Нарисуй мне крылья

Глава 16 Арис лежал на боку и скользил внимательным взглядом по ранам на теле супруга; через несколько минут они вновь вспарывались и уже затягивались окончательно. Глаза вампира в данный момент были подернуты пеленой заживляющей магии, но которую нужно было подпитывать болью. С одной стороны ему хотелось продолжить начатое Кэйсией, ибо он понимал ее злость и причины, по которым она так сорвалась, но с другой — мужа было жалко, родной и любимый же. Тигран с шумом вздохнул, когда последняя рана вспоролась и затянулась без следов. Нечего главе клана сверкать шрамами, нанесенной Призывающей Орлицей, про них и так много слухов ходило в свое время, да вот только не совсем они оказались правдой. О том, что сейчас эта Орлица стоит на балконе и не решается войти в покои, вампир прекрасно знал и про себя усмехался, в очередной раз удивляясь, насколько его возлюбленная может быть решительной и принципиальной в своих суждениях. Тигран погрузил супруга в сон и легко поднялся с постели; подтянутое тело вампира пестрило укусами и царапинами, но они быстро сходили с кожи. Арис надел только брюки, желая немного подразнить Кэйсию и показать ей, чем для него обернулся ее выход ярости и срыв на Нордене. Холодный ветер не доставил ему особых неудобств, поскольку это ничто по сравнению с холодом ледяного коридора, через который ему пришлось пройти сюда, чтобы остаться незамеченным. Правда, последствия этого перехода могли быть довольно серьезными, но сейчас он предпочитал об этом не думать. Гораздо сильнее его волновала женская фигура, склонившаяся над бортиком и смотрящая вниз. Кэйсирина… та, кто властна над демонами преисподни, та, кто живет в лунном свете ночи, та, кто владеет колоссальной силой. Сколько лет прошло с того времени, когда он терял от нее голову и забывал обо всем? Больше четырех веков, а дергающее чувство внутри все так же сильно, как и в первые месяцы их отношений. Которые пришлось с треском и болью порвать, поскольку ультиматум семьи для нее оказался сильнее и опасней любви. Подумав об этом, Арис скрипнул зубами и помрачнел, желая открутить головы главам клана Адлер. Кэйсия обернулась, проходясь по нему жадным взглядом и словно впервые видела, настолько бурлящими и противоречивыми были эмоции в ее глазах. Ее пальцы слегка подрагивали, словно она хотела прикоснуться к пестрящей укусами коже, зарыться в длинные черные волосы и притянуть к себе. Даааа… Кэйсирина, иногда твои желания написаны у тебя на лице, которые не скроет ни одна маска. Сейчас он почти увидел свою прежнюю возлюбленную, пылкую и ненасытную возлюбленную, которая не боялась бросаться в воронку тьмы с головой, которая сражалась с ним бок об бок и которая возносила его на вершину блаженства. Но вот мираж пропал, и перед ним была холодная и неприступная, замужняя миледи Бирдс, скованная сводом законов и правил, сломленная и надорванная внутри. Арис страстно захотел впиться клыками в ее горло, чтобы вытащить ее из этого ледяного кокона и заставить жить как и прежде. Да вот только не будет «как и прежде», потому что прошло слишком много лет и слишком многое произошло с ними, чтобы сейчас вскрывать прошлые раны. Арис втянул воздух через нос и с шумом выдохнул его, чувствуя в нем нотки жасмина и корицы, которые были в духах вампирши. Зверь в нем заинтересовано поднял голову и плотоядно облизнулся, но Тигран быстро приструнил его и заставил скрыться в своей темной пещере. — Развернись, — негромко приказал он, неторопливо подходя к женщине и ощущая ее дрожь. Боится? Правильно. Сейчас его надо бояться, потому что внутренний демон был еще не успокоен и требует крови или…плоти. Кэйсия сначала помедлила, потому что не хотела так быстро сдаваться, но один взгляд в насыщено синие глаза — и она медленно вернулась в прошлую позу, поворачиваясь к нему спиной. Вампирша всегда любила надевать жесткие корсеты поверх шелковых рубашек, туник, платьев, словно специально подчеркивая привлекательный подъем груди, красивый изгиб спины и ровный разворот плеч. Сейчас на ней была насыщено синяя рубашка и черный корсет. Как всегда льдистые цвета, отдающие жаром пламени. Арис провел рукой по жесткому материалу, с легкостью рассекая его своими когтями. Кэйсия вздрогнула, когда куски былой вещи упали вниз, а спины коснулась знакомая, но уже почти забытая ладонь, прожигая кожу даже через ткань. Проведя по позвоночнику вверх, вампир зарыл свои пальцы в длинные черные волосы и слегка сжал их. Склонившись ниже, Арис невесомо коснулся губами скулы возлюбленной, а затем провел носом по ее шее и зарылся в воротник, с жадностью вдыхая ее запах. Кэйсия сжала свои руки на бортике балкона и зажмурила глаза, пытаясь не поддаваться вампиру. Но, черт возьми, это Хисарис, ее часть, которую оторвали и заставили забыть, ее льдистый и прекрасный в своей темной силе возлюбленный, ненавистный до рези в глазах, но и любимый до боли мужчина. Вампирша закусила губу, когда почувствовала, что Арис обнял ее за талию, прижимая ладонь к животу и тем самым вдавливая ее спину в свою грудь. Внутри все рвалось от желания обернуться и прикоснуться к мужчине в ответ, но старая обида и собственная трусость не давала осуществить эти желания. Тигран едва слышно усмехнулся, опаляя жемчужную кожу горячим дыханием, и прикоснулся губами к пульсирующей артерии на шее женщины, заставив ее вздрогнуть. — Что ты делаешь? — дрожащим тоном спросила Кэйсия, уже рвано дыша и ощущая свое быстрое сердцебиение. — Зачем? — Чувствую тебя, — севшим голосом произнес Арис и прикрыл глаза, прижавшись своей к щеке вампирши. — Вновь вкушаю тебя. Пробуждаю. Затем, что ты не должна плавать в этом чертовом омуте горечи в одиночестве и позволять изменять себя, затем, что ты не должна хоронить себя и навечно запечатывать свои чувства в лед. — Как ты можешь сейчас думать об этом, когда Алена собираются принести в жертву? — чуть ли не со злыми слезами проговорила вампирша, силясь не сорваться на рычание и не кинуться на мужчину. Арис только сильнее ее обнял. — Я не допущу этого, слышишь? Он будет жить. — Но как? Его связь с Ленаром слишком сильна, это видно уже сейчас. Как ты вообще допустил этот брак?! — А у меня был выбор? Если бы не Ленар, Ален все равно стал бы игрушкой в руках Вестласа, это намного хуже, чем брак между парнями. Да, очень большой риск того, что он пострадает от действий Орена, но я не позволю этому случиться. Веришь мне? — А у меня есть выбор? — горько усмехнулась Кэйсия, поворачивая голову в его сторону и проходясь по его лицу жадным взглядом. — Выглядишь диким и голодным, Хисарис. Вампир негромко рассмеялся и прикоснулся губами к ее подбородку. — Пройдись через ледяной коридор, раздраконив демонов в нем, излечи своего супруга от ран нанесенных твоей возлюбленной, а потом застань ее такую ледяную и неприступную, я потом на тебя посмотрю, Кэйсирина. Вампирша сощурила глаза. — Считаешь, что я должна была его по головке погладить за его выходку? — Считаю, что он уже сотню раз пожалел о том, что сделал, так что не стоило выворачивать ему кости из суставов. Это трудно лечится. Женщина скептически приподняла бровь. — С каких это пор ты лечишь, Люцифер? Арис закатил глаза, а затем позволил вампирше развернуться к нему лицом, а спиной упереться в бортик балкона. — С тех самых, как ты калечишь, моя Орлица, — выдохнул он с заметной хрипотцой в голосе. Кэйсия сглотнула и перевела свой взгляд на его губы, но тон получился холодным и серьезным, когда она произнесла: — Ты мне корсет испортил. Арис оскалился в наглой ухмылке, но проговорил похожим тоном, почти целуя вампиршу. — Когда все закончится, я тебе тонну корсетов подарю. — Норден не оценит этого. — Норден поймет. Он знает, что ты для меня значишь. А поймет ли? Стоящий в проеме двери вампир скользил по паре внимательным взглядом и чувствовал горечь с примесью вины. Имел ли он право вклиниваться в мир этих двоих из-за своего эгоистического желания обладать Арисом? Да, он платил собственной сущностью и силой за то, чтобы быть с ним. Но мог ли он так нагло нарушать их отношения? Ведь далеко не только семья стала причиной, по которой они расстались. Арису была нужна она, чтобы чувствовать себя целостной личностью и не запечатывать своего зверя в сознательной камере. Тем более Ален… Норден до сих пор не мог понять, как Кэйсия решилась на это и позволила сделать подобное, переламывая себя внутри. Но потом карты легли так, что оба должны были выбирать, что для них важнее клан, будущее, сын или возможность жить, пусть и порознь. Тигран едва слышно вздохнул и скрылся в глубине комнаты, оставляя Ариса и Кэйсию наедине. Пускай немного, но они побудут вместе, после стольких лет разлуки это позволительно.