Предания Севера и Юга. Расплата.

Каждому Королю Севера и королева нужна северная, а не какая-нибудь южная пустышка, не знающая зимы и того, каким суровым могло быть ее ожидание. Однажды Санса была именно такой; Джон помнил это смутно, но забыть не мог. Впрочем, никто из них, чьим величайшим приключением и страхом являлся приезд короля Баратеона, тогда не отличался излишней взрослостью — или мудростью. Джона изменил Север, «истинный», как говорили Одичалые. Сансу — юг, кривой и извилистый. Сноу был там лишь однажды, чтобы преклонить колени перед новым королем, и бежал, поджав хвост. Нет, лишь смерть и разрушения приносил юг Старкам. Так было всегда. С их отцом и отцом их отца, Арьей и Роббом, с Брандоном Старком и Леди Лианной. Никто не возвращался. Одна Санса — ее встретило разрушение, не смерть. Зато какое. И… Джон преступно был рад этому. Он бы никогда не признался ей, хотя Санса, вероятно, и так все понимала, но один факт вызывал в Сноу презрение к себе, и он почти мог видеть печальное лицо Лорда Эддарда. — Это так… красиво, тебе не кажется? — спросила его сестра, вдыхая запах свежего снега, и улыбнулась, когда заметила, что он смотрит на нее. — Герб, Джон, я говорю про наш герб. Серый волк на белом фоне. Это красиво. Я никогда не понимала, как это красиво. Но, — Санса подняла указательный палец, — нам стоит изменить его. Джон изогнул брови. Санса оказалась той еще авантюристкой, он и поспеть не мог за всеми ее планами и идеями. — Неужели? — Конечно. Ты же Белый волк, помнишь? Вот он, призрак леди Кейтилин, вернувшийся по его душу, однако Джона это не пугало. — А ты красный, — пожал он плечами. — Ну, я не «Король Севера», верно? — Могла бы стать. — «Звучит, как будто я зову ее замуж». — Я имею ввиду… Санса в успокаивающем жесте положила ладонь на его предплечье. — Я знаю. Но мне это не нужно. Я не Серсея Ланнистер. — Нет. Они помолчали. Ветер шумел над ними, а внизу все и каждый занимались перестройкой Винтерфелла. — Уверена, они и предположить не могли, что это будем мы, — наконец заметила Санса. — Те, кто вернут Винтерфелл. Бастард со Стены — без обид — и наиглупейшая из Старков. — Ты наговариваешь на себя. Качнув головой, Санса посмотрела на него, будто решая стоит он того или нет, а затем встала на цыпочки и запечатлела на его щеке непорочный сестринский поцелуй. Или таким он должен был казаться. Джон притянул ее к себе и только заметил, что Санса дрожала, а в ее глазах стояли беспричинные слезы. — Ты так мил, Джон. — Она положила голову ему на грудь. — Только подумай, Винтерфелл, он наш. Я и представить себе такого не могла. Джон фыркнул и провел обратной стороной ладони по ее рыжим волосам. — Прямо-таки не могла? Санса усмехнулась и, отстранившись, хитро взглянула на него. — Возможно, меня и посещала такая мысль. Раз или — даже два.