Я счастлив с тобой.

Взяв ноутбук, великий и божественный Усами Акихико спустился в гостиную и удобно расположился на диване. Как всегда, сроки сдачи поджимали, к концу недели нужно было успеть написать новую главу, а нормальные мысли всё никак не посещали голову. Что-то мешало писателю сосредоточиться, и он потянулся за сигаретой. Ему нужна подзарядка. Кажется, кто-то сегодня останется без ужина. Мисаки, сейчас круживший у плиты, закашлялся, вдохнув небольшую порцию дыма, исходившего из гостиной. Ну уж нет, так дело не пойдёт!!! - Усаги-сан! Ты опять куришь! Разве ты не понимаешь, что причиняешь огромный вред своему здоровью? А сколько денег ты спускаешь на ветер! Я же постоянно повторяю тебе, что надо быть экономнее. Когда же ты, наконец, бросишь? - Брошу, когда умру. Ответ выдался чётким и ясным, в прочем, как и всегда, когда Мисаки начинал бормотать о вреде здоровью, выбрасывании денег на ветер и всякой такой подобной ерунде. Что бы не говорил Мисаки, Акихико нравилось, что тот беспокоится за него. Пусть лучше ругает и отчитывает, чем безразлично наблюдает. Акихико поднялся с дивана и, медленно подойдя к Мисаки, обнял его со спины. - Эй! Убери руки, извращенец! Ты что, не видишь, что я делом занят? - Я хочу Мисаки. - Мало ли, что ты хочешь! Нельзя обращаться с людьми, как с игрушками! К тому-же, от тебя неприятно пахнет сигаретами! - Как с игрушками? Но ты ведь тоже этого хочешь, разве я не прав? Акихико лизнул ушко Мисаки, затем плавно перешёл на шею, залезая руками под футболку. Ему совершенно не мешало то, что Мисаки обхватил своими тонкими пальцами его запястья и пытался вырваться. Усами намеревался во что бы то ни стало получить своё. И это не в коем случае не было насилием над чужой волей, напротив, писатель как никто другой знал – его мальчик хотел этого также сильно, как и он сам, вот только боялся в этом признаться даже самому себе. Да и о чём тут можно говорить, если взрослый парень после двух лет совместного проживания со своим партнёром не может вслух сказать слово «секс». Акихико начал было переходить к более активным действиям, как раздался телефонный звонок. Конечно, писатель и не собирался отвечать, но Мисаки начал сопротивляться сильнее, момент был утерян, и новеллист всё-таки поплелся к телефону. Издательство. Сроки сдачи. Задержки. «Надоело. Как же всё это надоело! Хочется просто взять своего любимого мальчика и уехать с ним далеко-далеко, чтобы никто не мешал наслаждаться его желанной близостью». Вернувшись на кухню, Акихико обнаружил ужин на плите. Мисаки скакал на одной ноге, надевая носок. «Так, и куда это он собрался на ночь глядя?» - Куда намылился, малыш? – спросил Акихико, закуривая сигарету. - В университет. - В университет? В 5 часов вечера? И что ты там забыл? - Я же, кажется, говорил тебе, что обещал помочь Суми-семпаю с подготовкой к студенческому карнавалу. - Это обязательно должен сделать ты? Я же говорил, что тебе не стоит общаться с этим парнем! Я абсолютно против твоего общения с ним, Мисаки! Обстановка накалялась. - Хватит указывать мне, с кем можно общаться, а с кем нет! Суми-семпай – мой единственный нормальный друг, и я должен помочь ему с подготовкой! - Мисаки, ты никуда не пойдёшь! Он уже собирался было выйти из квартиры, но Акихико успел остановить его, схватив за локоть. - Пусти! Пусти, старый извращенец! Ты не смеешь изолировать меня от общества! «Изолировать? Я бы хотел запереть тебя в высокой башне, чтобы ты мог видеть только меня, общаться только со мной и любить только меня, чтобы у тебя не было возможности думать о ком-то другом. Я хочу, чтобы ты целиком и полностью был моим» - пронеслось в мыслях Акихико. - Я лишь хочу, чтобы ты принадлежал только мне, малыш. - Разве ты не понимаешь, что с тобой вообще невозможно находиться?! Ты невыносим! Акихико немного опешил. Воспользовавшись его замешательством, Мисаки спешил ретироваться, оставив писателя наедине со своими отвратительно гнетущими мыслями. «Со мной невозможно находиться? Я действительно невыносим? Я не даю ему свободы? Ну почему-же он сам не может понять, что ему не нужно общаться с этим мерзавцем Суми? Единственный друг? Ему что, мало меня?» За тяжелыми раздумьями прошёл весь вечер. Акихико не находил себе места до прихода Мисаки. Он пришёл лишь к десяти. Повеселевший. «Кажется, он хорошо провёл время, да и настроение его заметно улучшилось. Неужели ему и правда плохо со мной? Неужели я и правда не даю ему спокойно вздохнуть? Неужели он не любит меня...» Последняя мысль далась Акихико с большим трудом. Она пробралась в его сознание довольно давно, но сам писатель очень боялся извлекать её оттуда. Боялся вообще допустить такой вариант. Старался совсем не думать об этом. Конечно, Мисаки любит его, в этом не может быть никаких сомнений! А с другой стороны... Он ведь никогда не говорил этого. Так и не помирившись с писателем, Мисаки отправился спать. В эту ночь Акихико лишь лёг с ним рядом, обняв родного человека, когда тот уже уснул. «Обещаю, я сделаю всё, чтобы ты был счастлив со мной».