Чай с лимоном: Чёртова дюжина

      Когда ребятки Смита – теперь-то уж не его, теперь свои собственные – ушли, Легендарный затворил за ними дверь и не торопясь вернулся в кухню. Там, держа в ладонях пустую чайную чашку и глядя прямо перед собой, сидел Моркант. Вид серьёзный-серьёзный… Легендарный вздохнул. Ясно, о чём он думает.       Он отодвинул стул, на котором недавно сидел Ланс, и сел с Моркантом рядом. Моркант Кайр Абер Сейн, сэр Моркант Непобедимый, гроза демонов и нерадивых студентов Академии жнецов, взглянул на него молча. Во взгляде читалось… э-э-э… Легендарный прищурился.       Без очков он всё-таки не то чтобы совсем уж хорошо видел.       – Странные дела творятся, Блонди.       – Это да! – согласился Легендарный. – Как и всегда, впрочем… Ты сейчас, наверное, удивляешься?       – Да. Не то слово.       Он как будто припечатывал каждой фразой. Неуютно было сидеть с ним рядом… Легендарный порадовался, что накинул балахон.       Замёрзнуть можно под таким взглядом, пожалуй.       – Я надеюсь, ты звал меня, чтобы всё объяснить перед советом, – продолжал Моркант. – Или хочешь сделать это перед всеми, там?       – Как сказать… – протянул Легендарный, разглядывая пустые чашки и думая, до чего же лень – кто бы знал, насколько! – ему ещё и прибираться сегодня. – Не совсем то и не совсем это, пожалуй. Я не приду.       Моркант ответил не сразу.       – Что, прости? – спросил он, будто не расслышал.       – Да ну в самом деле! Не глухой же ты, братец Охотник, – Легендарный вздохнул и повторил: – Не приду я. Не будет меня сегодня на совете. У вас там дело Хамфриза, а у меня свои дела. Не приду.       – Какие ещё дела?       – Свидание.       – А?! Подожди, нет, ты издеваешься надо мной?       – Над тобой? – покосился на него Легендарный. – А я-то думал, что было в Шервудском лесу, осталось в Шервудском лесу. Ты у нас теперь окольцованный ходишь… – он кивнул на безымянный палец Морканта, где и впрямь красовалось гладкое золотое кольцо – простенькое такое, точь-в-точь как у его Берта. – А я, значит, ни на что и надеяться не могу?       Моркант не ответил. Он глянул свысока, и его ожесточившееся лицо приобрело чеканный вид – как всегда, когда руки чесались подправить кому-нибудь челюсть. Кому-нибудь наглому и белобрысому, который, несмотря на всё, что было, опять – опять! – вздумал нарываться. Легендарный цокнул языком.       – Гляньте! – разочарованно сказал он. – И он купился. Значит, и впрямь прогнило что-то в нашей прекрасной организации, если даже братец Охотник – сэр Моркант Кайр Абер Сейн, Моркант Непобедимый, гроза студентов, демонов и иже с ними – смотрит на меня зверем и совершенно не верит мне. А я ведь говорю правду. На совете и вправду меня не будет. И насчёт свидания – это я всё тоже не вру. Но только дурак поверит в то, что я такой дурак, чтобы вот так, как будто у меня совсем нет ума, себя подставить.       Он поднялся. В самом деле! Верно, спокойная жизнь и впрямь как-то по-особенному влияет на ум, если даже Моркант утратил способность думать вперёд на два хода. Как так? Где его изумительная паранойя, его подозрительность, с которой он вечно не давал покоя своему бедному, безмерно терпеливому соседу – и однажды так легко поймал шпиона, который, правда, шпионом вовсе не был, но по долгу службы вполне мог бы быть?       Он поправил волосы – коснулся шеи сзади под воротником, вспоминая руку, вцепившуюся ему тогда в загривок. Под ладонью оказался шрам; это было… неприятно. Не было тогда у него никакого шрама. И имя было. И всё… не так, как сейчас.       Много воды утекло. Что есть, того не исправить.       – Это какой-то трюк? – спросил Моркант.       – Трюк. Совмещаю приятное с полезным, – Легендарный подошёл к окошку, налить воды из большого стеклянного кувшина. Окошко маленькое, но двор хорошо видно… отсюда они с Моркантом сегодня смотрели, как ребятки Смита – до которых теперь уже Смиту никак не добраться – прямо там, во дворе, целовались. – Но на совете меня и впрямь не будет. Так нужно, братец Охотник. И многое из того, что случится дальше, тоже нужно. Как там было? Объял меня ужас и трепет и потряс все кости мои… мало я ими, стало быть, гремлю. – Он усмехнулся. – Давно я не искал утешения.       – Что ты хочешь?       – Хочу быть выброшен туда, где плач и скрежет зубов.       – Послушай, перестань, а? Я же серьёзно! Эйб начал читать проповеди – и ты туда же?       – Эйб никогда не читал проповедей.       – Однако теперь он их читает. Какая разница, что было в этом твоём никогда? Сейчас-то всё иначе!       – Э нет! – Легендарный вскинул ладонь. – Зря ты это, братец Охотник, – он обернулся к Морканту. – Мы не малые дети, которые меняют игрушки, чуть только надоест. Слова могут меняться, но наша суть сама по себе неизменна. Спроси сэра Нэйла, он скажет тебе то же самое.       – Потому что сейчас ты повторяешь за ним.       – Да не повторяю я за ним! – Легендарный подсел к столу, напротив Морканта. – И даже если бы так – почему не повторить? Послушай, – он взглянул Морканту прямо в глаза, – ты много дольше меня живёшь на свете. Где я был, когда ты сбежал подальше от Берта, а? Ходил пешком под стол? Фигурально выражаясь… Ну неужели ты не видишь ничего странного? Льюис распинался битых два часа! Ланс его ни разу не опроверг! Даже я не удивляюсь! И всё напрасно?       – Либо Льюис заврался, либо Эйб сошёл с ума, – мрачно сказал Моркант. – И Ланс, на мой взгляд, здорово не в себе. Пока-то ещё поправится… А ты просто знал, чего от них обоих ждать. Однако, насколько я знаю Льюиса, он всё-таки не врёт. Он исполнительный и ответственный… да, ему не хватает расторопности. То, что он провалился на экзамене, очень печально. Это просто несчастный случай…       – Пора вводить пересдачу, – заметил Легендарный, – зря сэр Вербальд упирается. Времена сейчас нестрашные, а рук не хватает…       – Да ты ему объясни! Пусть лучше парни по архивам дурью маются, но в безопасности зато. Кровь в жилах стынет! – Моркант вздохнул. – Бережём их, как малых детей.       – Нас зато не берегли.       Моркант поддержал его кивком. Легендарный вздохнул.       Ушедшие… незримо они всегда где-то рядом. Иногда – даже не фигурально.       Иногда слишком близко.       – Так что ты всё-таки думаешь про Эйба? – спросил он.       – Даже не знаю, – Моркант поджал губы. – Я бы сказал, что годы заточения всё-таки сделали своё… он ведь никого видеть не хочет. Заперся там… окружает себя роскошью, трахается и читает проповеди. Серьёзно? Да ладно, чёрт бы с этим, пусть хоть немного размонашится – он же вечно… у него хоть кто-нибудь был вообще? Раньше, я имею в виду, теперь-то понятно… чёрт знает, что творится, – он вздохнул. – И Лоумен всё ещё с ним там теперь! И это ещё бристольское его приобретение… вряд ли жена ему так уж нужна, хотя кто его знает, а вот муж… Джереми Ховард. Знаешь, кто это?       – Будущий напарник Лоумена, – Легендарный пожал плечами. – Льюис же сказал, я рядом сидел и тоже всё слышал. А что?       – Ой, да иди ты! – Моркант шумно вздохнул. – Ладно, гадать ты будешь вечность, а на дворе, вон, уже темнеет, так что объясняю: Джереми Ховард – сосед по комнате Уильяма Ти Спирса. Ты же знаешь, надеюсь, кто такой Уильям Ти Спирс?       – Спирс? Да иди ты! – удивился Легендарный. А он-то подумал, что перевод семейной пары из Бристоля в лондонский департамент связан только с тем, что лондонскому департаменту нужен новый главный бухгалтер, а тут жена бухгалтер, муж как раз секретарь… удобно! Только вот чёрта с два. – Думаешь, случайности не случайны?       – Спрашиваешь ещё? – Моркант пренебрежительно усмехнулся. – У Ховарда со Спирсом ещё такая размолвка вышла… я сейчас подробностей не помню, но Берта или Мэйриона могу спросить – может, вместе вспомним. Разговаривать они вдруг перестали, это я помню, и до самого выпускного… демон меня побери, они хоть в один год выпускались? Как отрезало! Уточнить, конечно, нетрудно… – он нетерпеливо взмахнул рукой, и в ней появилась Книга.       – Да ладно тебе! – остановил его Легендарный. – Не трудись. Проверишь потом. Ты говоришь, уже темнеет, а мы и половины не обсудили. Сам же потом будешь ворчать, что нечего было тянуть!       – Ну знаешь… Ладно. Хорошо. Твоя правда, – нехотя согласился Моркант. Книга из его руки исчезла. – Продолжаем обсуждать Эйба. И надеюсь, ты просто мне всё объяснишь, а не будешь терзать вопросами до утра.       – О! Ну так неинтересно, – возразил Легендарный. – Сразу на всё готовенькое… Нет. Я хочу, чтобы ты сам ответил мне: что не так с Эйбом?       – Сказал бы я, что он спятил, – задумчиво отозвался Моркант, – но для спятившего жнеца, как по мне, мается он какой-то ерундой. Цветы, Сатклифф, интриги и стычки какие-то между любовниками… Два трупа в подворотне – это да, это уже серьёзнее. Слингби с разбитой головой, у Хамфриза Шип Смерти – тоже серьёзнее некуда, хотя Шип, кажется, случайность.       – Почему?       – Слишком много всего рассчитать надо, вот почему. Да и зачем всё это? Какой смысл?       – Льюис же сказал.       – Что, подвергнуть тебя осуждению? Блонди! Не смеши людей! – насмешливо воскликнул Моркант. – Если Сатклифф выйдет из-под контроля, при чём тут ты? Ты, что ли, выводил его оттуда? Если Хамфриз по недосмотру главы департамента подцепил Шип Смерти, ты-то здесь при чём? Да, глава департамента Эйб. Но вина – исключительно его! А что ты его при избрании поддержал…       – Ну вот видишь.       – Что? Что я должен видеть? Что за такие фокусы Эйба можно и с должности снять? Это я вижу. В любом случае Шип Смерти можно выбить, и пусть Хамфриз ещё слишком молод, чтобы точно собрать всю тысячу душ, Слингби его любовник, и это меняет дело. Да, знаю, это риск – но в случае со Слингби, поверь мне, риск минимальный. Он не такой, чтобы… в общем, поверь мне на слово: ты просто его не знаешь.       – Ну почему же, – возразил Легендарный, – имел однажды удовольствие с ним встретится. Он был славный и, думаю, остался таковым. И не смотри на меня так: мы просто столкнулись, когда он был на экскурсии в департаменте вместе со своей группой. Он отбился от своих, забрался ко мне на этаж, и мы немного поболтали. Было занимательно.       – Занимательно! – повторил Моркант. – Ладно, как скажешь. Словом, Слингби… да, Слингби – идеальный кандидат, чтобы собрать для Хамфриза эту самую тысячу душ. Он и десять тысяч соберёт, у него фактура такая, ты видел… – он вскинул взгляд и руку вверх, намекая на рост самого опытного сотрудника третьего отдела. – Особенно теперь.       – Он что, стал ещё выше? – удивился Легендарный.       – Куда ещё? Это вряд ли, – улыбнулся Моркант. – Крепче стал, я имею в виду. В плечах шире… Мэйрион не рассказал тебе про французские косички?       – Нет. Что за косички? – спросил Легендарный с любопытством. Моркант улыбнулся ещё шире.       – О! – воскликнул он. – Нет уж, ты попроси Мэйриона рассказать: он расскажет лучше! Меня там, к сожалению, не было… Но послушай, если ты Слингби одобряешь, значит, вопрос можно считать решённым! Нужно только его самого подготовить, правда…       – Не спеши! – осадил его Легендарный. – Я его одобряю, это правда. Я и риск одобряю – хотя в свете последних событий иные могут посчитать это неразумным. А вот вы все – нет, вы его не одобряете и одобрить не можете никак. Это безрассудство, которое может привести к неизвестно каким последствиям, так что нет: либо проходит время, Хамфриз крепнет и становится достаточно сильным, чтобы собрать души для себя, либо… придётся предоставить исход судьбе.       Моркант посмотрел на него с изумлением. Точнее – как на полоумного.       – Кто… – он прочистил горло. – Какого чёрта, Блонди? Кто вообще мог предложить такую глупость? Хамфриз окрепнет? Умирая день за днём? Предоставить исход судьбе?! Кто тебе наболтал такой чуши? Я или Берт – да плевать, кто угодно, мы бы никогда…       Легендарный улыбнулся, слушая его.       Когда всё закончится – а оно неминуемо закончится, что уж тут поделать – Моркант наверняка вспомнит всё это и вздохнёт с облегчением. И наверняка поймёт, что нет худа без добра. Лучшее утешение.       – Послушай, что скажет сэр Нэйл, когда вы соберётесь, – попросил он. – Наверное, ты удивишься.       Моркант переменился в лице – кажется, даже побледнел:       – Так это сэр Нэйл настаивает, чтобы…       – И да, и нет. Это наше общее решение, братец Охотник, – Легендарный вздохнул. – Чтобы история с Эйбом закончилась, мы должны действовать сообща, но применить хитрость. Вы примете на бумаге одно решение, я, будто бы в пику вам, выступлю за другое, но на самом деле исполнять мы будем одно, все вместе, просто знать об этом должны немногие. Остальные будут думать по-другому. Прежде всего – Эйб.       – То есть ты предлагаешь…       – Создать мнимую конфронтацию. Понарошку. Сделать вид, что все от меня отвернулись, особенно вы. Даже ты, мой храбрый и благородный Моркант, даже Мэйрион, даже Гэл. И сэр Нэйл, и сэр Вербальд. Пусть со мной останется один только третий отдел. А лучше – и того меньше.       – И что из этого будет?       – Грандиозный спектакль, конечно! – Легендарный улыбнулся. – Ну, может, не такой уж и грандиозный… но будет на что посмотреть, это я тебе обещаю. Соберёмся все вместе, как в старые добрые времена, в большом зале на двенадцатом этаже, Слингби будет в ошейнике, я в бегах, Сатклифф в трауре… точно знаю, у него подходящее платье есть, – он улыбнулся. – Вот и повод надеть появится.       – Смерть великая! – отстранённо произнёс Моркант. – Скажи, что ты шутишь.       – Ну вот ещё! Нет, братец Охотник, шутить я буду потом. Устроим показательное судебное заседание, одним словом, а что на нём будет – это предоставь мне. Я тебе обещаю сюрприз!       – И что ещё натворит Эйб, пока ты будешь его готовить?       – Эйб не натворит ничего!       – Слабо верится.       – Напрасно. Он, к твоему сведению, ничего и не делал. И ты его знаешь: не сделал бы.       Моркант воззрился на него с недоверием:       – Не понимаю…       – Очень жаль, – вздохнул Легендарный. – Я думал, уж ты-то поймёшь. Эйбом руководит чужая воля – жестокая, злая, и, как мне кажется, вот она-то всё больше и больше безумная. Потому что хотя мы вроде бы и бессмертны, есть всё-таки предел нашим злодеяниям.       – О чём ты говоришь?       – О том, о чём никому другому пока не могу сказать. Только сэр Нэйл знает, – Легендарный опустил голову. – Вернее, не совсем так: он подсказал мне эту мысль. Без него я и не подумал бы, что так бывает. То есть бывает, конечно, всякое, и нам лучше бы просто привыкнуть уже… – он вздохнул. – Скажи, сколько раз на твоей памяти место главы британского департамента становилось вакантным?       – Учитывая, что я пришёл на следующий день, когда не стало брата Ордлафа, трижды. Ордлафа сменил Эдельстан, Эдельстана – Теобальд, а Теобальда – Эйб. Как звали того, кто был до Ордлафа, я даже не знаю. Надеюсь, это и неважно.       – Было бы интересно знать, я сам не знаю, – пожал плечами Легендарный. – Впрочем, нам не экзамен по истории организации сдавать, и ладно. Как они погибли? Что ты знаешь?       – Уверен, что не экзамен? – Моркант взглянул на него искоса. – Ну ладно. Покончили с собой, все трое, как и тот, что был прежде них. Тогда такое было в порядке вещей, никто даже и не удивлялся. Старшие – они как мухи: одного прихлопнуло – глядишь, тут уже и другой… Однажды, может статься, придёт и наш черёд. Если дотянем. Но это было давно, а теперь… неужели с Эйбом то же самое? Но почему? Это что, какое-то проклятое место?       – Для иных мест и проклятий никаких не нужно. Всё проще, братец Охотник… Так никто, значит, не удивлялся?       – Чему удивляться-то? Ещё у одного крышу сорвало? Вот странно-то! Никогда такого не было, и вот опять. Нет, конечно.       – Стало быть, никто ничего и не спрашивал?       Моркант на него уставился.       Легендарный не стал торопить его. Просто подождал.       – Во-первых, – сказал, наконец, Моркант, – спрашивать было не у кого. Сидел-сидел у себя, о чём-то думал, никого не принимал, потом затребовал Косу и всё. Почти как Ланс сегодня…       – Ну да.       – Во-вторых – если бы что и впрямь было не так, виновного нашли бы сразу, ты это знаешь. Сэр Джон бы никогда… да, я согласен, он весь из себя был клоп, ничтожество просто ужасное, но в чём ему не откажешь – он всей душой болел за порядок в департаменте.       – Болел, это правда.       – Ну вот! Даже парни из служб ни в чём не нуждались, хотя кому, если подумать, они были нужны? А уж если бы кто снёс кому-то голову или вздумал делить власть…       – Власть! – воскликнул Легендарный. – Вот именно – нельзя делить власть! Послушай себя, братец Охотник, ты же такую верную вещь сказал сейчас… Ну что ты на меня так смотришь? Когда кто-то чрезмерно болеет душой, особенно за то, что принадлежать ему не может, он становится душевнобольным – даже если ещё не безумным, даже пока… Что? Неужели ты не согласен?       Моркант смотрел на него очень пристально – взглядом, который можно было даже сквозь стену почувствовать. И не выдержать. Вероятнее всего – не выдержать. И заткнуться.       – Знаешь, это всё очень складно, – сказал он, – но по-моему…       – Что?       – Ничего! Придержал бы ты свою фантазию, Блонди. Да, поторопился он с этим приказом о том, чтобы нас найти и истребить, хотя что ещё он мог сделать? Во-первых, не он его составил, а во-вторых, мы виноваты сами: изгнанникам нельзя было собираться вместе, а тут… да нас на целое подразделение набралось! Ещё и со мной вместе. Кто нам виноват?       – Хочешь сказать, вы должны были позволить истребить себя поодиночке?       – Не хочу, но устав есть устав. И потом, приказ составил не сэр Джон – он только подтвердил его, как временно исполняющий обязанности после ухода сэра Теобальда.       – Мог бы и не подтверждать.       – Не мог. Устав предписывал ему взять на себя все важные дела. А сборище изгнанников, да ещё и с одним беглецом, – важное дело.       – Дюжина скитальцев без Кос…       – У меня была Коса. Всегда была. А из одной боевой при должном умении можно сделать дюжину послабее.       – И у кого оно есть, это умение? У вас – точно не было, а на подразделения Берта и Эйба приходилось двадцать шесть Кос. По тринадцать на каждое. Без всяких умений. Ты правда всё ещё хочешь настаивать на своём?       Моркант вздохнул.       – Слушай, – сказал он. – Ты да я… давай просто подерёмся, а? Коротко и по делу. И я уже пойду. Меня парни ждут, да и у тебя тоже, ты говоришь, свидание. Сильно бока не намну, обещаю. Кой чёрт ты морочишь мне голову, Блонди? Сэра Джона больше нет, и в его защиту говорит одно: сколько бы ошибок он ни совершил – а у него, конечно, были ошибки, как и у любого из нас, – он всё-таки не спятил. Мы не любили его, это правда, но он ушёл в здравом уме – хотя и, несомненно, обиженный на нас. Он и впрямь был Верным до последнего – остался верен даже Эйбу, а мы… Что? Что ты смеёшься?       Хи-хи-хи! Ах, какой своевременный это был вопрос! Как раз когда уже не ответишь… Задыхаясь, Легендарный склонился над столом, хихикая и держась за живот. Ну Моркант! Ну уморил!       Бедный, верный, обиженный всеми, невинный сэр Джон! Несчастная жертва системы! И-хи-хи! А-ха-ха! А-ХА-ХА-ХА-ХА!!!       Он свалился на пол. В шкафу загромыхала посуда. Хорошо…       Силы кончились. Легендарный счастливо распластался на полу. Какой сегодня день хороший… Скорбящий, примирившийся с миром Моркант! Невинный сэр Джон. Просто праздник какой-то!       Рядом послышались шаги, потом отогнулся угол скатерти. Легендарный поднял голову и прищурился от света: крайне серьёзный Моркант протягивал ему руку, чтобы помочь выбраться.       Интересно, он обиделся?       Ну так не повод отказываться от руки.       – Смерть всеблагая! – вздохнул Легендарный, выбираясь кое-как из под стола. И сказал Морканту: – Если вдруг захочется немного сменить профессию, – ты попробуй некрологи сочинять. Или речи писать на панихиды. Или в адвокаты иди… только тщательно клиентов выбирай, хорошо? Потому что дел можешь натворить… Я ведь тебе сейчас чуть не поверил! Хотя знаю, как дело было. Ох, ну ты меня и уморил…       – Что не так?       – Да всё. Стул возьми и сядь поближе… постараюсь покороче, раз ты торопишься, – Легендарный уселся сам и подпёр голову рукой, облокотившись на край стола. – Так… приказ. Начнём с него. Прежде всего – никакого приказа сэр Теобальд не подписывал, и причина у него была веская: к тому моменту он был уже немножечко мёртв.       – Мёртв?       – Да. Я знаю, что это так, потому что в конце концов мне удалось найти убийцу – точнее, того, чья рука держала Косу, пока сэр Джон отдавал приказы. К сожалению, было уже слишком поздно…       – Он тоже был мёртв?       – Нет. Просто всё обернулось таким образом, что с Эйбом случилась беда, сэр Джон был объявлен мёртвым, и сначала вроде как пропал всякий смысл, а потом… Знаешь, в этой истории всё так демонически запутано, что я сам не уверен в том, что тебе сейчас говорю.       – Демонически запутано?       Легендарный кивнул.       – Ты что, демона нашёл, Блонди?       Легендарный снова кивнул.       – Сэр Джон отдавал приказы демону?!       – Фактически да.       – Но как?!       – На самых что ни на есть законных основаниях. Он до сих пор числится среди нас – последний палач организации.       – Он числится?..       – Да. Он есть в списках среди сотрудников вспомогательных служб. Сидит без содержания, да оно ему и не нужно: он сам себя хорошо содержит… Можешь его имя поискать.       – О чёрт… – глухо пробормотал Моркант, точно у него разом заныли все зубы.       – Старая организация была построена на тайнах и на крови, – тихо продолжал Легендарный, не глядя на него и давая ему время немного прийти в себя. – Эта правда свела с ума не одного из нас. Думаю, основатели сами пришли в ужас, когда поняли, что, заботясь о всеобщей чистоте, разбудили самую настоящую чуму, и хуже всего – мы тоже не смогли остановить этого. А теперь я рассказываю тебе это всё и… но нет. Я знаю: я смогу. Должен смочь.       – Что ты собираешься делать?       – Не вмешивать никого из вас. Я обсудил план с сэром Нэйлом, и он счёл его хорошим. Проблема в том, что причастных должно быть как можно меньше, чтобы наш противник до последнего ничего не заподозрил. Я обойдусь только помощью третьего отдела и вашим безмолвным содействием – больше мне ничего не нужно. Это всё выглядит неблагородно, да и вообще дьявольски, но другого выхода у меня нет.       – И кто же всё-таки наш противник?       – Как? – Легендарный удивился. – Неужели ты до сих пор не понял? Ты меня удивляешь, братец Охотник. Хорошо, придётся прямо сказать тебе главное: всё дело в том, что…       Он не договорил: в коридоре послышался звук. Какое-то движение       Это было неясное что-то. Шелест одежды. Шаг. Или кто-то перемялся с ноги на ногу… Неважно! Одним рывком Легендарный очутился возле двери и с треском распахнул её. Если получится махнуть Косой…       – Ой! – он схватился за голову, разглядев, кто лежит на полу. – Ронни!       И бросился на колени.       – Ой… – жалобно подтвердил Нокс, держась за голову. Очки с него слетели, и на полу ещё валялся какой-то прямоугольный свёрток в бумаге… Легендарный всплеснул руками. Вот сюрприз так сюрприз, пожалуйста… Ронни! Куда лез?!       – Холодное приложите, – Моркант подал через его плечо что-то мокрое – носовой платок. Ронни послушно взял и шмыгнул разбитым носом. – Добрый вечер, мистер Нокс.       – Д-добрый, сэр Моркант… я тут не вовремя, да? – Ронни перевёл взгляд с него на Легендарного. Ну что сказать? Легендарный горестно вздохнул и потянулся за его очками.       И тут его осенило – да так, словно он сам получил по голове дверью.       – Послушай, а ты как вошёл? – спросил он, стараясь улыбаться как можно непринуждённее и помогая Ронни если не встать (ещё рано), то хотя бы сесть на полу. – Я же вроде все двери запер… Подожди-подожди – ты голову запрокинь… вот, и посиди так минутку.       Он украдкой и глянул по углам – не мелькнёт ли где восьмилапая тень? Нет, никаких признаков. Ничего, засунуть эти самые лапы кое-кому кое-куда это не помешает. И так всё ясно!       – Не все, – возразил Ронни, – тут было открыто! Но я не нарочно. Честно! Я хотел сначала зайти с той стороны, – он кивнул в сторону торгового зала, – а подхожу и вижу: в переулке какая-то хре… тень, – он кашлянул и снова шмыгнул носом, покосившись на Морканта.       – Хренотень, – звучно произнёс Моркант, рассеивая все его сомнения.       – Да, в общем, – согласился Ронни, шмыгнув носом ещё раз. – Вроде кто-то там стоял, а меня увидел – раз! И нету. Я за ним – но вроде как потерял, а потом смотрю, тут дверь открыта… Я туда – а потом понял: чего же я бегу? Если только тот парень сюда переместился, но тогда зачем дверь открывать? Я бы в принципе ушёл, но подумал: а какая разница, с какой стороны? Тем более, открыто же…       – Ага. Выпьем же за удачные совпадения, – пробормотал Моркант и глотнул из фляжки, судя по звуку. Ронни осторожно шмыгнул носом – кровь перестала течь – и, не торопясь отнимать платок, спросил, глядя уже только на Легендарного:       – В общем, я, наверное, не вовремя? Мне уйти?       Он как будто затаил дыхание – или это Легендарный затаил дыхание, глядя в его абсолютно искренние, большие и яркие глаза. Всё было немножечко ненормально – прямо вот настолько, что лучше бы Моркант сейчас не торчал рядом и просто свалил. Надо же быть хоть иногда милосердным?       – Да ладно вам, мы уже почти закончили, – небрежно отозвался Моркант. – Пара слов осталась, и мне по делам… проводишь меня, Блонди? – он тронул Легендарного за плечо, помогая очнуться. – Давай, отомри.       – Да… провожу, – отозвался Легендарный, поднимаясь с пола. Голова у него немного кружилась. – Так, а ты встать можешь? – спросил он Ронни. Тот кивнул и даже попытался сам – но Легендарный подал ему руку. – Не торопись слишком, – пожурил он его, отряхивая ему пальто. – Вот тебе твои очки… посиди пока на кухне, я сейчас провожу гостя и вернусь.       – Конфеты не забудьте, – Моркант поднял с пола свёрток и подал Ноксу. – Или это что?       – М-мармелад, – Ронни покраснел и запнулся. – Малиновый…       – А! Это из вашего департамента, я знаю. Сам его люблю, – Моркант улыбнулся. Ронни тоже улыбнулся, но несмело. Кажется, в какой-то плоскости они друг друга поняли…       И Легендарный не очень хотел знать, в какой именно.       – Ничего не забыл? – спросил он Морканта. Тот поправил шарф на шее… хлопнул себя по лбу и достал из кармана фляжку. – Вот, спасибо.       Они оставили Ронни в кухне и вышли в тёмный двор.       – Прелесть какая, – сказал Моркант.       – Шёл бы ты, братец Охотник, на совет уже, а, – посоветовал ему Легендарный. – Парни заждались, а Берт так вообще места себе не находит…       – Слушай, да я серьёзно! Он парень славный, только одна у него беда: доверчивый. И верит, главное, во всякую хренотень, – Моркант вздохнул. – Так что ты собирался мне сказать?       – А, это… Да. Я хотел сказать тебе: наш бедный, невинный, непорочный мученик устава никуда не уходил на самом деле – и не собирается. Ты спросишь, как такое возможно, – осадил он Морканта, который хотел задать вопрос, – а я отвечу: на всё есть свои методы. Спроси сэра Нэйла. Он расскажет тебе всё, что не сумел рассказать я.       – Спрошу я сэра Нэйла! А ты почему до сих пор молчал?       – Я и впредь буду молчать, – негромко отозвался Легендарный. – Ты же знаешь наши методы, братец Охотник, нет разве? А на самом деле – я бы молчал и дальше, если бы не пришлось рассказать тебе хоть что-нибудь. Не могу перестать чувствовать себя виноватым.       – В чём?       – Мне всё кажется, я мог бы… поступить как-нибудь иначе. Знаешь это чувство? Впрочем, с другой стороны – я бы мог, но никто не даёт гарантий, что не получилось бы только хуже.       – Вот это первое, что ты должен знать.       – Я боюсь уподобиться им, – продолжал Легендарный ещё тише. – Ты кое-что сегодня сказал, а я вот думаю: мы поминаем их не иначе как недобром, их ненавидели все, даже те, во благо кого они якобы старались, хотя мы сейчас и не верим в это, но на самом деле… какими они были? Кто-нибудь знает об этом? Моркант, ты видел больше, ты знаешь больше, чем многие из нас, так вот скажи: ты знаешь, какими они были на самом деле?       Моркант вздохнул и покачал головой.       – И почему бы тебе с этим к сэру Нэйлу не пойти, а? – спросил он. – Вот он точно видел больше! Ну ладно… Вот что я тебе скажу: безумными они были. Все, как один. Любили свою идею, а больше – никого и ничего не любили. Никто из них не протянул долго – я, заметь, никого из первых вовсе уже не застал. Оттянул бы кто из них почти тысячу лет? Нет! Я думал, честно говоря, что Эйб будет больше похож на них со своим грёбаным благочестием… но, видно, я неправ, – он вздохнул. – И если бы я только мог добраться до этого облезлого говнюка…       – Несправедливо обиженного нами, – сказал Легендарный. – Особенно мной.       – Да-да, знаю. Аж два раза. Иди-ка сюда, ты, несправедливый! – Моркант притянул его к себе и обнял покрепче. – Смотри у меня! Узнаю от кого-нибудь, что ты нос повесил – примчусь сюда и надеру тебе задницу, чтоб грустил не зря. Ты меня понял?       – Понял. Только Берт будет против.       – Размечтался! Берт ещё и поучаствует, – Моркант хохотнул. – Ну давай, – он похлопал Легендарного по плечу, – тебя там Нокс ждёт – не приведи Смерть, ещё чего-нибудь себе разобьёт или сломает. За ним, похоже, глаз да глаз нужен… так что смотри в оба!       Он подмигнул Легендарному, отступил от него на шаг и исчез.       Глаз да глаз… Легендарный вздохнул.       Моркант прекрасно вписался в обновлённую организацию. Впрочем, со своим характером он бы вписался куда угодно, хоть в клетку со львами: построил бы львов и пообещал бы надрать всем задницы, если не будут вести себя как полагается. Что самое главное – львы бы его послушались.       Он постоял ещё немного, подышал сырым туманным воздухом и вернулся в дом. Повесил балахон на гвоздик у двери и направился в кухню. Ронни сидел за столом и зачем-то листал Книгу. Увидев Легендарного, он вскочил.       – Я не вовремя, да? – спросил он. Книга исчезла. – Слушай, если я помешал, прости, правда: я вовсе не хотел…       – Всё нормально, – осадил его Легендарный и подошёл ближе. – Много успел услышать? – спросил он.       Ронни моргнул.       – Ну… – начал он.       – Ну? – поддразнил его Легендарный, обнимая и слегка притягивая к себе. Ронни был хорошим мальчиком, славным – горячим, послушным и ласковым… Он всхлипнул Легендарному в губы, когда почувствовал, как знакомые ладони сжимают ему ягодицы. Легендарный поцеловал его, тесня к столу. Об стул бы не запнуться… так, оп! Он подхватил Ронни и подсадил его повыше, на стол. – Хорошо себя чувствуешь?       – Нормально… – очки у Нокса съехали, и дышал он часто. Легендарный поцеловал его ещё, толкнулся языком ему в рот, заставляя забыть о всяких глупостях. Не хватало чего-то… вероятно, того, что сам он слишком усиленно думал головой. Не мог не думать.       Вот и как быть?       – Так что? – спросил он. – Много?       – Чего много? – не понял Нокс. – А… да ну нет, что ты! Про демона… и про наш отдел, – он выдохнул. – Слушай, ты правда хочешь, чтобы мы тебе помогали?       – Правда,– подтвердил Легендарный. – Особенно ты.       У него никак не выходило засмеяться. Это была правда… и хуже всего – он сам не знал, что делать с ней.       «Безумными они были. Все, как один. Любили свою идею, а больше – никого и ничего не любили».       «Всё началось с того, что кое-кто захотел улучшить породу, – сказал когда-то сэр Нэйл. – Отобрать у Смерти право, которое принадлежит только Ей. Идея оказалась плохой. Она себя не оправдала… Те, кто осмелились изменить правила призыва, сами не поняли, кого призвали».       «Тебе нечего бояться, жнец. У меня свой рацион».       Есть ли хоть какая-то возможность этого избежать?       – Особенно я? – растерянно спросил Ронни. – Но чем я могу тебе помочь? Я ведь ничего особенного не умею и вообще…       – Не бери в голову, – Легендарный прижался к нему, положил голову на плечо. – Главное, что ты сейчас здесь и со мной, а потом… Пойдёшь со мной в Библиотеку жнецов?       – Когда? – удивился Нокс. – Зачем?       – Души считать. Это нужно – список составить кое для кого… организовать и возглавить, так сказать, пока он сам чего не натворил. Не сегодня, конечно. А сейчас – помнится, я обещал тебе ужин? – Легендарный шутливо тронул его за кончик носа. – Слезай. Будем накрывать на стол.       Он шагнул к буфету.       – О’кей, – пробормотал Ронни, сползая со стола.       – Ой! Уж не разочарован ли ты? – обернулся к нему Легендарный.       – Нет! Вообще нисколько. Просто… – Ронни пожал плечами и одёрнул пиджак. – Не о еде я буду думать, понимаешь?       – Хи-хи! Ещё бы, – отозвался Легендарный. – Зато потом, когда я тебя накормлю, ты точно не будешь отвлекаться на мысли о ней. Улавливаешь суть?       Ронни кивнул и покраснел. Славная, славная мышенька… Легендарный хихикнул ещё раз. Он своё дело знал…       Жаль, что до сих пор ему не становилось от этого легче.