Поющий Койот. Перекрёсток Времён

Вернулись во дворец мы как раз к завтраку, на который, как выяснилось, и моих балбесов разбудили, и к которому дядя Марко вернулся. После быстрого знакомства оного с братом, я, будучи главой рода Чавесов, без малейших возражений ни с чьей стороны, уселся во главе стола. Завтрак прошёл в светских обсуждениях бессмысленных для обсуждений тем. А после него, я кинул Марко флешку с фильмом отца, посчитав, что родной старший брат Волка имел право знать о том, как он воспитывал меня, и как умер от моих же рук. К тому же я, когда блокировал себе память, закрыл и участок, отвечавший за «признание Неба», а потому все эти годы не помнил, что во мне действительно, с моего полного согласия, текла кровь Чавесов, кровь Виктора. А это означало, что Пабло Сезар Чавес, Марко, был моим кровным дядей, и он имел право это знать. Кстати, из воспоминаний Рика о просмотренном фильме, я узнал, что у отца где-то – я догадывался где – есть тест ДНК подтверждающий, что он мой папаша. И он оставил этот тест, эту информацию мне, не предавая её гласности, чтобы именно я мог ею воспользоваться…. Хм, чёртов старик, тоже всё всегда предусматривал…. Марко флешку взял с любопытством, но смотреть – не спешил. Вместо этого он решил рассказать, что - за прошедшее с момента своего отъезда в Испанию время – он успел найти на меня. К сожалению, по моему вопросу он почти ничего стоящего не нашёл, хоть и пару зацепок для меня были. А вот обо мне…. Чтож, должен отдать ему должное: информатором он действительно был неплохим. Не Лукас, конечно. Но Лукасу помогали сверхспособности, благодаря которым нужную информацию он находил в считанные секунды. У Марко их не было, но результат всё равно был впечатляющим, потому что он нашёл данные обо всех нас. Немного, но нашёл. Нашёл и кое-что о нашей деятельности в подполье, и о том, что мы управляли весьма не малой частью суши, в основном в Южной Америке, и о том, что мы пытались изменить мир, публикуя в интернет ролики, о некоторых своих приключениях. Тех самых роликах, благодаря которым Джек Вигано не утратил надежды на исцеление. Марко рассказывал нам о деятельности моей и моей компании с восхищением, с придыханием и вообще так, будто мы были героями своего времени, как какие-нибудь Люди-Икс или супермены\бэтмены\человеки-пауки, женщины-кошки и так далее. Хранители мира и справедливости, блин, судя по его словам! Я слушал, молча, слушал, едва сдерживая язвительные комментарии к выводам дяди, и, в конце концов, когда он в очередной раз назвал нас, Детей Звёзд, вершителями истинного правосудия, я, будучи ещё под впечатлением от своих и чужих воспоминаний, расхохотался в голос, мельком замечая, что Рику тоже смешно. Да, брат понимал всё правильно. Так вот, я хохотал долго, до слёз, и меня всё никак не могли успокоить. Даже задыхаться начал…. Пока Занзасу не надоело, и он, как в старые добрые, решил влить в меня добрую бутылку хорошего виски, который принёс ему дворецкий. Метод сработал на все сто, и я, прокашлявшись и утерев рукавом выступившие на глазах слёзы, пояснил причину своего смеха, на одном конкретном, но самом ярком случае из жизни: - Правосудие?! – Уже только посмеивался я. – О нет, правосудие – понятие субъективное. И мы просто возомнили себя чёрте кем. Мы, дядя, в последние три месяца перед их гибелью утратили взаимопонимание в некоторых вопросах. Их, этих вопросов, было немного. Но их всё равно хватало, чтобы я видеть их не желал. – Я вздохнул, прикрывая глаза, и погружаясь в воспоминание: - Это со временем прошло бы, но обстоятельства сложились иначе. А началось всё с одного «правосудия». Моё противостояние с американцами действительно носит хронический характер. И началось оно с того времени, когда мы решили поселиться неподалёку от родной коммуны Лукаса, Эрудита, что в Бразилии. Мы тогда, как раз территорию подминали под себя. Это не нравилось многим. Это не нравилось и американцам, которые давно считали Южную и Центральную Америку своим задним двором. Их в подполье, как известно, не любят. Они сорят деньгами и обещаниями, вмешиваются в чужие дела, и «кормят с рук» тех, кого впоследствии используют для своих чёрных делишек, чтобы самим оставаться чистенькими. И тут вдруг подполье нескольких стран стало выходить у них из-под контроля…. Возомнили себя Серыми Кардиналами мира с подачи одного старого извращенца…. – Рикардо хмыкнул, зная, что я имел в виду вполне конкретного человека, жившего столетия назад. - Это удобно для истинных правителей, и только поэтому их ещё никто не обломал, и всё же… - Тут я понял, что увожу рассказ от сути, и поправился, вернувшись к нужной колее: - Эм, нет, это рассказывать слишком долго. Скажу проще: столкновений у нас с ними было много, на разных уровнях, в разных прослойках мира. И, естественно, нам невольно пришлось досконально изучить всю их подноготную. Да, так проще и понятнее. Так вот, конечно, ни для кого не секрет, что истинный конёк американцев это не ядерное, а химическое и биологическое оружие. Тысячи лабораторий по всему миру, сотни закрытых городов, и сотни тысяч людей, что в них трудятся. Немногие знают, но идея о «золотом миллиарде» принадлежит именно им. На самом деле ресурсов планеты, при правильном расходе и распределении хватит на десятки миллиардов людей на тысячи лет, но…. В том числе и такие как я, гребём ресурсы под себя, как это принято. – Тут усмехнулся уже Марко. - Снова не в ту степь понесло…. В общем, американцы много раз пытались разными способами сократить население земли хотя бы вдвое. Они начинали мировые войны, из тени, разумеется, создавали вирусы, которые должны были уничтожить миллионы людей. Они ежедневно делают всё для массового бесплодия у обоих полов, чтобы население хотя бы не увеличивалось. Токсины, облучение, вирусы – способов много. Именно они, американцы, делают всё для того, чтобы большинству семей было просто не по карману содержать больше одного ребёнка, а то и вообще не по карману обзаводиться детьми. А ещё, время от времени, они создают такое…. Это может привести к тотальному вымиранию человечества. Особенно в последние десятилетия такие случаи участились. Им всегда кто-то или что-то мешало. Иногда останавливали противники. Иногда само Небо вмешивалось, а иногда… как в тот раз. – Я снова вздохнул, потёр шею устало, и приступил к повествованию сути, наконец-то: - Эрудит, рывшись однажды в информационной сети, наткнулся на программу для американских семей, мечтающих переехать жить в иные страны, но не имеющих такой возможности. Суть там была, что вроде «американские сограждане помогают правительству в социологическом исследовании, по окончании которого правительство помогает им не только выбраться из страны, но и устроиться на новом месте». Лукас заинтересовался, потому что больно подозрительный был проект, слишком мутно с исследованиями, да и не свойственно им была такая растрата средств ради своих сограждан. К тому же, желающих было много, и их всех свезли семьями в один из закрытых городов Штатов. Раскопать, что к чему с нашими навыками было, в общем-то, не сложно. До сих пор помню, как у Жрицы руки тряслись, когда мы узнали. Почти три сотни тысяч человек участвовали в «социологическом исследовании». Они действительно проходили различные собеседования. Все, старики, мужчины и женщины, дети. Они жили там как в обычном городе, работали, учились, только проходили медицинские обследования и собеседования слишком часто. У них брали анализы, им проводили вакцинацию…. Их заражали смертельным вирусом, который в считаные месяцы уничтожил бы шесть седьмых населения планеты. Представляете? – Я горько усмехнулся. - Не было никакой программы. Этих людей хотели расселить по разным странам, чтобы эпидемия началась неожиданно, сразу везде, и уничтожила бы большинство до того, как создали бы вакцину. Параллельно с этим в сенате по-тихому подписывали разрешение на запуск плана. Ну и по верхушкам прошлись, конечно. Мы наткнулись на это вовремя, и не могли пройти мимо. Примерно за три дня до часа «Х». За три дня до момента, которого триста тысяч человек ждали десять лет! Разработкой плана занимались двадцать пять с лишним лет, но это не суть. Мы долго спорили в тот день, когда узнали. Времени было слишком мало, чтобы придумать стоящий план. Ребята, все, как один, настаивали на крайних мерах. Они были в чём-то правы: мы не успевали подготовить почву для более мягких методов устранения проблемы. Уничтожение главных лиц не помогло бы, и план всё равно воплотился, просто позже. Триста тысяч человек УЖЕ были заражены, и угрожали человечеству своим существованием. У них ведь родные были, от которых всех не изолировать…. Вакцину за такое время было не разработать, это мы знали даже слишком хорошо. – И снова я не сдержал судорожного вздоха: ярко вспомнилось измождённое лицо Рейны, после первых трёх дней лихорадки. - И тогда, единственным возможным способом остановить дьявольскую машину, было тотальное уничтожение того закрытого города, вместе со всеми лабораториями, учёными, документами, и заражёнными людьми. Именно на этом настаивали ребята, и именно я был против. Большинство из нас теми или иным способами могли заглядывать в будущее, так что мы знали, вероятность успеха этого плана слишком высока, если мы не вмешаемся. Мы спорили до хрипоты, и сорванных связок. Я сомневался до последнего, и всё-таки…. Меня убедили. – Глаз я не открывал, но почувствовал перемену в эмоциональном фоне комнаты, быстро добавил: - Нет, героями, спасителями и\или защитниками мира мы себя не считали. Мы просто хотели защитить своих знакомых… - И исполнить долг перед Небом за жизнь. Но этого говорить не стоило. - Засомневались тогда впервые, но не друг в друге, а в том, чем всю жизнь занимались. Мы были профи. Отрезать город от связи, в том числе и спутниковой, было делом плёвым. Они… не сразу поняли, что произошло. Потом мы с Оракулом и Аферистом создали сразу несколько самых масштабных иллюзий в нашей жизни. Дельце-то нужно было провернуть по-тихому. Поэтому сначала мы усыпили всех жителей города, потом Штаты поглотила иллюзия разрушительного землетрясения в океане, недалеко от того самого закрытого города, и цунами, которое, якобы, город поглотило. Мы контролировали почти всех американцев, ведь СМИ были уверены, что сообщали о гигантском разломе в земной коре у границ городка, причём не только своим, но и всему миру. Обыватели были уверены, что смотрели или читали новости, а власти и спецслужбы, что они занимались своим делом в этой ситуации, то есть делали вид, что спасали, и подсчитывали убытки. За два дня мы отследили - по энергетическим каналам, и кровным связям, которые некоторые из нас видели - всех, кто был причастен к плану, кто знал о том, чем занимались в лабораториях городка, у кого был доступ к информации, и родственников. Все эти связи по всему миру, они выискивались сами, узнавая о катастрофе, и желая узнать о судьбе близких. За два дня мы стёрли из памяти людей, из всех бумажных и электронных, секретных и общедоступных архивов и баз данных - вслушайтесь – ВСЮ информацию о существовании города, и людей, что спали в нём. – Сейчас такие масштабные иллюзии казались нереальными, но тогда я был другим… человеком. - Родственники и друзья забыли о том, что у них были ещё родственники. Они даже с фотографий исчезли. Высшая магия Детей Звёзд и не на такое способна. – Выдохнул я. - Но мы никогда ещё прежде не тратили весь свой запас так. Кое-кого и убить пришлось, но, к сожалению, кое к кому мы подобраться за слишком ограниченное время всё-таки не смогли. Покровители у них оказались нам не по зубам. А ведь именно те люди стояли за планом по прореживанию населения земли…. Мы убрали их уже позже. А тогда пришлось продолжать импровизировать, ведь опасность оставалась. Третий день мы частично восстанавливали свои резервы, чтобы вечером с помощью пламени создать уже реальный разлом в земной коре, и цунами, которое просто стёрло город с лица земли. Триста с лишним тысяч человек – не только заражённых семей, но и учёных – поглотил океан. – Голос подвёл и дрогнул, а после и вовсе осип: - Все эти люди утонули во сне. А кто не утонул – того раздавило. Город тот, как пресловутая Атлантида, погрузился на дно океана, а его границы почистил ураган, тоже вызванный нами. Мы проверили и перепроверили всё, чтобы никто и никогда и ни при каких обстоятельствах не смог воссоздать вирус. Триста с лишним тысяч человек! Одним махом…. – Я прикрыл глаза ещё и ладонью: худшая наша ошибка. - Из-за решения семи придурков…. Хотя…, - тут я усмехнулся, - я никогда не считал, скольких убил. Знаю лишь, что триста тысяч это даже не половина из всех, кого я отправил за Грань Смерти. Я ведь и войны начинал, массовые, масштабные, тоже с сотнями тысяч погибших. Но не в этом мире…. Многовато жертв для одного…. – Эмоции грозились поглотить, но я встряхнул головой, и мне удалось их отбросить: - Не суть. Знаете, чем всё закончилось? – Я открыл глаза, и, игнорируя потрясённые лица, сам же ответил на риторический вопрос, усмехнувшись: - Мне сам океан, наверное, под управлением Госпожи Судьбы, словно в насмешку, волной кинул в лицо одну бумажку. Ну, то есть пока мы убеждались в том, что всё сделали чисто, меня окатило волной. И вырванная откуда-то бумажка прилипла к моей щеке. А на бумажке чёрным по белому значилось, что вирус, которым были заражены жители, был не активирован. Для активации им требовалось вдохнуть один специфичный газ…. Помню до сих пор, как истерично смеялся тогда, ведь выходило, что я не зря сомневался, что тех людей было необязательно убивать! Достаточно было расселить их, и контролировать производителей газа…. Или ещё проще: объяснить им всё, и самолично создать вакцину. И мы ведь могли, могли, чёрт возьми! Знаний и опыта хватило бы, а ведь ещё и записи учёных были…. Я и без того был зол на семью, а после этого…. Я скомкал ту бумажку тогда, и кинул в лицо Следопыту, а после… просто сбежал от них в Тибет на три месяца, восстанавливать нервы и запасы пламени. Они к моим заскокам были привыкшие, потому и не трогали. Зря, видимо. Потому что когда вернулся… мы просто не успели поговорить, не успели разобраться между собой, наверное, поэтому и произошло то, что произошло…. Одна ошибка, стоявшая трёхсот тысяч жизней, нашей дружбы, им – жизни, и мне здравым рассудком. – И снова усмешка, на этот раз печальная. - Хотя, это логично. Мы отняли сотни жизней, и Судьба покарала нас за это. Вот оно настоящее правосудие, а не та хрень, которой занимались мы. - И много таких случаев было? – Марко даже побелел, и, кажется, действительно, больше не восторгался нашим деяниям. - Нет, к счастью. Ошибались мы крайне редко. Зато ошибки всегда были фатальными. – Передёрнул плечами я. – Из видео ты поймёшь, что моя история… несколько более длинная, чем ты себе представляешь. И тогда поймёшь, что я сейчас скажу: Марко, по воле своей, или по принуждению, но мы убивали, наверное, миллионы людей. Приказами, или своими руками, но убивали. И не важно, какие у нас были причины, - оправдаться можно всегда, – не важно, что это были за существа, но мы всё равно оставались очень кровавыми убийцами. Может, мы и помогли многим, но… это несоизмеримо, понимаешь? – Марко прикрыл глаза, видимо, пытаясь уместить в голове новую информацию, которая сломала его представления обо мне. - Не зря говорят, что если убить убийцу, то количество убийц не изменится. Да, мы пытались изменить мир, и где-то нам это даже удалось, но это нас никогда не оправдает, потому что всю тьму разумных существ, всю злобу и ненависть мы брали на себя. Вместо тысячи убитых, или изменившихся благодаря нам убийц, были только мы, зато стоили мы гораздо больше чем эта тысяча. Делая миры чище, духовнее, правильнее, мы словно всасывали в себя тьму, с каждым мгновением становясь всё греховнее, чернее, и влачили на себе всю скорбь вселенной. А я был лидером в нашей команде. И все грехи, и их в том числе, и всех тех, кто когда-либо, хотя бы на мгновение, склонял перед нами голову, или преклонял колени, висят ответственностью на мне. Даже у маньяков-педофилов души всего лишь тёмно-серые, в то время как моя – чёрная как ночь. В ней было одно белое пятно, но его выдрали…. Так что дифирамбов мне петь не нужно. Я это ненавижу. – Реохей дёрнулся. Как я надеялся, он понял, почему я терпеть не мог, когда меня считали хорошим Боссом. Рик и так всё знал теперь. А Занзас… будто и не слышал меня. Хотя… он ведь чувствовал однажды, что я испытывал на пыльной дороге в аду, и знает, сколько весит моя ответственность за живых и мёртвых. Да, он тоже знал. Раньше масштабов не представлял, но всё равно хотел, чтобы я разделил с ним свою ношу. Глупец. - Ах, да! Забыл сказать. Я заражён. Психанул тогда, немного. Вколол себе последнюю оставшуюся дозу вирусов. Так что я и сам бомба на ножках, и в любой момент могу рвануть. – Оскалился я, весело. Остальные, все кроме Марко, хмыкнули, буркнув что-то про мой репертуар. - Значит, вот почему твоя аура такая подавляющая? Аура убийцы?! – Задумчиво и грустно спросил Солнце. Я пожал плечами: - И да, и нет. Моя аура – это ещё и отражение моей воли. А воля моя очень сильна, хоть и истёрта временем. Всё-таки бывший король целого мира, и Дитя грёбаных Звёзд на пенсии… - Тут я усмехнулся. Марко удивлённо вскинул брови, требуя пояснений, но я лишь молча кивнул ему на флешку, которую он не выпускал из рук. После моего выступления беседа как-то быстро увяла. Марко убежал смотреть видео. А я устроился в рабочей зоне своих апартаментов, чтобы по быстрому разобрать скопившуюся макулатуру главы рода Чавесов. Нет, важную документацию, требующую немедленного рассмотрения мне давно высылали по электронке, и я разбирал её между делами Вонголы, или Варии, и вообще, мимоходом. А тут оставались лишь…, в основном, приглашения на светские мероприятия. Как-то не принято было среди аристократов приглашать на мероприятия в своей среде звонками, или электронными приглашениями. Тут они отдавали дань традиции, поклоняясь консерватизму, и присылали гонцов с письменными чуть ли не от руки приглашениями, с витиеватыми вензелями на гербовой бумаге. И именно их то и нужно было мне разобрать. Я, конечно, скорее всего, половину, если не больше, мероприятий прогулял, но куда меня приглашали всё равно было интересно. Гостей я пытался отправить гулять по парку, но без меня они не пожелали. Сидели и хмуро смотрели на то, как я разбираю бумаги. Хотя долго всё равно не выдержали: - Босс, я не понимаю. – Подал голос Реохей. – Ты всё время жалуешься на большое количество работы с документами, но даже в отпуске, при первой возможности, возвращаешься к ним. Не понимаю, как ты тысячу лет правил миром. Неужели там бумаги не приходилось разбирать? - Их всегда разбирали более усидчивые Лукас и Александр. Они самое важное сообщали остальным. – Пожал плечами я. – А здесь я не бумаги разбираю, а приглашения на чаи, балы, приёмы, свадьбы, помолвки, дни рождения детей или внуков, фуршеты и так далее. Я игнорирую обычно всё, ибо мероприятия такого плана – это зверская скука. Но они не оставляют надежды заполучить хотя бы партнёрство, хоть и маркизика, а человека более богатого, чем герцог или король. Ну и, кроме того, у них полно дочерей, внучек, с помощью которых они желают заполучить меня в зятья…. – Я помахал рукой, как бы говоря, что хоть мафия, хоть высший свет – везде одно и то же. - К счастью, мы с герцогом пару лет назад договорились, и ходит слух, что я обручён с его дочерью. Это защищает от нападок и меня, и её. - О, так вы с ним всё-таки поладили, после того бала, на котором тебя впервые представили королю, как наследника Чавесов? – Поинтересовался Занзас. Я попытался припомнить событие, но несколько безуспешно. Однако я понял, что они это в видео видели, значит было…. А хотя…, наверное, он имел в виду тот день, когда я впервые с герцогом скрестил дуэльные клинки… - Да. – Кивнул я, сообразив, что так и есть. - Он оказался благоразумным человеком. А Марго, его дочь, когда успокоилась – задумалась, и приняла мои слова к сведению. Сейчас ей завидуют подруги, а не наоборот. Она – действующая первая красавица в аристократии, очень мила, терпелива, скромна и… желают её очень многие. С ней теперь, разве что, подрастающая принцесса может посоперничать. Но она – слишком юна для этого. – Пожал я плечами снова. - А как она относится к слухам о помолвке? - Радуется, что её не пилят. – Усмехнулся я Реохею. - Я из всех местных аристократишек общаюсь только с королевской семьёй, за исключением самого короля, которого избегаю, и с семьёй герцога. Ну, то есть с Марго мы приятельствуем. – И тут я вспомнил о желании покопаться в прошлом отца своего отца, ну, то есть деда и прадеда по линии Джотто. Надо же браться, да? Вот я и заметил, как бы невзначай: - Кстати, нам бы с тобой, Рик, наведаться к его величеству. - Зачем? – Смешно, что брат отреагировал спокойно. Он-то наверняка не раз имел дело с высшей властью. А вот Реохей и Зан от перспективы встречи с кем-то подобным нервно переглянулись. Смешно. Я этого не понимал. Не видел разницы между мафиозными Донами и королями. По мне, дак одно и то же. Разве что, современные земные короли, руки в крови не марали лично. Только перьевую ручку или клавиатуру. - Я хочу узнать о том, из какого рода мы происходим. – Ответил я. - Для этого нужно попасть в королевский архив. Доступ туда только король предоставить может. - Чавесы, вроде, тоже древний род. Может, нужные данные есть в твоём? – Прищурился Рикардо. Я кивнул: - Есть наверняка. Но нам нужна не только информация, но и разрешение на поднятие данных, желательно с полным пониманием самого короля о том, кто и зачем хочет узнать о судьбе рода. - Какой в этом смысл? – Не понял Реохей. - Пять сотен лет назад некоторые аристократические семьи ещё пользовались магией, и хранили знания о ней. Узнать о своём роде – это хорошо. Но я хочу не только узнать о его судьбе, но и вернуть наверняка спрятанное имущество. То, которое просто так не достать. А в лучшем случае, и… - Рикардо вдруг удивлённо вскинул брови: - Восстановить род?! - Именно. – И, предвосхищая вопросы, решил на них сразу ответить: - Зачем? Потому что так будет правильно. Для кого? Для крови, что течёт в наших жилах. Для магии. Для Неба и вселенной. Как? Отца считать не будем, ему это не нужно, но трое наследников, так или иначе, имеются здесь и сейчас. Я могу и больше наследников устроить, в конце концов, достаточно позвать Риччи. Если нужно – с королём договорюсь. - Мусор, нахрена это, я так и не понял? – Отчего-то мрачно, из-под бровей хмуро глянув на меня, спросил Занзас. Ответил вместо меня Рик: - На востоке считается, что отречение от рода – это великий позор. «Ветка персика, отрубленная от ствола, от корней - на жизнь не способна. Но если всё же она приросла, станет дичком, и кроме горьких, гнилых или червивых персиков на ней ничего не вырастет». Я правильно понял ход твоих мыслей? – Уточнил брат у меня. Я кивнул. Было приятно, что хоть что-то объясняют за меня. – Тогда, судя по словам отца, и некоторым высказанным тобою, Лео, догадкам, нашего деда изгнали из рода кого-то из местных, испанских, крупных торговцев или аристократов, а может он и сам отрёкся от рода. И тогда нам, потомкам, передалась не вся сила крови, сила рода, так? – Снова уточнил он, всё же явно недопонимая тему, раз переспрашивал. Я снова кивнул, и дополнил более понятно: - Иными словами, мы, потомки отречённой ветви рода, - по сравнению с предками - ущербные. Я это немного изменил, когда принял род Виктора. И всё же, от крови биологического папаши я не отрёкся. Однако даже если наш дед отрёкся сам, это не значит, что у его потомков не было возможности вернуться в род. Тем более, если тот встал на грань вымирания. - Ну и отрёкся, и отрёкся, и что с того, Мусор? – Занзас действительно не понимал, почему, если родители не нравились, или законы рода, всё равно нельзя от них отрекаться. В меня-то Виктор крепко вбил это знание, потому что не зря аристократы так тряслись над чистотой своей крови. Да и до него, я сам чувствовал, что так делать не нужно, когда Кайто-сан предлагал мне стать его подопечным. Да, сумасшедшая и не родная, но кровь – одна, и именно её молоком я был вскормлен. Так что Нана – мать. Но моё Небо был далёк от этого, и не только потому, что рос на улицах. Мы в прошлом много с ним беседовали на разные темы, потому что он искал ответы на свои вопросы. Но тема рода была для нас под табу, ибо я заблокировал себе память, и думал, что мне с родителями не повезло, а его история была и того хуже. И вот, можно сказать, время пришло. - В принципе – ничего. Но вот тебе много лет неприятно было считать себя безродным псом. – Заметил я. - Конечно, за четыре сотни лет, род, уже Вонгола, накопил и собственную силу, которая, наверняка, была хорошо выражена в Восьмой и в Тимотео. Но мы с Риком всего лишь второе поколение, а ты, Занзас, третье. Мы – безродные. – Кажется, и Рик к такой мысли не приходил, но она ему не понравилась. Наверняка знал, что быть титулованным мало для того, чтобы стать дворянином, для этого нужно быть титулованным хотя бы в пятом поколений, и иметь заслуги рода, чаще военные, перед королём, народом или государством. А по сему, как представители Вонголы, мы были безродными. И титул в мафии вроде был, и заслуги перед народом Сицилии, но поколений не хватало. – Но мы и не просто безродные – если прадед действительно был родовитым, потомственным дворянином – то мы ещё и изгнанные. Просто вселенная не любит, когда дети от отцов отворачиваются, даже если они не правы. Сама природа наказывает изгнанных. Я вот, уже получил затрещину за то, что род сменил. И дед, наверняка, тоже её получил. И эта затрещина точно передалась его сыну, нашему папаше, Джотто, а значит и нам. Что-то вроде проклятия родового. Но если мы, даже будучи изгнанниками, так сильны, то, как же были сильны наши предки?! Это, кстати, одна из причин, из-за которой я не стал совсем отрекаться от биологического папаши, и дал ему шанс наладить с собой отношения. Во-первых, не хотелось отдачу получить, да ещё и Риччи с его семьёй подставить. И прояснить вопрос с наследием крови, во-вторых. Да и, в-третьих, я надеялся, что интуиция станет более управляема, если что-то для рода сделаю. - А ты думаешь, это возможно? – Очень-очень живо заинтересовался братишка. Я пожал плечами: ну откуда бы мне знать?! Но, вдруг! Идея очень привлекала, и руки чесались, и требовали заняться расследованием немедленно. Конечно, восстановление рода на бумагах – это одно, а вернуться в род кровно – совсем другое. Но мы с ребятами не зря шарахались по мирам, во многих из которых существовала магия. Не всегда такая, как у нас, на земле, но вполне нам доступная. Мы даже несколько магических академий заканчивали, с разными специализациями…. Помню, как Лукас, до жути любивший читать фэнтази, радовался, что никакое в книгах не фэнтази, а самая настоящая реальность. Хотя знакомых ему по книгам миров, мы так и не нашли, но…. Да, но многие свои знания почерпнули именно там. Некромантия всякая, магия крови, или бытовая, погодная, стихийная…. И с каким упоением мы учились чему-то новому! Так что, я думаю, что мне даже теперь было вполне по силам вернуть Рика и Занзаса в род. А я…. Ну, не знаю, насколько возможно было вернуться в род, имея не больше десяти процентов нужных генов. Только, разве что образовать побочную ветвь… Правда, всё могло оказаться не так радужно, и отец помнил не более чем герб торговцев, хоть бы и потомственных. А интуиция могла достаться Джотто от матери, которую он совсем не знал… - Вполне. – Всё же ответил я. - Если нам интуиция от местных предков досталась, то наверняка могли сохраниться и дневники, или просто записи. У нас есть дар, который в необузданном, диком, пробуждённом виде, всё равно, что проклятие. - Логично. Но почему ты раньше этого не сделал, с твоей-то интуицией? – Ехидно осведомился брат. - Рик, напоминаю: я знаю отца лишь немногим дольше полугода. – Саркастично фыркнул я. - А до того у меня и доказательств о том, что именно он мой биологический папаша не было. Потому я просто не знал с чего начать поиск. И, честно говоря, тогда я скорее прибил бы Джотто, чем дал бы шанс хоть слово ему сказать. А интуиция гораздо охотнее тянула меня за знаниями в другие миры. – На некоторое время в моём кабинете воцарилась тишина, но вскоре я услышал тихое: - Босс, а я ведь тоже отрёкся от рода. – От замечания я едва заметно дёрнулся, ведь, к собственному стыду, объясняя Занзасу вред родового отступничества, совсем забыл, что есть среди нас ещё один… отступник. - После моих слов страшишься последствий? – Взгляд у Солнца был растерянным. Видимо, эта мысль, о том, что он и сам от семьи отрёкся, пришла ему только что. И теперь он пытался понять, насколько серьёзен я был, и какие последствия ему грозят за свой проступок. Выводы, наверное, были не однозначные, раз он подал голос. - Не знаю. Просто… не по себе. - А я не знаю, что тебе сказать. – Я пожал плечами: - Твой поступок может вылиться во что угодно. Может в этой жизни, а может в следующей. - Ты не предупреждал. – Звучало как обвинение, но… что я мог сказать? Разве что: - Я не помнил всего. – И это было правдой. - Но, конечно, это не оправдание. Ответственность за это я понесу, не сомневайся. Жалеешь? – Черты лица Реохея мгновенно заострились, а сам он раздражённо воскликнул: - Достал с этим вопросом! Но для особо непонятливых, повторю: нет, я не жалею. – Звучало очень язвительно. - И просто спрашиваю, можно ли что-нибудь сделать, и стоит ли. – Я фыркнул, теряя интерес, а потому снова вникая в текст очередного приглашения: - «Стоит ли» - это личный вопрос. Боишься последствий своих решений, боишься нести за них полную ответственность – да, я могу вернуть тебя в род, в том числе и в обход твоих родителей. – Где-то заскрипели чьи-то зубы. Видимо кто-то очень болезненно отнёсся к моему замечанию. Хе-хе-хе. - Могу и в любой другой род ввести. Но и за это тебе придётся платить, просто немногим меньше. Да и последствия…. – Тут я посмотрел Дездемоне в глаза, уже без подколок: - Ты изменишься, Реохей. И не только физически, но и морально. Это всё равно, что заново родиться, с новыми генами. Внешность подразумевается. Оно тебе надо? - Ну тебе же надо было. – Фыркнул он. - У меня были причины. Я желал отделаться от грехов Вонголы, отделаться от наследия. «Проклятий» родовых у моего рода много. И зря говорят, что дети не обязаны отвечать за грехи родителей. Чушь собачья! Не за все, но за кое-что – обязаны! Хотя бы потому, что кровь, текущая в наших жилах делает нас такими, какие мы есть. А эту кровь дали нам родители и другие предки. Да и не зря мы рождаемся именно в семьях с родовыми проклятиями. Для чего-то это нужно нам. Я вот от проклятий своей крови сбежал, за что пришлось платить. Не столько за отречение, сколько за побег. У Чавесов грехов не меньше, но они другие. К тому же, я такой человек, что не мог оставить без оплаты своё обучение у Виктора. Деньги ему были не нужны, и мои намёки на них его оскорбляли. Он просил стать его наследником – я это сделал. - Но внешность же сохранил. – Упрямился Солнце. Чего он добивался? Хотел, чтобы я поискал и его предков? - Мне ничего не стоит это изменить. Это просто путь отхода, лазейка. Да и от интуиции, к которой привык, сразу отказаться я не мог. – Я вздохнул, потому что сомневался всегда в том, стоило ли оставлять себе интуицию. Уметь предвидеть будущее – нужно ли это? К тому же, интуиция есть у всех людей, просто развита она была у всех по-разному. И может она для Вонгол не данная генами способность, а что-то вроде врождённого инстинкта. Как инстинкт перелётных птиц: они, даже если родители погибли, знают куда лететь. В конце концов, звери же чувствуют, например, землетрясения или извержения вулканов заранее и покидают опасную зону. Может, это другие люди забыли об этом инстинкте, как и о многих других, вроде почти угасшего в современном человеке инстинкта самосохранения. А у нас этот инстинкт остался. Тогда, хоть откажусь я от генов Джотто, хоть нет – гиперинтуиция останется при мне. Я снова вздохнул, и уверенно произнёс: - Однажды, если выживу, я это сделаю, не сомневайся. Но пока интуиция мне нужна. – Солнце задумался, что-то решая, а закончив размышлять, уведомил: - Мне нравится моя внешность, и кое-какие мои особенности. Я хочу как ты, но вернуться к корням, оставив лазейку. – В серых глазах сияла решимость, так что я недолго думал: - Как-нибудь займёмся, так и быть. - Только даже если умолять будет, оставь Мусора альбиносом. – Внезапно подал голос Занзас, заставив удивлённо на него посмотреть. - Считай это моим капризом. – Фыркнул он. В алых глазах я легко читал похоть, направленную на экзотичную внешность одной конкретной Дездемоны. Кажется, действие в душе кому-то понравилось. Эх, приревновать его, что ли?! Однако проследив за взглядом любовника, я и сам наткнулся на белую макушку, личико с белыми ресницами, бровями и серыми глазами, на золотистую от загара кожу…. И однозначно решил, прекрасно понимая племянника: - Не сомневайся. Дездемона и мне нравится больше именно… такой. Я продолжал читать приглашения, гости о чём-то напряжённо думали. Или не напряжённо, но главное, что молчали, позволив мне сосредоточиться. Тут-то я и заметил, что за последние несколько месяцев меня стали приглашать в разы чаще, да и поводы были совершенно идиотскими. Будто со мной очень-очень хотели встретиться, и вовсе не из-за моего денежного состояния. Будто узнали обо мне что-то…. Я быстро прикинул варианты, сопоставил события, и… сделал выводы. Но, даже учитывая звяки интуиции, мне нужны были подтверждения, данные. Конечно, у меня был отпуск. Но отдыхал я от Вонголы, а сделанные мною выводы, если их решение откладывать, сулили серьёзные проблемы как всему роду Чавесов, так и лично мне. Причём немалые проблемы. Слишком много лиц у меня было, и слишком многие люди знали разные мои лица. Так что, откладывать их я не решился, быстро связываясь с Шо и Спанером. В Испании, как не странно, было сосредоточение древних подпольных организаций. Кто-то из них был связан ещё с римской империей, кто-то с войнами средневековья и всякими крестовыми походами, кто-то относились к более позднему периоду истории, когда по Европе прокатилась волна революций, почти полностью искоренивших монархическую власть. Я работал с этими организациями и не раз, и кому-то почти стал своим, а с кем-то у меня были напряжённые отношения. И кое-кто из них знал, что Поющий Койот и маркиз Чавес это один человек. Они имели выход на испанскую знать, и, взамен на что-нибудь, могли болтнуть о том, кто я. Из-за этого интерес к моей и так, весьма мутной в стране персоне, мог сильно возрасти. Ведь моя принадлежность не только к благородному роду, но и к подполью – это рычаг давления на меня. Шантаж, в нашем деле, привычное средство для давления. То есть, если я, например, встречусь с кем-то из конкурентных родов, они, взамен за сокрытие информации могли потребовать, грубо говоря, капитуляции, которая могла быть чем угодно: от отказа от титула, земель, предприятий, места на рынке, до банального требования денег, или объявления о помолвке с кем-то из их наследниц. В общем, ситуация могла поставить меня, если её не решить, в со всех сторон невыгодное положение. И пойти на требования, как глава рода, которому клялся служить, и просто гордый человек я не мог. И, в то же время, допустить гласности о своих связях с подпольем я тоже не мог, потому что это сулило проблемы с законом и мне, и роду. Врагов-то у Чавесов хватало, и шумихой попытаются воспользоваться, чтобы и мои богатства к рукам прибрать, и меня уничтожить, и народ Испании, по большей части, будет на их стороне, потому что боятся убийц, и, не безосновательно. На этом фоне угрожала опасность и короне Испании, ведь Чавесы были её тенью, одним из столпов, на которых королевская семья стояла. Если Чавесы падут, зашатается и король. Это, в свою очередь, будет позором. На моих предков всегда были нападки со всех сторон, но они стояли непреклонно, хотя тоже подвергались и гонениям, и были вне закона, по крайней мере, три периода в истории. Потому и я обязан был выстоять, любой ценой. И жаль, что просто убить шантажистов тоже нельзя: их было много, тех, кто настойчиво желал встретиться со мной, и все были родовиты. Будет странно, если они все, вдруг, умрут или исчезнут. Запугать их – тоже не вариант, ведь загнанный волк бросается на загонщиков яростнее, а кусает – больнее. То есть, эти хитрожопые могли придумать, как по ловчее отомстить за свой страх. Я не знал наверняка, почему мною вдруг заинтересовались, но всё же, какова бы не была причина, действовать следовало уже сейчас, на опережение. И, для начала, я решил выяснить, как дела у тех самых подпольных организаций, которые могли проболтаться. Шо быстро проанализировал данные, которые собирал отовсюду, (от моей сети, до мировых СМИ), и сделал вывод, что везде всё тихо, то есть, как обычно. Организации вели свой обычный образ жизни, слали мне задания, или предложения поработать вместе, или потихоньку цапались с моими людьми. Хотя, если бы они сболтнули лишнего, прекрасно зная, насколько я могу быть опасным, они должны были минимум занервничать, и попытаться подстраховаться. Но этого не было, да и интуиция подсказывала, что все они – не причём. Мы с Гениями, наверное, не меньше часа ломали голову, прежде чем Спанер по данным, собранным Шо, заметил, что американцы за последние месяцы, стали проявлять странную активность в Испании. И для меня всё тут же встало на свои места: они, по моим манерам, которые я показал, когда сдавался им, могли сообразить, что я имею гораздо более благородное происхождение, чем тот же Тимотео. Если бы меня воспитывала Вонгола в качестве своего наследника – подозрений манеры мои не вызвали бы. Но американцы знали, что меня воспитывала не семья. Да и дураками они не были, значит, всё-таки могли прошерстить европейскую знать, и найти среди них моё лицо. А отчаянно желая лишить меня власти, вместо более логичной попытки договориться – хотя я всё равно не пошёл бы на соглашения с ними – они могли рассказать всем, на кого имели влияние, о моих связях с подпольем. И интуиция одобрительно звенела, говоря, что так и было. Ха, вот только гласность им самим была не выгодна. Ведь в этом случае они лишатся возможности прибрать моё имущество к своим рукам. Хотя, если они во всеуслышание объявят меня кем-то типа главы террористической группировки, угрожающей всему миру, и бросят все силы на мою поимку, уничтожение меня и моих людей – тогда да, есть шанс. Но небольшой. Потому что прятаться я не буду, а, во-первых, уничтожу тех, по чьему приказу на меня объявят охоту, а во-вторых, подниму мир. Говорить-то я умею, и пользоваться Волей Неба. Убедить сотни миллионов, я думаю, я всё ещё в силах. И тогда и мир можно попытаться изменить…. Эх, мечты-мечты. А пока, я лишь уверился уже не просто в желании, а в необходимости посетить Его Величество. Но приглашений от него на ближайшее будущее не поступало, а самому проситься на приём – не царское это дело. С приглашениями я разбирался до обеда, а потом я потащил всех к океану. Сейчас, когда я всё вспомнил, хотелось посетить могилу отца, человека, который взял на себя ответственность за меня, обучил, и поддерживал, не смотря на все заскоки. Поддерживал почти молча, принимая меня таким, каким я был. Но папа просил в завещании, чтобы я посетил его могилу лишь однажды. И я это уже делал. Жаль, но пусть так… На пляже было ещё прохладно. Не лето, всё же. Но песок приятно согревал, не обжигая, босые ноги, в то время как волны холодили кожу. Мои спутники молчали. Рик, как и я, просто наслаждался ощущением покоя. Занзас и Реохей, кажется, пытались изучить нового меня. Точнее старого, но незнакомого им меня. Смурными они уже не выглядели, наверное, смирившись с реальностью. Это радовало. А несколько часов приятного молчания спустя, Занзас, совершенно по детски, начал расспрашивать нас с его отцом о том, как жили люди. У Рикардо он выспрашивал о событиях из истории Европы, а меня – о других мирах. И, кажется, он с искренним интересом слушал наши рассказы, как ребёнок, чуть ли не с открытым ртом. Реохей был более сдержан в эмоциях, но и у него в глазах я видел восторг…. А к вечеру нас нашёл Марко. Он, для начала, хорошенько съездил мне по печени, а потом… обнял. Врезал он, разумеется, за то, что именно я убил его брата. А обнял – за то, что я стал тому настоящим сыном, а значит, приходился племянником и для Марко, точнее для Пабло. Он признался, что даже после знакомства, не понимал выбора брата, не одобрял, не принимал меня. И, так бы и не понял, не принял, если бы не видел в видео, как я был близок с его братом. Пабло только, усмехнувшись, попросил меня не планировать смерть от руки сына…. И да, если появится возможность, он хотел познакомиться с Риччи и его семьёй. А пока только уточнил некоторые детали. Неадекватные они все, какие-то. Я, блин, отца своего, человека, которого очень ценил и уважал, грохнул, а они…. М-да. Совсем вечером моим бандитам захотелось повеселиться, ибо спокойно проводить день они не привыкли. Я подумал-подумал, да и решил навестить свой клуб, заодно и разузнав кое-какую информацию у Аспида. Ребята, кстати, должны были расширить клуб, и мне было интересно посмотреть, что они намудрили. Рикардо идею браво поддержал, хотя и предупреждал меня, что я-то не очень весел и рад походу буду. Я тоже чуял предостережения интуиции, но… на грабли наступать мне, видимо, нравилось. И прислушаться бы к интуиции, но…. Похоже, моя жизнь теперь будет настолько же непредсказуемой, как минное поле. А «волков бояться – в лес не ходить». То есть я не собирался сидеть дома, опасаясь, что что-нибудь может пойти не так, как мне хочется. Всё что я мог сейчас – это стиснуть кулаки и зубы, и терпеть новые издевательства Судьбы. Всё равно недолго осталось. Да, всё мне теперь равно.