Нарисуй мне крылья

Глава 15 С неким удивлением Ален уже обнаружил, что Северный замок — скрытая штаб-квартира Орлиного Ордена. Потому что под плетением невидимости скрыты огромные боевые залы, а вместе с ними и впечатляющее количество бойцов, на форме которых было вышито изображения орла. Присмотревшись повнимательней, парень увидел, что и на стенах некоторых помещений были изображены эти птицы. Вампир даже остановился посреди коридора и засмотрелся на бой нескольких человек, которые дрались на мечах. Стиль их боя был немного странным, потому что совмещал в себе человеческий и вампирский. В нем так же присутствовало что-то и от оборотней. Поскольку некоторые парни были способны драться голыми руками и довольно сильно отражать удары противников. Ленар заметил, что супруг за чем-то увлеченно наблюдает, и бросил взгляд в ту же сторону. Слегка усмехнувшись, вампир мягко потянул Алена за руку, тихо проговорив: «Потом за ними будешь следить, сейчас тебе надо отдохнуть». На самом деле слова про отдых были только отмазкой, чтобы увести парня отсюда, потому что бойцы позволяют наблюдать за собой до поры, до времени. Да и сам он был не в лучшем состоянии, чтобы слишком долго удерживать холодную маску на лице и закрывать свое сознание от ментальной силы матери. Мелена не рискнула подойти к ним слишком близко, но вот мысленно она предприняла уже не одну попытку проникнуть ему в голову и пробить его блок. Это начинало злить и пускать едкий яд презрения по венам. Ленар мог делать вид, что ему плевать на то, что мать тенью следует за ними, мог вести себя прилично и высокомерно одновременно, чтобы ни у кого не возникло вопросов о том, кто он такой, но на такое наглое вторжение в собственную голову и нутро он будет отвечать со всей леденящей яростью и звериной дикостью, которая скрыта в нем. Еще и Кэйсия, как назло, куда-то пропала вместе с Норденом, что наталкивало на определенные мысли, правда не очень приятного характера. Фольгену казалось, что их ведут на убой, а не на пир в их честь. Он понимал, что это глупое предположение, но чувство некого подвоха не покидало его. Еще и эта сила, которая вибрировала в замке… было в ней что-то темное и едкое. Колкость льда замка Владыки по сравнению с этим леденящим холодом, который фонил в энергии этого места — так, просто невинная шалость. Еще Ленар буквально кожей ощущал кипящий гнев, но не мог понять, кому он принадлежит. И этот зов… совсем незаметный, почти эфемерный, но он проникал в мысли парня почти без труда и ударял легким током по его нервам. Ленар догадывался, что это может быть, но не хотел даже об этом думать. Только одна мысль о том, что это, возможно, Орен таким образом показывает свою «жизнеспособность», вызывала в вампире легкую дрожь. Признаться честно, он даже не представлял, насколько брат силен, раз даже после стольких лет смог сохранить каплю рассудка, которая позволяла ему распознавать личности тех, кто находится в замке. Или это влияние крови?.. Ведь хочет он или не хочет, а признать тот факт, что Орен - его отец, Ленару придется. Проходя возле двери, за которой был тайный ход в катакомбы, вампир замер на месте и немигающим взглядом уставился в деревянную поверхность. Эта ужасная жажда и едкий гнев, эта непомерная сила, которая несдержанным потоком бьет так хлестко и жестко, словно наказывает за что-то. Он голоден, но все так же силен и в своем сознании, он хочет убивать и неясно кого больше: людей или вампиров. И ему больно. Эта жалящая боль проникает в самое его нутро, разъедает внутренности и превращает кровь в бурлящую кислоту, эта боль жжет кожу и солью проходится по ранам, эта боль убивает и возрождает. Ленар рвано выдохнул, чувствуя все это так ярко и сильно, будто сам это переносит год за годом. Только он хотел сделать шаг в сторону двери, как Ален мягко дернул его за руку и тем самым вырвал из странной эмоциональной связи с отцом. Вампир слегка улыбнулся и погладил его по плечу, но его глаза были серьезны как никогда. Он видел, что супруг не владеет собой, потому что нереально не поддаться тому, что потоком шло из прохода. Сам он сохранил свое сознание благодаря тому, что необходимость удержать Ленара здесь оказалась сильнее любого внушения. Фольген виновато улыбнулся и прикоснулся губами к его виску, поблагодарив без слов. И уже в привычном полуспокойном состоянии пара направилась дальше по коридору, а шедшая за ними Мелена остановилась на том же месте, что и сын, и прикоснулась ладонью к двери. — Потерпи, любовь моя, скоро ты будешь свободен, — едва слышно прошептала она, едва выдохнув от горечи и терпкой энергетики, и резко возобновила шаг, потому что боялась соблазна пойти сейчас к нему. А где-то в глубине ледяной тюрьмы, за сотнями охранных заклятий, довольно улыбнулся вампир, который давно ждал этих слов и этой крови, которая текла в жилах новоприбывших гостей. Кэйсия сидела за своим письменным столом и с едва сдерживаемой яростью смотрела на Нордена, который расположился в кресле напротив. Ей хотелось его разорвать на мелкие кусочки, а потом скормить своим гончим, потому что в голове не укладывалось то, что из-за своей клятвы он стал таким слабовольным червяком, раз даже этот ублюдок Вестлас смог подчинить его. Или это дело рук его ущербной женушки, которая так и не простила ему того, что он женился второй раз на мужчине? Так она вроде не была против. Кэйсия яростно фыркнула, прогоняя лишнее мысли в сторону. Сейчас не об этом надо думать, а об Алене, которого втянули в эту чертовую игру крови. Как спасти мальчика, как освободить первого племянника без вреда для него? Женщина глухо зарычала и закрыла на миг глаза, пытаясь успокоиться. Для обряда нужна кровь Алена и его сознание, которое на миг помутнеет из-за влияния силы Орена. Мальчика фактически сделают безвольной игрушкой в руках безумного монстра. И ей, Кэйсии, придется за всем этим молча наблюдать и не сметь помешать. Да черт возьми! Почему вся эта чертовщина происходит с ее семьей, ее близкими и теми, кто ей дорог?! Мало она что ли страдала за свою жизнь, так теперь еще придется это дитя отдать на растерзание. Кэйсия распахнула глаза и с неким удовольствием обнаружила, что на теле Нордена появляются раны, а сам он ничего сделать не может, потому что тело парализовано. Очевидно ее ярость вышла-таки из-под контроля и ударила в друга, который не успел даже среагировать. Дааа… заметно, что он отдал половину своей силы за то, чтобы супруг смог жить в их мире просто вампиром. Ее супруг по телу и сердцу. Хисарис… тот, кто носит проклятое имя, тот, кто почитает запретного бога и тот, кто хранит в себе силу дня и ночи. Кэйсия с хищностью прошлась взглядом по лицу Нордена — и оно окрасилось кровью из-за глубоких царапин, которые она мысленно нанесла мужчине. Бойтесь женщины в бешенстве, потому что в таком состоянии последняя вещь о которой она будет думать, это то, как сохранить вам жизнь или хотя бы целостность ваших костей. — Я выдерну тебе кишки за то, что ты втянул моего мальчика во всю эту дрянь, — гортанно и не своим голосом произнесла вампирша и зажгла на руке заклятье, впиваясь полубезумным взглядом в друга. Нордена выгнуло от боли, когда женщина послала в него шар, горящий ядовито-синим цветом. Он беззвучно закричал, когда кости начали прорывать кожу и выходить наружу. И ведь не мог ни защититься, ни напасть в ответ, потому что тело было сковано заклятьем посильнее того, что на него накладывал Арис. Да и то, он пользовался больше человеческими методами и не слишком сильно трепал его. Но Кэйсия — не Арис, она не будет его жалеть или щадить, скорей уж удвоит силу его боли. За то, что он сначала отнял у нее Ариса, а теперь и за то, что втянул в игру их сына. Когда он почти потерял сознание от боли, все прекратилось, а в комнату ворвался леденящий ветер. Кэйсия моргнула и, не веря, обернулась к зеркалу, которое стояло в углу и было завешено черной тканью. Раньше. Сейчас ткань слетела в сторону, а из зеркальной поверхности тянуло ужасным холодом. И чувствовалось какое-то движение. Вампирша даже вскрикнуть не успела, когда из зеркала на нее прыгнул демон и повалил ее на пол. С изумлением женщина узнала в монстре Ариса, который скалил клыки и рычал от ярости. Когда он принял человеческий облик и сжал руками ее талию, Кэйсия смогла только лишь рвано выдохнуть и задрожать от этой силы, которая клокотала в нем и самого его присутствия. Темно-синие глаза мужчины приняли более спокойное выражение, но остались все так же сужены. Арис слабо улыбнулся, видя, что возлюбленная трепещет под ним и не может даже слова произнести, и легко прикоснулся к ее губам. — Любовь моя, если ты убьешь моего супруга, я очень рассержусь, и тогда все твои демоны и гончии пожалеют о том, что тронули его, — негромко произнес он ей на ухо и с удовольствием почувствовал, как она вздрогнула. — Так что будь хорошей девочкой и сними с него заклятие. Кэйсия сжала зубы от досады, но подчинилась и шевельнула рукой, освобождая едва дышащего Нордена. «Умница», — низко выдохнул Арис и поднялся с ее тела, неторопливо направившись к Тиграну. Осмотрев его раны, он тяжело вздохнул и прокусил себе запястье, протягивая его вампиру и слегка прикрывая глаза, когда острые клыки впились в рану.