Однажды в Финляндии

      Утро началось для Тарьи не самым лучшим образом: мало того, что страшно болела голова из-за похмелья, свербило в носу и под одеялом было нестерпимо душно, так еще и в попытке перевернуть подушку холодной стороной Турунен с оглушительным грохотом свалилась на пол, неслабо приложившись виском о прикроватную тумбочку. По ту сторону постели кто-то заворчал и с головой накрылся одеялом, при этом умудрившись заехать попытавшейся подняться Тарье пяткой по носу. Турунен так и осталась лежать на полу, глупо вперившись взглядом в потолок. Спросонья перед глазами все плыло и смешивалось, во рту сушило, а мышцы спины болезненно ныли при малейшем движении. С минуту полежав в таком положении, Тарья твердо решила, что раз она проснулась, то стоит умыться и привести себя в порядок, а потом расспросить мужа о вчерашнем вечере. Собственно, больше всего ее интересовал вопрос: какого черта она напилась, потому что сама Тарья откровенно не помнила, что происходило двенадцать часов назад. С охами и ахами поднявшись с пола, Турунен медвежьей походкой направилась в сторону ванной комнаты, но та непонятным образом переместилась вверх по коридору, оставив на своем прежнем месте крепкую кирпичную стену.       — Твою ж мать… Ну сколько можно? — устало протянула Тарья, массируя моментально вскочившую на лбу шишку. — То одеялом ночью колотят, то двери убегают… Не дом, а монстр какой-то. — С кровати донеслось хихиканье. Поджав губы, Турунен усмехнулась. — Чего хихикаешь? — и тут ее как громом поразило. Она, едва сдержав иступленный визг, в ужасе схватилась за горло. Сон как рукой сняло. Голос! Она говорила хриплым, низким голосом! Оглядевшись, Тарья с не меньшим страхом обнаружила, что находится в совершенно незнакомой ей комнате. Она быстро подскочила к спрятавшемуся с головой мужу и дрожащей рукой затрясла его. — Марсело! Марсело!       — А-ась? — из-под одеяла показалась сонная физиономия рыжеволосой девушки, в лице которой Тарья тут же без труда узнала Йоханну Куркелу. И без того трясущиеся ноги Турунен подкосились, и Тарья, уже ничего не видя перед собой, со сдавленным криком растянулась на полу. Йоханна вскочила на ноги и бросилась поднимать Тарью с пола, что-то невнятно бормоча себе под нос о простуде и галлюцинациях. Она, кряхтя, уложила Турунен обратно на постель и нависла над ней, внимательно изучая побледневшее лицо. – Туо, что случилось?! Может, мне вызвать доктора?       — А? — слабо отозвалась Тарья, едва уловив тонкий голосок среди прочего шума в ушах — бешеного биения сердца и ритмичной пульсации крови в висках. – Туо? Я? Доктора? — голос дрожал и звучал неуверенно. Этот странный звук, исходящий из ее же горла, будто драл связки. – Нет, не стоит… Мне бы… Выпить?       — Ну уж нет! — Йоханна по-детски насупилась и сдвинула брови на переносице, — ты вчера так, прости за выражение, нажрался, что мне пришлось самостоятельно тащить тебя из паба домой. А ты знаешь, как мне страшно водить машину в темное время суток! — и как бы в подтверждение своих слов она закивала головой и вздохнула. Тарья расширившимися глазами уставилась на недоуменно сверлящую ее взглядом Куркелу, судорожно пытаясь сообразить, что вокруг происходит. Множество вопросов вихрем взметнулось в ее сознании, но события вчерашнего вечера лишь мутными клочками всплывали в ее памяти, окончательно сбивая с толку — ведь в них-то ни Йоханны, ни этой странной комнаты не было. Точно как не было таких проблем с голосом — он изменился до удивительной неузнаваемости. И это всерьез встревожило Тарью, которая готова была каждые пять секунд терять сознания, лишь бы не видеть и не чувствовать того, что с ней внезапно приключилось. Все происходящее меньше всего походило на сон. Руки Йоханны были вполне ощутимы, тяжесть в теле и похмелье тоже.       — Тогда можно воды? — Тарья жалостливо всхлипнула, и Йоханна, понимающе пожав плечами, вышла из комнаты, демонстративно покачивая бедрами. Грязно ругаясь себе под нос полушепотом, Турунен осторожно поднялась с кровати и огляделась в поисках зеркала. Последнее обнаружилось в ближнем углу, чуть прикрытое подолом свисающего мужского пиджака. Испуганно вжав голову в плечи, Тарья крадучись приблизилась к нему и с замирающим от волнения сердцем стянула тряпку, обнажая зеркальную гладь. Увиденное настолько шокировало ее, что Тарья едва удержалась от громкого вопля, рвавшегося из самой груди. Ее глазам предстал белый, как мел, Туомас Холопайнен. В одних трусах, с исказившейся в не то смущении, не то в бешенстве гримасой полного отчаяния и безысходности. Тарья раскрыла удивленно рот — отражение мгновенно продублировало ее действие. Она коснулась рукой своей щеки, вдруг обросшей волосами, — отражение снова, корча ошеломленные рожи, повторило за ней.       — С тобой точно все в порядке? — Йоханна остановилась в дверях со стаканом воды. Тарья неуверенно качнула головой, раздумывая о том, стоит ли сейчас же раскрывать все карты Куркеле, потому что произошедшее было определенно чем-то невероятным и мистическим. Впрочем, Тарья разумно решила прикусить язык — отправиться на сеанс к психотерапевту она большим желанием не горела. Куркела бесшумно приблизилась к молчаливо изучающей себя в зеркале Турунен и протянула стакан с водой. Та спешно приняла его и в несколько крупных глотков осушила. Огонь в горле немного поутих, и дышать стало значительно легче.       — Мне нужно в душ… — Тарья вернула Йоханне стакан и, пошатываясь, вышла в коридор.       — Мне присоединиться? — участливо поинтересовалась Куркела. Турунен осторожно выглянула из-за дверного косяка и с нескрываемым удивлением спросила:       — Зачем?       — Ну… — Йоханна смутилась, — спинку там потереть…       — Нет, спасибо.       Опасаясь преследования, Тарья с максимальной скоростью, на которою только была способна в столь отвратительном состоянии похмелья, ринулась вон в поисках ванной комнаты. Та обнаружилась, как уже упоминалось, чуть выше по коридору. Турунен ветром залетела внутрь и громко хлопнула дверью, резко дернув за шпингалет. Не снимая трусов, она запрыгнула в душевую кабинку и, не глядя, крутанула один из кранов, подставляя лицо брызнувшим из душевой лейки каплям ледяной воды. Тарья ненавидела контрастный душ, но в данной ситуации только он мог помочь ей прийти в себя. Новое тело было мерзким и толстым, сравнительно ее собственного, и это Турунен очень остро прочувствовала. Каждое движение рук было неповоротливым, точно его совершали вовсе не руки, а сардельки, все тело и голова чесались, испуская запах соленого пота, а между ног, под плотной тканью черных семейников, что-то тряслось и странно хлюпало. Тарью аж передернуло от одной только мысли, что именно могло там находиться. «За что мне это?!» — она вздернула руки к потолку и почувствовала, как колыхнулась бицуха, которая, по ощущениям больше напоминала желе. И тут уже не сдерживая себя, немного отойдя от шока и изрядно охладившись, Тарья заплакала навзрыд. И если бы не дикая дрожь, пробравшая ее тело, и не посиневшие от холода пальцы ног, она бы простояла под струями ледяной воды целый час. Но в дополнение ко всему через несколько минут в дверь постучала Йоханна.       — Туо… ты просил напомнить, что через два часа репетиция.       — Репетиция? — словно не веря собственным ушам, воскликнула Тарья, с ужасом осознавая, что подразумевается под этим словом. А подразумевалась именно встреча со старыми коллегами, которая никак не прельщала ее.       Куркела сказала что-то еще, но Турунен девушку уже не слушала. Отрегулировав температуру воды, Тарья схватила длинную мочалку и с остервенением принялась намыливать свое новое тело, то и дело кривясь от отвращения и бьющей в нос гадкой вони. «Холопайнен как был свиньей, так ею и остался», — подумала она, по привычке хватая женский шампунь. Впрочем, судя по отсутствию любого другого, Туомас пользовался шампунем жены. С намыленной головой, Тарья с бритвой в руках уселась на дно душевой кабинки и сердито окинула взглядом волосатые ноги. Будучи страшной чистюлей и чувствительной даже к малейшему дискомфорту Тарья твердо решила избавиться от любых неудобств. Но самое страшное ждало Турунен впереди. Она, непроизвольно гримасничая, осторожно приспустила трусы и, кривясь и про себя чертыхаясь, принялась аккуратно сбривать растительность вокруг сосиской висящего пениса.       — Гадость! Какая гадость!       Закончив водные процедуры, Тарья принялась за заросшее щетиной лицо. Ей неоднократно приходилось наблюдать за тем, как Марсело ловко сбривает волосы на щеках и подбородке, и как-то раз он даже позволил ей принять в этом участье, поэтому Турунен справилась с этой нелегкой задачей весьма успешно, поранившись один лишь раз. Шок сменился удивлением, а потом растерянностью. Смириться со своим новым положением было нелегко, и Тарье удалось лишь отодвинуть эти сбивающие с толку мысли на второй план, но не избавиться от них.       «Как такое могло произойти? — мысленно сокрушалась она, внимательно разглядывая новое лицо в зеркале. — Это невозможно! Мне необходимо связаться с Марсело. Это будет трудно, он мне не поверит… но ведь должно же быть этому объяснение?»       Но ход ее мыслей прервал стук в дверь и раздавшийся следом голос Йоханны:       — Туо, выходи, Марко уже подъехал, не заставляй его ждать, иначе в магазин за минералкой пойдешь ты.       Тарья обреченно застонала, чувствуя, как на глазах снова наворачиваются слезы безысходности. День обещал быть полным приключений.