Сказка со счастливым концом

- Просыпайся! Ну! – сначала раздалось шуршание пластикового пакета, визг молнии, а потом яркий свет ударил в закрытые веки, и две хлесткие пощечины окончательно вернули Тайлера в грешный мир. Кортни вздохнул и закашлялся, наглотавшись пыли. Вывернулся из держащих его рук, повернулся на бок и сплюнул густую скопившуюся в горле слюну. - Ну, ты как? – свет фонарика все так же светил в рожу. Лица говорившего Тайлер не видел, зато сразу же узнал голос и акцент француза Танкиста. - В норме, - прохрипел Кортни, продолжая кашлять. - Что случилось? Веньяр все-таки сподобился выключить фонарик, стало темно. Снова ночь? А «расстреляли» его рано утром. Тайлер беспокойно зашарил по груди, куда вошли обе пули. - Спокойно, - Веньяр тряхнул его за плечо, - пули вытащили, рану заклеили. Теперь ты, конечно, умрешь,… но лет через сорок. Тайлер в изнеможении привалился к чему-то твердому и ребристому, оказавшемуся бортом крытого грузовика. Над ним от ветра хлопал брезент, в окошке тента на потолке виднелось звездное небо. - Пришлось влепить тебе лошадиную дозу парализующего вещества. Но зато врач со спокойной совестью подписал протокол о смерти. Даже угрожать не пришлось. Веньяр деловито свернул черный хрустящий пакет, в каких трупы вывозят на захоронение. Потом вытащил откуда-то и протянул Тайлеру термос. - На, глотни, дружище. Тайлер взял, сделал глоток и едва не зажмурился от наслаждения. В термосе был чай – горячий, крепкий, сладкий чай. Он сделал еще пару глотков, попытался вернуть термос, но Жан Веньяр только махнул рукой: - Ты пей, пей, это тебе. Дорога долгая. - Куда меня теперь? Тайлер с трудом, но все же начал осознавать, что жив и даже на свободе. - Пока перекантуешься в Лигоне. Вот, держи новые ксивы. На карточке немного денег, хватит, чтобы пару месяцев не светить своей рожей. Потом… ну не знаю, устроишься на работу, тут у тебя вон даже диплом об окончании Реконского судостроительного университета есть. Тайлер взял запаянные в пластик документы и спрятал в нагрудный карман. - Что с остальными? - То же, что и с тобой, - охотно поведал Веньяр и, как фокусник, в придачу к чаю протянул ему бутерброд с колбасой, - Скотти «убили» сразу. Остальных, как и тебя, мурыжила прокуратура. Охранка на говно изошла, так хотела влезть в наши дела, но их допустили только к процедуре расстрела. А вы молодцы, что не раскололись, парни! Я вас даже зауважал! - А ешли ф рафкололифь и фдали Афхангела? – жуя бутерброд, спросил Тайлер. - Архангелу от ваших показаний ни жарко, ни холодно. Гад бы отбрехался, а следствие пришлось затянуть с непредсказуемым результатом, - пожал плечами Веньяр, - так что все ты правильно сделал, Тайлер. Тайлер скупо кивнул и снова глотнул неимоверно вкусного чая. - Но работы вы мне подкинули – тьму, - со смешком пожаловался француз, - я же один в отделе остался. Райт на койке, Рэндел… того, Бэтти погибла. Когда командор твое сообщение получил, мы затребовали доступ к секретным делам внутренней безопасности, прослушку поставили. Фигура, сам понимаешь, какая, его на одних подозрениях не возьмешь. Кстати, если тебе вдруг интересно: Архангел не собирался тебя вытягивать. Ни тебя, ни других. Зато после «расстрелов» везде сунул свой нос, кого-то вроде даже на полиграфе допрашивали. Но это лирика. Мы не оставили ему следов. Тайлер вздохнул. - Значит, на него до сих пор ничего нет? - Нет, но будет. Рано или поздно Милтон свяжется со своими друзьями-террористами, и мы возьмем его со всеми потрохами. А ты отдыхай, Тайлер, ты сделал все, что мог. Тайлер слушал его вполуха и боялся задать вопрос о Рэе. Если Архангел на свободе, лишившись «фараонов», он рано или поздно придет за Сандерсом. И тогда… - И еще, - сказал Веньяр, - вчера в три часа тридцать две минуты, находящийся в третьей хирургической реанимации летающего госпиталя, майор разведуправления Рэй Сандерс скончался. Тайлер выронил термос. - Эй-эй, в обморок не падай, ладно? – Веньяр, козлина позорный, от души насладился произведенным эффектом. - Все с твоим майором в порядке, на Лигоне тоже есть больницы, подлечится, будет, как новенький. - Можно мне к нему? – Тайлер с трудом снова вспомнил, как дышать. - Да можно, конечно, - рассмеялся Жан, похлопав его по здоровому плечу, - вы теперь, как-никак, свободные люди. Через полчаса или около того (наградных часов на руке Тайлера больше не было, да и черт с ним, главное, сам жив остался) машина остановилась. Пара темных строений и взлетная площадка – таким был перевалочный пункт для военно-грузовых шаттлов. Здесь Жан Веньяр попрощался с Тайлером. - Удачи тебе в новой жизни, Кортни, - сказал он, крепко пожимая руку, - не обещаю, что разведуправление не вспомнит о тебе. Случиться может всякое. Но я надеюсь, сам ты напоминать о себе не станешь. - Не стану, - уверил его Тайлер, - удачи и тебе, Веньяр. Заставьте эту сволочь заплатить за все. Над Лигонским городком Ойгзбургом взвыла сирена воздушной тревоги. Таксист, который вез Тайлера в маленькую клинику на окраине города, занервничал. - Не повременить ли вам с вашими делами, сэр? - Это учебная тревога, поезжайте, - Тайлер безошибочно распознал сигнал, напугавший водителя. Таксист покосился на него с подозрением. Тайлер ободряюще улыбнулся. Ему хотелось, чтобы чертова таратайка просто поскорее довезла его до больницы, где лежал Рэй. Оказавшись в Лигоне, Тайлер первым делом отправился на китайский рынок и сменил камуфляж на джинсы и толстовку. Он надеялся, что опознать в нем офицера оримской армии стало намного сложнее, но таксист, сощурившись, спросил: - С войны? Тайлер не стал отвечать. По мере приближения к пригороду, он все больше нервничал. За окном замелькали маленькие домишки, с яркими крышами, утопающими в желтых кронах садов. Этот район Ойгзбурга до боли напоминал Оримский Парко. Теперь, когда столица свободна, может быть, родителям позволят вернуться домой из убогого реконского барака. Тайлера мучили угрызения совести. Рано или поздно родители узнают о его «смерти». Получат сухое извещение без подробностей. Поймут они, что их сын осужден, как изменник? Или будут до конца тешить себя надеждой, что геройски погиб в сражении? Как бы то ни было, пока Архангел на свободе, нечего и думать о том, чтобы успокоить родных. Сирена продолжала выть, вызывая панику на улицах города. Таксист нервничал, гнал, что было силы, откровенно нарушая правила. Тайлер не возражал, он мучился от вынужденной разлуки. Терпеть легче, когда встреча далека или невозможна. Но вот его отделяют от Рэя какие-то жалкие минуты, а Тайлер готов перегрызть чье-нибудь горло от нестерпимого желания поскорее увидеть своего майора. Едва такси притормозило возле невысокого белого здания со статуями скорбящих ангелов по обе стороны от входа, Тайлер бросил на приборную панель купюру: - Сдачи не надо… И устремился к больнице, чувствуя, что сердце сейчас просто разорвет от волнения. В справочной он назвал новое имя Рэя. Стоящая тут же медсестра оживилась и просияла не хуже Тайлера: - Наконец-то! Хоть кто-то вспомнил о бедолаге! – подхватив его под локоть, девушка увлекла Тайлера в отделение. – Не подумайте ничего такого, но ваш друг… Мы понимаем, что он боевой офицер, к тому же был ранен, получил контузию, но… он извел весь персонал. Тайлер несколько секунд слушал ее неловкие оправдания и вдруг захохотал. О да, это Упырь! Самый несносный и требовательный тип во всей Оримской армии. - Вы справитесь с ним? – с надеждой спросила сестричка. - Справлюсь, не сомневайтесь, - широко улыбнулся Тайлер, исполненный радостным предвкушением и уверенностью, что на этот раз все точно будет хорошо. Медсестра распахнула дверь в палату и всплеснула руками: - Ай-яй-яй, мистер Лерман, что за разгильдяйство! Снова курили в палате! Капля никотина убивает лошадь, а вы только недавно были при смерти! – она решительно прошагала по палате и распахнула фрамугу окна. - Ну же, дорогая, не сердись, - раздался бесконечно родной голос, - не знаю, как насчет лошади, а я только здоровее стану от такого разгильдяйства. - Вот, - девушка повернулась к Тайлеру и многозначительно подняла брови, - видите, он меня совершенно не слушает. Надеюсь, вы заставите этого человека вести себя… как человек. Продолжая смеяться, Тайлер вошел в палату. Рэй с недовольством оглянулся и, ахнув, осел на подушки. Тайлер жадно вглядывался в заросшее густой русой щетиной лицо. Осунувшийся, бледный, что немудрено после такого ранения, Рэй тем не менее был живее всех живых. Он смотрел на Тайлера и ничего не говорил. Вернее, не говорил вслух. По его глазам, по закушенной губе, по стиснувшим сероватую простыню пальцам Тайлер понял все, что Рэй мог ему сказать. - Ну, я оставлю вас, - успокоенная медсестричка ушла, прикрыв за собой дверь палаты. Тайлер подошел к постели Сандерса, сел на край. И даже не удивился, когда Рэй схватил его за раненную, закованную в фиксирующую повязку, руку. - Привет, - сказал Тайлер. - Да, - ответил Рэй. - В каком смысле «да»? - В прямом. Ты спрашивал меня, смог бы я прожить с тобой жизнь. Да, Тайлер. Я бы смог.