Reason to Believe

…Было так интересно - Мама, папа и лето. Вот я превратилась в кого-то, Не заметив, что в промежуток Все залеплено штукатуркой, Замазано свежей краской, Проведено много мелких работ. Как вернуться в другую жизнь, Которая кажется сказкой, Когда всюду прошел «ремонт»? Мне кажется, я всё вижу, Но не могу проснуться. Я знаю, живут своей жизнью вещи, Когда не следишь за ними. И мир за спиною подвижен, Стоит лишь отвернуться. Вот я на миг отвлеклась, - И все вокруг стали другими... (Flёur – Ремонт)

*** ►The XX – Intro. *** В окне машины мелькали деревья, дома самых разных мастей и видов, магазины, парки, и люди, спешащие как всегда по своим делам, так же, как спешим сейчас мы. Переезд – одна из самых стрессовых ситуаций в жизни любого человека, но в нашем случае к этому добавились еще проблемы во взаимоотношениях родителей. Отец - психотерапевт, думает, что может решить любую проблему, но это не так. Собственные проблемы он решить не сумел, а только их создал. Из-за малого количества клиентов зарплата понизилась, он стал выпивать, поздно приходить домой, и, в конце концов, изменил маме. Она застукала его в постели с какой-то молоденькой студенткой, что они оба тщательно пытаются от меня скрыть. Неужели они думают, что я настолько глупа? Теперь отцу предложили хорошую работу в Александрии, недалеко от Вашингтона, и мы направляемся туда, бросив все, что было в Бостоне, в надежде начать все сначала и зажить счастливой жизнью. Честно говоря, мама - слабачка: простить измену было не самым мудрым из её решений. Нельзя прощать тех, кто тебя предал. Никогда... И вот я трясусь на заднем сидении автомобиля, не чувствуя зад. Да еще Хейли начала тявкать, и честно говоря, это действует мне на нервы. Хочу скорее выйти, хотя черт знает, когда, наконец, поездка закончится. Мы молчим почти всю дорогу, родители пытаются откидывать шуточки или указывать на что-то интересное за окном, но я-то чувствую, как им тяжело сидеть рядом... В общем, несложно представить, что творится у нас троих в уме. Я делаю вид, что изо всех сил стараюсь мыслить позитивно. В какой-то степени мне даже нравится идея «начать все с чистого листа». Все равно все, что было раньше, больше не имеет никакого значения. В моей старой школе у меня даже были друзья, по крайней мере, я их таковыми считала. Но иногда бывает так, что ничего не происходит, а они просто отворачиваются от тебя, как от навязчивой мухи, и живут дальше так, будто все, что вы вместе прошли, было лишь сном. Но это больше не имеет значения… Да… Смотрю в окно и вижу мир, который раньше ограничивался размером моего дома и школы. Высокие деревья, длинные петляющие улицы, дома, самых разных размеров и цветов, одни, тонущие в зарослях кустарников и деревьев, другие, обвитые лишь редким плющом. Теперь, открыв глаза, я понимаю, какой же огромный, еще совсем непознанный мною мир пролетает мимо меня в окне машины, и моё сердце сжимается от осознания того, как я была слепа. Начитавшись о стольких вещах в книгах, я все равно останусь невежей, пока не выйду на свет и не увижу все своими глазами. - Вайлет, смотри какая красота! – прервал папа мои размышления. Он почесал подбородок, покрытый щетиной, затем провел рукой по темным волосам. Я совсем не была на него похожа: светло-русые прямые волосы, зелено-карие глаза, мягкие черты лица. Сомневаюсь, что и характером я как-то походила не него. Точнее, убеждала себя в этом, потому что совсем не хотела быть такой же лживой и лицемерной актрисой, хорошо играющей роль раскаивающегося человека. Отец, вдохновленный всем, что происходило последние несколько недель, весь прямо таки носился по комнатам, собирал вещи, решал вопросы с продажей старого дома и, будто бы, правда, заново родился, вновь обрел интерес к событиям вокруг него. Посмотрим, на сколько его хватит. - Да-да, красота, – мне вовсе не хотелось отвечать, я согласилась, дабы не нарушать его внутренний настрой на то, чтобы быть идеальным семьянином. Внутри меня нарастало желание высказать все, что я о нем думаю, и чем счастливее он выглядел, тем больше мне хотелось стереть это счастливое выражение с его лица. Я продолжала разглядывать улицы с жилыми домами, которые появились перед моими глазами после широкого поля, с возвышающимися над землей редкими деревьями. Надеюсь, мы уже приехали, иначе я взорвусь. - Та-а-ак, вот и наша улица! Ищите дом, - скомандовал отец. - Милая, ты как? – поинтересовалась мама. - Прекрасно, учитывая то, что я вся в слюнях вашего пупсика. - Ну ладно тебе, это же собака, пора уже привыкнуть к новому члену нашей семьи, - мама усмехнулась, а я изобразила на лице самую счастливую улыбку, саркастически хихикнув, и через секунду снова сидела с непроницаемым видом. - А вот, кажется, наш домик! - вдруг воскликнула мама. Машина остановилась, и я выскочила наружу, с наслаждением ступая по земле. Наконец-то мои онемевшие ноги выпрямились. За все время пути мы почти не останавливались, с целью скорее прибыть на место. - Отлично, идем, я вам все покажу. – Папа махнул нам рукой и по-хозяйски вошел внутрь, захватив несколько коробок с вещами. Он уже был здесь, когда осматривал новое жилище, организовывал и решал все нюансы. Ничего себе, «домик», тут целый домище! Я посмотрела на возвышающееся над моей головой строение, которому, как я сразу поняла, было немало лет. Желто-оранжевый кирпич, серая черепица на крыше, на территории можно было развести неплохой садик, чем мама непременно займется. Окна были настолько темными, что, казалось, даже если внутри включить свет, его все равно не будет видно снаружи. Я обернулась, чтобы сравнить наше жилище с соседними. Казалось, что старина пропитала всю улицу: такие разные были вокруг строения, каждое со своей историей и индивидуальным характером, хотя современная отделка сайдингом у некоторых соседей вносила свою новизну. Было ощущение, что стоит отвернуться, как все за спиной придет в движение и все вещи оживут, пока ты слишком занят собой, чтобы это заметить. Ступив на крыльцо, еще раз оглянувшись, я прошла из прихожей в гостиную. Довольно мило, лучше, чем на фото. Светлые стены, еще не до конца заставленные мебелью, широкие подоконники, на которых мамуля, дай ей волю, развернет целый палисадник. Мама крикнула мне откуда-то с верхнего этажа, чтобы я оценила свою комнату, но мне в принципе было уже все равно, где жить, и подходит ли цвет стен под цвет моих глаз. Я не из тех, кто сходит с ума от подобных маловажных вещей. Мне хотелось быстрее встать под душ, а потом закрыться в комнате, будь она хоть в подвале. *** Прошло почти два часа, время неумолимо шло к вечеру, мы успели привести себя в порядок после дороги и распаковать только самое необходимое, остальное оставив на завтра. Мне очень хотелось спать. Я поднялась в свою комнату, плюхнулась на кровать и закрыла глаза. Но, как назло, через считанные секунды раздался звонок в дверь. Зуб даю, пришли знакомиться соседи, хотя можно было оставить знакомство на завтра и дать людям прийти в себя после тяжелого дня! Мне не очень хотелось спускаться и улыбаться во все тридцать два зуба, представляясь какой-нибудь любопытной бабуле, желающей первой разузнать, кто же мы и откуда. Но я была не менее любопытной, поэтому вышла на лестницу, откуда услышала разговор. - …познакомиться. Спасибо за пирог, это очень мило с вашей стороны, я хотела бы вас пригласить, но мы даже не распаковали столовые приборы, чтобы можно было выпить чаю. - О, не стоит беспокоиться, Вивьен, я все понимаю, когда закончите с устройством, я к вам с удовольствием нагряну, - голос женщины казался поставленным, как у актрисы, со своеобразным шармом она смаковала слова, произнося их то громче, то почти шепотом. Сложно было сказать точно о возрасте этой дамы, но мне показалось, она была чуть старше мамы. - Мы с мужем и дочерью будем очень рады. - Дочерью… - повторила женщина, - как мило… Сколько ей лет? - Недавно исполнилось семнадцать, - я могла слышать, что мама улыбается. И зачем этой соседке знать, сколько мне лет? - Это счастье - видеть детишек рядом с собой. Потом они вырастают и закрываются от нас, будто мы совсем чужие люди… - протянула она задумчиво, казалось, что она говорила это больше себе самой, чем маме. - Что ж, все дети вырастают, такова наша жизнь, - ответила ей мама, но по интонации я поняла, что она была не совсем готова к этим словам и не знала, что толкового можно было ответить. - Знаете что? Я тоже назначаю вам приглашение на послезавтра! Будет ужин в честь дня рождения моего мужа, мы будем рады видеть новых друзей на празднике, – будто встрепенулась женщина, бодро и весело проговаривая каждое слово. - О, спасибо, если, конечно, ваш муж… - Нет, он не будет против, милости просим, – закончила соседка. - Хорошо, мы с радостью придем! Отлично, меня, конечно же, никто не спросил, хочу ли я посетить семейное торжество соседки-актрисы. Они попрощались, послышалось, как закрылась дверь, и я пошла обратно в комнату, как вдруг: - Вайлет, иди есть! – я закатила глаза, развернулась и спустилась вниз. - Вау, пицца на ужин. А где твоя одержимость здоровой пищей? – обратилась я к маме с сарказмом. - Не хочешь – нам больше достанется, - папа показал мне язык и впился в кусок. - Нет уж, такое историческое событие я не пропущу, - тихо засмеялась я впервые за день (или за несколько дней?) и схватила свою порцию. – Надо сходить за камерой и зафиксировать это себе на память. Странно, но, пока мы ели, я все-таки болтала с папой. У нас давно не было такого спокойного, веселого семейного ужина. Что, если я смогу простить его за измену маме, может, у нас и правда все начинается с чистого листа? Вдруг из гостиной раздался грохот, и я подпрыгнула на стуле. Папа вскочил и ринулся туда, мы с мамой тут же направились за ним. Войдя в комнату, мы увидели осколки стекла, лежащие на полу, какой-то урод разбил окно, и мрак ночи тут же просочился в помещение, пользуясь тем, что ничто ему не препятствует. Среди блестящих в свете люстры стекляшек валялся булыжник, отец поднял его и выругался. Клянусь, что слышала, как бешено стучит мое сердце, но я попыталась скорее успокоиться. Двинувшись с места, я подошла, чтобы посмотреть, что там было. На камень была приклеена бумажка с надписью «Вы здесь умрете». Мне начинает нравиться это место...