Ледяное сердце

Раннее утро. Птички поют. Ага, поют. Так, что хочется, прости Фейри, использовать их в качестве живых мишеней для ледяных копий, если бы на эти самые копья были силы. И, пожалуй, больше всего льдин досталось бы такой замечательной птичке, как «перепил». Если к безумной головной боли добавить ещё состояние давно не убираемого кошачьего питомника во рту, то злость мага-созидателя вполне можно было понять. Вот на хрена он вчера так напился? Причина-то ведь была. Ага, была... Драгнил и Люси… Подслушанный разговор о прошедшей ночи. И, судя по всему, она не была у них единственной. Как же больно-то… Только не голове. Сердцу. В разы больнее. Все-таки алкоголь только усилил то, что чувствовал ледяной волшебник. Попытавшись пошевелиться, парень понял, что ему что-то мешает. Со стоном повернув голову, маг прямо перед глазами обнаружил синеволосую макушку. Лекарство? А она тут каким образом оказалась? Девушка пошевелилась и сонными глазами посмотрела на молодого человека: - Доброе утро, милый Грей… - Доброе… - прохрипел тот. – А ты как здесь? - Вы же сами меня привели вчера... После этих слов перед глазами мага льда услужливо замелькали картинки вчерашнего вечера: как ушли из гильдии, как она помогала ему, спрашивала, куда идти, а он, поцеловав её, повёл к себе… Потом тёмный коридор, поцелуи, одежда, спальня, кровать... Маг нервно сглотнул. Значит, было? И всё же стоит спросить, только как? Она лекарство, а лекарства обижать нельзя, иначе лечить не будут. - Джувия, прости, я плохо помню… А мы... ну... это? Девушка же лишь покраснела и опустила глаза. Маг уставился в потолок, как будто там могли быть написаны ответы на его вопросы, хотя самым главным был сейчас только один: как сейчас поступить? В голове прыгали сотни мыслей, образов, а сердце разрывалось от боли. А ещё было ужасно стыдно за свой поступок, за то, что воспользовался этой девушкой, чтобы заглушить боль. Заглушил, ничего не скажешь. А потом вместе со стыдом накатило понимание, что не одному ему плохо, что Джувии сейчас тоже нужно утешение и ласка… Всё же это был её первый раз… И, притянув Локсар к себе, крепко обнял и поцеловал в макушку. В волосы, пахнущие солёными брызгами, холодными ручьями и тёплыми озерами. И машинально отметил, что у Люси волосы всегда пахли летом, лилиями и счастьем… Маг не понимал, как волосы могли пахнуть счастьем, но почему-то это было именно так. А ещё он всё отчетливее чувствовал какое-то злое облегчение от того, что всё встало на свои места. Пусть и таким неправильным, жестоким способом. Джувия его любит… что ж. Он сделает всё, чтобы девушка была счастлива с ним, пусть даже он её никогда и не полюбит. Ведь он однолюб. Это его бич. Проклятие. И награда. Он постарается сделать её счастливой… А Люси будет счастлива с драконом. Пусть так. И, вынырнув из мыслей, Грей спросил у подруги, что нежилась на его плече: - Думаю, нам стоит рассказать в гильдии, что мы теперь пара. Ты согласна? – хотел бы он добавить какое–нибудь нежное слово, возможно, «милая», но понял, что не может. Потому что вчера на месте Джу его подсознание рисовало ему Хартфилию. И только поэтому всё зашло туда, куда зашло… Счастливый кивок и тихое: - Да, Грей-сама, Джувия согласна, – и нежные щёки водного элемента заалели.

***

Маг молний сидел на втором этаже гильдии и наблюдал за происходящим. Его любимое занятие. Ведь здесь все носят маски, и можно попробовать отгадать, что прячется за той или иной. Кана. Пьёт, пытаясь заглушить боль от того, что так и не наладились отношения с отцом. Нет, сказать-то ему она сказала ещё тогда, на острове, он её принял и опекает. Любит по-своему. Но вот той близости, что есть между отцом и дочерью с рождения, нет, и вряд ли появится. Титания. Тоже глушит боль, только тортиками. Глушит любовь к тому, с кем вряд ли когда будет вместе. Жаль её. Но она не примет жалость. А ещё Дрееру обидно, что Алая так замкнулась в себе, что не увидела боль той, которую называет «дочурка». Железный. За внешним безразличием - боязнь опять потерять тех, кто принял его. Да и любовь дракона слишком… собственническая. Он боится причинить боль МакГарден. А та думает, что безответно влюблена, и в книгах пытается забыться. Все прячут чувства. Носят маски. Но к этому он уже почти привык. Это не страшно. Страшнее то, что человек, никогда не носивший это бесполезное украшение на лице, неожиданно его надевает. Сорвав маску с другого. Нет, он не против, что Драгнил потерял маску всеобщего шута. Она не шла ему совершенно. Так он взрослее и ближе, что ли. А вот Хартфилию жаль. Натянула улыбку и пытается всех обмануть. Ну, что сказать, видимо, ей удается. Только под напором серых глаз Саламандра маска дает трещину. Да ещё в тот пьяный зимний вечер, он, Дреер, увидел настоящую Хартфилию. Ту, которой она стала в последнее время: нервничающую, дергающуюся и с больной душой. И он впервые захотел кому-то помочь. Потому что сам проходил через подобное. Отпустил. С мясом выдрал из сердца и отдал другому. Его внимание приковала осторожно открывающаяся дверь. Зашли двое. Фуллбастер и Локсар. Держатся за руки. Всё ясно. Дальше можно не слушать. Пара. Сейчас все в гильдии опять примутся бухать. Это хорошо, что блондинка сейчас на задании с Саламандром. Иначе сложно даже представить, что с ней стало бы. А так есть шанс обойтись «малой кровью», главное, не упустить момент. Жаль девочку, очень жаль. Она ему самого себя напоминала. Лет десять-двенадцать назад. Пожалуй, понятно стало для себя и желание помочь ей. Если бы ему помогли в своё время, он, может, и не стал бы таким, как сейчас. А если эта девочка погаснет, погаснет её чудесная улыбка, не будет ничего хорошего. Таким светлым и чистым людям, как она, ломаться в разы больнее. Саламандр рядом – это хорошо, но и он не всегда уследить может. Да и не двадцать же четыре часа в сутки ему быть с ней? А, может, намекнуть ему, чтобы попробовал её по-другому отвлечь? Но нет, не прокатит. Он не маленький. Сам должен разобраться и в себе, и в своих чувствах к ней. Хотя, кажется, они и разобрались. Брат с сестрой. Слишком уж много времени они всегда проводили вместе. Тут уж либо любовь до гроба, либо вот так, как у них. И, пожалуй, для этих двоих это лучший вариант. Им очень была нужна семья. И они нашли её друг в друге. И неожиданно Дреер поймал себя на мысли, что тоже хочет стать для Хартфилии кем-то большим, нежели простым согильдийцем. Да и не боится она его, в отличие от остального сброда. Это… приятно. Что ж, задание S-класса откладывается минимум до возвращения Драгнила и Хартфилии. Слишком уж шустра последняя, опять ведь вляпается во что-нибудь, а Саламандр не уследит. После принятого решения Лексу стало объективно легче дышать. Вот только осталось разобраться, в качестве кого он хотел бы видеть Хартфилию рядом с собой? Но об этом можно подумать позже. А пока со стрёкотом молний маг исчезает из гильдии. Не намерен он пить за эту пару. Слишком много боли они принесли той, кого он намерен защитить.