Сказка со счастливым концом

Раны оказались не тяжелые, но Тайлер провалялся в отключке почти сутки. Очнулся в камере, похожей на тюремную одиночку, с зарешеченным окном и бронированной дверью. Правая рука нестерпимо болела, туго затянутая в иммобилизующую шину, и эта боль, вкупе с жаждой, разбудила его раньше, чем за ним пришли. Утро серым светом затекло в узкое окно под потолком. Тайлер пошевелился, определил, что не связан. Но все тело болело так, будто по нему проехал танк. Если б не броня, его бы изрешетило, а так он отделался двумя пулями в руку и кучей гематом. Броню, кстати, сняли, пока он был без сознания. Тайлер валялся в камуфляже и ботинках прямо поверх одеяла. Черт, дело труба! Хорошо, хоть наградные часы оставили. Тайлер дорожил ими, полученными за успешно проведенную миротворческую операцию в Ходхольме. Шесть утра. Тайлер облизнул растрескавшиеся губы сухим языком – будто по наждачке прошелся. Повернул голову. На полу стояла пластиковая бутылка с водой. Все-таки есть бог на небесах. Даже для таких долбоебов, как он. Тайлер повернулся набок, рука в колодке неподъемной ношей лишь слегка сдвинулась, но зато от боли чуть глаза не полезли на лоб. Минуту он приходил в себя. Потом сумел подтянуть больную руку к груди и сел. Его качнуло, перед глазами замелькали красные и зеленые точки, но до вожделенной бутылки осталось всего ничего. Кортни дотянулся, схватил бутылку и поднес к губам. Голова кружилась все сильнее, но жажда брала верх над слабостью. Только утолив ее, он опустил бутылку на пол и рухнул обратно за жесткую койку, чтобы забыться в похожем на горячечный бред сне. В семь его поднял конвойный. - Кортни, на выход. Тайлер открыл глаза и зажмурился от яркого света, хлынувшего в камеру из коридора. - Сам сможешь? - Смогу. Не хватало только, чтобы на допрос его вели под руку, как калеку. На этот раз сесть получилось с первого раза. Рука ныла, но Тайлер притерпелся к боли и чувствовал себя куда лучше, чем час назад. Конвойный молча ждал его у двери, второй – чуть поодаль с автоматом наготове. Ну как же, он ведь военный преступник. - Вперед, - скомандовал первый, второй дулом автомата указал направление, и Тайлер послушно побрел по коридору. Руки ему, понятное дело, не сковали, но и сил бежать у него не было. Да дело не только в силах. Его ребята, скорее всего, тоже в тюрьме, а Рэй… Господи, о его судьбе даже думать было страшно. Они не выполнили приказ Архангела. Пусть не по своей вине, но все же не сумели зачистить военный совет. Что, если Милтон выполнит угрозу и придет за Сандерсом и родителями? В глазах потемнело. Тайлер привалился к стене, тяжело дыша. - В чем дело? - Ни в чем. Все в порядке. Он заставил себя выпрямиться и пойти дальше. Возможно, на допросе он сумеет выпытать что-то о судьбе Рэя и своих парней. Невыспавшийся следователь встретил его хмурым взглядом, который тут же опустил в ворох бумаг. - Садитесь, капитан. Тайлер с облегчением уселся на стул, устроил поудобнее раненную руку. Следователь поднял голову и уставился на него. - Как себя чувствуете, Кортни? - Хорошо, сэр. - Рад это слышать, значит, у вас не будет повода затягивать дело, - поморщился он. - Никак нет, сэр… - Военная прокуратура, заместитель прокурора подполковник Элиава. Ого, какая птица! Но расследование государственной измены и покушения на главнокомандующего и не может вести обычный следователь. Правда,Тайлер при всем желании не мог отдать честь столь высокой персоне и только кивнул. - Не стану угрожать вам, капитан, - сказал Элиава, - вы и сами понимаете всю тяжесть совершенного вами преступления. Поэтому будет лучше, если вы сразу раскаетесь и поможете следствию полной информацией о данном деле и его заказчике. Это существенно облегчит как вашу совесть, так и вашу участь. - Я понимаю, сэр, - ответил Тайлер. Он был спокоен и готов. Он был давно готов к такому повороту, с того самого дня, когда подписал документ о неразглашении и получил от Архангела исчерпывающую информацию о том, как правильно вести себя на подобном допросе. - Хорошо. Кто отдал вам приказ напасть на Генштаб? - Никто, сэр. Это была личная инициатива. - Вот как? - Так точно, сэр. - Следствию известно, что за сутки до инцидента вы и ваши люди героически сражались с лефтхэндом, чтобы разблокировать порталы, а потом защищали школу, где укрывались мирные оримляне. Что же произошло? - Я узнал, что руководство Оримы заключило военный союз с морфоидами. Я… сорвался. - Вы не одобряете действия главнокомандующего Оримскими Вооруженными силами, я правильно понял? - Да, сэр. Не одобряю. - И вы утверждаете, что решение о нападении и расстреле военного совета приняли самостоятельно? - Так точно, сэр. - Скажите, Кортни, а ваши люди разделяют ваши убеждения? - Нет. То есть… мне неизвестно, сэр. Я отдал приказ, и мои люди подчинились. - Вы хотите сказать, что ваш отряд слепо подчинился этому преступному приказу, и ни у кого из них не возникло вопросов? – Элиава поднял глаза от подшитых материалов. Такие же блеклые, как у Милтона. - Я, - Тайлер сглотнул, жажда снова подняла голову. Похоже, он при своих несерьезных ранах умудрился потерять много крови, - я ввел их в заблуждение. Сказал, что получил приказ от командования. - И они поверили? - Я сказал… что нужно зачистить только Мег Семьи. Я был убедителен, - Тайлер покосился на графин и стоящие рядом с ним стаканы, - командора я собирался убить сам, про него не сказал… Можно мне водички? Подполковник Элиава уставился на него неподвижным, как у аргоннской кобры, взглядом. - Можно. Тайлер не двинулся с места. Поняв его затруднение, Элиава встал, сам налил ему полстакана воды и пододвинул, чтобы Тайлер мог дотянуться. И все это не меняя выражения лица. - Благодарю, сэр. - Слушайте, капитан, я понимаю, чего вы добиваетесь. Хотите прикрыть заказчика преступления и вывести из-под удара своих подчиненных. Но вы же не можете не понимать, что в таком случае вам грозит расстрел? Тайлер поставил стакан, расплескав воду на колени. Теоретически он, разумеется, понимал, что за нападение на Генштаб его могут расстрелять. Но пули не были разрывными. Неужели ему сохранили жизнь, чтобы показательно казнить? По спине пробежала дрожь. - Понимаю, сэр. - И ничего не хотите добавить к своим показаниям? – вкрадчиво уточнил Элиава. - Нет, сэр. Удар кулаком по столу заставил его вздрогнуть. - Да сдайте же вашего покровителя, Кортни! Что вас держит? Подписка о неразглашении? Ну же, капитан, не для протокола – кто отдал приказ? - Никто, сэр. Это личная инициатива. Элиава выпрямился, поскучнев лицом. Нажал на кнопку под столом. Караульные явились тут же. - Уведите. - Сэр, - Тайлер не спешил подняться, хотя охранник уже тронул его за здоровый локоть, - могу я знать, что с моими бойцами? - Не можете, - отрезал Элиава, - и подумайте, капитан. Если надумаете мне что-то рассказать, у вас есть сутки. Тайлер вернулся в камеру. Ему было о чем подумать. Из разговора с Элиавой он сделал вывод, что Рагварн если и пострадал в перестрелке, то вряд ли серьезно ранен, иначе разговор велся бы совсем в другом ключе. Ни для кого не секрет, как собственная безопасность умеет выбивать показания. А Элиава явно скучал на допросе. Ни злости, ни азарта любящей свое дело ищейки. Он прекрасно понимал, что Тайлер не сдаст Архангела. Ребята его тоже не сдали. Добро, если у них хватило ума свалить все на Кортни. А то ведь тоже упрутся, особенно Скотти – этот точно станет разыгрывать революционера. Черт! Тайлер в волнении принялся растирать занемевшие пальцы правой руки – там, где они были свободны от повязки. Боль немного приутихла, что внушало некоторую надежду. Хотя… какая надежда? У него сутки на признание, а потом что – суд? Расстрел? Через час принесли завтрак. Тайлер был уверен, что ему от волнения кусок в горло не полезет, однако умял кашу с сухарями за пару минут. Ослабленный ранением организм, последние двое суток державшийся на сухом пайке и честном слове, требовал для восстановления нормальной пищи. Тайлер думал. По секундам раскладывал сначала разговор с Архангелом, потом вторжение в Генштаб, пленение и допрос Элиавы. Он бы многое отдал, чтобы узнать, что творится за стенами тюрьмы. Кстати, что это за место? Не иначе Гурверст – знаменитая оримская тюрьма для военнослужащих. По слухам, отсюда еще никому не удавалось сбежать. Но Тайлер и не собирался. Он ждал. И дождался. Через четырнадцать часов мучительного ожидания и спустя два часа после объявления отбоя в двери лязгнул ключ. - Кортни, подъем. Тайлер откинул одеяло и встал. Полночь. Следующий этап допроса? - Выходи. Руки за голову… ладно, руку. Вперед. Дуло винтовки красноречиво ткнулось в спину, Тайлер понятливо двинулся куда положено. Его привели в какой-то кабинет. Похожий на обиталище Элиавы, только побольше и куда солиднее. Темные портьеры закрывали окна, но сквозь щели Тайлер видел, что здесь решеток нет. Конвойный жестом указал на низкий, неудобный стул. Тайлер сел. Конвой, убедившись в выполненном распоряжении, покинул кабинет. Даже дверь прикрыли. Провокация? Но зачем? Даже если он сумеет сбежать из военной тюрьмы, что будет с ребятами, с Рэем, с родителями? Нет, он не побежит, не доставит такой радости своим врагам. Не позволит добраться до Сандерса. Пока Тайлер молчит, Архангел не тронет Рэя. По крайней мере, он на это надеялся. Дверь открылась. В кабинет быстрым шагом вошел командор. Он прихрамывал чуть больше, чем обычно, и его покрытую ожогом щеку украшала вдобавок полоска пластыря телесного цвета. В остальном командор был жив и здоров. - Сиди, капитан, - остановил он Тайлера, порывавшегося встать, - как себя чувствуешь? - Хорошо, сэр. - Вот и прекрасно. Рагварн рухнул в кресло за массивным столом. Кресло жалобно взвигнуло под весом главнокомандующего. - Скажи мне одну вещь, сынок. - Да, сэр? - Что ты понимаешь под словом «родина»? Тайлер открыл рот… и закрыл. Он четко знал всегда: его родина Орима, самая великая, самая могучая и справедливая империя, чья армия стоит на страже спокойствия Перекрестка. Дед не уставал твердить им с Джорджем, что они родились в прекрасном мире, что им повезло оказаться на правой стороне. Что Оримская империя – гарант свободы прав всех людей во всех мирах. Все это Тайлер слышал с детства. Но верил ли он в это теперь? - Родина – это… Простите, сэр, я не могу сформулировать. - Ну же, капитан, - настойчиво потребовал Рагварн, - ты оримский офицер, ты вел в бой солдат. Что для тебя родина? - Орима, - выпалил Тайлер, - свободная Орима… Мир, где никого не притесняют, где не убивают тех, кто не может себя защитить. Где не заключают союзов с врагом! Рагварн сверлил его темным взглядом. - Вот как, - произнес он, помедлив, - забавно. А я подозревал, что у тебя… другие мотивы. Сбитый с толку Тайлер промолчал. - Два с небольшим года назад, - задумчиво сказал командор, - передо мной вот так же сидел другой мальчик. Он тоже обвинял меня в сговоре с врагом и винил во всех грехах. Горячие головы, что с вас возьмешь? Что бы ты ни думал, капитан, эту войну нам без морфоидов не выиграть. Нас бьют по всем фронтам. Предатели сделали все, чтобы ослабить боеспособность нашей армии, а мои личные враги воспользовались этим, чтобы сыграть свою игру. Тайлер и на это промолчал. Речь командора напоминала скорее мысли вслух. - Мне жаль, сынок, - вздохнул Рагварн, - но если ты не сдашь генерала Милтона, я не смогу защитить тебя. - Я не понимаю, о чем вы, сэр, - отчеканил Тайлер, - решение убить вас я принял самостоятельно. Мои люди ни при чем. - А кто причем? – поднял на него испытующий взгляд командор. Тайлер выдержал этот взгляд, похожий на удар электрическим током. - Можно вопрос, сэр? - Ну? - Что с майором Сандерсом? Он жив? - Да. Он жив. Правда, до сих пор без сознания, но врачи настроены оптимистично… От охватившего его облегчения у Тайлера закружилась голова. Вот теперь хоть на смерть, хоть на пожизненное в одиночку. Главное, что с Рэем все будет в порядке. - Прощай, сынок. Рагварн поднялся и вышел. Тайлер впился глазами в окно. Что, если попробовать сейчас? - На выход, - рявкнул конвойный, брякнула связка ключей на поясе. Тайлер отвернулся от окна и встал. Все. Элиава морщился, стоя за старомодной конторкой и зачитывая обвинение. Закрытое слушанье, судьи – военные из разных родов войск. Два подполковника и майор, все боевые офицеры с незапятнанной репутацией. Тайлер не знал в лицо ни одного из них, да это было и не важно. За его преступление наказание одно – расстрел. Кортни вдруг подумал о том, что когда-то Райт тоже пытался убить командора. Рагварн не довел дело до суда, предпочел договориться, посадить Дана на цепь в виде сенсорного браслета. Но чем это гуманнее того, что сотворил с ним и Рэем Архангел? Все они просто винтики в огромной военной машине Оримы. Винтик ломается, его заменяют другим и отправляют на переплавку. Интересно, почему Рагварн не предложил ему те же условия, что и Дану? - Капитан, наказанием за ваше преступление является смертная казнь. Но суд может учесть чистосердечное признание. Назовите имя заказчика. - Нет никакого заказчика. Я принял решение сам. - В таком случае, военная прокуратура Оримской империи требует для капитана Тайлера Кортни высшей меры наказания. Судьи склонились друг к другу, шепотом обсуждая то, что и обсуждать было незачем. Тайлер до боли в мускулах выпрямил спину. Все происходящее казалось дурным сном. - Суд вынес решение. Капитан второй стрелковой дивизии Буцалльского корпуса армии Оримы Тайлер Кортни признан виновным в государственной измене и покушении на убийство верховного главнокомандующего Оримских Вооруженных сил и союзников Оримы. Тайлер Кортни приговаривается к высшей мере наказания в виде расстрела. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. В этом не было никакого смысла, но Тайлера снова отвели в перевязочную и наложили на руку свежую повязку. Раны затянулись и, если не трогать, уже не беспокоили, как раньше. Тайлер отрешенно смотрел, как витки белоснежного бинта ложатся на его руку. Как нежные женские пальцы поправляют материю, чтобы легла безупречно ровно. Наверное, она просто знает, что его завтра расстреляют. Может, попросить принести виски? А что, приговоренные на смерть имеют право на последнее желание. Медсестра несмело улыбнулась, закрепляя на руке шину. Симпатичная, она чем-то напоминала Тару. Тайлер тоже улыбнулся. Ночь он провел без сна. И хотел бы героически спать до самого подъема, да мысли не давали сомкнуть глаз. «На том свете отоспишься», - издевательски говорил он себе и думал, думал, думал. Сначала о войне, о Заккаре и уничтоженном батальоне Брауна, потом о маме, о деде, которого отправили в пансионат для ветеранов за год до эвакуации всей Оримы. Он так там и живет, лефтхэнд не станет разорять Пансилию, где оримских военных один жалкий гарнизон. Когда стало совсем невмоготу, Тайлер вспомнил Аргонну. Бескрайнюю пустыню, городок суй-поглубже, дешевый мотель и их с Рэем свидания. Рэй проклянет его, когда очнется и узнает обо всем. За глупость, за то, что снова повелся на уговоры (теперь уже угрозы) Архангела. Тайлер всей душой надеялся, что Рэй переживет. Он всегда был сильнее и тверже, чем Кортни. Под утро пришло что-то похожее на дремоту. Не сон, всего лишь короткая отключка. И тут же лязгнул замок. Шесть утра. Пора на выход. В последний, мать его, путь. Конвойные расположились как обычно: один у двери, второй в коридоре. Тайлер вышел из камеры, поднял левую руку и положил на затылок. - Вперед. Тайлер шел, ни о чем не думая, пребывая в какой-то прострации. Если бы он истово верил в бога, наверное, было бы легче. Но он верил в справедливость Оримского правосудия, в идеалы Архангела и в любовь Рэя. Тайлер чувствовал, что вокруг него сжимаются, ходят ходуном стены. В этот миг он нашел мужество признаться самому себе: ему страшно. В танке под обстрелом – не было. Сейчас – да. Как ни странно, от этого признания стало немного легче. Капитан выпрямился и дальше пошел с прямой, как кол, спиной. Его привели в небольшое проходное помещение без окон, где из мебели стоял только длинный стол и несколько стульев. За столом сидели два офицера – полковник в форме военной прокуратуры и какой-то подозрительный тип из внутренней безопасности, – и человек в медицинском халате. Тайлера начала бить дрожь. - Назовитесь, осужденный. Тайлер назвал свое имя и звание. Место и дату рождения. Статью, по которой его приговорили. Прокурор и тип из безопасности дружно сделали пометки в своих протоколах. - Пройдите в соседнюю комнату, капитан, - велел прокурор. Тайлер вошел. Его заставили встать на колени и завязали глаза. От осознания, что эта темнота вскоре станет вечной, паника накатила с новой силой. Он попытался встать, но резкий окрик: «Замри!» заставил его снова опуститься на колени. - Прости, Рэй, - простонал он, внезапно с невероятной четкостью понимая, что спасения не будет. Его и не могло быть. Два выстрела слились в один, и все закончилось.