пытливостью голодного волка уставился на меня — и куда только вся его благоразумность делась.       — Значит, так, дальний ты мой родственник, это замечательное создание, но дело в том, что она, действительно, очень уникальное магическое существо... — отвисшая челюсть благородного представителя магического высшего света стала мне утешением после всех переживаний и оскорблений. — Но и это не все... Вам, Малфоям, как всегда бесконечно везет, иначе, как удачей, это назвать нельзя. Хотя Луна утверждает, что сама Великая благоволит вам...       — Ты намекаешь, что это Лавгуд? Но это же...       — Что "это же"? Что ты вообще знаешь о ней?       — Ну хотя бы то, что она не в себе!       — А ты уверен в том, что видишь? Вот ты смотришь на меня — кто перед тобой? Глупый забитый подросток, который живет по указке светлого мага Альбуса Дамблдора, или твой друг, который стремится жить самостоятельно и независимо от некоторых светлейших и добрейших? — Драко нервно сцепил руки, сосредоточено размышляя над моими словами.       — Что ты знаешь о женщинах-кошках?       — Не может быть?!!! — таки знаком наш герой с мифами древнего Египта. Все, потерян для мира мой белобрысый друг, потрясение и восторг фейерверком осветили его ауру, горящий взгляд поймал меня в свой плен. Серый цвет радужки Драко стал меняться, переливы ртути и тьма зрачка, магнетичность его взгляда удивляла и наводила на определенные выводы: в семье Малфоев тоже какое-то магическое создание потопталось, он весь был натянут как струна.       — Это правда? — шепотом уточнил он, "ну зачем так нервничать?"       — Правда-правда. Какой мне смысл лгать?       — Да кто вас, Поттеров, разберет...       — Клянусь, что все сказанное мной, правда! Доволен?       — И давно ты знаешь? — и такой подозрительный взгляд, словно я хочу прямо сейчас похитить его суженую и утащить в неизвестном направлении.       — Так, уймись! Я не претендую на твою кошку, у меня имеется мой змей черноглазый... А стало известно мне сие открытие всего несколько дней назад! Из меня коварно было вытянуто обещание в содействии вашего сближения и, хочу заметить, кошка досталась тебе до жути ревнивая, чуть мне глаза не выцарапала, когда учуяла твой запах от меня.       Довольная улыбка расползлась по его счастливому лицу. Мечтательный взгляд, волны эйфории... Нет, а я думал, что только я такой уникальный и свои душевные порывы не могу контролировать, а тут даже его проняло. Ну что, думаю, на сегодня у Хорька появились новые темы для размышлений.       — Ладно, Драко, помечтать и пофантазировать ты можешь и без меня. Луне я передам, что свою часть договора выполнил, может, мне еще что шепнуть на ушко этой ревнивице? — наконец осознание промелькнуло в серебристом омуте.       — Да-да! Мне нужно с ней встретиться! Но...       — Знаю я эти "но", Лавгуд меня просветила. Будете как истинные Ромео и Джульета встречаться втайне, а то если прознают про ее настоящую сущность, беды не оберешься. Думаю, Выручай-комната вам подойдет. Я попрошу у Хога помощи, он отведет чужое внимание от вас, да и вообще, если что, предупредит об опасности.       — Прости, кто поможет и предупредит? — непонимающе взглянул на меня слизеринец.       — Хогвартс! Если знать о чем просить и как, то замок всегда поможет своим обитателям, лишь бы остальным вред не грозил, такая специфика магии этого места, его таким создали. Просто за столетия маги забыли о многих возможностях школы.       — А как это можно сделать?       — Довольно просто: кладешь руку на стену, направляешь в нее магический импульс и сопровождаешь просьбой или пожеланием, — я продемонстрировал все это действие на ближайшей ко мне стене. — Хог, помоги, пожалуйста, Драко Малфою сегодня незамеченным пройти в Выручай-комнату и вернуться из нее, — в ответ мне пришел поток знакомой магии, просьба была услышана и принята.       — Спасибо, мой добрый друг... — с благодарностью погладил каменную кладку под рукой.       — Ну все, теперь осталось найти Луну и сообщить о вашей встрече, но, Драко, предупреждаю сразу, обидишь — прикопаю где-нибудь...       — Я не враг сам себе, мне такое невероятное сокровище досталось, а ты говоришь! Мы, Малфои, своего не упускаем! Ты видел ее? — о, как проняло парня: предвкушение, любопытство, интерес и, как ни странно, ревность.       — Видел... — закатив глаза в восхищении, поцокал языком, а в ответ на мои издевательства раздался злобный рык. Перевожу взгляд на собеседника и выпадаю в осадок: хищный оскал и злобный взгляд, а глаза-то жуткие, ртутные озера, не имеющие ни зрачка, ни радужки. Б-р-р-р...       — Малфой, ты чего? — перехожу на магическое зрение, занимаю оборонительную позицию и настороженно наблюдаю за своим оппонентом. Завихрения магии радужными волнами расходятся от разгневанного нечто. Выпускаю свою магию, стараюсь погасить этот магический всплеск, окутываю Драко своей силой, демонстрирую мирные намерения, беспокойство о нем, прося прощения. На ментальном уровне чувствую его негодование и обиду, вечно у меня все через пень-колоду, кто же знал, что он так отреагирует? Приподнял свои щиты, давая возможность прочувствовать мое раскаяние, а сам потихоньку подхожу к этому вихрю взбудораженной магии. Моя сила уже начала усмирять радужные всплески, и они возвращались к своему хозяину, окутывая его красочным щитом. Это так красиво, понимаю, что неуместно, но ничего не могу с собой поделать, стоял и впитывал в себя красоту первородной магии. Очертания самого парня размылись, но я видел за всеми этими переливами светлые локоны, что удлинились до талии, серебряное пламя на месте его глаз. Протянул руку к радужному кокону в надежде на отклик.       — Прости меня... — почти прошептал; что-то зачастил я прощение у всех просить, надо что-то с этим делать: или умнеть, или рот на замке держать. — Она прекрасна, никого более красивого я не видел, но мне она не интересна. Ты ведь все про меня знаешь, и какой я идиот, тоже в курсе... А нужен ей только ты, кто бы ты ни был... — магия вновь попыталась взбрыкнуть, но Драко наконец смог взять себя в руки, и она полностью подчинилась своему хозяину. Я облегченно вздохнул, призывая к себе свою силу. Блин, куда ни плюнь, все не как у людей...       — Что это значит: "кем бы ты ни был"? — хрипло спросило у меня непонятное создание, что стояло передо мной. Вернув себе привычное зрение, взглянул на своего друга. Длинная копна волос, серебристые омуты глаз, заостренные кончики ушей, изменившиеся черты лица. Он стал весь такой изысканный, утонченный и красивый. А Мерлин его знает, кто он теперь, в моем представлении так должны выглядеть высшие эльфы.       — Ну что тебе сказать? Ты-то как себя чувствуешь?       — Ну, не знаю, вроде, все нормально, только легкая слабость и магию я свою иначе ощущаю, — взглянул на него опять магическим зрением; да, магия обрела новые, более выраженные сплетения и цвета, но этот всплеск, да и преображение забрали у Драко много сил, как физических, так и магических. Подойдя ближе, взял его за руку и начал переливать в него свою, она не отторгалась, то есть, как врага меня уже не рассматривали, а скорее ощущали как родное и близкое существо. Немного подпитав резервы этого эльфеныша, наколдовал небольшое зеркало, и вручил ожидающему ответа парню. Он ошарашено стал себя рассматривать, но через какое-то время самодовольная улыбка отразилась на этом совершенном лице. Ну да, ну да, Малфой есть Малфой...       — Я так понимаю, о своем наследии ты в курсе?       — Да, его пробуждение мы ожидали на мой день рождения, но все так завертелось, было не до того. Я думал, что из-за стресса, да и в безопасности я себя в мэноре не чувствовал. Говорю ж, ты как катализатор для разного рода происшествий...       — Не надо благодарности, — и я склонился в шутовском полупоклоне. — Но если серьезно, то ты меня немного испугал...       — Это когда? Не тогда ли, когда ты начал своей силой давить? Я думал, меня по стене размажет, слава Мерлину, что догадался расслабиться и не сопротивляться. А иначе...       — Да ладно прибедняться, я лишь немного подкорректировал твой всплеск, или ты хотел, чтоб сюда ползамка сбежалось, оно тебе надо? И кем же является наш сиятельный наследник великого рода Малфоев?       — Высший эльф, а ты сам не видишь?       — Точно!!! Такими снобами могут быть только эти прекраснейшие творения мироздания и Магии...       — Завидуй молча!       — Да, куда нам, гадам ползучим... Но знаешь, каждому свое. Свой хвост я на твои уши ни за какие сокровища мира не променяю. Ладно, хватит с меня на сегодня. Вечером еще с твоим крестным общаться, а с тобой никаких нервов не хватит. Что Луне-то передать?       — Пусть ждет меня в Выручай-комнате в семь вечера и...       — Ой, избавь меня от этих сантиментов. Сам и будешь ей весь этот бред говорить, мы и так на уроки опоздали, еще немного и на обед не успеем. Так что, давай, тихонечко расползаемся в разные стороны. В Большом зале я передам твою просьбу Лавгуд, а там уже как-то сами, ладно? Не маленькие — разберетесь, но если что, где искать меня — знаешь... Не забудь хорошо подкрепиться, тебе нужно восстановиться после оборота, по себе знаю. А как маскироваться-то ты будешь?       — Да, мне отец кольцо маскировочное на день рождения подарил, знал, что пригодится, — на правой руке, на указательном пальце находилась серебряная печатка с лунным камнем, вот Малфой и повернул этот камушек на сто восемьдесят градусов. Миг — и рядом со мной стоит мой друг, но в более знакомой личине.       — Так как-то привычней, а то уж больно ты совершенен. Ладно, пока...       — И тебе доброго дня, Поттер! — вот же, зараза блондинистая, воспитанная... ***       На обеденный перерыв я таки успел. Миона осуждающе на меня глянула, но лишних вопросов задавать не стала. Впопыхах затолкал в себя предоставленный мне Добби обед, кстати, очень аппетитное картофельное пюре и сочный кусок мяса с кровью, вот потянуло меня на мясные деликатесы. А как только взглянул на этот стейк, понял — счастье есть, его нельзя не есть. Так увлекся, что чуть не упустил Луну, но благо последний кусочек мяса был вовремя проглочен и запит яблочным соком. Все, я готов к новым свершениям! Указав Гермионе на выход, вылетел вслед за кошкой, что неземным видением проплывала мимо нашего стола.       — Луна, подожди! — проорал я вслед девчонке.       — А я никуда и не спешу, Гарри. Просто кто-то очень неповоротлив и невнимателен, я скоро вокруг тебя круги наворачивать буду, а ты и внимания не обратишь. Где же ты такой аппетит хороший нагулял?       — Не нагуляешь его с вами, нервы сплошные, не друзья, а один стресс. Вот и приходится восстанавливать свое душевное равновесие подручными средствами.       — Ой, и кто же так издевается над национальным героем магической Британии?       — А поменьше сарказма можно? А то твой образ полетит коту под хвост...       — Ха-ха-ха! Пошутил, думаешь? А вот и не смешно, а где-то даже обидно. Возьму, расстроюсь и не буду с тобой разговаривать, что ты тогда запоешь?       — Вот не поверишь, посижу в тиши и немного передохну от всех этих важных разговоров, — девушка на меня обижено взглянула, ну, а я что, я ничего, просто утомился со всеми мириться и хвосты всем заносить. Я тут, понимаешь, о них переживаю, а стоит отвлечься на себя и свои насущные проблемы, так все...       Ладно, что б лишний раз прощения не просить, промолчу. Схватил Лавгуд, которая еще не решила, стоит ли на меня обижаться или хватит и этого, и вывел ее из зала, а то взгляды в нашу сторону бросали довольно заинтересованные. Я всех игнорировал, а чего, и так их эмоции ощущаю. Любопытство и заинтригованность от директора, раздражение от моего декана, недовольство от Снейпа — в его сторону я вообще взглянуть боялся, — удивление от Гермионы и предвкушение от Драко, а остальные — просто любопытствовали и досадовали, что не могут нас как следует расслышать. А вот фиг вам всем!       Выбежав из зала, втянул не сопротивляющуюся кошку в нишу и перевел дыхание — скоро пропишусь здесь со всеми этими тайнами.       — Ты, Гарри, конечно, прости, но что на тебя нашло?       — А вот может я решил спортом заняться?       — Ага, после такого плотного и скоростного обеда? Так и до больничной койки недалеко.       — Хватит меня поучать, я тут ради нее стараюсь, а она... — и стал корчить из себя страдальца, недооцененного и непонятого.       — Так, а теперь поподробней, — не проняло, ну вот что с этими девушками делать, ради них такие муки принимаем, а они не ценят.       — Все, сдаюсь. Ну вас всех! В общем, тебе назначили свидание в Выручай-комнате на семь часов и прошу не опаздывай, а то твой котяра мне потом все уши проорет и заставит ему тебя из-под земли доставать, а я занят, у меня и своих дел невпроворот, — Луна сразу стала серьезной и внимательно на меня посмотрела.       — Он знает?       — Все знает, ну почти. Остальные нюансы будете сами выяснять. Лун, он парень хороший, с прибабахами, но действительно хороший. Драко мне друг и я желаю ему счастья, как и тебе. Ему сейчас очень не просто, и твоя поддержка очень пригодится, но не дави на него. И если что, я всегда готов помочь и вставить вам мозги на место, хотя, очень надеюсь, что без меня справитесь.       Не успел я договорить, как был сдавлен в далеко не нежных объятиях. От нее фонило такой радостью, что я даже немного поплыл. По-идиотски улыбаясь приобнял подругу. Кто б мне сказал еще пару месяцев назад, что все так случится.       — Гарри, спасибо, спасибо, спасибо!!!       — Вот только объясни мне, чего ты сама к нему не подошла? — ну, а честно, вроде все так хорошо складывается, а она все оттягивала.       — Я боялась... — проговорила мне в мантию девушка. Отлепив ее от себя, заглянул в глаза, и в этом тумане разглядел робость и неуверенность, да не может быть?       — Ты?!       — А что, я не могу бояться? Я ведь тоже живое существо со своими комплексами и проблемами, да и репутация у меня довольно своеобразная...       — Так, солнце мое, хочу тебя предупредить, если ты пара Малфоя, то, как можно скорее, тебе стоит позабыть о всяких там комплексах и страхах. Ты самая обаятельная и привлекательная, он будет просто без ума от тебя. И не смей робеть перед ним, предстань такой же самоуверенной и невероятной Неко. Ему нужна встряска, хотя, конечно, сама решай. Ладно, все. Мне пора, а то если пропущу и этот урок, Миона мне голову открутит и скажет, что так и было.       Прав я был на сто процентов, голову мне, конечно, не открутили, но нотацию прочитали длинную, прочувствованную и эмоциональную. К концу монолога Гермионы, я готов был каяться во всех смертных грехах и обещать все на свете, но меня спас звонок на урок, и я пулей влетел в класс. Подруга уселась возле меня, обижено сопя. Да что ж это такое!!!       — Герм, ну так вышло, я все тебе после объясню... — прошептал я этой обиженной злюке.       — Ладно... ***       Ну и все оставшееся время я провел в ожидании вечера. Мысли все скакали с одного на другое, боясь задержаться на чем-то одном. Уроки окончились, объяснение с Герми прошло довольно сносно, я в общих чертах изложил ситуацию, не называя имен, почти не называя. Ну, вроде как Лавгуд понравился мальчик, а я с ним знаком и вызвался помочь, но разговор затянулся, а там и вовсе счет времени потерял, ну и вкратце пересказал разговор с Луной. Совесть меня мучила, но обо всем поведать Грейнджер я боялся. Думаю, не стоит подвергать ее опасности. Знаю, она мне этого не простит, но лучше обиженная подруга, чем с промытыми мозгами и подправленными воспоминаниями, и это в лучшем случае. Думаю, близнецы сумеют ее отвлечь.       Потом было выполнение домашнего задания и время, что тянулось бесконечно долго. Но все когда-нибудь заканчивается, так и моему ожиданию подошел конец. Оповестив девчонок, что ждать меня не стоит, получив в ответ пристальные и укоризненные взгляды, отправился навстречу своей судьбе. Хотя, знал бы кто, как у меня поджилки дрожали. Меня обуревали предвкушение, страх, надежда, ожидание...       Не успел я даже руку поднять, чтоб постучать, как дверь распахнулась, и меня пропустили в комнату. Пройдя в гостиную, остановился у кресла и снял свою мантию, с опаской взглянув на профессора. Он выглядел уставшим: бледный, темные круги под глазами, поджатые губы, в общем, все как всегда, но мое сердце сжималось от тревоги за него. Сколько же он нормально не отдыхал, да и когда он высыпался в последний раз?       — И что вы, Поттер, меня так рассматриваете? Узоров на мне нет. Надеюсь, вы понимаете, что я ограничен во времени и тратить его на ваши глупости не намерен. Потому, прошу, начинайте ваш "серьезный" разговор. Вы грозились что-то мне рассказать, начинайте, я весь во внимании.       — Я не знаю, с чего начать... — неуверенно взглянул на моего грозного змея.       — Кто бы сомневался, Поттер. Начинайте с начала, — с издевкой в голосе, предложил он мне.       — Ну, сначала, так сначала. Я думаю, нам стоит присесть, Северус, — мужчина вздрогнул, а потом в меня метнули убийственный взгляд.       — Не забывайтесь, мистер Поттер. Иначе ваш монолог закончится, так и не начавшись, — прорычал мне в ответ зельевар.       От переживаний меня совершенно переклинило, и я нахально уселся в кресло, уставившись на него.       — Неужели вам ни капельки не интересно, что приключилось с вашим нелюбимым учеником, от чего он совершенно потерял совесть и ведет себя как последнее хамло?       — Нет, мне это совершенно безразлично, вы всегда себя так ведете, но, думаю, мой недостойный ученик все-таки настроен просветить меня на этот счет? — ну и кого ты пытаешься обмануть, себя или меня, мой Северус? Ведь ты действительно обеспокоен моим поведением и теми непонятностями, что происходят сейчас со мной.       — Боюсь, вам придется меня выслушать. Прошу, присядьте, пожалуйста, профессор, я постараюсь сдерживать свой испортившийся характер, — как ни странно, но на мои слова отреагировали почти спокойно. Ну не стоит же обращать внимание на его уничижительные взгляды, меня они уже давно не нервировали, а наоборот, придавали уверенности в себе и напоминали, что передо мной сидит мой любимый и неповторимый Ужас Подземелий.       — Я жду...       — Да, простите. Итак, я хотел бы вам рассказать о себе...       — Ой, увольте, Поттер. Я не ваша сопливая поклонница и мелодраматических подробностей вашей героической жизни я не перенесу. Все, что мне надо, я знаю и этого более чем достаточно...       — Ну что вы, профессор. Я в курсе, что вы не мой большой фанат, но позвольте усомниться в вашем безразличии к моей судьбе и ко мне лично.       — Конечно, мне не безразлична ваша судьба, как и любого из моих студентов. Но все, что вы там себе еще навыдумывали, совершенно не является правдой... — ну да, ну да, кто бы сомневался, явно не я.       — Хорошо, пусть так. Но все же сесть нам стоит поудобней и, если возможно, не перебивайте меня, я и сам в состоянии сбиться. Немного нервничаю... — он пристроился в кресле напротив, с ехидством рассматривая меня.       — Неужели, Поттер? А по вам и не скажешь, все такой же нахальный, дерзкий, навязчивый и наглый, весь в своего...       — Да-да, я в курсе. Весь в своего непутевого отца, но, профессор, будьте искренни хоть с самим собой — во мне больше от матери, чем от отца. И вы даже не представляете, насколько...       — А вы-то откуда можете знать? — прорычал Снейп.       — Вы любили ее? — да, несвоевременный вопрос, да и не вопрос, а крик души.       — Вас это не касается, Поттер! — резко вскочив со своего места, возмущено ответил он. Я вглядывался в его лицо и понимал, что — да, любил и очень. Боль, ненависть, раскаяние, тоска и отчаяние — все его эмоции, как в зеркале, отражались во мне. Будто дикий зверь рвал мое сердце на куски, а от осознания правды душа маленького нага плакала и истекала страданием.       — А меня? — еле выталкивая слова, прошептал я. Отвести взгляд от этого человека я не мог, вглядываясь в родные черты, поглощая его чувства, его эмоции. Мне необходимо знать! Да, я смогу жить, зная, что меня не любят, да, я смогу ради него многое, но я еще молод, моя сущность еще так неустойчива. Сейчас стало ясно, о чем говорил Зар: будь я старше, не было бы этого отчаянья, нестерпимой боли и желания быть единственным. Умом понимаю, что ко мне Северус также испытывает привязанность и даже любовь, но все мои инстинкты словно взбесились от того коктейля, что бурлил внутри зельевара. Чувства обострились и провоцировали к действию...       Подскочив с кресла, вплотную подошел к причине моих терзаний и громко прокричал:       — А меня!!! — магия во мне откликнулась на переживания, и я ощутил, что начал частично обращаться. Волосы стали ускоренно отрастать, зрение — меняться, ногти удлинились, а сам я погружался в диссонанс своих ощущений, но тут меня шибануло страхом. Мой Истинный меня испугался и это отрезвило...       Отшатнулся от него, резко переместился в другой конец комнаты, повернулся к нему спиной и постарался взять свою магию под контроль. Поговорили, блин... Как же так, только мне стоит оказаться поблизости от него, как мой контроль трещит по всем швам. Ведь даже мысли не было, когда шел сюда, а вышло все как всегда. Я пытался перекрыть поток его эмоций, что не позволял мне расслабиться. Страх, удивление, непонимание, растерянность...       — Профессор, постарайтесь заблокировать свои эмоции, я сам не справляюсь... — сквозь сжатые зубы простонал я. Мне все сложнее было себя сдерживать, но вот все стихло. Переведя дыхание, начал дыхательные упражнения на успокоение. Меня никто не тревожил и не отвлекал, я словно находился в совершенно пустой комнате. Прошло около десяти минут, и магия свернулась клубочком во мне, внешний вид вернулся в норму, хотя где та норма, кто б меня просветил. Повернуться я все же не осмеливался, чувствую его запах, слышу его дыхание, знаю — он здесь, наблюдает за мной, ожидая дальнейших моих действий, а что я? Силы покинули меня, но уйти сейчас я не мог. И так напортачил, кто ж так о помощи просит? Когда уже повзрослею?       — Поттер? — неуверенность в голосе моего змея меня не порадовала, а что я ожидал после этого представления?       — Да... Простите за наглость, но не снабдите ли вы меня Успокоительным, нам все же нужно закончить так неудачно начатый разговор. Что-то посильнее, пожалуйста, простые зелья на меня уже не действуют.       — Да, сейчас, — скрипнула дверь в соседнее помещение, и уже через мгновение раздались шаги за моей спиной.       Он остановился в полушаге от меня, все так же, не оборачиваясь, я протянул руку, в которой мгновенно оказался небольшой фиал с голубым искрящимся зельем. Полюбовавшись глубоким цветом, открыл пробку и одним махом осушил содержимое. Вкус был морозным и приятным, прохлада окатила меня от макушки до пят, спокойствие окутало словно вуаль, нежно, невесомо, но ощутимо. Все мои переживания отошли на второй план, запах Снейпа не казался мне столь сильным, мое отчаянье перестало быть всепоглощающим, да и вообще, с чего я так расстроился? Ведь все не так и плохо... а через секунду я осознал, что все даже хорошо. Ну, подумаешь, слегка понервничал...       Вау! Вот это зелье!!! И я, по-моему, даже знаю, как оно называется. Обернулся и с улыбкой взглянул в обеспокоенное лицо своего змея, и как я мог в нем усомниться? Вот же подростковые гормоны...       Наклонил голову вправо и с интересом стал рассматривать Северуса. Как же он мне нравится, вся его несовершенность делает его еще притягательней. Снейп напоминал мне хищника: опасного, грозного, сильного... Все-таки, он идеален, а кого интересует чужое мнение? Для меня он самый-самый, а весь остальной мир пусть катится куда подальше.       — Ты так прекрасен, любовь моя... — протянул руку и коснулся его бледной щеки. — А зелье твое потрясающее, словно окунулся в океан покоя, все мгновенно перестало казаться таким безысходным. Прости... Я так скучал... — профессор зачаровано смотрел на меня, на мои руки, что своевольничали и не желали оставлять его в покое. Приподнявшись на цыпочки, прижался губами к его рту, мазнул языком по нижней, нежной губе и отстранился. Вернулся к креслу и присел в него, разулся, подогнул ноги под себя, уютней устроился в мягком нутре кресла, склонил голову на спинку и продолжил разглядывать любимого. Все в том же молчании, Северус подошел к своему месту и так же, поудобней, устроился в нем, беседа предстояла долгая и основательная.       — Ты гений, Северус. Хотя я немного иначе представлял себе действие "Сердца Кая".       — Откуда?..       — Откуда я знаю о зелье? От гоблинов. Это они, по моей просьбе, его у тебя заказали, но ведь еще не время, еще как минимум пару дней до окончания его приготовления...       — Я улучшил рецептуру, немного его усовершенствовал, — я улыбнулся его словам; и правда, позабыл, кому доверил приготовление столь ценной субстанции и чего можно ожидать от моего зельевара.       — А гоблинам чего же не сообщил о готовности заказа?       — А зачем? Мне было интересно...       — И правда, сам себе ставишь задачи и сам же их решаешь. Ты весь в этом... Но как же вовремя ты справился с поставленным заданием. Теперь я, наконец, сумею более адекватно на тебя реагировать, а то вижу и сразу голову теряю. Сейчас даже вдохнуть спокойно могу, приятно, конечно, ощутить твой аромат, но без последствий. Ты знаешь, думал, что после принятия зелья буду на ледышку похож, ан, нет... Я все чувствую, но только более спокойно и тише. Сейчас вместо всепоглощающей страсти я испытываю невероятную нежность. Мне хочется прикасаться к тебе, любоваться тобой, а самое главное — я не боюсь быть отвергнутым. Этот страх причиняет боль... Но ты ведь знаешь?..       — Знаю, Гарри... — а чего это он такой спокойный, ладно я, после этой чудодейственной жидкости, но Северус? Втянул носом воздух поглубже и смог различить запах успокоительного, что исходил от мужчины, почему же я сразу, когда его целовал, не распробовал? Да и ладно...       — Профессор, вы тоже решили обезопасить свою нервную систему и меня заодно?       — Пришлось, Гарри. И вы уже определитесь, как ко мне обращаться, а то ваши "ты" и "Вы"...       — Не знаю, оно как-то само. Так что вам придется потерпеть, я все-таки ужасно не организован и поддаюсь эмоциям, должно пройти время, чтоб научиться контролировать себя и свои порывы, — мне было так уютно в его компании и говорить особо не хотелось, но нужно.       — Думаю, вы поняли, ЛЮБИМЫЙ мой профессор, что о Гарри Поттере вы знаете не все. А посему я начну, как вы и предлагали, с начала, с летних каникул... — моя речь была спокойна и последовательна, меня слушали внимательно, не прерывали, не останавливали.       — Все началось этим летом, приближался мой шестнадцатый день рождения, и, в общем-то, было как всегда, разве что Дурсли не так зверствовали, но меня беспокоил мой испортившийся характер, хоть я и так не подарок, — Снейп утвердительно хмыкнул и криво улыбнулся мне. — Да-да, все это вы знаете... Но я честно пытался обуздать свой нрав, и только вам удавалось довести меня и заставить открыться, а так, даже Миона не видит меня настоящего, вот разве что Драко начинает узнавать, — в удивлении приподнятая смоляная бровь стала ответом на мои слова.       — Не удивляйтесь, но об этом после. Итак, я стал агрессивнее, вспыльчивее и стал давать отпор на выпады дяди и Дадлика. Меня боялись, избегали — это было раздраженному мне на руку, и воспринималось как благо. Хотя было не только морально тяжело, но и физически. Странная ломота во всем теле, боли, рези в глазах и еще по мелочам, а апофеозом всего этого стала потеря сознания от боли, что случилась в ночь моего рождения. Вы видно уже догадались — меня настигло наследие и не частичное, а полное и бесповоротное. Я — полноценное магическое создание, со всеми вытекающими из этого последствиями. Благо, Дамблдор такого поворота даже не мог предположить, а иначе мне бы не жить. И не надо делать такие удивленные глаза, я знаю, кто наш достопочтимый директор и на что он готов ради всеобщего блага, а ради своего — и того больше. Добрый и светлый уже давно перестал для меня быть таковым, а как выяснилось недавно, никогда и не был. Никого посвящать в изменения, что произошли со мной, я не собирался. Но делать-то что-то нужно было? Вот я и обратился к гоблинам. И представьте, как было глубоко мое удивление, когда я узнал, что являюсь наследником нескольких родов. И самое интересное, что в связи с этим мне следовало еще несколько лет назад пройти проверку. Ладно, Блэки, их наследником я стал после гибели крестного, но были еще и Поттеры, и, как ни странно, Мраксы.       — Кто?!! — профессор выпрямился и весь словно подобрался, он был в шоке, ну не только же мне удивляться по этому поводу.       — Да, вы не ослышались. Я являюсь внуком Того-Кого-Нельзя-Называть, единственным и неповторимым. И вы понимаете, что Поттеры к этому совершенно непричастны. Мама была чистокровной волшебницей, просто об этом не догадывалась. Да и как она могла о таком узнать, если Дамблдор неотрывно следил за ней, препятствуя любым попыткам что-то определить: где-то отговаривал, где-то применял необходимые зелья, а где-то и влиял на нее ментально. Директор зорко следил за потенциально сильными волшебниками, а мама была у него на особом счету.       — Почему? Почему именно Лили?       — Да потому, что ему нужен был я, вернее, не именно я, но ребенок с силой Волдеморта. Мама для этого не подходила, поскольку была девушкой, значительно слабей своего отца, хотя как ведьма — очень сильна, и еще — она не была принята в род Мраксов. А вот выдать ее за родовитого мага, дождаться рождения магически сильного наследника, да еще и принятого в древний род, что значительно увеличивало его резерв и потенциал — это совсем другое дело.       — Но зачем ему это?.. — голос моего истинного звучал глухо, сказать, что мои слова его поразили… нет, он был раздавлен этими откровениями. Сейчас Снейпу стало открываться понимание глубины той пропасти, в которую он скатился по вине светлейшего. И я надеюсь, Северус не станет винить себя, как с ним это часто бывает.       — Бессмертие, все очень прозаично. Самый сильный светлый маг столетия боится встретиться с Госпожой, а для того чтобы избежать этой встречи как можно дольше, он отыскал древний ритуал, именуемый "Вечная сила".       — Но... Но это же просто легенда, не существует такого ритуала, а если когда-то и существовал, то он давно утерян... Даже Темный Лорд отверг этот вариант...       — Нет, это не легенда, и старый интриган сумел его отыскать. И поверь, Дамблдор удачно воплотил все его части, остался лишь последний штрих. Все нужные обряды были совершены над дедом, когда он был еще совсем ребенком, и над мамой, а надо мной — в ночь убийства моих родителей. Осталось лишь схлестнуть меня с Лордом, победить светлейший мне поможет, каких бы жертв это ни стоило, но потом, где-то через полгода, при странных обстоятельствах, умер бы герой магической войны, скорее всего, не справившись с магией Волдеморта, что разрушала его изнутри. А о небольшом ритуале, что будет произведен над телом умирающего меня, свидетельствовало бы непонятное возмущение магического фона и не более. Все давно спланировано и последовательно воплощается в жизнь, и только маленький неучтенный фактор в виде моего наследия нарушил правильный ход этой партии, разыгранной нашим директором.       Северус Снейп пораженно молчал, пытаясь осознать все сказанное мной. Я решил немного выдержать паузу, пусть обдумает, сделает свои выводы, а если посчитает нужным, то и задаст вопросы. Конечно, еще не все сказано, но перегружать информацией не вижу смысла. Наблюдая за своим змеем, заметил, что он довольно молчалив и не любит в пустую сотрясать воздух, все его вопросы кратки и по существу. Хотя, на протяжении пяти лет, что мы с ним знакомы, его словарный запас меня поражал, а виртуозное владение словом восхищало, — ну, если быть честным, то скорее возмущало — но, как мне кажется, это было одной из масок моего сурового зельевара, чтоб не выходить из образа злобного Ужаса Подземелий. Он был и есть глубоко уставшим человеком, что живет в постоянном стрессе и напряжении, находясь между молотом и наковальней, все время пытается выжить и помочь тем немногим дорогим людям, что у него остались. Сколько прошло времени — не знаю, но мне дорога каждая секунда, проведенная с ним. Когда еще предоставится такая возможность безнаказанно любоваться своим наваждением.       — Но как Непреложные обеты, что связывают нас с директором, позволили ему совершить все то, о чем вы говорите, Гарри? — непонимание светилось во взгляде, чувствовать я уже не мог, и поэтому оставалось лишь догадываться о его эмоциях. Да, любимый, ты пытался обезопасить дорогих тебе людей, надеясь на магию обетов, но что для лживого лицемера какая-то клятва?       — Я, конечно, не знаю дословно условий ваших обетов, но поверьте, быть убедительным директор может, и если этого требует момент, то и самолично поверит в правдивость своих клятв, что вполне достаточно для Магии, когда она скрепляет узами двух волшебников. А то, что один из них не полностью исполняет свое обещание, так он же старался: и Фиделиусом укрыл дом своих подопечных, и на протяжении полутора лет всевозможно поддерживал чету Поттеров. Он ведь обещал защищать Лили и ее семью от Темного Лорда, так? От всех его происков и последователей?       — Да! Откуда вы так много знаете об этом?! Ведь в курсе нашей сделки только я и директор... Отвечайте, Поттер! — требовательно прорычал профессор. Ну, вот и вернулся мой неповторимый Северус Снейп, во всей своей устрашающей красе. Я лишь улыбнулся, хотя зря — это еще больше разгневало моего собеседника.       — Хватит ухмыляться, Поттер! Лучше ответьте на поставленный вопрос, от этого зависит многое, — я и сам в курсе, что твое доверие дорогого стоит, Северус.       — Вот я и опять Поттер, но так, наверное, правильней, а то что-то совершенно расслабился. Итак, отвечаю: от самого директора...       — Он не мог вам этого рассказать...       — А я и не говорил, что он мне это рассказал. Я вытащил все эти знания из его старой, маразматичной головы, когда этот светлый придурок вывел меня из себя.       — Это невозможно! Даже я не могу влезть к нему в голову, хоть и являюсь Мастером менталистики.       — Ну, во-первых, — я уже не маг, профессор, а во-вторых, — а вы пытались? Вот попробуйте припомнить, у вас хоть раз возникало желание, настоящее желание, а не просто навеянное плохим настроением или каким-то душевным порывом, который вы быстро усмиряли, думая о невозможности этого действа. Внушение — великая вещь, а если оно еще и подкорректировано нужным зельем или ментальной закладкой, то и подавно. Думаю, если вы вдруг решите проверить свою кровь на содержание некоторых забавных зелий, то без труда сможете их обнаружить, возможно, не такое количество как у меня, ведь вы все же Мастер зелий, но... А возвращаясь к предыдущему вопросу, то я могу сказать со стопроцентной уверенностью: он сдержал свою клятву.       — НО... — растерянное и не понимающее.       — Я думаю, вам стоит все-таки срочно провериться на зелье доверия направленного действия... И таки да — он исполнил свое обещание. Никто, связанный с Темным Лордом, ни сам Лорд не причинял вреда моим родителям, а чтобы удостовериться в выполнении этой клятвы и не получить откат (их и так у него достаточно) — он самолично выполнил столь деликатное дело, а то, кто его знает, кому можно доверять.       — Нет... Этого не может быть... Нет... — страшный шепот и отчаянье, что не смогло удержать ни один щит. Я сорвался с места и опустился у ног любимого. Он обхватил свою голову руками, сгорбился весь и, кажется, состарился лет на десять. О Мерлин, что же я наделал? Но как по-другому можно было бы сообщить ему о всей той грязи, в которой мы оказались? Заключив любовь свою в объятия, я старался оградить от всей той боли, что его сейчас переполняла, от безысходности, отчаянья и вины.       — Милый, ты ни в чем не виноват, слышишь меня? Это не твоя вина! Ты сделал все, что мог... Любимый, не стоит так мучиться... — но он вырвался из моих рук и вскочил на ноги, начав нервно прохаживаться по комнате.       — Как ты не понимаешь, глупый мальчишка, ведь я добровольно помогал ему. Да, я надеялся все исправить и верил, что делаю это во благо, но ... Ты всего не знаешь, Поттер! Я предал твоих родителей, как и директор. И даже если это было спланировано Дамблдором, — он словно выплюнул фамилию ненавистного мага, — но я четко исполнил роль, что была отведена мне. ЭТО Я РАССКАЗАЛ ТО ПРОРОЧЕСТВО ТЕМНОМУ ЛОРДУ!!! — после этого крика он с вызовом уставился на меня. Вот же, ну разве можно постоянно взваливать ответственность за все на свете на свои плечи? Вот из кого бы вышел заправский герой, коим и является мой зельевар.       — Знаю... — прошептал я в ответ.       — Знаешь?.. — вызов в его взгляде сменился растерянностью и непониманием. — Знаете и все равно настаиваете на своей глупой убежденности в чувствах ко мне? Я вас не понимаю, Поттер. Как можно быть таким наивным? Как можно испытывать что-то к человеку, который повинен в смерти ваших родителей?       — Ну, мне-то точно известно имя человека, который повинен в смерти родителей, и не стоит приписывать себе чужие заслуги. Я ведь давно смирился с их смертью, а вернее, для меня они были лишь воспоминанием, подаренным другими людьми. К сожалению, они не были для меня реальными, скорее — дорогими призраками моего прошлого. Я благодарен им и по-своему люблю, но у меня своя жизнь и желания. В силу возраста, я не способен еще здраво относиться к некоторым моментам, и мне приходится смирять себя, а это не всегда получается. Если честно, из всего того, что я узнал от Дамблдора, расстроило лишь одно, что и привело ко всем моим ментальным опытам над нашим престарелым директором.       — И что же это?       — Ваши чувства к моей матери...       — Поттер, мои чувства к вашей матери совершенно не должны вас волновать. Да и какое это имеет значение сейчас? Меня больше тревожит ваша нездоровая убежденность в ВАШИХ чувствах ко мне. Вы должны понять, что это неправильно, и если дадите себе возможность задуматься над сложившейся ситуацией — то сами поймете как это смехотворно, неумно и невозможно. Наверное, все сейчас кажется настоящим и необходимым, но пройдет не так уж много времени, и вы увидите нелепость возможности того, во что так слепо верите сейчас. Да и моего мнения вы спросить не желаете? С чего вы взяли, что вы мне интересны или можете чем-то меня заинтересовать? — вот так, да? Благо, что зелье действует отлично, а то бы я за свои действия не отвечал, а так, спокойно поднялся с пола, вернулся к своему креслу, поуютнее в нем устроился — что поделать, люблю где-то угнездиться — и с улыбкой взглянул на этого коварного типа.       — Вот прям и не знаю, что вам на это ответить, сэр... Если бы не ваше зелье, то поверьте мне, эти нелепые отговорки совершенно не смогли бы остановить обернувшегося меня от обладания вами, — предвкушающе улыбнулся этому провокатору, а он ошалело взглянул на меня. — А уж там, все как-то решилось бы и о неправильности моих порывов, и игре подростковых гормонов говорить уже не пришлось бы. Профессор, вам совсем не интересно, кем я являюсь, а? Ну хоть чуточку?       — Не скрою, лишним не будет узнать, с кем я имею дело, но не думаю, что это играет существенную роль во всем том, что я сказал раньше, а вот ваши возмутительные заявления как раз и подтверждают мои слова.       — Вы знаете, сэр, мне всегда было сложно оставаться равнодушным в вашем присутствии — какие бы это ни были эмоции, но они всегда были сильными. Теперь я знаю этому причину, а тогда мне было все время обидно и больно, а через какое-то время мне стало проще ненавидеть вас, чем заслужить ваше уважение. Помните, первый урок зельеварения на моем первом курсе? — вопросительно взглянул на волшебника, он утвердительно кивнул в ответ. Хорошо, значит не меня одного посещают эти неприятные воспоминания, сейчас мои глупые мечтания о внимании странного, но удивительного мага, который так заинтересовал меня в первый же день, кажутся идиотскими, но тогда... Я перевел взгляд на потухший камин, взмахом руки возродил в нем пламя и вперил в него невидящий взгляд.       — "Я постараюсь научить вас, как околдовать разум и обмануть чувства. Я расскажу вам, как разлить по бутылкам известность, как заваривать славу и даже как закупорить смерть..." Интересно, а вы сами осознаете магнетичность вашего голоса? Он околдовывает, обещает, завораживает... Каждое слово той речи я помню и сейчас, а тогда... Одиннадцатилетний мальчик, попавший из ада в сказку, восторженный ребенок, который хотел заслужить уважение такой необычной личности, как легендарный преподаватель Зельеварения. Поверьте, мне еще накануне успели порассказать о вас столько невероятного, но все эти предупреждения, наоборот, еще больше интриговали меня. Я не понаслышке знаю, на что способна людская молва... — улыбнувшись своим детским воспоминаниям, я продолжил, уже вглядываясь в глаза своего наваждения. — Но ваш взгляд тогда, на праздничном пиру, запал мне в душу, даже боль в старом шраме не встревожила так, как глубина антрацитовых глаз. Это не была любовь, нет, о какой любви можно говорить в одиннадцать лет, но это был порыв одинокой души маленького мальчика, который увидел такое же одиночество в другом человеческом существе, вы всегда были одиноки и обособлены, даже в окружении своих змеек. И вот, я шел к вам на первый урок с глупой надеждой в своем глупом сердце, но все вышло, как вышло... — любимые черты искривила гримаса боли, а я отвернулся обратно к огню, теряясь в магической пляске стихии.       — Я не мог знать ответы на ваши вопросы, да и к унижениям я привык, но надежда — тварь живучая, особенно в моем случае. И я раз за разом пытался достучаться до вас, хотя видно была не судьба, тогда... Но вы знаете, — перевел взгляд обратно на Северуса, что так и стоял посреди комнаты, и, как оглушенный, неверяще смотрел на меня. — Оно и к лучшему... Я должен сказать спасибо директору за все те галлоны зелий недоверия и ненависти, направленных на вас, что в меня вливались в течение всех этих лет. Не дай бы Мерлин, я привязался бы к вам как к отцу, или вы ко мне — как к сыну, а зная вашу щепетильность, добиться вас в таком случае было бы нереально.       — Не мог бы... — глухо проговорил мой змей.       — Прости, что не мог бы?       — Полюбить тебя как сына... Ты всегда умудрялся вытащить на свет все мои самые потаенные желания. Не спорю, первое время меня жутко раздражала схожесть тебя и Джеймса, но потом... Ты стал взрослеть и все больше менялся, а из общего с ним остались лишь дурацкие очки, которые я просто ненавидел. Знаешь, Гарри, не самое приятное ощущение, когда осознаешь себя старым извращенцем, испытывающим недопустимые чувства к своему "ненавистному" студенту, несмотря на все свои старания. А ведь Дамблдор настаивал на моем особом отношении к тебе и твоей компании. Ты должен был на нашем контрасте доверительней относиться к директору — и тогда, когда я соглашался на эту авантюру, эта мысль мне казалась здравой, но со временем... — мгновение — и уже он сидит у моих ног, поймав мою ладонь в плен своих рук. — Каждый твой ненавидящй взгляд врезался мне в душу, кромсая ее и раня, а сколько мне седых волос добавили твои смертельные игры героев.       Свободной рукой провел по смоляной копне волос, их шелковистость ласкала и манила, но я вопросительно приподнял бровь, копируя его жест. Он грустно улыбнулся мне в ответ.       — Я ведь все-таки зельевар, а о моих душевных терзаниях не должны знать посторонние, все мое — только мое: и страдания, и желания, и мечтания... Это единственное, что я мог себе позволить. Ты прав, мой хороший, я всегда был одиноким и, в сущности, привык к этому. Но сначала в моей жизни появилась твоя мама, а спустя время и ты... Одинокий, маленький воробушек, что так напоминал меня самого, но я не мог заботиться о тебе, не мог оградить от всего, что ждало впереди — и мне пришлось ненавидеть. Я искал в тебе что-то плохое, но не находил, и поэтому решил всколыхнуть в себе воспоминания о твоем отце — и это помогло. С каждым днем становилось все проще и проще ненавидеть его в тебе. Этого самообмана хватило до пятого курса, но тогда в министерстве... словно завеса спала с моих глаз, в очередной раз убедившись, по какому тонкому льду ты ходишь — и как просто я могу потерять тебя. Мальчишка, ты никогда не думаешь о себе, все оказываются важнее тебя, и ты рискуешь собой, не задумываясь... — он поднес мою руку к губам и стал перецеловывать каждый пальчик, с нежностью смотря мне в глаза.       — Кто бы говорил...— с улыбкой ответил я ему.       — Да, оба молодцы, но факт остается фактом, именно тогда я осознал — насколько ты мне дорог, и что давно уже не воспринимаю тебя, как сына моей юношеской любви и ненавистного врага. Ты стал для меня самым ценным и дорогим.       — Ну, вот видишь, не так и страшно было сознаться в своих чувствах ко мне. А то, "неинтересен" я, видите ли, ему, — я заключил в объятия свое искушение и перебрался к нему на пол. Меня нежно обняли в ответ и крепко прижали к себе. Вот так-то лучше! Зарылся носом в ворот его белоснежной рубашки и с наслаждением вдохнул любимый аромат.       — Как я давно об этом мечтал... Все мои дни сейчас похожи на бесконечный круговорот: проблемы, вопросы, новые знания и решения. И только воспоминания о той случайной и негаданной ночи согревали меня, — мужчина дернулся в моих руках, а я лишь тихо засмеялся. — Ну и чего ты всполошился? Да, я все помню — и рад этому безмерно. Ты даже не представляешь, что это значит для юного влюбленного нага, познавшего свою Истинную Пару, — оторвавшись от его плеча, заглянул в лицо застывшего волшебника, провел рукой по бледной щеке и поцеловал напряженные губы.       — А ты говоришь: "временно" и "гормоны"... Поверь, мой змей сделал свой выбор, и отступиться от тебя меня никто не заставит, даже ты. Наше гнездо уже готово, и если захочешь — то мы хоть сейчас можем исчезнуть, и нас не смогут найти, только если сами захотим быть найденными. Но прежде, я хотел бы кое-что исправить в сложившейся ситуации. В сущности, я и просил о встрече, надеясь на твою помощь, но все произошло немного не по плану, ну, как и все, что касается тебя, мой черноглазый змей, — Северус все так же напряженно всматривался в меня, морщинка между бровей стала еще глубже, а глаза стали еще черней.       — Ну и чего ты молчишь? Неужели у меня вышло лишить грозного Северуса Снейпа дара речи? Мне есть чем гордиться! Только давай, я все-таки обернусь, надеюсь, зелье не позволит мне совершить надругательство над желанным тобой, а ты рассмотришь "сокровище", что тебе досталось? — профессор лишь утвердительно кивнул головой, так и не проронив ни слова. Вот что хочешь, то и думай! Я снял рубашку, так как она не была зачарована под оборот, а об остальной одежде можно было не заморачиваться. Жадный взгляд ласкал и будоражил...       — Значительно проще было тебя понимать, когда я мог читать твои эмоции, может, опустишь свой щит?       — Нет, хватит, начитался уже! Может быть, позже, когда я свыкнусь с мыслью о тебе и всем этом безобразии, — хриплый голос запустил волнительные мурашки по моему позвоночнику. Быстро чмокнув его в кончик носа, вывернулся из его рук и отошел на несколько шагов. Снейп так же поднялся вслед за мной и, в ожидании, стал наблюдать. Не отрывая взгляда от глаз любимого, я начал обращение.       Мгновение, яркая вспышка света — и я уже с другого ракурса смотрю на брюнетистую макушку Северуса, свернув свой переливчатый хвост, поудобней на нем пристроился и опять взглянул в лицо своего наваждения, ища ответы на мои вопросы. Не испугался ли он? Не противен ли я ему? Чего мне ждать от него? Но Ужас Подземелий лишь зачаровано смотрел на меня.       — Ну, что скажешь? — не утерпев, спросил я. А он молча подошел ко мне и трепетно провел рукой сначала по моему торсу, потом по границе между кожей и чешуей, а после, более смело, по моему хвосту. Волна возбуждения прокатилась по всему телу — и это при наличии такого сильного зелья в моем организме, а что было бы без него? Ноздри затрепетали, втягивая терпко-сладкий аромат желанного тела. Все, не могу больше сдерживаться!       — Прости, Северус, я аккуратно, ты только не бойся... — он замер от моих слов и в удивлении взглянул на меня, я же, стараясь не прервать наш зрительный контакт, стал потихоньку обвивать его своим хвостом так, как мне давно мечталось. Нежно и плавно, дюйм за дюймом, боясь резким движением спугнуть этот доверительный момент единения. Руки нежно приобняли его за плечи, а губы запечатлели властный поцелуй на губах. О Мерлин, как же это хорошо! Даже лучше, чем я себе представлял! Желанные объятия и неудержимый ответ на мой поцелуй... Никакой нежности, только сила и мощь, утверждение своих прав на меня, он словно ставил свою печать — это вызвало ответное желание у меня. Я ощутил, как зачесалось небо, и я резко оторвался от него, боясь навредить. Только и успел, что отклониться. Из-за проснувшегося желания пометить свою пару, мои клыки вырвались на волю — это желание было нестерпимо, но я не мог без разрешения, не мог предать его доверия и потому, заглянув в помутневшие от возбуждения глаза, попытался объяснить:       — Северус? Я сейчас еле сдерживаюсь от желания отметить тебя, мне это нужно, очень, но если ты против, то смогу сдержаться. Это все равно, что заключить брак... между нагами. Но ты — маг, и тебе не избежать полного магического союза со мной. Поверь, я собирался делать тебе предложение по всем правилам, но мой змей боится тебя потерять, поэтому инстинкты заставляют пометить свою пару, чтоб никто больше не смел зариться на мою половинку. И я спрашиваю у тебя сейчас... Северус Снейп, согласен ли ты стать моим супругом, как перед Магией, так и перед нагами, и людьми? Быть со мной в здравии и в болезни, в радости и в горе, разделить со мной мою кровь, душу и магию? — и вопросительно уставился в черные омуты глаз.       — Глупый мальчишка, что ты творишь? У твоих ног весь мир, ты можешь... — я остановил его возражения легким поцелуем и отрицательно махнул головой, чтобы он не говорил таких страшных вещей.       — Это вы, уважаемый профессор, не понимаете. Без вас мне не нужен ни мир, ни преисподняя. Без вас меня нет! Ты — мой мир!       — Ты уверен, что не пожалеешь об этом, Гарри? — он еще раз попытался меня образумить. Глупый, сжимая его в своих объятиях, я был самым счастливым существом на свете — и он считает, что я могу от этого отказаться?       — Нет, никогда!!! — он утвердительно кивнул на мои слова и ответил:       — Да, раздели со мной и мою кровь, душу и магию... — торжествующая улыбка осветила мое лицо, скорее это был оскал, но мне было уже все равно. Мое змеиное нутро ликовало... ОН МОЙ!!! Поспешно расстегнув верхние пуговки на его вороте, впился голодным взглядом в нежную бледную кожу на шее и, более не сдерживая себя, вонзился в тело любимого. Острые иглы клыков, как в масло, проникли в него и впрыснули мой яд. Яд, что делал моего Северуса — только моим. Его запах изменится, и каждое мало-мальски магическое существо сможет почувствовать, что этот маг больше не одинок, что он мой, а я его... Конечно, простые волшебники не смогут ощутить разницы, но те, в ком есть хоть толика крови магических рас, поймут предупреждение и не станут покушаться на партнера королевского нага. Слизав капельки крови из ранок, оставленных мной, впился хищным поцелуем в моего супруга.       — Мой, только мой, — взволновано прошептал я.       — Твой, глупый змееныш, — вторил мне шепотом мужчина.       Страстные поцелуи, горячие объятия, голодные ласки... Я не мог насытиться своим партнером, своим супругом, да, еще не полностью, но по законам нагов он — мой змей, мой муж, моя пара, — и осознание этого возносило меня на новый уровень понимания, что больше никто не сможет разлучить нас, я приложу все усилия, чтоб этому воспрепятствовать. За всеми этими головокружительными ощущениями я начал осознавать, что с моим телом происходит что-то странное. В области паха возросло давление, непроизвольно потеревшись о тело любимого, почувствовал, как стали расходиться пластины, выпуская на волю мое змеиное естество. Как змей, я понимал, что должен завершить ритуал единения, но как человек боялся. Во-первых, у меня не было нужного опыта, а во-вторых, меня смущали мои размеры. Я растерянно посмотрел на Северуса — и уже он хищно улыбнулся мне.       — Я должен, но... — встревожено попытался объяснить я.       — Ну, раз должен, то конечно, — дразнящая улыбка приподняла уголки покрасневших от поцелуев губ. — Думаю, мы как-то с этим справимся?..       И мы справились! В змеином теле все ощущалось острее, и никакие зелья не могли помешать мне насладиться худым, жилистым телом моего избранного. Он был прекрасен, невероятен, сладок и податлив. Ни одна из моих фантазий не могла превзойти реальность, я словно очутился на небесах. Его аромат, вкус, покорность — все это вселяло в меня ощущение всевластия и счастья. Я брал его — и видел нежность и желание, что отражались в космосе его глаз. Меня аккуратно направляли, подсказывали, где словом, где движением, или жестом. Но вот моя боязнь уступила место инстинктам — и все изменилось. Движения стали уверенней, жестче, правильней. Мой змей хотел обладать своей парой, и ему в этом не препятствовали, а наоборот, поощряли... Нельзя описать, что ощущаешь, когда погружаешься в тело любимого, когда инстинкты вопят и ликуют в тебе от восторга происходящего, когда ОН откликается на каждое твое движение, когда ЕГО стон удовольствия сливается с твоим, когда ты понимаешь, что лучше быть уже не может, но каждый твой толчок доказывает обратное... Все перестало существовать, лишь только отзывчивое тело в моих руках, лишь только его стоны, лишь только его взгляд, что дарил знание, знание принадлежности друг другу, полного единения и понимания, что вот оно — то, что заставляет нас жить, бороться и любить.       В этот раз я не уснул, а только развернул кольца своего хвоста и обернулся в человеческое тело, пристроившись на груди у моего мага, и сыто улыбнулся. Он тоже улыбался мне в ответ, морщинки разгладились на его лице, еще ни одна тяжелая мысль не омрачила его, да и моего, покоя. Нам было просто хорошо и совершенно не хотелось что-то менять. Я приподнялся, оседлал бедра своего любимого, поудобней устроился на нем, отвел влажные локоны с его лица и поцеловал в кончик носа, не знаю почему, но мне безумно нравилось делать это.       — Спасибо, — прошептал я ему в ухо, практически распластавшись на нем, потом кончиком пальцев провел по своей метке, оставленной на его шее, и счастливо рассмеялся...       — Да, в общем-то, не за что, — улыбка не сходила с его лица, он еще больше разлохматил мои волосы, — но, думаю, нам все-таки стоит подняться с пола. Никогда не предполагал, что выбор ковра меня так порадует, но даже его мягкость не спасает сейчас от холода подземелий.       Я споро поднялся, протянул ему руку и потянул на себя. Северус пластично, как змей, встал с действительно холодного пола и заключил меня в объятия. Я почувствовал себя защищенным, впервые я ощутил что-то похожее с Заром, когда он меня успокаивал и пел колыбельную. Казалось, что все горести мира отступили... Такое долгожданное чувство! Я теснее прижался к своему змею черноглазому, зажмурился и, спрятавшись на его груди, возносил молитву Великой и Госпоже, благодаря их и вверяя себя и Северуса их заботе.       — Доволен? — волнующий шепот у самого уха.       — Очень, муж мой, но магический брак нам нужно заключить и как можно скорее. Кстати, я собираюсь к гоблинам на выходных, не желаете ли совершить со мной прогулку до Гринготтса? — поднял голову и увидел, как лицо профессора стало принимать свою обычную серьезность. — Думаю, нам все-таки стоит одеться и продолжить разговор, а то твоя нагота стопорит и так нестройный ряд моих мыслей.       — Тут я вынужден с тобой согласиться, мне тоже сложно настроиться на серьезный разговор, пока твое соблазнительное тело находится в моих руках.       Часть моей одежды вернулась на прежнее место после оборота, все-таки удобные вещи мне гоблины заказали. Пришлось искать только рубашку и туфли, а вот Северус покинул меня и вернулся, минут через пятнадцать уже при полном параде. У меня перехватило дух от его вида, каждый раз удивляюсь его невозмутимости и невероятной строгости. Все эти слои одежды еще больше вызывали желание его раздеть и развернуть, как самый соблазнительный и вожделенный подарок, руки так и тянулись к этому возмутительно бесконечному ряду пуговок.       — Ну уж нет, на сегодня достаточно, — видно, мой взгляд был красноречив, и Снейп, во избежание спонтанного нападения озабоченного нага, сел в кресло, а мне указал на противоположное. Ну что ж, пришлось напомнить себе, что я все-таки выпил очень действенное успокоительное, и мне не положено желать своего партнера так сильно, но, для верности, решил помочь своему молодому организму, не очень поддающемуся уговорам, и, закрыв глаза, представил раскрасневшееся лицо Рональда, брызжущего слюной и вопящего голосом подстреленного вепря. Помогло, но я еще пару минут посидел неподвижно для полного успокоения.       — Все, я готов, — очень на это надеюсь.       — Ну-ну, сделаю вид, что поверил тебе. А теперь вернемся к причине твоего прихода ко мне, до всего этого безобразия, — он указал рукой на ковер, от чего мои щеки залились предательским румянцем. — Ты пытался мне сказать, что тебе нужна моя помощь в чем-то, но из всего того количества новостей, что ты вывалил на меня, даже сложно предугадать в чем именно она заключается. Чего же герой магического мира хочет от меня?       — Основное мое желание ты сегодня исполнил с лихвой, а попросить я хотел о содействии в возвращении адекватности моему деду, — заискивающе посмотрел на собеседника в ожидании бури, но ее не последовало.       — Всего-то?.. А я-то уж боялся, думал, ты луну с неба попросишь, а тут просто вернуть нормальность маньяку, который наслаждается каждым мгновением боли своих жертв, который спит и видит, как свести тебя в могилу и станцевать джигу на ней. В сущности, какая мелочь... И ты даже знаешь, как я могу тебе помочь в этом? — понимаю, что он говорит мне все это с сарказмом, но говорит же — и не кричит, а значит готов выслушать.       — Северус, — с вызовом произнес любимое имя, ожидая реакцию на мою наглость, но пока его это видно не тревожило, и я продолжил. — Знаю, мои слова могут показаться бредом, но я хочу попробовать вернуть рассудок Тому. Да, он — зло, и во многом виноват сам, но он мой дед. Многое уже не исправишь, но можно попытаться — и я хочу попробовать. Ты знаешь, что такое хоркруксы?       — Да, но не хочешь же ты сказать...       — Вот именно это я и хочу сказать. Он расколол свою душу, что и привело к таким печальным последствиям. Ведь раньше он не был таким?       — Нет, но после возвращения, он словно с цепи сорвался. Пытки и власть — это единственное, что доставляет ему удовольствие. Лорд опасен и я очень сомневаюсь, что что-то можно сделать в этой ситуации. И ты ошибаешься, если думаешь, что я тебя подпущу к нему, будь он хоть сто раз твоим дедом.       — В ту трагическою ночь Дамблдор смог заманить Лорда в наш дом, ведь все должно было быть правдоподобно. Мои родители были уже мертвы, только я, сидящий в своей кроватке и взирающий на все это растерянным взглядом, встретил его криком. Директор, прячась под покровом ненахождения, следил за магом, да и за мной. Довольно нереально видеть все глазами другого человека, но познавательно... Темный Лорд был удивлен: мертвые тела, маленький, беззащитный ребенок, разве он может быть угрозой ему, великому и непобедимому? Гордыня многих сгубила, не пощадила она и Волдеморта. Нападение светлого мага было неожиданным, взмах Старшей палочки — и произошло развоплощение, но магия не привыкла так просто сдаваться. Почувствовав родство, сила Тома окутала меня, и частичка его души смогла уцепиться и спрятаться во мне. Когда черное облако подхватило порывом то ли ветра, то ли магии и вынесло в окно, директор в испуге кинулся ко мне. Ну как же, весь его план мог полететь книзлу под хвост. Он провел диагностику над ребенком, который и так был ослаблен ритуалом, что буквально полчаса назад проводил сам Дамблдор. Но ничего непоправимого он не обнаружил, лишь небольшое подозрение закралось ему в душу, а со временем и подтвердилось. Я стал последним хоркруксом деда, что и привело к его полному краху как личности, — любимый меня внимательно слушал, не упуская ни слова, а я, вдохновленный его молчаливой поддержкой, продолжил.       — Я узнал, что существует возможность соединить все осколки души в единое целое, но даже если это не удастся, то я могу просто изолировать своего родственника. Теперь я являюсь полноправным главой всех трех родов, но все же мне хотелось бы попробовать исправить то, что натворил мой дед. А для этого его нужно убедить — он должен добровольно согласиться на ритуал, — я умолк, переводя дыхание и давая возможность обдумать мои слова. Снейп был очень серьезен и сосредоточен; пристально посмотрел на меня и спросил:       — Ну и между каким в очередности Круциатусом ты собираешься проводить свои душеспасительные речи, между десятым и одиннадцатым, или двадцатым и двадцать первым?       — Тут-то мне и нужна ваша с Люциусом Малфоем помощь.       — Даже так? — несмотря на все неприятие моего замысла, он пытался заставить себя дослушать мой план до конца, хотя я прекрасно видел по недовольному выражению лица, что Северус имел большое количество возражений на все мои доводы. Вся его поза и вид говорили о моей полной невменяемости, но я был благодарен ему за терпение.       — Драко говорил мне, что бывают моменты, когда Лорд словно приходит в себя, и длятся они довольно продолжительное время. Вот мне и нужно чтобы вы предупредили, когда случится следующий приступ просветления. Я думаю, что смог бы уговорить его...       — А если нет?! — страх проскользнул в его голос и зазвенел как перезвон стали, он беспокоился обо мне— и это знание, как бальзам, пролилось на мою уставшую душу. Вскочив со своего места, я устремился к нему, взглядом попросил разрешения и, получив утвердительный кивок, устроился у него на коленях, обнял за шею и зашептал.       — Все будет хорошо, вот увидишь. Я ведь теперь не беззащитный мальчишка, а вполне опасное такое существо, которое умеет за себя постоять. Да и не собираюсь я с просьбами валяться у его ног, а предстану как его лорд и предложу выход из сложившейся ситуации, принимать решение ему. Навредить мне он не сможет, магия нашей связи не позволит. Просто от этой встречи зависит, как я должен поступить дальше, ведь каждый его поступок отражается на магии рода, а нашим детям ни к чему такие проблемы, — зельевар взволнованно взглянул на меня. — Да-да, у нас будет большая семья, чтоб ты знал и настраивался на будущее. Я — наг, и семья — это главное, а чем она больше, тем лучше. Возможно, звучит и дико, но тебе придется привыкать.       — Многое из того, что я услышал сегодня, звучало дико, а это просто неожиданно, я как-то подзабыл о столь занимательной особенности твоей расы. Но думаю, я как-нибудь справлюсь с парочкой мелких копий тебя, — тепло улыбнулся мне мой мужчина. Ну-ну, парочка копий меня, парочка копий тебя, а там видно будет, не стоит тебя стращать раньше времени.       — Так как — ты мне поможешь?       — А куда я от тебя теперь денусь? Но лишь при условии, что ты не будешь лишний раз рисковать и нарываться, а то я тебя знаю — вечно найдешь приключения там, где это в принципе невозможно.       — Ага, у меня теперь есть ради кого быть осторожным. И еще, так как у нас сейчас вечер, а вернее, ночь откровений, то ты должен знать, что я собираюсь мстить Альбусу Дамблдору, и в этом мне тоже понадобится твоя помощь и связи. Но об этом мы поговорим позже, а пока мне стоит вернуться в свою гостиную, лишние слухи нам ни к чему.       На прощание поцеловал свое искушение, резко поднялся с гостеприимных колен и, чтоб не передумать, быстро направился к двери, на ходу подбирая свою мантию, а у самого выхода повернулся.       — Я хотел предупредить тебя, мой хороший, Драко в курсе моих чувств и желаний. Всего он не знает, но в общих чертах… — глаза Северуса недобро прищурились, я улыбнулся в ответ. — Люблю тебя, муж мой... — накинул на себя мантию и выскользнул за дверь, не желая дожидаться расплаты за мой длинный язык.