Волчий путь

— Предки… Мутный взор охватил мертвое пепелище, что оставила после себя битва. Черная, разломанная земля, пробитая каменными блоками былых колонн, израненная и истерзанная, была усеяна мертвыми лошадьми и горелыми трупами, будто гнойные борозды припорошенные синим снегом. Выгрызенные клочки деревьев склонились промерзлыми ветками к земле, прогибаясь под бездонным ночным небом. Деревянные доски, словно кости, выпирали со всех углов острыми пиками, похороненные под ледяной дымкой. Некогда красивое место, превратилось в уродливый шрам, пропитанный чужой кровью. — Мой сын…нужно найти моего сына… Гном рухнул на колени, не в силах больше держать на ногах свой вес. Жар бил в виски, бледное лицо было покрыто потом, а боль от отрубленной руки хлестала по телу с удвоенной силой, подкашивая колени. — Нет, нет, нет, Дублин! Мы искали выход столько часов не для того, чтобы ты умер здесь! Девушка ловко подскочила к воину, согнувшись в половину, закинув его руку себе на плечи. Его лихорадило. Она удивлялась, как весь путь он смог проделать самостоятельно. — Мы найдем его… но сперва, — мысль полоснула по сердцу острым лезвием, — я должна найти Соласа. Эллана судорожно выдохнула, оглядев очертания раскиданных по земле трупов. Сердце бешено колотилось в груди, вместе с призрачной надеждой, что еще грелась под легкими. Руки тряслись, то ли от веса гнома, которого она тащила до ближнего целого дерева, чтобы уложить его, то ли от леденящих мыслей. Если среди мертвых она увидит его лицо…стылый ужас пронесся перед глазами, закрадываясь в самые потайные уголки ее мыслей. — Я буду рад, если ты найдешь здесь хоть кого-то живого, — шепнул Дублин пересохшими губами, усаживаясь под дерево. Озноб бил его все сильнее. Лавеллан развернула платок, чтобы взглянуть на обрубок руки. Гной начал собираться на тканях, а заражение огненной лентой тянулось до самого плеча. Девушка понимала, что у гнома оставались максимум сутки, а за это время, она не успеет довести его до города или поселения. — Мне нужно осмотреть тут все, вдруг в телегах остались лекарсва… или, живые маги, — замялась Инквизитор и нервно сглотнула ком, вставший острой костью поперек горла. — Я постараюсь никуда не уходить, — хмыкнул гном, запрокинув голову. Эллана кротко кивнула и быстрым шагом направилась к пепелищу. Ступни ощутили магический холод, оставляя следы, под которыми виднелась сажа. Запах крови смешивался с гарью, превращаясь в облачка пара, что так часто вылетали с ноздрей эльфийки. Она подлетала к каждому трупу, рассматривая их мертвые застывшие лица. У тех, чье тело более или менее сохранилось, она пыталась нащупать пульс, шаря тонкими пальцами по холодной шее, которая успела покрыться коркой. Сердце сжималось все больнее, при виде растерзанных тел. Под ногами что-то мерзко чвакнуло, прилипая темной кровью к подошве. Эллана отдернула ногу, тесно стиснув зубы до боли, и присела рядом с окровавленным телом. Остатки тела лежали ничком, туловище оторвано по пояс, оголяя разбросанные по земле внутренности. Вонь ударила в ноздри, подкатывая комом тошноты к горлу. Тяжело вздохнув, девушка, не осознавая до конца происходящее, даже и не заметила, как ее руки перевернули тело, отчего мерзкие всхлипывания кишок заставили лучницу передернуться. В груди кольнуло. «Не Солас», — облегченно пронеслось в голове, хотя, радоваться тут было нечему. Она признала в этом лице Барвела. Те же черты лица, что и у отца. Инквизитор болезненно скривила губы, прикрыв глаза от отчаяния. «Irʼabelas», — шепнула она. Как сказать это Дублину? Как сказать о том, что осталось от тела, и лежит посреди поля? Это ведь был его сын. Резь от этой мысли ударила в разбитое ребро, заставив девушку всхлипнуть. Эллана встала. В паре метров от нее зиял завал. Куда они и провалились с гномом. Только теперь, это было похоже на неопрятный монумент из наваленных камней, который, впрочем, мог стать их надгробием. Это было даже иронично, ведь в последнее время ей все чаще везло куда-нибудь проваливаться. И именно здесь она видела мага последний раз. Инквизитор опустила глаза, пытаясь высмотреть следы на снежном покрывале, пропитанным кровью. Все было слишком размыто, чтобы понять хоть что-то. Присмотревшись, она увидела под камнем свой лук… вернее, что от него осталось. Что же, придется справляться кинжалами. Следующий труп. Бритая голова, а горелая одежда вообще потеряла первоначальный облик, что невозможно было разобрать, кому она принадлежала. Ватные ноги подбежали к телу, подкашиваясь и чуть не сгибаясь пополам. Слезы тут же навернулись на глазах, крик подступил к горлу, дыхание перекрыло. Пригляделась. «Не он». Выдохнула. Взор упал на перевернутую разбитую телегу, в которой виднелись поломанные сундуки. Лавеллан, освободив их от горелых досок, посадив пару заноз под кожу, принялась шарить внутри, в надежде найти хоть какие-то лекарства. Меха, тряпки, бусы…все было не то. Привыкнув к ночной темноте, девушка отчетливо видела всю картину произошедшего, словно на ладони. Небо укрылось грузными тучами, мешая луне и звездам мерцать в вышине. Черная бездна давила на голову, словно пытаясь сломать до конца раненное хрупкое тело. В глазах уже рябило от измученных синих лиц. Но после каждого, надежда в груди разгоралась все больше, словно маленький огонек, цепляющийся за тонкую щепку. Она не нашла тела косситки. Спаслась? И кто же создал эту бурю? Солас или она? А может, они оба сбежали? Но даже если это так…то куда? Где искать? Ведь она не могла бросить Дублина на произвол судьбы. Ведь даже в чертовых ящиках не нашлось ни одного зелья! Тут, поток ее мыслей прервал нарушавший тишину тяжелый топот, от которого содрогнулась сама земля. Словно кошка, дернув ушами и насторожившись, эльфийка спрыгнула с телеги, затаив дыхание. Эллана, округлив глаза, устремила взгляд в темноту. Из кустов, ломая тонкие стволы сохранившихся деревьев, несся великан, ревя и мотая огромными ручищами. Ледяные кристаллы покрывали его тело, и, видимо, доставляли страшную боль. Неужели это тот замороженный великан?! Но как? Он летел прямо на дерево, где сидел Дублин. Она не успеет подбежать, да и как она остановит эту махину? Мысли закрутились в голове с бешеной скоростью. Пытаясь предпринять хоть что-то, Лавеллан, подскочив на месте, понеслась вперед, не имея ни малейшего представления, что делать. — Дублин! — заорала она. Она не успеет… С ветки порхнула пара черных крыльев. Ворон спустился на землю, развеиваясь черным дымом, принимая очертания женщины. Силуэт вырос прямо перед бегущей громадиной, преграждая путь к гному. Взмах руки, великан упал на колени. Духи запели вокруг кисти ведьмы, перешептываясь из тени, заклубились в темный сгусток и окутали голову великана. Существо схватилось руками за собственный череп, мыча в муках, и рухнуло замертво перед ногами хрупкой отступницы, которая даже не шелохнулась перед вспененной волной пыли и снега. Эльфийка замерла на месте, сощурив глаза и пытаясь рассмотреть магессу. Черные как сажа волосы, собранные в хвост, падали на плечи короткими локонами. Пурпурная роба нескромно оголяла спину и декольте, и больше походила на простую ткань, обмотанную вокруг тела. На шее красовалось массивное золотое колье с камнями, давящее на грудь своим весом. Черная юбка, собранная из кожаных полос обтягивала округлые ягодицы, подчеркивая всю женственность ведьмы. Женщина оглянулась назад, сверкнув горящими янтарными глазами из-под черных локон, улыбнулась уголком губ, словно кошка, и, убрав посох на спину, произнесла слегка хрипловатым голосом: — Здравствуй, Инквизитор. — Морриган?! — Лавеллан подалась вперед, не имея ни малейшего понятия, как ей реагировать на происходящее. — Я польщена, что вы все еще помните меня, Инквизитор. Магесса взмахнула своей изящной рукой, растопырив веером тонкие пальцы, ногти которых были окрашены черным лаком. В воздухе зарябил слабый свет, призванный из тени. Затем, мерцая и переливаясь, повис маленьким виспом над головой ведьмы, разгоняя своим светом плотную ночь, помогая глазам ориентироваться. — Инквизитор? — Дублин скосил взгляд на эльфийку, щуря красные глаза от яркого света.— Дери тебя бронто, ты что, серьезно? — Так это все время была ты… — Лавеллан убрала кинжалы в ножны, шагая навстречу ведьме, будто завороженная, игнорируя гнома. — Ты следила за нами! — Да, — кивнула ведьма. — Мне было любопытно, что понадобилось главе могущественного ордена в Долах, в самый разгар его славы? Ни солдат, ни разведчиков, даже лагеря я не нашла в округе. Лишь двух эльфов блуждающих в зеленых зарослях, целенаправленно идя вперед. Вы привлекли мое внимание, хоть понимаю я, что этой цели не было у вас. — Сраные предки, перестань болтать, ворона! Лучше объясни мне, как ты сиганула с той ветки, и почему ты называешь эту лопоухую «Инквизитор», — сплюнул кровью контрабандист. Морриган, нахмурившись, бросила раздраженный взгляд вниз, словно разглядывая противного насекомого под ногами. В янтарных глазах блестел магический свет, переливаясь отсветами в темноте. Казалось, это были глаза хищника, которые сверкали в ночи, завидев свою добычу. Вот только эта женщина никогда не нападала первая. Ее излюбленное оружие — это хитрость, благодаря которой жертвы сами лезли в ее паутину. — Ты мог бы поблагодарить меня, гном, за свою жизнь. Хоть и понимаю я, что такие как вы, спасибо не привыкли говорить, — ведьма сложила руки на груди. — Что толку от моего «спасибо», — гном нервно сглотнул, прижимая больную руку к груди. — Я все равно подохну. Взгляд магессы смягчился. Она подошла ближе к воину, присев. Висп над ее головой устремился вслед за ней, освещая взору тело гнома. — Он ранен, Морриган. Ты можешь ему чем-то помочь? — эльфийка опустилась рядом, закусив нижнюю губу. Вкус собственной крови обжег язык металлом. Разбитое ребро вновь ударило кнутом по тело. Девушка резко прикрыла глаза от боли, но старалась не подать вида. — Да, — шепнула ведьма своим хриплым голосом. Лучи виспа осветили клубень пара, вылетевшего из-под носа магессы. Только теперь, Лавеллан поняла, что тут жутко холодно. — Но не здесь. И вам, Инквизитор, тоже нужна помощь, — кивнула Морриган на вмятину в нагруднике. — Я не могу, — покачала головой лучница, вставая на ноги и стиснув зубы. — Мне нужно найти… — Здесь нет того, кого вы ищите, — перебила ее ведьма. — И неразумно с вашей стороны, отправиться раненной на поиски. — Ты что-то знаешь? Где Солас? — голос девушки дрогнул. — У вас много вопросов, Инквизитор. На них отвечу я, как только вы отдохнете. И я вам предлагаю помощь в этом, глупо будет отказываться. Лавеллан хотела было возразить, но вовремя остановилась, так и не дав звуку добраться до языка, оставив губы слегка приоткрытыми. Она обернулась, чтобы еще раз взглянуть на истерзанную когтями дракона землю, словно надеясь увидеть хоть одну живую душу. Но так никто и не поднимал головы, не издавал ни звука, оставаясь лежать ничком в собственных потрохах, припорошенные дымкой. Из-за туч, наконец, вышла желтая луна, ударив своим холодным светом в глаза.Темная бездна развела синие руки, рассыпая по небосводу далекие огни. Блестящая снежная пыльца замерцала в воздухе, словно маленькие звезды, оседая на холодном металле мертвецов. На душе стало тоскливо и горько. Эльфийка отвела взгляд, вновь повернувшись к магессе. Ребро снова заныло, отдавая жаром в виски. Каждый вдох становился все тяжелее и невыносимей, и лучница заметила это только сейчас. — Далеко до твоего убежища? Морриган слегка кивнула, одобряя решение Инквизитора, затем, сверкнув желтыми глазами, ответила: — Нет. И более того, вы уже бывали там. *** Появление ведьмы весьма шокировало девушку, и от этого возникло еще больше вопросов. Не сказать, что эльфийка была рада видеть эту женщину, но, с другой стороны, встретить ее здесь означало то, что теперь можно рассчитывать на какую-нибудь помощь. Но, зная Морриган и ее хитрую натуру, Эллана поймала себя на мысли, что эта помощь вряд ли будет бескорыстной. Ведьма вела их через высокую траву, которая еще не была примята следами от сапог. И с каждым тяжелым шагом Лавеллан оставляла позади себя сломанные зеленые ростки, волоча за собой ленту пройденного пути. Она была бы половчее, если бы ей не пришлось буквально тащить на себе Дублина. Его вес, сначала, показался терпимым для хрупких эльфийских ног. Но чем больше пути оставалось позади, тем, казалось, гном становился все тяжелее. Сам же Дублин уже не произносил ни слова, храня силы для того, чтобы не потерять сознание. Темный силуэт магессы мелькал впереди, еле различимый среди расплывающихся перед взором деревьев. И лишь мерцающий маленьким огоньком висп не давал девушке потерять женщину из вида. И, все-таки, пойти с ней была наилучшая идея. Боль грызла ее тело изнутри, невольно заставляя считать секунды до того момента, как они все-таки войдут в убежище. И только перед глазами появился спуск в спрятанную за кустами пещеру, Эллана поймала себя на мысли, что именно из нее они с Дублином и выбрались, вот только ведьма знала путь покороче. Спустившись вниз, по уже знакомым коридорам, магесса повела путников дорогой, которую вряд ли можно было запомнить с первого раза. Сеть тоннелей, как оказалось, вплеталась проемами в выходы на Глубинные Тропы, которые, по крайней мере ближайшие, были запечатаны. Ведь так делали только гномы. И все же, эльфийскую манеру обработки камня и арок невозможно было спутать с чем-то другим. Морриган, завернув за последний угол, нырнула в небольшой лаз. Эллана, стуча зубами, стала протискивать гнома вперед. Его нагрудник скрипел о камень, в попытках пролезть через узкий коридор. И казалось, что Дублин вот — вот застрянет, но камень будто расступался перед тяжелым металлом, визжа и оставляя глубокие царапины, не в силах добраться до груди воина. Эльфийка, благодаря своей фигуре, с легкостью могла просочиться через лаз, не задев и угла. Преодолев препятствие, путники очутились в вырезанной полости, которая и служила убежищем Морриган. Помещение было набито кипами старых потрепанных книг и ветхими деревянными полками, которые держались на стене на последнем издыхании. В середине, на невысоком каменном подиуме, догорали угли кострища с похлебкой над ним. А шкуры оленей, разбросанные вокруг центра, видимо, служили лежаками. В отличие от залов, что видела Эллана, этот выглядел так, слово вообще появился здесь случайно. Каменные стены походили на неаккуратные огрызки, сделанные в спешке, и более того, недоделанные вообще. Будто мастера в один миг побросали свои инструменты, и поспешно оставили это место. Или же, такая разница в архитектуре была вызвана обвалами и временем. Теперь уже этого никто не мог сказать наверняка. Но единственное что поняла эльфийка — здесь идеальное место для того, чтобы спрятаться, что собственно и ценила ведьма. Даже если бы эти руины и кто-нибудь нашел, вряд ли бы искатели приключений стали искать это место. Эллана заметила магические ловушки, расставленные на входе. Невооруженным глазом их вряд ли можно заметить, но проведя столько времени с Соласом, девушка научилась их различать. Солас… Каждая новая мысль о нем становилась все тревожнее и больнее. Инквизитор глубоко вздохнула, прикрыв веки и зажмурившись на секунду. Ее собственный голос в голове кричал все сильнее, в попытке ввести эльфийку в истерику. Ей было страшно. Страшно, что он, возможно, погиб, или же лежит где-нибудь без сознания, ожидая помощи, в то время, как она не спеша гуляет по руинам. Этот голос призывал ее бросить Дублина, плюнуть на Морриган и бежать со всех ног, не зная куда, на поиски мага. И только холодный пот, стекающий густыми каплями, помогал прийти в себя от этих мыслей. — Мама, ты привела нам гостей? — послышался детский голос. Из тени вышел ребенок, с озадаченным лицом, но в то же время, невозможно было не заметить легкую улыбку на губах мальчика. — Оставайся там, Киран! — встревожено вскрикнула Морриган, указывая мальчику жестом на место. Ребенок послушно остановился, уткнув бездонные глаза в пол и по очереди сжал кулаки, будто нервничая. Эллана проследила за его взглядом. Блестящая нить магии перечеркнула помещение, оставляя Кирана на ее другой стороне, словно заложника. Это был барьер. Эльфийка, нахмурив брови, недоверчиво уставилась на магессу, пытаясь понять, зачем закрывать собственного сына в клетке. — Ты снова их убьешь? — захлопал ресницами мальчик, слово спрашивал о пустяке. Палец его коснулся невидимой стены между ним и матерью, оставив мерцающую рябь в воздухе. — Нет, сынок, — отозвалась женщина. — Они здесь затем, что им нужна помощь. Лавеллан стало не по себе. Словно что-то мерзкое коснулось ее тела, отчего ее окатило холодной волной мурашек. Нет, не сказать, что она не ожидала этого от Морриган. Ведь женщина знала такую магию, что многие не смогли бы понять и толику ее величества. И ведь она пила из источника. Кто знает, что происходит в ее голове, сколько голосов шепчет ей на ухо, и сколько отчаянных криков она слышит прямо сейчас. Ради такого знания можно было идти на жертвы, и эльфийка была рада, что эти жертвы не легли на ее плечи. Но Киран, пусть он хоть трижды особенным, не должен был воспринимать смерть как должное, в свои годы. Но в его взгляде эльфийка видела любопытство, вместо страха или отвращения. Это не пугало ее, она понимала, с кем имеет дело, но все же, создавалось ощущение того, что она только что извалялась в грязи. Гнетущая туча давила с потолка, барабаня в уши. И первым не выдержал Дублин. Гном рухнул на колени, как набитый мешок. Бледное лицо было почти безжизненным, усеянное липкими каплями пота. — Морриган! — воскликнула эльфийка, согнувшись пополам под весом контрабандиста, которого буквально держала руками. — Помоги ему! Женщина, не сдвинувшись с места, сохраняла хладнокровие к происходящему, и, видимо, не спешила с исцелением раненного. Она медленно развернулась и направилась к каменной полке, полной разных склянок с зельями. — Я не знахарка, Инквизитор, — блеснула янтарными глазами магесса, — и не целитель, насколько вам известно. Но, у меня свои методы, и они требуют терпения. Ведьма взяла в руки пузырек с алой жидкостью и, повертев его в руке, что-то шепнула себе под нос. Затем, одним движением ее руки, огонь на кострище разгорелся с новой силой, прогоняя тени прочь, под покровом холодного камня. Она ступала осторожно, как хищник, грациозно покачивая бедрами. Линии ее нагого тела светились красным ореолом, отражая яркое пламя позади отступницы. Она будто сама пылала, и властное выражение ее лица говорило о том, что ситуация полностью под ее контролем. — Уложи его, — скомандовала Морриган, присев возле эльфийки. Девушка осторожно облокотила гнома на стену, придерживая его за плечи. Руки, наконец, почувствовали облегчение. Затекшие пальцы расправились с легким хрустом, принося эльфийке небольшое наслаждение. Затем, заправив за уши грязные пряди волос, она принялась разматывать серую ткань вокруг руки гнома. Узел долго не поддавался, в пальцах осталось не так много силы, чтобы даже справиться с тканью. И все же, расслоив последние остатки некогда аккуратных ногтей, Эллана принялась разматывать жгут. Запах крови тут же рассеялся в воздухе, отдавая привкусом болезни и гнили. Присохший гной отходил вместе с тканью, сопровождаясь мерзкими всхлипами, оголяя грязный обрубок руки. Дублин лишь слегка дергал губой, держа глаза прикрытыми. Когда девушка закончила, она встретилась взглядом с ведьмой. Та, даже не моргнув, не спеша откупорила крышку пузырька. — Это для него? — поинтересовалась Лавеллан, рассматривая темную жидкость в склянке. — Это для меня, — слегка улыбнулась отступница и вылила содержимое себе на руки. Это была кровь. Липкая и густая, она заструилась по рукам, стекая ручьем к локтям, извиваясь, словно змея. Капли падали на подол, оставляя мокрые следы на ткани. Затем, ведьма свела кисти вместе. Ее глаза будто засияли с новой силой, словно маленькие огоньки они светились в тени ее собственного лица. Девушка почувствовала холодок, пробежавший сквозняком по полу. Темный дым окутал руки Морриган, завиваясь черными лентами вокруг пальцев. И казалось, над ухом зашептали тысячи тихих голосов. Духи стучались через завесу, призванные силой крови и каждый из них предлагал свою помощь ведьме. — Магия крови? — сощурилась эльфийка в презрении и сжала челюсть. Ведьма сверкнула глазами, почувствовав недовольство девушки, и слегка ухмыльнулась. — Вы никогда не видели ее в действии, леди Инквизитор? — шепнула она хрипловатым голосом. — Множество раз. Только в большинстве случаев это были мои враги. Но и этих знаний мне достаточно, чтобы знать наверняка, что такая магия не способна по своей природе кого-то исцелить. Улыбка на лице отступнице стала заметнее. Она покачала головой, издавая низкий смешок. — То, что вы видели, была ничтожная часть возможностей этой магии. И глупцы эти из кругов, что нападали на вас, лишь жалкие неучи, и неспособны постичь всех тайн этой магии. Я же могу кровь превратить в разрушительное оружие, а так же, направить ее во благо. Не стоит относиться столь скептически к моим талантам. Эллана глубоко вздохнула, потупив глаза. Она закусила губу, слушая короткие всхлипывания и кряхтения гнома. — Делай, что считаешь нужным. Морриган легко кивнула, приняв одобрение со стороны эльфийки, затем, сосредоточилась на силе, что клубилась в ее руках. Черные пряди волос упали на лицо, закрыв один глаз магессы, но даже это не мешало увидеть огонь в ее взгляде, и силу, которая царапала когтями саму завесу, делая ее тоньше в этом месте. Кровь в ладонях начала бурлить как на костре, испаряясь в чистую магию. Ведьма, бормоча заклинание, потянулась разумом в саму Тень, откуда уже слышались голоса духов и демонов. И наконец, завершив приготовления, женщина направила силу в лежащего без сознания гнома. Языки темной магии коснулись оголенной кости Дублина, расползаясь словно скверна по жилам черными лентами. Но вместо того, чтобы наносить вред, как этого ожидала Лавеллан, раненная рука начала заживать. Гной стал испаряться, будто кипящая вода, а пораженные ткани приобретать нормальный оттенок. Эльфийка, словно завороженная, наблюдала за этим приоткрыв рот. Она не верила в то, что нечто отвратительное действительно может кому-то помочь. Но мысли о том, что все это не будет бесплатно, не покидали ее. Что после того, как Морриган завершит заклинание, случится кое-то похуже. Но чем больше Эллана наблюдала, чем дольше ничего не происходило. Никакие демоны не прорывались сквозь завесу, а Дублину становилось лучше, судя по розовеющим щекам. — Мама, у нас еще гости, — звонко раздалось позади сидящих, разрывая оцепенение эльфийки. Эллана, переведя взгляд на ребенка, не заметила на его лице беспокойства. Он сидел на земле, скрестив ноги, и мирно наблюдал за матерью. Его глаза были черными, будто бездна. Бездонная и неизвестная. Он словно видел все сквозь спину магессы. Можно бы было проигнорировать слова Кирана, сославшись на все его странности. Но не Морриган. Женщина тут же оторвала руки от гнома, резко развернувшись к сыну. — Отойди от гнома! — раздался металлический грубый голос, откуда — то сбоку. Заряд заклинания прилетел прямо в грудь ведьмы, отбросив ударной волной и эльфийку. Магесса отлетала от раненного, будто ее только что сбил бронто. Эллана, не понимая что происходит, первым делом схватила рукояти кинжалов. Подняв голову, она увидела, как второй заряд соскользнул с острия посоха, нацелившись в Морриган. Но женщина среагировала быстрее, перекатившись в сторону. Электрический ток, который должен был разорвать грудь ведьмы, врезался в стену, разбежавшись по ней тысячью искрами. Отступница, едва ощутив равновесие, взмахнула руками. В противника полетел черный сгусток энантропической магии. Голову противника сдавило темное облако, проникая в уши, разрушая разум. Поверженная вцепилась ногтями в свои заплетенные черные волосы и закричала от боли. — Морриган, не убивай ее! Лавеллан, быстро встав на ноги, хотела подбежать к великанше, но вовремя остановилась. Косситка стояла прямо в центре магических ловушек. Еще бы шаг, и они поджарились бы обе. Но отступница не собиралась останавливаться. Сжав руку в кулак, она окончательно завладела разумом противницы, явно наслаждаясь своей силой глядя на то, как та повалилась на колени, не в силах сопротивляться темной магии. — Морриган, она не враг! Я ее знаю! — попыталась эльфийка еще раз. — Тогда, может, объясните, почему она напала на меня? — нахмурилась отступница, оскалив зубы. — Она наемница Дублина и, видимо, пришла за ним! Отпусти ее! Ведьма, скривив губы, нервно отряхнула свою робу, а затем, отпустила хватку. Крики прекратились, сменившись тяжелыми вздохами. — Салит! — позвала эльфийка наемницу, которая, опираясь на посох, стояла на одном колене, пытаясь придти в себя. — Бегите, Инквизитор, — отозвалась магесса, приоткрыв болезненно красные глаза. Роба косситки была истерзанна. Правый рукав свисал рваной тканью вниз, пропитанный ее собственной кровью. Ее лицо было перечеркнуто свежей вырезанной раной, тянувшейся от челюсти до виска. Черная, густая коса растрепалась, освобождая грязные пряди, что свободно падали на плечи наемницы. Выглядела она совсем плохо, но главное, была жива, и каким-то чудом смогла спастись от ярости дракона то ли бегством, то ли героически сражаясь до конца. Но это было не важно. Мысль о том, что она может знать о том, где Солас, как назойливый слепень зажужжала над ухом. — Бежать? О чем ты? — удивилась эльфийка, подойдя ближе. — Эта женщина, — наемница поднялась с колен, и было видно, что ей это далось с трудом, — это она призвала дракона. Морриган выдавила низкий смешок и скрестила руки на груди. — Посмотри на нее, Лавеллан, — ухмыльнулась ведьма, — она явно не в себе. Я не имею контроля над драконом. — Нет, — зазвенел голос косситки металлом, — я проследила за вашей связью с ним. В Тени остаются следы. Это была ты, оборотень. — Морриган? — Эллана бросила раздраженный взгляд на женщину, придерживая нывшее от боли ребро. Ведьма дернула головой и, раздраженно фыркнув, заходила кругами. — Да, это была я, — призналась она, скривив губу. — Я бы рассказала об этом, но разумнее было первым делом оказать вам помощь, прежде чем начать объяснения. И чем дольше мы будем обсуждать это, тем хуже будет вам, леди Лавеллан. Эльфийка сдвинула брови и покачала головой. Ей бы хотелось встряхнуть ведьму за плечи и спросить, думала ли она о чьих-то жизнях, кроме своей. Хоть не зная причины этого поступка, девушка была уверенна, что он был сделан ради собственной выгоды. И теперь, из-за чертового эгоизма, она разлучилась с Соласом, а кто-то потерял своих товарищей. Но Эллана была не в том положении, чтобы спорить. Сломанные ребра невыносимо ныли, что хотелось выдрать их из собственной груди. — Хорошо, что он этого не слышит, — кивнула эльфийка в сторону спящего гнома. — Я пришла за Дублином, — расправила плечи Салит, полностью придя в себя после заклинания. — Ха, — фыркнула Морриган, — можешь забирать его. Только вряд ли с тобой он протянет дольше, нежели здесь. Но, чтобы ты знала, он не пленник тут, и без помощи моей, не продержался бы и до рассвета. Ведьма сощурила глаза, явно насмехаясь над громадиной. Она наслаждалась своей правотой, будто отражением в зеркале. Ей было любопытно, что теперь предпримет недалекая наемница, живущая только ради золотых. Но Салит, будто камень, стояла высоким изваянием, отбрасывая большую тень на лежащего возле стены контрабандиста. — Мне просто любопытно, — начала вновь отступница, не дождавшись никакой реакции от рогатой, — с чего бы тебя, наемница, так заботит судьба твоего гнома? Ваша раса, доселе, не давала волю эмоциям и личным желаниям. Косситка зыркнула исподлобья на Морриган, явно не горя желанием делиться своим мнением. Казалось, что слова ее утомляли и раздражали. И если бы она не была столь бессильна перед женщиной, которая легким движением руки одержала над ней победу, вряд ли бы она вообще открыла рот. — Моя работа оплачена, и пока жив Дублин, я буду выполнять ее. Ведьма звонко расхохоталась, уткнув руки в бока. — Какая восхитительная преданность, — покачала головой Морриган, ухмыляясь. — Я даже не думала, что ее можно купить за пару золотых. Жалко, что на них нельзя купить мозгов, иначе бы ты не пришла в мое убежище с дракой. — Я не знала, чего ждать. Но ты сильный противник, и я признаю твое право командовать на тот период, пока я здесь, — косситка склонила голову в знак уважения, убрав свой посох за спину. — Ты решила, что можешь остаться здесь? — Морриган, сверкнув глазами, медленно шагнула навстречу великанше. И пусть ведьма казалась спокойной, но в голосе дребезжало раздражение, — это не приют для беженцев, — разделив каждое слово, произнесла она. — Морриган, не прогоняй ее! — вступилась за наемницу Эллана. Боль практически парализовала дыхание, от чего каждое слово давалось эльфийке с трудом, — она нужна мне. — Я не заинтересована в ваших поисках, леди Инквизитор. Но я виной тому, что с вами произошло, поэтому я предложила вам помощь. — И если ты действительно хочешь помочь, позволь ей остаться, — повысила тон Эллана. Она не собиралась умолять ведьму об одолжении, она буквально требовала своего. И если бы Салит не пролила свет на то, что случилось в мелколесье, вряд ли бы Лавеллан позволила себе вести себя подобным образом. Она не сводила холодного взгляда с женщины, словно пытаясь силой мысли осыпать ее снегом. — Если эта наемница важна для вас, да будет так, — кивнула ведьма, — но, если я почую на мгновение враждебную магию, или же она приблизиться к моему сыну, я испепелю ее. Эльфийка подняла брови, проморгавшись несколько раз, а затем, скрипнув зубами от грызущей боли, облокотилась спиной о стену. Это стало неожиданностью, что Морриган уступила ей так быстро. Вряд ли ведьма чувствовала вину, или искренне желала быть полезной, Эллана бы не поверила в это никогда. Но, промолчав и кротко кивнув, девушка была рада, что ей не придется делать выбор между помощью, и информацией о Соласе, если, конечно, рогатая знала хоть что-нибудь. — Теперь надо заняться вашей раной, — холодно произнесла Морриган, и направилась к шкафу за новой склянкой. — А что с ним? — кивнула в сторону гнома эльфийка, а затем выдохнула, сражаясь с новой волной боли. — Он спит. Мое заклинание было прервано, поэтому, я не смогла вылечить его до конца. Теперь, он будет спать столько, сколько потребует его организм на восстановление своего тела. — Он умрет? — неожиданно буркнула Салит, уставив полный равнодушия взгляд вниз. — Нет, он просто без сознания. Вот и все, — ответила ведьма, обхватив пальцами стеклянный пузырек с голубоватой жидкостью. — Ты не используешь кровь? — полюбопытствовала эльфийка. — Ваша рана не слишком серьезная, мне хватит и нынешних сил. Лавеллан хотела было ухмыльнуться, но не стала поддаваться искушению. Может она и могла передвигаться и даже сражаться со сломанным ребром, но нывшая боль внутри билась сквозь кожу, словно наматывая легкие на кулак. Но, с другой стороны, девушку даже порадовал тот факт, что Морриган не станет лечить ее иными средствами. — Помоги ей снять нагрудник, — скомандовала магесса, мельком глянув на косситку. Салит, кивнув, одним шагом пересекла расстояние до девушки, а затем, присев, отчего стала выглядеть как скала, мощными руками стянула железный корсет так легко, будто он ничего не весит вовсе. Эльфийка, задрав руки, вскрикнула от резкой боли, врезавшуюся в грудную клетку, как топор. Конечно же, гуманнее бы было его расстегнуть. Но если вспоминать о том, сколько времени эльфийка тратила на хитроумные заклепки и ремни, то этот вариант был более разумный и быстрый. Да и в отличие от других работ кузнеца, нагрудник инквизитора был литой с настолько хитрой системой крепления, что девушке пришлось тренироваться неделю на манекене. Голова помутнела, а уши заложило. Наедине с Элланой остались острые штыки, пронзающие новой волной боли раз за разом так, что хотелось вытащить легкие из груди, что бы только это все прекратилось. Лавеллан считала свои короткие вздохи, которыми невозможно было насытиться кислородом. Она и не подозревала, насколько же все было плохо. Инквизитор опустила рассеянный взгляд на косситку, которая аккуратно расстегивала пуговицы рубахи, словно страшась навредить застежкам своими громадными руками. Ткань, наконец, обнажила тело. Увиденное заставило лучницу скривить лицо. Одна сторона грудной клетки словно пыталась проткнуть девушку изнутри, застыв под кожей грубым треугольником, уродливо выступающим из груди. — Что ж, — покачала головой Морриган, разглядывая выломанные кости эльфийки, — я надеюсь, ты сможешь это исправить, прежде чем я приступлю, — Морриган перевела взгляд на наемницу. Косситка лишь кротко кивнула и мигом обхватила тело эльфийки, прежде чем та успела произнести хоть слово. На миг показалось, что ее вот-вот разорвет пополам. Громкий хруст костей сопровождался неистовой болью, будто тысяча стрел пронзила легкие насквозь. В глазах на миг потемнело, а губы слегка приоткрылись, издав сдавленный крик. Хруст. Сердце обожгло собственной кровью, хотелось выдернуть его из груди, но руки сковало болевым шоком, словно цепями, не давая пошевелиться. Еще хруст. Хватка великанши ослабла. Огненная волна мучений начала отбывать, сменяясь лихорадочными мурашками по всему телу. Эллане хотелось сделать глубокий вздох, но мысль о том, что ей вновь придется терпеть эту боль, подавляла это желание. Отрывками глотая воздух, девушка вновь взглянула на свою грудь. Ребра приняли естественную форму, оставив лишь мягкую припухлость в том месте, где торчали кости. — Неплохо, — процедила Морриган, с некой издевкой в глазах. Затем, ведьма откупорила крышку склянки, и, не спеша, осушила ее. Прикрыв глаза, отступница вдохнула полной грудью, словно наслаждаясь ароматом свежего воздуха, затем медленно подняла свои окрашенные в темные тени веки. Ее кошачьи глаза засверкали с новой силой, будто в них переливались солнечные лучи, освещая темноту как два факела. Голубоватый свет лентами завился вокруг ее кистей, закручиваясь спиралью вокруг пальцев. Руки отступницы коснулись распахнутой груди эльфийки, и облегчающая прохлада, словно кусочек льда для обожженной кожи, разлилась по телу приятной дрожью. Изматывающая боль испарялась под руками ведьмы, исцеляя изможденное тело. Когда Морриган закончила, Эллана рискнула сделать вдох. Глотая короткими порциями воздух, эльфийка блаженно улыбнулась, полностью расправив свои легкие. Затем, она вздохнула полной грудью, наслаждаясь свободой. Конечно, магия не смогла исцелить ее полностью, но теперь, по крайней мере, Лавеллан вернулась в строй. — Я полагаю, так гораздо лучше, Инквизитор? — ухмыльнулась Морриган, вставая с колен. Эллана осмелилась привстать, и начала застегивать пуговицы своей рубахи. Грязные, вымазанные в крови пальцы оставляли едва заметные следы на перламутровых блестящих пуговицах, что после ее прикосновений они переставали такими быть. — Да, — кивнула та, — спасибо…вам обеим, — произнесла Лавеллан слегка зажмурившись, — и вы поможете мне еще больше, если знаете, что случилось с Соласом, — эльфийка озабоченно глянула на Салит красными глазами, в надежде услышать ответы. — Дракон забрал его, — равнодушно сообщила Салит, — если бы он не спровоцировал дракона, я бы была мертва. — Забрал его? Так значит, он жив? — огонек заплясал в зрачках Элланы, разгоняя тень мрачных мыслей в ее голове. — Ты знаешь куда? — Нет, — отрезала наемница. — Но как? И где была ты? Почему не помогла ему? — тут же нахмурилась она, обнажая верхние зубы. — Я была ранена, — отрезала косситка, бросив раздраженный взгляд в сторону девушки, будто давая понять, что приступы совести совершенно ее не мучают, — я пыталась помочь выжившим. — И как? Удалось? — съязвила Инквизитор. — Нет, — буркнула собеседница, что эхо разлетелось по каменному потолку, — почти все погибли, кроме Сэндала. Я не нашла его тела. — Если уж полоумный гном смог избежать смерти, то надеюсь, что Солас тоже смог, — покачала головой Лавеллан, и обхватила свои колени. — Возможно, но я бы не стала обременять себя надеждой, — вставила свое слово Морриган, скрестив руки на груди. Инквизитор дернула головой, словно кто-то ее ущипнул, и сморщила нос, подобно собаке. — Это произошло из-за тебя, Морриган, — отвела та глаза в сторону, не желая видеть лица ведьмы. — Меня? — отступница легко ухмыльнулась, — по-вашему, леди Инквизитор, я предполагала такой исход? Я призвала дракона, потому что гномы слишком близко подобрались к моему логову. Они не понимали намеков и предупреждений, поэтому, я была вынуждена так поступить, ради Кирана. Вы могли бы уйти, вместе с вашим дорогим эльфом. Но вы предпочли остаться, и в этом нет вины моей. — Ты предупреждала гномов? — удивилась лучница, слегка прищурив глаза. — Все кто был в лагере видели сны, — стала пояснять Салит. — Но гномы не могут… — Да, не могут. Поэтому, это и напугало их, — пояснила косситка. Лавеллан тяжело вздохнула, затем встала на ноги, сровнявшись ростом с ведьмой. Руки опустились на рукояти кинжалов, барабаня пальцами по гладкому древку. Она сделала пару шагов в сторону и вновь принялась разглядывать одиноко сидевшего ребенка, сокрытого под куполом барьера. — Киран побудил тебя сделать это? Погубить столько жизней? Притом, что сидит в клетке? — Эллана раздула ноздри, резко повернув голову, чтобы услышать ответ отступницы. — Вы считаете, что если бы гномы нашли нас, то они бы ушли просто так? Если бы они обнаружили в древних руинах ребенка, они бы просто отпустили его? — Ты не могла это знать наверняка, — гнула свою палку Инквизитор. Морриган, наконец, спрятала ухмылку, и будто покусанная волчица, загнанная в угол, обнажила хищный оскал, не собираясь сдаваться. Ведьма, молча, приблизилась к эльфийке, нахмурив брови, а жар от ее тела окатил горячей волной девушку, что казалось, она вспыхнет только от собственной ярости. — Я делаю это по той же причине, по которой вы ищете своего дорогого зануду: я люблю своего сына. И если для его защиты мне придется призвать дракона, чтобы убить сотню бандитов, я это сделаю. Но я никому не позволю даже приблизиться к нему. — Это похоже на паранойю! — с ужасом для себя произнесла эльфийка. В эту секунду она все поняла, и даже посочувствовала магессе, — это из-за Митал? — Это из-за того, что я мать, Инквизитор. Вам никогда не понять этого. Впрочем, у меня нет никакого желания объяснять. Лавеллан, потупив глаза, проглотила ком в горле, вместе со словами Морриган, на которые у нее не было больше слов. Ведьма же, напротив, сыпала искры из распахнутых ярких глаз, что пламя, горевшее рядом, подпрыгивало, выплескивая жгучую ярость наружу. Женщина, сжав челюсть, откинула прилипшую угольную прядь волос с лица и, словно смирившись со всеми обвинениями в ее адрес, кивнула и отвернулась от девушки. Лавеллан, проводив ее взглядом, глубоко вздохнула, все еще наслаждаясь залеченной грудью. Размяв затекшие плечи ладонями, эльфийка, не проронив ни слова, ринулась к снятому нагруднику и принялась расстегивать ремни. Салит, стоя в стороне, так же, как она и делала это все время в лагере, лишь слегка скосила глаза на Эллану, которая судорожно пыталась отстегнуть заклепку трясущимися пальцами. Сверху, она не была похожа на девушку, чей титул столь высок в обществе. Потрепанная, испачканная одежда, волосы пророщенные доброй порцией земли и песка, и измазанные в крови руки. Эллана, пытаясь поддеть ногтем лоскут ремня, выругалась себе под нос, потерпев очередную неудачу. Руки слишком дрожали, а глаза вовсе отказывались видеть мелкие детали. Затылок гудел, разливая волны жара по телу, отчего на лбу появились капельки пота. Затем, все-таки справившись с последним ремнем, эльфийка принялась натягивать нагрудник на себя, и теми же дрожащими пальцами застегивать его обратно. Вмятина на груди больно впилась в только зажившую рану, и доставляла не то что боль, а больше раздражение. Очередной раз щелкнув заклепкой, кожаный ремень соскользнул с тонких пальцев. Лавеллан, раздув ноздри, и зажмурившись с такой силой, что в темном омуте глаз забегали искры, раздраженно фыркнула и облокотилась на стену так, что метал громко лязгнул, пролетев эхом над каменным сводом. — Уже уходите, Инквизитор? — спросила ведьма, не поворачивая головы, будто спиной видела каждое движение лучницы. Руки ее с шелестом переворачивали желтые страницы старых книг, раскиданных на полу возле костра. Странные письмена, аккуратно вычерченные выцветшей старой краской, светились под руками женщины голубым туманом, отсвечивая ей в лицо лазурным светом. Лавеллан пройдя по дуге, невольно остановила взгляд на этой картине. Но тут же пришла в себя, вспомнив причину ее сборов. — Мне нужно найти Соласа, — соскользнула с ее языка фраза, уколов эльфийку в грудь как старая кровоточащая рана, отчего легкие неприятно защекотало, а во рту появился металлический привкус. Морриган, не оборачиваясь, провела изящной рукой над следующим пергаментом, буквы которого тут же загорелись мягким голубоватым огоньком, хоть и не так ярко, как предыдущие. — Весьма неразумно с вашей стороны отправиться на поиски сейчас. — Какая разница? — тут же ощетинилась Эллана, шаря пальцами по плечу, в поисках ремешка. — Этот путь я все равно должна проделать в одиночку. И чем больше я здесь, тем меньше шансов найти его живым. — Шансы одинаково малы, — женщина, наконец, оторвала руку от пергаментов и, не спеша, поднялась на ноги, — но если вы отправитесь в одиночку ночью, тем более не отдохнув, то сведете эти шансы к минимуму. — Я не могу ждать! — развела руками Эллана, — я не прощу себе, если я опоздаю… — Надо же, — шагнула Морриган к барьеру, за которым послушно, будто усмиренный, сидел Киран, разглядывая в руках гладкий камушек, поднятый явно не с этого места, — и вы обвиняете меня в неразумных поступках, когда сами не ведая того, собираетесь сделать нечто подобное. Женщина подняла бледную руку в воздух, и провела ей по магической стене. От ее прикосновения появились трещины, со скрежетом расползаясь по поверхности, будто по ломающемуся льду, и наконец, осыпались, превращаясь в мерцающую пыль, растворившись в воздухе. — Это совсем другое, — замялась Эллана, не собираясь признавать очевидное, хоть это и было видно сквозь ее серьезное выражение лица. — Любовь всегда оправдывает свои мотивы, Инквизитор. Хоть не хочу я с вами спорить, — почти шепотом произнесла магесса, когда ребенок, безмолвно подошел к ней, осторожно взяв мать за руку. — Но, пройти к дракону можно только через тоннели, которые переплетаются с глубинными тропами. А что живет в недрах земли, вы, наверное, и так догадываетесь. И только я знаю безопасный путь. — Ты думаешь, я не смогу найти иную дорогу? — скептический возразила эльфийка. — Если только вы умеете летать, — ухмыльнулась Морриган, ведя Кирана за руку в сторону выхода. Девушка, запрокинув голову, чтобы осмыслить слова ведьмы, бессильно опустила руки, прекратив попытки надеть металлический нагрудник. Брови сжались, закрыв половину глаз, отчего ее лицо стало совсем взрослым, скрывая девичьи черты, а грязь на лбу, вовсе стала походить на морщины. — И что ты предлагаешь? — сверкнула она острыми чертами прищуренных изумрудных глаз. — Я предлагаю отдохнуть вам. А на рассвете, я проведу вас к логову драконицы, — монотонно произнесла ведьма, все дальше удаляясь от костра, — и если она по каким-то причинам не убила эльфа сразу, то может, вам повезет. — Погоди, куда ты? — занервничала Эллана. — Не волнуйтесь, я вернусь на рассвете, — кивнула ведьма через плечо. — А что насчет нас, — неожиданно спросила стоящая в стороне Салит. Эллана даже вздрогнула от неожиданности, как легко она забыла о ее присутствии. — Вы можете остаться до утра. А потом, вы покинете это место, — ответила отступница и скрылась с Кираном за лазом. Лавеллан еще мгновенье рассматривала темный проход, где только что исчезла ведьма, цокнула языком, и нервно стянула чертов нагрудник, откинув его в сторону, словно кучу хлама. Глаза девушки, и правда, слипались от усталость, а ноги вовсе были ватные. Щемящее беспокойство грызло ее изнутри, призывая броситься в тоннели и начать поиски. Мысли о том, что ждать рассвета бессмысленно, не утихали в голове, разводя горячую кровь в жилах ядом и страхом, отравляя каждую мысль о Соласе. Но внутренний голос приказывал девушке остыть, и прислушаться к словам ведьмы, хоть это и давалось с трудом. — Вы доверяете ей? — вновь произнесла молчаливая косситка, выйдя к костру, будто отсутствие Морриган дало свободу ее действиям. Эллана слегка обернулась, оторвав взгляд от бочки с чистой водой, в которой она принялась умывать лицо и руки, и, помедлив с ответом, сосредоточила все внимание на себе. Плеснув в лицо водой, она сладостно ощутила, как грязь, стянувшая ее кожу, растворилась в каплях, стекающих по подбородку. Прохлада коснулась век и щек, что лицо немного защипало от скопившегося пота. Потерев ладонями шею, зажмурившись, девушка нащупала пальцами висевшую на бочке тряпку. Верит ли она ведьме? Лавеллан медлила с ответом, сама не понимая, знает ли его вообще. И если бы Салит не объявилась, если бы не сказала что именно Морриган была причиной произошедшего, то, может быть, сквозь горло не скреблось это отвратительное чувство того — что все идет наперекосяк. — У меня нет выбора, — повернулась эльфийка к громадной собеседнице, промочив кожу тряпкой. Великанша, приблизившись, так же опустила свои серые руки в бочку. Проследив за ее движениями, девушка заметила, что кожа рук наемницы была покрыта волдырями от ожогов, а местами была вовсе черная. — Есть в ней что-то…иное, — призналась Салит, слегка сощурившись, будто мысль об этом была ей неприятна. — Я тоже так подумала, когда увидела, как она превратилась в дракона, — усмехнулась эльфийка, — а теперь она умеет призывать и собственного… — выдавила она последнюю фразу с явным беспокойством. — Но пока она на нашей стороне, она полезна. — Я верю вам, — буркнула магесса, жестом прося тряпку из рук девушки. — По крайней мере, она оставила его в живых, — скосила она глаза в сторону гнома, который, забыв о боли, сопел во сне. — Почему ты так беспокоишься за него? Ведь ясно, что дело не только в деньгах. Салит, будто остолбенела от подобного вопроса. Глаза нервно забегали, и это, казалось, была самая яркая эмоция из всех, что была способна выжать из себя наемница. Эллане показалось, что она не ответит вовсе на этот, казалось бы, бессмысленный вопрос. — Он принял меня, когда было некуда идти. Он дал мне золото, еду и ночлег, лишь за то, что я пугала всех тех, кто осмеливался подойти к нашему лагерю ближе, чем положено. Мы многое пережили. — Ты привязалась к нему? — Я не понимаю о чем ты. В нашем языке нет такого понятия, — строго отрезала великанша. Она казалась немного смущенной. — И что вы будете делать дальше? Ведь теперь он более беспомощен, — намекнула Лавеллан, кивнув в сторону отрубленной руки. Коситка взглянула на эльфийку так, словно та сказала глупость. — У него есть вторая, — холодно ответила она и замолчала, не найдя больше причин оставаться его наемницей. Товара больше не было, как и остальных бандитов, с которыми можно было вести дела, — я помогу ему, — добавила она, — а после, как и обещала, присоединюсь к инквизиции. Эльфийка одобрительно кивнула, сочтя этот ответ приемлемым. Вопросы в голове, казалось бы, унялись, да и тем, даже для сдержанных разговоров, более не было, кроме одной. — Скажи, Солас был сильно ранен? — Твой эльф? Я не знаю. Но должно быть он очень ослаб, ведь ледяная буря — его рук дело. Эллана промолчав, зачерпнула новую порцию воды и плеснула ее на голову. Нити грязной жидкости заструились по рыжим локонам, стекая большими каплями на пыльные ботинки девушки. Она облокотилась руками об ободок бочки и всматривалась в свое отражение, пока рябь на воде пыталась утихнуть. — Он сильный, он жив, — добавила косситка. И вряд ли бы она старалась подбодрить эльфийку, или стала говорить это из вежливости. И мысль о том, что Салит действительно так считает, все-таки, вселяла маленькую надежду. Магесса, не сказав больше ни слова, дав понять, что лимит ее фраз на сегодня исчерпан, развернулась на месте и отправилась в дальний угол. Зная, что гостеприимство Морриган не безгранично, было разумно с ее стороны сию минуту забыться сном и отдохнуть перед тем, как они, вместе с гномом, отправятся в никуда. И неизвестно, когда еще выпадет возможность переночевать в сухом и теплом месте. Но вопреки ожиданиям, Эллана услышала, как что-то ударило по металлу с такой силой, что на глади воды в бочонке вновь пробежала желтая рябь, отражая теплый свет кострища. Эльфийка неохотно развернулась, и округлила глаза в удивлении, слегка приподняв мокрые от влаги брови, с которых все еще стекали капли. В руках великанши сверкал металлический нагрудник, отсвечивая блики янтарного света прямо в глаза девушки. И теперь, он был без вмятины. Косситка лишь на мгновенье подняла грозные глаза, что бы встретиться ими с Элланой. — Я… — начала Инквизитор и замялась на секунду от подобной любезности. По правде говоря, она вообще не ожидала нечто подобного. И от этого стало не по себе. Словно теперь она должна отдать что-то взамен, ведь внешний вид наемницы совершенно нельзя было назвать дружелюбным, и, тем более, вряд ли в этом каменном взгляде можно было прочесть хоть какой-то намек на заботу. — Спасибо, Салит, — робко произнесла Лавеллан, не найдя более точного описания для своих эмоций. Косситка лишь хмыкнула что-то себе под нос, принимая слова собеседницы и, отложив элемент брони, завалилась на бок и закрыла глаза. Эллана, присев у костра, заворожено глядела в самое сердце раскаленной стихии, что так непринужденно дарило мягкое тепло, разливающееся по холодным пальцам, протянутым к его свету. Пустевший лежак в метре от нее сладко манил девушку прилечь. Но глаза, хоть и слипались под тяжестью уставших век, щипали и не могли сомкнуться. Как вообще можно спокойно спать, когда каждая минута могла стоить жизни одному эльфу. И тут, ей стало стыдно перед ним. Если бы она его слушала, если бы не влезала во все передряги что расставляла ей жизнь по пути, как растяжки под ноги, может быть, он сидел бы сейчас рядом с ней. Любопытство. Эллана фыркнув себе под нос, болезненно опустила глаза вниз. Рядом с ней, на полу, лежали разбросанные желтые пергаменты, а возле них свежие записи, сделанные, по-видимому, Морриган. И снова. Этот глупый приступ. Любопытство. Взгляд начал бегать по желтеющей бумаге в поисках хоть одного понятного слова. И, цокнув языком, в очередной раз ругая себя за пытливость, руки эльфийки принялись шарить по листам, поднося их к глазам. Те самые пергаменты чуть ли не рассыпались в пыль от одного прикосновения, что говорило об их возрасте. И оставалось лишь гадать о том, с каких времен они пробыли тут, под землей. Сколько времени рука живого существа не касалась их? Странное чувство некого благоговения наполнило грудь. Девушка принялась изучать надписи, те самые, что светились голубым светом под рукой ведьмы. Но, сколько бы она не смотрела на них, светиться они точно не начинали. Зато, ей удалось понять то, что эти рукописи точно принадлежали эльфам, ведь это был древний язык ее народа, который даже она не могла разобрать. Но Морриган, со знанием источника, наверняка смогла отыскать нечто полезное в них, иначе бы они не лежали тут без причин. Девушка, аккуратно отложив пергаменты в сторону, принялась читать записи магессы, написанные, видимо, на скорую руку. Закончив чтение всего, что лежала под ногами, лучница по-новому взглянула на это неприметное место. Она всегда с трепетом относилась к крупицам истории, как и любой долиец, но слышать рассказы от Хранительницы и лицезреть остатки былых времен воочию, было разными вещами. И все же, усталость одолела приступ пытливости. Она легла. Но тысяча вопросов, словно рой пчел, закружили в голове девушки, мешая забыться сном. Эллана пыталась связать свои знания с цепочкой событий, что описала Морриган, но они шли вразрез с эльфийскими убеждениями и хронологией, которую долийцам рассказывают с детства. И, когда девушка окончательно запуталась в собственном разуме, сон мягким прикосновением дотронулся до уставшего тела, придавая его сладостному забвению.