Нарисуй мне крылья

Глава 7 Жар выжигал нутро Алена на протяжении уже часа, ему казалось, что он стоит на солнце, а его кожа превращается в пепел за считанные секунды. Одной частью сознания он понимал, что это все из-за рун, но с другой — сущность вампира извивалась подобно ужу на сковороде, пытаясь вырваться из плена тела. Каждое мимолетное прикосновение к коже вызывало мучительный зуд и требовало немедленно от него избавиться. Ленар это чувствовал, поэтому и находился рядом с мужем, чтобы никто не посмел воспользоваться его шатким состоянием. Сам Фольген был мрачен, но пытался это скрыть, потому что незачем всем желающим видеть то, что он сейчас уязвим. По правде говоря, если Алена мучил жар его тела, то Ленар чувствовал, что замерзает и вампир прекрасно знал, что это влияние обряда. Ведь лишь столкновение двух противоположных стихий может образовать связь между ними и стать вечными спутниками на всю оставшуюся жизнь. Лед… какая ирония. Кажется, история все-таки повторяется, только с небольшими поправками в деталях. У Орена тоже доминировал лед в тот момент, когда он позволил пламени Мелены проникнуть в него. Ленар прикрыл глаза, едва заметно вздохнув. Не время и не место сейчас об этом думать. Он не знал, как будет рассказывать Алену эту историю, просто потому, что не представлял, выживут они или нет. Холодно, как же ему холодно! Словно в лед заточили на целую вечность. Ленар медленно открыл глаза и нашел мужа, который прислонялся к колоне и пытался сделать вид, что его здесь нет. Но только лишь поймав пристальный взгляд супруга, Ален резко выпрямился и тут же почувствовал, как внутри все стягивается от напряжения. Вампир рефлекторно облизнул губы, ощущая на них прохладный ветерок. Он сделал пару шагов к мужу, а потом вспомнил, что за ними следят и вместо того, чтобы подойти к Ленару, стремительно покинул зал. Петляя по коридорам, Ален с неким удивлением обнаружил, что он вспотел, а руны на его коже пылали кровью, уже не скрываясь под иллюзией тумана. Ему срочно надо было скрыться от посторонних глаз, иначе разоблачения, а там и смерти, не избежать. Но вот он завернул в очередной поворот и врезался в сильную грудь. Подняв глаза на «препятствие», Ален судорожно сглотнул, поскольку перед ним стоял Ленар. Правда вид у вампира был весьма опасный и, в то же время, невыносимо привлекательный. Сдерживаемое возбуждение и потоки немереной силы сделали черты его лица резкими и хищными, словно из гранита вытесали. Взгляд вампира был не читаем, он напоминал штормовое небо, которое так и манило своей прохладой. Холодный… Ален не помнит момента, когда он успел подойти к супругу, он очнулся уже тогда, когда с жадностью впился в его губы. Тигран невольно застонал, стоило Ленару только прижать его к себе за талию, поскольку долгожданная прохлада наконец-то начала остужать разгоряченное тело. Фольген зарыл ладонь в волосы мужа, без разговоров забирая инициативу в свои руки и целуя глубже. Согреться в пламени супруга — вот та цель, к которой он шел, прижимая вампира к себе. Растопить собственный лед, остудить его жар и, наконец, закрепить связь. Руны на их коже пылали, сжигая одежду и ослепляя своим светом, но никто из них и не думал обращать на это внимание, не в силах оторваться друг от друга. Но это стоило сделать, поскольку сейчас к ним подошел Арис. — Дети мои, прервитесь на секунду и пройдите в спальню, прошу вас, — тихо и спокойно проговорил он, не решаясь приближаться к паре. Вампиры на его слова не отреагировали, продолжая целоваться и раздирать друг на друге одежду. Сейчас для них не существовало всего остального мира, только партнер. Арис прекрасно понимал, что сыновья плевать хотели на его слова, но ему нужно было отвести их в спальню, чтобы у других не возникло подозрений. Поэтому он едва заметно коснулся спины Алена, заставив его вздрогнуть от внешнего вмешательства. — Сын мой, пожалуйста, потерпи несколько минут, — попросил старший вампир, все также поглаживая напряженного «ребенка», — просто появитесь в своих покоях, сыграйте для придворных и все, я вас оставлю в покое, заодно и всех остальных уберу. Ален шумно вздохнул, утыкаясь лбом в ключицы супруга, который с легким холодом смотрел на Ариса. Не по своей воле, но на его лице отобразилось раздражение, которое, впрочем, он быстро убрал и едва заметно кивнул. — Твой отец прав, пташка, нам надо сыграть последнюю сцену, — чуть хрипло проговорил он, поцеловав вампира в макушку. — Если кто-то посмеет меня и там прервать — голову к чертовой матери оторву, — приглушенно зарычал Ален, передергивая плечами. — Не беспокойся, сын, не прервет никто, — усмехнулся Арис, — я за это ручаюсь. Пойдемте, дети мои, владыка вас уже заждался. Ленар и хотел бы съязвить по этому поводу, но сдержался, только лишь руку на талию мужа спустил и теснее прижал к себе. Не видеть и не слышать посторонних личностей, сосредоточиться на партнере — это оказалось достаточно легко, но и опасно. Поскольку в таком состоянии разум отключается, а вместе с ним и предосторожность. Ален перестал замечать кого-либо после того, как муж снова сковал его тело своими руками. Он знал, что руны видны и каждый второй при дворе знал, что они означают, но ему было все равно, главное — Фольген, который сдержанно его целовал, поскольку пытался сохранить самоконтроль. Каждый жест, каждое прикосновение, каждый вздох Тиграна — все сводило его с ума и заставляло забыть о том, что в комнате помимо них еще человек десять присутствует. Главной проблемой, конечно, был владыка, который внимательно следил за их движениями и едва не рычал от ярости, понимая, что ему не показалось и на вампирах действительно руны крестового обряда. При каждом соприкосновении кожи двух супругов, они вспыхивали ярче пламени и  слепили глаза. Еще даже не слившись воедино, Ален и Ленар связали себя крепкими нитями связи, которую невозможно было разорвать. Вестлас это знал, он пытался помешать ее образованию, но каждый раз натыкался на какой-то защитный купол. Это выводило его из себя, поскольку он своими глазами видел, как красные руны сплетаются в единый рисунок крыльев. Ален готов был закричать, когда Ленар лишь кончиками пальцев очертил один из рисунков у него на груди, но получилось только сдавленно застонать и выгнуться. Фольген обнял мужа за талию и слегка приподнял, медленно погружаясь в разработанный вход. По телу обоих вампиров прошла дрожь, внутри тоже все буквально наизнанку вывернулось и начало кровоточить. На спинах каждого из них выступили кровавые крылья, а глаза застигла пелена. Ален едва дышал, чувствуя, как супруг с силой натягивает его на свой член, уже плюнув на то, что они раскрыли себя окончательно. Тигран умудрился притянуть мужа к себе и впиться в его губы, переворачивая их. Оказавшись сверху, Ален опустился на крепкий ствол до конца и рыкнул, вонзая свои когти в грудь супруга. Закидывая голову назад, он ухмылялся и лишь быстрее начинал двигаться, не слыша перешептывания у себя за спиной. Только глаза Ленара волновали его в тот момент, ибо по ним он мог определить, что вампир чувствует. Чернеющие, отдающие синим оттенком, они затягивали вампира в свою глубину и тем самым лишали воли. Ленар рыкнул, хватая его за волосы и притягивая для жадного поцелуя, и резко поменял их местами, снова нависая над мужем, как самый натуральный ястреб. Пронзая его насквозь, вампир то и дело заламывал ему руки, удерживая в одном положении. Оба горели, оба замерзали, оба контроль над собой теряли. В какой-то момент в комнате стало очень тихо, были слышны лишь стоны и хлесткие удары яиц об промежность, а все потому, что придворные замерли, не в силах оторвать глаз от пары. Как две птицы борются в небесах, так и вампиры на ложе боролись за первенство, то и дело перекатываясь и распиная друг друга, а над ними вырисовывался силуэт ястребов. Словно сговорившись, вампиры разодрали друг другу руки и прокусили горло, начиная тянуть жизненные соки. Комнату наполнил запах крови, секса и смазки, который будоражил всех, кто там присутствовал. А уж за Вестласа и говорить нечего, он за малым не кинулся на Алена, который сладостно выгибался навстречу Ленару, но цепкая хватка на плече не дала сделать и шага. Арис с заметным удовольствием смотрел на это зрелище, сдерживая и своего мужа и владыку, поскольку он хотел, чтобы обряд закончился как и положено. Помнится, в прошлый раз пошло что-то не так и вампиров остановили на самом пике. Но сейчас вокруг пары образовался вихрь из огня и льда, переплетаясь между собой, словно спираль. Ястребы над парой ускорили свои обороты и взмыли ввысь, чтобы потом в свободном падении рухнуть вниз и врезаться в двух вампиров, вызывая их крик. Волна огромной силы опустилась на парней и рикошетом вынесла из комнаты всех вампиров и людей, что замерли словно истуканы. Тут же все утихло, вихрь пропал, а на постели растянулись Ален с Ленаром, которых еще потряхивало от оргазма и самого обряда, но которые постепенно приходили в себя. Тело ломило от боли и удовольствия, повсюду была кровь, но вампиры продолжали лениво целоваться, не обращая внимания не на разъяренного Вестласа, не на изумленных Меера и Нордена, которые застыли на месте. Арис довольно улыбнулся и взмахом руки скрыл пару от посторонних глаз, наслав на них иллюзию тумана. Затем он повернулся к троим мужчинам, что и так и стояли в проеме дверей. — Господа, предупреждаю один и единственный раз: посмеете навредить моим сыновьям, я с вас кожу живьем спущу и замариную в святой воде, — мило проговорил он и глянул на владыку, — не делайте глупостей, Ваше Величество, по-хорошему вас прошу. Иначе мне придется напомнить, почему меня называли Карой Люцифера в свое время. Забудьте о моих сыновьях и отпустите их с миром, тогда я сохраню и жизнь вам, и ваше правление. Не глупите, Вестлас, я со времен изгнания Мелены мечтаю ваш труп увидеть, так что не давайте повода моей мечте исполниться. После этих слов Арис покинул покои, забрав с собой и супруга. Вестлас еще несколько мгновений смотрел на скрытое туманом ложе и тоже ушел, передумав убивать нарушителей. И только Меер не сдвинулся с места, прожигая яростным взглядом пару молодоженов. Второй раз он видит этот клятый обряд и этих чертовых ястребов, и так же, как и в прошлом, он ничего не может сделать, поскольку отныне парни под защитой одного из опаснейших вампиров их мира.