Выбор

      — Слав, ты не видел мою синюю рубашку?       — Видел, конечно, сам и гладил, она на вешалке висит, в шкафу.       — Ага, вижу, спасибо… Слав, а галстук не знаешь где мой?       — А-ха-ха, иди сюда, Марат, он у меня в руках, и прекрати суетиться, все будет нормально. — Я поманил его к себе. — Ты словно заново на работу устраиваешься, а не после отпуска возвращаешься.       Марат запустил пальцы в волосы и одним движением к черту послал все утренние труды по укладке его волос. Впрочем, так было даже лучше, как-то роднее, что ли. Захотелось подойти (что я и сделал), обнять его, притянуть к себе ближе и поцеловать. Но, увы, не сейчас, так как мы слегка проспали, и Марат вот-вот опоздает на работу. Хорошо, что мой отпуск еще не закончился, можно немного любя позлорадствовать. Но на следующей неделе сам также собираться буду, ничего не находя.       — Марат? — позвал я, не спеша завязывая галстук на его шее. — Не задерживайся сегодня на работе, у нас с Анжелой для тебя сюрприз будет.       — С Анжелкой каждый день сюрприз, — ухмыльнулся Марат.       — Это точно. Но все же, не задерживайся, — попросил я.       Марат надел куртку, ботинки и, как всегда, проигнорировал шапку. Я уже было хотел его отругать, но он быстро поцеловал меня в губы. Все мысли из головы вылетели. Я не отказал себе в желании немного продлить поцелуй. В результате моих манипуляций на время мы забыли обо всем. Вообще, не хотелось останавливаться, но Марату на работу, к тому же Анжелка скоро проснется, поэтому прерваться пришлось. Марат напоследок крепко стиснул меня в объятиях и выбежал из квартиры. А я продолжал стоять в прихожей и улыбаться как дебил.       Любовь — это так занятно (то ли дар, то ли проклятье), полгода уже как на крыльях летаю. Нет, конечно, не все идеально было, пока мы притирались друг к другу, порой ссорились и иногда хотелось прибить его. Бывало, его привычки так раздражали. Например, его любовь комментировать фильмы или насыпать сахар в кофе и не размешивать почти совсем его. Еще до сих пор не могу привыкнуть к тому, что он курит, вот не нравится мне запах табачного дыма. Хотя во время секса вдыхаю его от кожи Марата, и кажется — нет ничего в этом мире лучше и роднее. Он мое испытание, и я наслаждаюсь этим испытанием от всей души.       — Мама…       Так и не смог отучить Анжелу меня так называть, даже уже стал свыкаться. Девчонка была упёртее осла, уж если что решила — не свернешь. Хорошо, хоть упросил ее не кричать «мама» на весь двор, правда порой она об этом забывает.       Я вздохнул, присел перед ребенком на корточки и заглянул в сонные глазенки. Анжела тут же обхватила меня за шею, и на душе стало как-то тепло и комфортно.       — Анжелочка, а как ты отнесешься к тому, чтобы не ходить сегодня в детский садик?       — Не ходить сосем? — В детских глазах появился интерес.       — Совсем, — заверил я ребенка.       — Посиму?       — Потому, что у папы сегодня День Рождения, и мы будем вместе готовить для него сюрприз.       Анжелочка нахмурилась, выпятила нижнюю губу — в общем, дала понять, что со всей серьезностью приступила к обдумыванию данного вопроса. Впрочем, мысленный процесс не был долгим.       — Ну, ядно, я согасна, — царь дал добро, глядя свысока на своего подданного, но тут же весь произведенный эффект сгубила следующая фраза: — А куку купись?       — Посмотрим. А ты хорошо будешь себя вести?       Анжелочка, немного поразмыслив, вместо ответа запечатлела на моей щеке слюнявый поцелуй, вызвав этим действием непроизвольную улыбку чеширского кота.       — Ну, так ты будешь хорошо себя вести?       — Посьмотим, — заявила Анжела и гордо прошлепала босыми ногами в ванную, таща за собой детский плед, подаренный мною три месяца назад.       — Анжела, плед-то оставь, намочишь, пока зубки чистить будешь.       Анжелочка остановилась, вздохнула и, подумав, всучила плед мне.       — Подеси, потом отдась, — строго приказала она и скрылась в ванной.       Завтракали мы как и всегда. Анжелка болтала, попутно размахивая ложкой и не давая мне даже слова вставить. Иногда между делом она пыталась накормить меня, но так как от каши я отказывался, решила пойти другим путем, и стоило мне отвернуться, тут же плюхнула полную ложку каши в мой кофе.       — Пей-пей, — настоятельно рекомендовала Анжела, с интересом глядя, как рисинки всплывают в чашке, а потом, немного подумав, добавила: — Этя вкусьно.       Я ей, конечно, верил, но пить не стал.       Анжела еще немного поковырялась в каше, намазав ее тонким слоем на стол, потом вскочила со стула и заявила:       — Все, я пася, мутики насинаються, — и удалилась в свои покои, при этом не забыв прихватить плед.       Я ухмыльнулся в пустоту и приступил к уборке кухни.       В магазин за продуктами мы пошли после обеденного сна. Всю дорогу Анжелка проскакала то на левой, то на правой ноге, держась за мою руку и не на секунду не замолкая. Она даже спеть успела на всю улицу, но так как песен не знала, пела о том, что видела вокруг себя. В итоге вышла песня о хромом коте, старой машине, огрызке от яблока и деревьях. Анжелка пела, люди оборачивались и с улыбками смотрели нам вслед. Видно, почуяв своего зрителя, певица горланила еще сильнее и подпрыгивала еще выше. Только в магазине она прекратила петь и ринулась к полкам с конфетами. Кассирша осмотрела нашу компанию и тепло улыбнулась.       На закупку всего нужного хватило минут двадцать, остальной час Анжелка таскала меня от прилавка к прилавку с криками:       — Мама, смоти-смоти.       Кассирша в шоке косилась на нас (у нее даже глаз дергаться стал), как и все, кто был в магазине: такую маму они видели впервые.       — Мама, а давай подаим папе куку, — предложила Анжелочка, косясь в сторону отдела игрушек.       — Нет, мальчики не играют в кукол.       — Не игают? Тода давай мне подаим куку. Я игаю, — логично рассудила непоседа.       — Анжела, но ведь День Рождения у папы, а не у тебя.       — Посиму? Посиму не у меня?       — Потому что у тебя уже был несколько месяцев назад, помнишь?       — Посиму еще незя? Можно?       С таким взглядом, которым она меня буравила, можно и луну с небес.       — Нет, нельзя, но, так и быть, куклу я тебе куплю.       В глазах Анжелки отразился такой восторг после моих слов, что я почувствовал себя настоящим героем, способным горы свернуть, землю с небом местами поменять. Вот если бы сейчас она попросила у меня купить весь магазин, были бы такие деньги — купил бы. Но, слава всему, такого она не просила, да и куклу выбрала не самую огромную и дорогую, а простого пупсика, с мою ладонь. Зато так сияла, прижимая к себе игрушку, словно я таки купил ей этот магазин. Как же мало детям нужно для счастья. И глядя сейчас на нее, я понимал, что и мне для счастья не так уж много нужно.       Домой шли без песен, Анжелка полностью погрузилась в игру с новой куклой и с упоением раздевала ее прямо по дороге. Я шел чуть позади и, балансируя пакетами, поднимал все, что она теряла: то носок, то башмачок, то чепчик. Зашли в квартиру, и я аж вздохнул с облегчением. Анжелка продолжала увлеченно возиться с пупсом, даже когда с нее верхнюю одежду снимал.       Я очень надеялся, что кукла займет ее на некоторое время и я успею приготовить нам праздничный ужин. Мне при этом Анжела на кухне совсем не нужна, и без нее-то готовлю как профессиональный лох. Когда жил один, обычно обходился салатом из помидоров и яичницей с колбасой, в редких случаях — омлетом, который подозрительно сильно напоминал все ту же яичницу, только без колбасы. Но чаще всего забегал после работы в кафешку около дома и покупал готовую еду там. С Маратом я обленился окончательно, готовил почти всегда только он. В отличие от меня, он это умел делать, да и любил. Но сегодня хотелось порадовать любимого человека в День Рождения и накормить его самому. Я даже брошюрку с рецептами купил. Вычитал в ней рецепт курицы, запеченной с овощами. Подумал, что будет неплохо ее приготовить… если получится. А на десерт у нас будет пирог… тоже если получится. Ну и салатик из помидоров… если ничего другого не получится.       Я шустро растолкал все купленное по холодильнику и уже было приступил к разделке курицы, как услышал топот детских ножек в прихожей. Кажется, приготовить все в спокойной обстановке шанса не будет — «помощница» идет.       Анжелка впорхнула в кухню на всех парах, чуть стул по дороге не снесла, впрочем, она этого даже не заметила, так как была сильно занята: тащила огромную кучу игрушек. Даже язык высунула от усилий. Анжелка все свое добро водрузила на стол и стала рассматривать. В этой куче оказалась: игрушечные сковородка, две кастрюли, несколько ложек и вилок, пластмассовый половник и утюг. Зачем ей утюг, знала лишь Анжелка.       — Я тозе буду готоить для папы, — гордо заявила она и вытащила из карманов пластмассовые продукты игрушечного питания.       — Ну, готовь-готовь, — поспешил одобрить я в надежде, что мне она при этом мешать не станет. Правда, одобрил в пустоту: меня уже даже не слушали.       Я достал брошюрку с рецептами, сверился с ней, желая узнать, все ли продукты купил, и приступил наконец-то к разделке курицы.       Увлекшись процессом нарезания (иногда пальцев), натирания (тоже, увы, пальцев не миновала сия доля) и чистки (тут обошлось без жертв), на некоторое время позабыл об Анжелке. А зря, вот правда зря, о ней стоило помнить всегда. В кухне было тихо и спокойно, слишком тихо и слишком спокойно. Это странно. Я посмотрел в сторону стола, где играла Анжела — ее там не было. Чуть в стороне, у холодильника, раздалось шуршание.        «Ох, что-то мне подсказывает, я знаю, где она и что делает».       Мои подозрения подтвердились. Анжелка умудрилась открыть холодильник и сейчас деловито копалась в нем, доставая картошку из нижнего контейнера. На полу вокруг нее были разложены разные продукты и небольшие баночки. Как видно, все, до чего она смогла дотянуться, вытащила. Анжела отвлеклась от своего «нужного» дела и посмотрела на меня. На перемазанном лице так и сияла улыбка.       — Готою, — важно заявила она и вновь полезла в холодильник, на пол тут же полетела пачка сливочного масла.       — Эм-м, Анжела, а давай ты будешь помогать готовить мне? М-м-м? Я буду говорить, что мне нужно, а ты подавать, а еще солить. Станешь ответственной за соль?       Анжела нахмурилась, обдумывая мое предложение.       — Холосё, давай, — согласилась она и напоследок все же вытащила из холодильника пакет с морковью.       Я тяжело вздохнул, окинул взглядом устроенный беспорядок и подумал, что теперь мне еще и убирать это безобразие. А что она еще за время готовки успеет учудить, и сам Бог не знает. Впрочем, почему-то вместо обычного раздражения, которое я испытывал с другими детьми, с Анжелкой это вызывало лишь улыбку и умиление.       Готовить с мелкой помощницей — еще то испытание. Стоит недосмотреть и на противне может оказаться кукла, в тесте — пластмассовые яблоки, а в салате — пазлы. Через пару часов мы поставили на стол миску с салатом, немного подгоревшую снаружи и, кажется, сыроватую внутри курицу (это Анжелка температуру в духовке подкорректировала, стоило мне отвернуться), бутылку вина, вареную картошку с зеленным луком и, напоминающий скорее блин, пирог. До прихода Марата оставался час — как раз убраться, привести себя и помощницу в порядок.       Как я приводил Анжелку в порядок, смешно вспомнить. Как только собрался переодеть ее, она тут же решила превратить все в игру, и пришлось побегать за ней по всей квартире. Ее забавляло все, что происходило, она громко хохотала и иногда визжала, когда мне почти удавалось поймать беглянку. Ей-то, может, и весело было, а я весь в мыле, хоть футболку выжимай.       Пока мы ждали Марата, я решил попробовать (в тысячный раз, наверное) договориться с Анжелкой. Присел напротив нее на корточки и, глядя в глаза, попросил:       — Анжелочка, а давай, ты меня все же дядей Слава называть будешь.       Анжелка обхватила мое лицо своими ладошками, серьезно посмотрела в глаза (почувствовал себя дебилом), слюняво чмокнула в лоб и засмеялась.       — Ну сё ти, мама? Сё ти такое плидумала? Смесно дази. Дяди — они на улисе, а ти не на улисе, ти дома. Знасит — мама.       Непробиваемая логика у ребенка, полгода уже бьюсь над ней. Марат советовал успокоиться и выждать, мол, подрастет и перестанет меня мамой называть. А я что, я ведь за людей волнуюсь, у них же каждый раз культурный шок случается.       Марат пришел с работы в пять. Мы с Анжелой встретили его прямо в дверях громким: «С Днем Рождения!» Анжела тут же протянула отцу своего капитально голого пупса и, как только тот принял подарок, схватила за руку и потащила к накрытому столу. Марат даже ботинки с курткой снять не успел, так и был усажен на стул. Анжела тут же залезла на другой стул и придвинула отцу тарелку с целиковой курицей.       — Есь, — скомандовала она и попыталась положить Марату картошку, но ложка в ее ладошке накренилась и все содержимое легло на пол.       Анжела не расстроилась, а просто попыталась подцепить новую порцию еды. Вторую порцию постигла та же подстольная участь, что и первую.        «Такими темпами вся еда перекочует на пол», — подумал я и поспешил помочь ребенку в ее сложной миссии.       Марат смотрел на нас и улыбался, даже усталость после напряженного рабочего дня ушла из его глаз, там остались лишь нежность, тепло и любовь.       — Так, вы тут раскладывайте еду по тарелкам, а я все же сниму верхнюю одежду, помою руки и умоюсь. Вы только кухню без меня не разнесите.       Стоило Марату выйти, как Анжела отдала мне ложку и потянулась к пирогу, тот тут же спикировал на пол. Я вздохнул, глядя на свои труды, но… в принципе, все равно пирог не удался. Теперь, главное, остальное спасти, а то, чего доброго, их постигнет такая же участь, как бедный пирог.       Ужин прошел в теплой, семейной обстановке, а потом мы дружно смотрели какое-то семейное кино, выбранное Анжелочкой. Под него-то она и уснула, пристроив голову на коленях Марата, а ноги — на моих. При этом она смотрелась так мило и спала так сладко, что будить ее совсем не хотелось. Марат нежно улыбнулся, поцеловал дочку в румяную щеку и, осторожно подхватив на руки, понес в покои ее королевского величества.       Ну, а я, чтобы не сидеть без дела, отправился на кухню мыть посуду. Там-то меня и нашел Марат. Пока я смывал с тарелок пену, он подкрался незаметно и обнял. Его поцелуй пришелся мне в шею, чуть ниже кромки волос. Приятное тепло волной прокатилось по моему телу. Я замер и на миг прикрыл глаза, впитывая этот момент, как трава последние лучи солнца.       — Слав?..       — М-м-м…       — Спасибо тебе за этот День Рождения, не совру, если скажу, что он был лучшим в моей жизни.       — Это с моей-то полусырой курицей и комковатой картошкой? — попытался пошутить я.       — Нет, это с моими любимыми людьми, с самыми дорогими и родными, которые любому блюду способны придать божественный вкус.       Его слова… Наверное, в тот момент я влюбился в него снова. Эмоции так и захлестнули меня, хлынули лавиной, сметая на своем пути все, что можно и нельзя.       — Брось эту посуду, завтра домоем, — попросил Марат и потянул меня прочь от раковины, я только и успел воду выключить, даже пену с рук не смыл.       Но какое нам дело до таких пустяков. Сейчас есть только он и я, остальной мир подождет.