Поющий Койот. Перекрёсток Времён

Леонардо Я стоял у окна в своём кабинете, и курил. На этот раз мне было жалко девчонку. Она действительно могла стать стоящим Боссом. И потенциал был, и желание, но…. Мне достаточно было позвонить, и одна из групп быстрого реагирования помогла бы отбить нападение из засады. Или ещё проще: Щёлкнуть пальцами, самому оказаться на месте и тогда бы нападавших ничто не спасло, но… Почему же я не помог? Почему не спас?! Я не знал ответа на этот вопрос. Интуиция ли, то была, или что-то иное. А может я просто хотел спасти её душу, не спасая тело? В крови она ведь не успела замараться, вряд ли кого-то предавала или много лгала. Да и вообще, дети – существа невинные, и чаще всего безгрешные. Может ей в следующем воплощении повезёт больше, и она не столкнётся с подпольем? Ладно, всё это было неважным. Главное было только в одном: я очень давно не был так твёрд и уверен в своём решении. Сейчас, уже после произошедшего, по крайней мере. Вообще было ощущение, что встреча с… сыном и его матерью, особенно с Радой, положительно на меня повлияла. Ну, если не считать, что я с трудом пережил становление бывших Аркобалено частью моей семьи. А так…. Будто бы вернулось ко мне что-то, чего долго не хватало…. Может зря я боялся её, и наших общих воспоминаний. Может, пора уже вернуться… домой? По крайней мере, чтобы принять своё прошлое именно как прошлое, и оставить его, наконец. Может быть, но пока не было ни времени на это, ни возможностей. Ночи на то, чтобы разобраться с собой и своими эмоциями, тут было явно очень мало. Слишком долго я копил их, хороня на задворках сознания. На это нужно было недели две, не меньше…. Да, было бы неплохо ещё и Костю туда свозить и… Оливера. Всё-таки как бы мне не хотелось этого признавать, а он был прямым наследником Терренса, а значит и частью моей семьи…. Да, а ведь Рада просила меня присмотреть за крестником…. Решено, как только она отправит его ко мне – мы вернёмся домой. А пока меня ждала вся муть жизни Босса мафии. И я чувствовал, что вечный невероятный ураган событий, окружающий меня, ожидает момента, чтобы подложить мне очередную «свинью». Этой «свиньёй» стал… Деметрио Валли, всё ещё занимавший пост начальника моей разведки. С тех пор, как мы с Гениями наладили электронную связь между отделами, со своими главами отделений я встречался только в трёх случаях: на собраниях, если в их работе были недочёты, и я решался навещать глав лично, а не через интернет, или если у них было что-то настолько важное, что они посещали меня. Потому-то я и очень удивился его приезду. А он вошёл, поздоровался, слегка склонившись, и аккуратно на уголок моего стола положил несколько папок. Я посмотрел на папки, и перевёл вопросительный взгляд на него. Деметрио лишь пожал плечами и пояснил, будто не зная как начать разговор: - Это та информация, которую вы просили достать… - Привёз лично, значит, есть что-то срочное или важное. Деметрио? – Отложил в сторону дела я, скрестив пальцы в замок. - Не то чтобы…. – Замялся Валли. - Просто я решил, что об этом должен доложить лично. - Ну? – Поторопил его я. Он глубоко вдохнул, и на выдохе произнёс: - Вчера у Дона Тимотео случился очередной сердечный приступ. В этот раз он очень быстро оклемался, но… засобирался в дорогу. – Я моргнул, теперь понимая, чего это у меня накануне вечером ни с того, ни с сего интуиция один раз звякнула и заткнулась. А Деметрио после паузы закончил: - Они взяли билеты до Палермо. – И этой информации хватило, чтобы я плашмя рухнул на стол… - Деметрио, пожалуйста, скажи, что ты шутишь! – Взмолился я. Главный разведчик скорчил очень извиняющуюся рожицу: - То есть это не шутка? – Он покачал головой. - Дерьмо, только этого мне для полного счастья не хватало! – Не удержавшись, застонал я, а после и ещё несколько раз попытался проломить стол, с размаху стукнув по нему лбом. Но старинный морёный дуб оказался крепче моего лба, и мне пришлось прекратить попытки. Я несколько раз глубоко дыхнул, возвращая себе и «лицо», и сосредоточенность. Тогда-то Деметрио и решился поинтересоваться: - Я не понимаю, зачем ему возвращаться…. - Причин может быть масса. Например, захотел посмотреть как дела в Вонголе и у меня. Решил проконтролировать, действительно ли я справляюсь…. – Вяло помахал рукой из стороны в сторону я. - Я думаю, что в семье найдутся люди, которые пожелают рассказать о том, как у нас дела, своему предыдущему Боссу. - Ты, несомненно, прав. – Кивнул я, подтверждая, что знаю: даже таким «идеальным» Боссом, как я, довольны не все. - Но я полагаю, что это вторичная причина. - А первая…? – С любопытством, свойственным только разведчикам и информаторам, задал вопрос мой подчинённый. - Дано: Старик, обладающий гиперинтуицией, который после энного сердечного приступа резко засобирался домой. Вывод, который напрашивается сам собой…? – Загадал я загадку. - Предчувствуя скорую смерть, пожелал умереть дома?! – Воскликнул Деметрио. Я кивнул: - Полагаю, что это так. А так же, полагаю, что он успеет знатно потрепать мне нервы, перед тем как уснёт беспробудным сном. – Вздохнул я. - Чтож, спасибо за информацию, Деметрио. А то я вчера весь вечер думал, где-что случилось. - Если вы чувствовали, почему не связались? Мы бы сразу вам сообщили…. - Моя власть не ограничивается Вонголой. Моё влияние не ограничивается альянсом. И круг знакомств не ограничивается Евразией. Так, как вчера приступ прохватил старика Тимотео, он мог прохватить и одну знакомую мне женщину из Коста-Рики, и ещё несколько добрых десятков людей, понимаешь? – Уточнил я. - Не велика вероятность того, что именно у тебя окажется нужная мне информация. И мне проще перебрать в уме всех своих знакомых, чем связываться со всеми людьми, у которых может быть нужная мне информация. Конечно, я мог бы напрячь интуицию, и связаться только с одним таким, нужным мне человеком, то есть с тобой. Но для этого мне пришлось бы перебрать в уме всех подобных тебе людей. Интуиция – это абсолютное знание. Она предупреждает, и отвечает на любые вопросы. Только вопрос должен быть задан так, чтобы ответ на него был односложным, то есть «да» или «нет». Если я захочу узнать, когда и как умру – она не ответит. А если захочу узнать умру ли я от того-то такого-то дня, того-то месяца, того-то года – я получу точный ответ на свой вопрос. Ясно? - Да. Спасибо, что пояснили, Дечимо. - Ага. - Так что делать с Девятым? Пропустить? – Спросил главный разведчик уже по-деловому. - Покажитесь ему на глаза, но ничего не предпринимайте. Я не настолько жесток, чтобы лишать старика возможности умереть дома, в семье, которая под его руководством, с его-то характером, только лишь чудом не развалилась. Но всё-таки не развалилась. - Как прикажете. – Почтительно склонил голову Деметрио, собираясь уже покинуть мой кабинет, но я его задержал: - Эй, с ним ведь и все его Хранители, оставшиеся в живых, да? И твой бывший непосредственный начальник, и учитель, Висконти?! - Да. Но не волнуйтесь, Дечимо. Я знаю свой долг и свои обязанности. – Это он типа так сказал, что помнит, кому служит. - Я не волнуюсь. Интуиция, помнишь? Просто желаю убедиться в том, что нервы твои достаточно крепки, а устои - тверды, на тот случай если вы пересечётесь. Люди порой испытывают к учителям, тем, кто научил всему, даже больше слабости, чем к родным и близким. - Вы, Дечимо, хоть и Облако Варии, но вам явно не приходилось работать с этим человеком. – Неожиданно улыбнулся Деметрио. – За всё то время, которое я с ним знаком, он ни разу не поставил подчинённого в неловкое положение, даже если Дон Тимотео ему приказывал. Я не сомневаюсь в том, что он и меня в такое положение не поставит. Тем более что сейчас у него нет прежней власти и влияния. Да и не молод он…. - Ясно. Чтож, прости за сомнения. – Ответно улыбнулся я. - У вас есть для этого причины, я полагаю. – Пожал плечами он, и после моего разрешающего кивка, покинул мой кабинет, оставляя в лёгком задумчивом напряжении. Из собственных по большей части бессмысленных размышлений, я, однако, сделал только один вывод: смерть Тимотео станет окончательным символом смены эпох в подполье в целом и Вонголе в частности…. Тимотео Чтож, это было непросто принять, но, похоже, моё время почти вышло. Не зря говорят, что перед смертью начинаешь вспоминать прожитую жизнь, и осознаёшь все совершённые ошибки. И тогда, становится очень важным увериться в том, что жизнь всё-таки, несмотря ни на что, прожита не зря. И вспоминая, начинаешь искать в своём прошлом моменты, которые бы это подтверждали. В моём прошлом таких моментов почти не было. Ну, вот что бы оправдывало мою жизнь? Сделал что-то хорошее для людей или мира? Вроде и да. Я много раз спасал сотни людей, но рисковал при этом собственной семьёй. Да и не шибко-то это было хорошим. Разве что для тех людей, которых спас…. Конечно, был бы я обычным, самым простым гражданином Италии – это бы стоило очень дорого. Но для человека с такими возможностями, которые были у меня – это почти ничего не стоило. Вырастил достойного сына? Нет. Трое из них мертвы, и я сомневался в том, что они достойны. Одного даже сам убил. Четвёртый, приёмный сын, убил остальных, и люто ненавидит меня. Мой род продолжать некому. Это явно не то, чем стоит гордиться. Не позволил семье развалиться? Чего уж греха таить, я делал это с трудом и не без помощи. При моём правлении Вонгола значительно ослабла. Воспитал ли я преемника достойно? Я думал, надеялся, что да, но…. Савада Тсунаёши…. Или это не так? Он говорил, что Ёмитсу его отцом не является…. Неважно. Главное, что пока он, наследник первой очереди из-за крови Примо, бежавшей по его жилам, был маленьким – я задвинул его «на задний план», фактически забыл. И вовсе не потому, что у меня были дети, которых я хотел сделать своими наследниками. Просто он был таким милым, бесконечно добрым и наивным ребёнком, что я не пожелал его втягивать в мафию. Ёмитсу своим «сыном» пренебрегал. И я знал, хоть и отгонял от себя эти мысли, почему: просто он воспользовался возможностью оказаться выше на лестнице иерархии. Сын ему был не нужен. Просто раз уж он был, Ёмитсу приготовил для Тсунаёши участь пешки в его руках. Знал, что рано или поздно он поднимет восстание и посадит на место Босса Вонголы своего сына, которым будет управлять из тени, становясь серым кардиналом мафии. Но для меня Тсунаёши, с первого взгляда на него, стал символом надежды, и доказательством того, что, даже родившись с «дрянной» кровью в жилах, можно быть действительно хорошим человечком. Но… Всё сложилось иначе. Занзас, мой глупый сын, убил Энрико и Массимо. Я знал, что не без оснований, но тогда не хотел в это верить. Да, отцом я оказался отвратительным…. Приёмный сын просто не мог наследовать семью, потому что не был Вонголой. Да и если был бы… я никогда не доверил бы ему семью, потому что он утопил бы всю Италию в крови. Наследник остался только один. Ёмитсу тогда радовался не скрываясь. Как и Реборн, который хотел набиться в учителя наследнику, и вовремя обучения промыть ему мозги на верность себе. Да, всё знал. Но от чего же тогда терпел, и согласился на их план? Всё просто: у меня не было выбора, кроме как втянуть «символ надежды» в мафию, только теперь я надеялся, что он станет надеждой и для подполья. А Ёмитсу и Реборн…. Чтож, их план имел изъяны. Обучаясь у них, Тсунаёши познал бы всю грязь подполья, и если не возненавидел бы его, то…. Я верил, что та бесконечная доброта, которую я видел в глазах маленького трёхлетнего мальчика, не выпускавшего из рук плюшевого зайца, победит, как в сказках, и коварные замыслы злодеев, да и вообще зло. И герой, станет Королём, и будет править достойно. Однако я чувствовал, что что-то не так. Хранители не дадут солгать, но было время, когда я чуть не каждый день спрашивал с разведки отчёты о слежке за домом Савад в Намимори. Однако все отчёты ничего стоящего, того, чтобы заставило всерьёз беспокоиться, не содержали. Там было что-то вроде: «попал в больницу из-за неудачного падения и переломов». Один отчёт говорил о том, что наследник с госпожой Наной попали в автоаварию, но ничего серьёзного. Несколько недель на больничной койке, и всё будет в порядке. Иными словами, в отчётах не было объяснений моему беспокойству, за исключением слишком частых попаданий в больницу. Я и ни о чём не думал, слепо веря подчинённым. А оно вон как всё было…. Это печально. Я не беспокоился о плане до битвы колец, когда внезапно почувствовал фальшь в словах и действиях своего приёмного сына. Но и тогда, после того как оклемался и всё проверил, не нашёл к чему придраться. Осознал я то, что случилось лишь на своём последнем собрании альянса, как Босса Вонголы, когда Тсунаёши-совсем-не-Тсунаёши, вошёл в зал собраний, представился и я осознал, кто передо мной. Тогда я и понял, что полностью упустил ситуацию из-под контроля. Упустил своего драгоценного внука, свой «символ надежды». Ведь этого смелого, нахального молодого человека, хладнокровного убийцу, я совершенно не знал. Мне оставалось только подчиняться обстоятельствам, позволяя течению нести меня, и радоваться тому, что планы Ёмитсу и Реборна полетели в тартарары ещё до того, как вступили в силу. А ещё удивляться тому, что Занзас признал Тсунаёши своим Боссом. Вообще, это иронично, что человек, которого Реборн и Ёмитсу хотели использовать, оказался тем, кого один из них боялся, а другой всерьёз опасался… Чуть позже ситуация немного прояснилась. Мне лгали, а на Тсунаёши и Нану враги то ли Вонголы, то ли одного Ёмитсу, устроили чуть ли не травлю. Мне было очень больно видеть изуродованную спину «символа надежды», и понимать, что этого символа больше нет. В этом молодом человеке доброта давно погибла. Из-за моего попустительства… Оставлял ему Вонголу я с двойственными чувствами: с одной стороны, этого Тсунаёши я совершенно не знал. Ни его способностей, ни возможностей, ни-че-го. Я боялся, что он был избалован, или, напротив, из-за произошедшего с ним в детстве, он стал хуже Занзаса. А с другой – Вонгола при мне и так ослабла, и многие враги, понимая, что верхушка семьи постарела, и стала в разы беспомощнее, строили планы, чтобы порвать семью на части. Верхушку пора было обновлять свежими силами. Да и Тсунаёши, всё ещё оставался тем самым Тсунаёши, в котором когда-то была бесконечная доброта. Быть может, она в нём ещё была? Хотя с решением о том, что я должен покинуть Италию, он, на мой взгляд, очень поспешил. Всё-таки он был молод, а я правил Вонголой больше тридцати лет! Может быть, он и Поющий Койот, может он служил долгое время в Варии, но вряд ли ему приходилось вести дела подпольной организации столь великой, как Вонгола. Я с моими Хранителями мог бы помочь ему разобраться в делах, освоиться, приобщить его Хранителей к делу семьи…. Но…. Чтож, перед отъездом я приказал главам всех подразделений и семей исполнять мои приказы до получения новых от Тсунаёши. А ещё попросил кое-кого, чтобы сообщили мне, если Десятому потребуется помощь. Судя по тому, что мне до сих пор никто ничего не сообщал – дела у моего преемника шли неплохо. Ещё меня немного смутили и насторожили слова Занзаса, сказанные мне на прощание. Он сказал: «Уматывай отсюда старик, и без хитрости. Да не попадайся нам на глаза. Иначе кто-нибудь из нас двоих всё-таки тебя убьёт». Вот я и жил уже некоторое время, около полугода, на Филиппинах. Сначала мы жили на небольшой вилле впятером: Я, Висконти, Крокент Бауч и Ганук с женой. У последних был уже взрослый сын, и именно его я попросил сообщить, если Дечимо понадобится помощь. Однако он, почему-то, сообщал родителям, что с ним всё в порядке, но о семье не упоминал ни словом. А позже на соседних виллах к нашей компании присоединили мои друзья, после того, как передали наследникам дела своих семей. Уберто Кастеллани и Густаво Борбато, не обладали пламенем Неба, поэтому и Хранителей у них не было. Густаво поселился по соседству с женой и старым дворецким, а Уберто с Правой рукой и тоже уже не молодой кухаркой. Получилась этакая компания пожилых и престарелых. Самым молодым из нас был мой Хранитель Грозы, Ганук Третий. Даже его жена была его старше…. Жили мы на островах неспешно, прогревая старые косточки под южным солнцем, гуляя по пляжу. Друзья мои ни о чём не волновались, а вот мне не давали покоя сомнения. Они меня успокаивали, но как мне не волноваться, если оставил семью совершенно незнакомым людям? Расслабиться я толком за полгода так и не смог. К тому же, я чувствовал, что мне осталось недолго. И мне хотелось быть уверенным в том, что всё хорошо. Я потерял сознание, перегревшись на солнце. Должен заметить, что и так находился в пограничном состоянии, когда ещё не болеешь, но симптомы уже проявляются. Вот и у меня сердце покалывало всё чаще, и дышать было тяжело. Однако, не смотря на это, я позволил себе загуляться, от чего в итоге и потерял сознание. А когда очнулся и пришёл в себя в местной клинике, оказалось, что у меня случился очередной сердечный приступ. Я подозрительно быстро пришёл в себя, и понял: это не к добру. Знал, что при любой длительной смертельной болезни перед смертью бывают улучшения. Матушка моя, полтора года лежала в постели. Думал, так и помрёт. Ан-нет. За три месяца до смерти она неожиданно смогла сидеть, за месяц – встала и могла стоять. За десять дней – начала ходить с костылями. Последние пять дней у неё было на редкость благодушное настроение, она светилась энергией и была чрезмерно активна, постоянно гуляя, будто надышаться не могла. И грозилась мне, что проживёт ещё с десяток лет, а то и не один. Я радовался, но потом она внезапно упала и в течение нескольких минут тихо скончалась, никто ничего не смог сделать. Вот и я после этого, последнего приступа, подозрительно быстро встал, чувствовал себя невероятно энергичным и… молодым. Если бы не гиперинтуиция – поверил бы, что лекарства, которые я пил в обязательном порядке в последние годы в немалом количестве всё-таки помогли. Мои Хранители, точнее те, кто ещё был жив, быстро сообразили, в чём дело и готовы были к любому моему решению. Друзья – тоже понимали. А я хотел только одного: домой. Хотел умереть дома. Но перед тем как уйти в небытие, убедиться, что семья в действительно надёжных руках. На Филиппинах за нами следили. Причём, как Висконти и Крокент сумели выяснить, не только люди из Вонголы, но и кто-то ещё, не враждебный. Я почему-то думал, что это люди Тсунаёши. А потому, когда просил Ганука взять билеты до Палермо с пересадкой в Риме, я надеялся, что разведка донесёт Тсунаёши о моём намерении вернуться, и тот позволит старику несколько последних недель своей жизни потрепать ему нервы. С друзьями я прощался навсегда, а Хранители решили лететь со мной. Ганук только жену свою решил оставить, чтобы не таскать с вещами, решив забрать её позже. Чтож, она привыкла оставаться без мужа, так что…. Перелёт был очень утомительным, но, в конце концов, мы оказались в Палермо, и я смог с облегчением вдохнуть полной грудью родной, привычный воздух. В аэропорту нам на глаза показались люди из разведки семьи. Показались, и скрылись, ни слова не сказав. Мы так решили, что Тсунаёши этим хотел показать, что о нашем возвращении знает, и разрешение на пребывание на Сицилии мне даёт. Однако нас никто не встретил, из чего я сделал вывод, что нам не слишком-то рады, или же дают полную свободу действий. В таком случае, появление слежки было ещё и предупреждением о том, что шалить нам не стоит. От осознания этого я вздохнул с ещё большим облегчением: всё-таки дураком Тсунаёши не был. Мы взяли такси, переплатив «за доставку» по адресу с дурной репутацией, и, наконец-то, очутились дома. Охрана, однако, нас встретила с удивлением. И отказалась пропускать на территорию: - Прошу прощения, Дон Тимотео, - обратился ко мне капитан смены, - но мы о вашем приезде предупреждены не были. Распоряжений касательно вас не получали. Пропустить на территорию не имеем права. – Я вскинул брови: а тут стало строже. Если бы Тсунаёши ничего не менял, то меня пропустили бы без вопросов. С одной стороны это радовало: мало ли кто мог проникнуть в особняк под моей личиной, а с другой – получалось, что я не мог попасть домой. Да и сам Тсунаёши ясно дал понять, что о моём возвращении знает, тогда почему он не предупредил охрану?! - Вы что это, своего бывшего Босса пропускать не хотите?! – Не менее удивлённо воскликнул Крокент, похоже, возмущённый, до глубины души. - Как сказал бы Дечимо: «ключевое слово «бывшего». – Пожал плечами один из охраны. - У нас теперь строгие законы. Без приказа мы имеем право только вынести вам стол, стулья и предложить чаю. - Я что теперь здесь позиционируюсь, как враг? – Поинтересовался я, и тут же получил ответ: - Нет. Но мы недостаточно компетентны для того, чтобы это решать. - Да, господин Крокент, вы иллюзионист. Но мы не можем сказать вы это, или другой иллюзионист, который принял ваш облик. – А вот это было разумно. Я и сам об этом думал. Однако стоило связаться с Тсунаёши: - Хорошо, тогда сообщите Десятому, что мы у ворот. - Боюсь, что это невозможно. Дечимо уехал рано утром. – Извиняясь, развёл руками один из мужчин. - Тогда его Хранителям. – Ввернул Висконти. - Их уже почти два месяца никто не видел. – Покачал головой начальник охраны ворот. Что значит, два месяца никто не видел?! На серьёзном задании, разбираются с чем-то в другой стране, или что-то с ними случилось? - Ну хоть кто-то из начальства есть в особняке? – Спросил Ганук. Но нам в ответ вновь покачали головой: - Нет. Ни кого. Госпожа Вайпер и госпожа Хроме уехали с утра в Варию. Здесь только секретарь Десятого, но он имеет прав не больше, чем мы. Да и нам он не начальник. А у нас чёткий приказ: на территорию никого из посторонних не пускать. - То есть мы посторонние. – Со смешком констатировал я. - Говорю же, распоряжений о вас не было. – Угрюмо вздохнул капитан смены охраны ворот. - И… - Значит, пока они не появятся – вы будете посторонними. И мы вас не пропустим, даже ценой жизни. – Снова жёстко закончил он. - А связаться с Тсунаёши вы никак не можете? – Предложил я, понимая, что порываться на территорию силой и правда, глупо. Нас тут же встретят все патрули, плюс ещё скоро к ним наверняка присоединится подмога из групп быстрого реагирования. Не самый лучший способ возвращения: с боем. - Можем, но у Босса тяжёлый характер, и он не любит, когда его отвлекают по пустякам. Тем более, когда он на переговорах. - Возвращение предыдущего Босса, по-вашему, пустяк? – Возмутился Крокент. - При всём к вам уважении, но вы здесь бывшее начальство, и бывший Босс, и не имеете ни прав, ни влияния. Даже если Дечимо вас пустит, вы будете только гостями и не более. – Напряжение возросло в разы после этого высказывания охранника. - Вы не благодарны, господа. – Прищурившись, заметил мой Хранитель. И я поспешил вмешаться: - Тише, Висконти. – Он фыркнул, но промолчал. - Мы благодарны. – Терпеливо объяснял нам начальник охраны. - Просто Дечимо хорош на выдумки, особенно наказаний, особенно для подчинённых, ослушавшихся прямых приказов, особенно касающихся безопасности семьи. Мы вас пропустим, а потом нас отправят на самую грязную и пыльную работу, с мизерной зарплатой. И хорошо, если только на несколько месяцев… - И хорошо, если так. – Поддержал его товарищ. – А то может и заставить в женский костюм одеться и отправить в группе поддержки на матч какой-нибудь футбольной команды выступать. – Я вскинул брови: он сказал это таким серьёзным голосом, будто прецеденты уже случались. - Ага, или тренироваться с Варией. – Передёрнувшись, дополнил ещё один подчинённый начальника смены. - Или заставит себе кофе таскать литрами. – Со смехом добавил ещё один. И они неожиданно весело рассмеялись, будто это было лучшей шуткой: - Галлонами, брат. - Я уж хотел было поинтересоваться, что в этом смешного, но внимание части охраны отвлеклось на быстро приближающегося щуплого паренька, с деловым, чуть обеспокоенным видом. К чести охраны, нас из поля зрения они не выпускали, но и за парнем наблюдали. - О, а вот и Мышь. – Хмыкнул кто-то из них. Паренёк, приблизившись, первым делом взглянул на нас. В его глазах мелькнул огонёк узнавания, а взгляд стал подозрительным. Мне он показался знакомым, и несколько мгновений спустя я понял, что это Никола, сын одного из моих бывших секретарей. - Прошу прощения, а Босс ещё не возвращался? – Обратился он к охране ворот. - А то у меня подозрение, что он от меня прячется. - Ха, а ты ему поменьше уши мой о вреде алкоголизма, кофе и хронического недосыпа. – Хмыкнул командир. - Думаю, что ты узнал бы о его возвращении первым, мигом полетев за кофе. – Поддержал его подчинённый. - Да ну, вас, придурки. – Обиделся парень. - Я о его здоровье забочусь…. - Я удивился на редкость дружескому, почти семейному общению между людьми из разных сфер деятельности Вонголы. У меня различные подразделения относились друг к другу холодно, и не упускали возможности подколоть, досадить или унизить. Сейчас же между моими бывшими подчинёнными царило добродушие, с лёгкой не обидной насмешливостью. К слову, и в охране ворот состояли новые люди. - Да ладно, тебе. – Похлопал по плечу паренька, подбадривающе, один из охранников. - Дечимо кофе стал много пить после того, как Хранителей своих куда-то отправил. Он уже второй месяц дела семьи практически в одиночку ведёт. В такой ситуации и недосыпание и кофе – вещи естественные. - А пить…. Так профессия у него нервная. – Добавил ещё один. У меня в голове была только одна мысль: Тсунаёши пьёт?! Не может быть! Неужели он не понимал всего вреда от этого, как собственному здоровью, так и семье?! Стоило с ним об этом поговорить. – К тому же, даже немного опьяневшим его ещё никто не видел. - Да. Вот увидишь, вернётся его окружение – он снова будет изводить всех своими подначками, и забудет о кофе. – Никола тяжело вздохнул, и покосился на нас: - Дечимо позвонить? – Спросил он охрану. - Если не боишься его гнева. – Хмыкнули ему в ответ. Тот грузно вздохнул, и поплёлся обратно в особняк. Я вдруг понял, что это отличная возможность узнать о том, что думали подчинённые о своём новом Боссе. Так что я поинтересовался: - Хм, ну раз уж нам всё равно придётся ждать Тсунаёши, то не могли бы вы ответить на несколько вопросов? Например, что вы думаете о моём преемнике как о человеке, и как о Боссе? Мне хочется быть уверенным в том, что я оставил семью в руках достойных…. – Охрана переглянулась, и видимо что-то решила…. - Как к Боссу у нас к нему претензий нет ни одной. – Тепло улыбнулся капитан смены. - Напротив: мы его любим, уважаем и в меру боимся. Несмотря на возраст, при общении, понимаешь, что опыта у него хватит на нас всех. Его решения и слова всегда тщательно взвешены и мудры. По крайней мере, мы иных не знаем. Но всё-таки мы и всего не знаем. - Ага, - поддержал его товарищ, - но условия службы с его приходом стали несравненно лучше. Он многим из всех своих подчинённых помог определиться с желаемой должностью. Я, например, раньше в разведке служил, и считал, что у меня хорошая работа. Правда, неохотная. А Дечимо как-то ловко всех перемешал, что каждый смог поработать в разных подразделениях семьи. Многие решились сменить род деятельности, в том числе и я. - И я. – Кивнул ещё один. Мне стало интересно: как Тсунаёши удалось такое провернуть?! - Ага. Теперь у нас не только хорошая работа, но и интересная, на которую ходим с удовольствием. Да и коллектив тут мне больше нравится. – Чтож, подчинённые, похоже, были очень довольны новым начальством. Это было очень хорошо, так как означало, что власть Тсунаёши сомнению не подвергали. - Ещё, как Босс, Дечимо относится к нам отлично от вас. – Продолжали охранники. - Вы вот с нами даже словом ни разу не обмолвились, будто считая, что это ниже вашего достоинства. – Это, похоже, был упрёк. Чтож, каюсь, я просто не хотел тратить время и нервы на общение с рядовыми. Им ответишь на один вопрос – они зададут ещё десять. Но, похоже, я ошибался, и стоило больше внимания уделять простым служащим. - А Дечимо очень общителен и разговорчив. Общается со всеми с интересом и отвечает на вопросы. - Да, а ещё он всех по именам знает, и на нашей памяти ни разу не напутал. - Глава охранного подразделения говорит, что он всех состоящих в семье, или так или иначе относящихся к ней поимённо помнит. – Если это, правда, то это говорило о добросовестном отношении Тсунаёши к своей должности. Что не могло не радовать. Правда, я не понимал, как можно выучить столько лиц и имён. - Да. И вы вот, никогда не говорили, что образование в семье, как и лечение - бесплатное. – С обидой проговорил охранник. Я насторожился: не предавалась всеобщей огласке эта информация не просто так. Бюджет семьи ныне просто был не в состоянии оплачивать лечение всем её членам, и членам их семей, как был способен при Шестом, и принявшим этот закон. На счёт этого тоже стоило у Тсунаёши поинтересоваться. - Как за Босса, мы за него души продать готовы. – С уважением и теплом в голосе закончил глава охраны ворот, точнее командир смены. - А как человек? – Поинтересовался Крокент у всё того же командира, пока его подчинённые решили всё-таки вытащить нам стулья. - Человек он странный, не всегда похожий на человека. – Странно ответил командир. - Ага. Любит есть зелёные мандарины, разговаривает с животными, а иногда и с растениями, как с людьми, и те ему отвечают. – Воскликнул его подчинённый, предлагая мне присесть на стул жестами. Я предложением воспользовался: всё-таки уже не молод. - Чем хуже на улице погода – тем больше вероятности наткнуться на него танцующего, скажем, под дождём. – Пополнил его товарищ. - Он часто ночует на крыше. Ведёт себя странно…. И ещё много-много всего. – Закончил командир. - Хм. – Задумался я. - А его приближённые? - Вторая Вария, только в чуть более щадящем варианте. – Хмыкнул всё тот же командир. - Шумные, драться любят. Правда правила приличия всё-таки знают…. Хотя старшие Офицеры Варии тоже входят в число приближённых Дечимо, и живут здесь, обычно ведут себя не так, как ходят о них слухи. Эстранео только по тише, но они новенькие…. - Эстранео? – Воскликнул я со своими Хранителями в один голос. Что эта семья-то здесь делает?! - Дак Дечимо ещё и Небо Эстранео. Вот и получается, что у него фактически три набора Хранителей…. – О, сказать, что я был впечатлён – это ничего не сказать…. Так мы и сидели бы в ступоре, если бы не услышали звук мотора приближающегося мотоцикла….