The Last Break

Всё как всегда. Всё повторяется. С одним восхитительным различием: теперь все его действия — ради нас.

Если честно, Оперативник думал, что будет хуже. Однако когда его вдруг сбросили с лежбища, он неожиданно для себя понял, что отлично себя чувствует. Резкий переход обратно в реальность уже казался обыденностью и нисколько не помешал началу дня. Жареное мясо плюс законные восемь часов сна оказали потрясающий эффект на крепкий, закалённый организм. Тело снова налилось силой, а мозг начал соображать в разы быстрее. Поэтому он нисколько не удивился, когда услышал хриплый недовольный голос: — К тебе пришли, брат. Пойнтмен сейчас же принял вертикальное положение, крепче сжав оружие, которое он и так не выпускал из рук. С улицы отчётливо доносилась грубая перекличка очередного отряда клонов. Он метнулся под окно, тихонько выглянул наружу, готовый для атаки и для защиты. Дело обстояло не лучшим образом: по небольшой площади перед домом рассыпался поисковый отряд. Их серые маскировочные костюмы сливались с общим антуражем, и Оперативник не сразу засёк всех репликантов. Всего шестеро. Не так много, но поднимать шум, чтобы с утра пораньше сбежалось ещё больше… Один вдруг развернулся и бодрым шагом пошёл прямо к коттеджу. Оперативник, оценив ситуацию, быстро перебрался ближе к двери, готовясь к беззвучному убийству. Ты абсолютно не умеешь уходить по-тихому. Дверь толкнули, и клон с вскинутой винтовкой бесконечно осторожно двинулся вглубь дома, не заметив солдата за своей спиной. Оперативник не шевелился, даже дыхание затаил, ожидая предсказуемых последствий. Чужое тело вдруг выгнулось, издало короткий пронзительный вскрик — и снова выпрямилось, как ни в чём не бывало. — «Фокстрот 813», что случилось? — Споткнулся, — сухо ответил репликант. — Обследую здание. Пока всё чисто. И практически сразу несчастного разорвало в кровавую пыль — обычная процедура для отработанного материала; красная солёная роса неприятно обрызгало лицо. Теперь у тебя есть целых две минуты. Кивнув пустоте, Оперативник осмотрел площадь ещё раз: отряд ушёл дальше, вперёд. Выбравшись из дома, он ринулся прочь по захламлённой улице в самое сердце разрушенного города. Холодное утро было наполовину серым; исполосованное тучами небо иногда пропускало бледное светило на землю. Откуда-то дул ветер, ероша волосы и леденя уши. Вдобавок казалось, что собирается дождь. За ночь Фэйрпорт превратился в каменное подобие улья. Надо отдать должное «Армахему», со скоростью разворота масштабных операций у них проблем не возникало никогда. На каждом шагу патрулировали клоны, по двое, по трое, а иногда — целыми группами. Из всех углов раздавалась трескотня раций и короткие передачи информации о перестановке и местонахождении; сверху пронзительно ярко гуляли лучи прожекторов и жужжали вертушки. Иногда, разгребая груды хлама, по дорогам громыхали бронеботы — самые страшные сволочи, с которыми хотелось сталкиваться в последнюю очередь. А вот фазовые командиры пока не торопились высовываться на глаза, и это радовало: месить их в ближнем бою — удовольствие ещё более сомнительное, ибо техника ломается быстрее. Едва увернувшись от очередных поисковиков и забравшись, наконец, в ветхую многоэтажку перевести дух, поражённый Оперативник почувствовал себя особо опасным заключённым, совершившим дерзкий побег, скажем, из Алькатраса. За всё время, пока он отчаянно юлил по переулкам, уклоняясь от лучей прожекторов, он не сделал ни единого выстрела — среди такой толпы лучше оставаться незамеченным. На земле стало невозможно находиться: она кишела репликантами и сопутствующим им арсеналом. Даже не верилось, что всё это затеялось исключительно ради его скромной персоны… Видимо, полная задница и в самом деле только-только начиналась. Чтобы попасть отсюда в Оберн, нужно что-нибудь, что умеет летать. Допустим, я как-то подлезу к базе, допустим, захвачу вертушку — а дальше что? Они технику не пожалеют — разнесут в щепки. А падать с такой высоты в горящих обломках… — Только не говори мне, что у тебя нет идей на этот случай. Феттел не появлялся, но его голос звучал где-то на периферии сознания, но очень чётко и ясно. Будто он всю жизнь был там, отвлечённо подумал Оперативник; мимо под окнами тяжело протопал гигантский бронебот шириной во всю улицу. Времени неизвестно, сколько — а думать нужно в любом случае быстро. Снизу уже раздавались приказания обшарить дома. Есть, но она идиотская и вряд ли сработает. Затащить одного, стянуть форму… что-то в этом духе… Сплошная классика. — Именно поэтому от тебя подобного и не ждут. Сейчас они слишком взвинчены и самонадеянны для классики. С лестницы раздались торопливые шаги нескольких репликантов, и Оперативник враз пожалел о том, что не додумался откопать где-нибудь глушитель хотя бы на «Страдер» — возни оказалось бы на порядок меньше. Выдохнув и настроившись на первый за день бой, но выждал ещё несколько секунд, потом сдёрнул с пояса гранату, вынул чеку и аккуратно, почти с ювелирной точностью подкинул в шаге от двери. Затем встал напротив в полной готовности. Он не боялся. Опыт в любой ситуации будет диктовать телу все действия. Дверь яростно выбили с ноги — и в ту же секунду граната рванула, взметнув клуб старой пыли из досок. Защитив глаза и устояв на ногах, солдат услышал крики боли и торопливый голос по рации. Промедление грозило смертью. Вскинув винтовку, он открыл огонь вслепую, пока замешательство ещё длилось; судя по звуку, на пол свалилось два свежих трупа. Перепрыгнув их, Оперативник вылетел в коридор… и был вынужден спешно отступить обратно в комнату: кидаться гранатами умел не он один. На этот раз взрыв оглушил как следует; несколько осколков впилось в руки и грудь, но обращать внимание на собственные боль и кровь было некогда. Снова полезли репликанты с дробовиками — опасные противники на ближних дистанциях, но не успели они сделать и выстрела, как сейчас же словили по пуле точно в голову — сверхрефлексы работали безотказно. В ушах ещё звенело от разрыва снаряда, когда Оперативник второй раз выскочил в коридор продолжать сопротивление. Сзади. Только благодаря этому лаконичному предупреждению он успел увернуться от ножа в спину и перехватить чужую руку, выбивая оттуда опасное лезвие. Клон явно не ожидал, что его диверсия закончится провалом. Поэтому, не успев очнуться от ступора, не шибко сопротивлялся, когда ему мастерски дали в челюсть и запихали в пресловутую комнату. — Раздевайся, — грубо приказал Оперативник, направив дуло на заложника. — Маска, куртка, штаны. Бегом. Репликант медлил, отупело глядя на ствол оружия — и это раздражало. Солдат не выдержал и пальнул тому под ноги, заставляя вздрогнуть и ожить. — Ты меня слышал, сволочь. Клон трясущимися руками принялся снимать одежду, а Оперативник нервно поглядывал в коридор. Если прямо сейчас сюда припрутся ещё отряды — он в ловушке. Если нет — надо думать о дальнейших шагах, то есть импровизировать. Драгоценные секунды тянулись медленно; по телу потекла тёплая кровь от ран. Он резко вытащил из себя осколки гранаты, яростно зашипел сквозь зубы. Некогда. Заживёт. И не такое заживало. Наконец, чужая форма была скинута на пол, и не успел клон даже дёрнуться, грянул выстрел. Подхватив тело, Оперативник быстро отволок его в сторону, запихав в сломанный раздвижной шкаф. Затем сам принялся скидывать собственные поношенные вещи, взамен них напяливая до безумия неудобную и тяжёлую обмундировку. Неожиданно он поймал себя на том, что молится неизвестно кому о времени, натягивая штаны поверх ботинок. Наколенники, бронежилет, пояс с карманами, перчатки, балаклава (почти как та, что он носил раньше)… Блестяще. Он готов — а внизу снова слышен топот: от другого здания бежал отряд подкрепления. Последним штрихом Пойнтмен подлетел к окну, разбил его прикладом и выдал очередь на пустую (слава небесам — на пустую!) улицу. Позывной — «Альфа 315». Твой командир мёртв, на третьем канале — Сьерра 8.4. К тебе бежит «Виски-4-2». Будь убедителен. — Что тут, мать твою, произошло? Оперативник даже не обернулся на фразу вломившегося отряда. — Ушёл, — мрачно и не своим голосом ответил он. — Положил всех наших и свалил хрен знает куда. Поднимайте поисковиков покруче. — Чёрт подери! — Сьерра 8.4, говорит Альфа-315. Весь мой отряд мёртв, объект скрылся в неизвестном направлении. Жду приказов. — Лучше бы он тебя тоже убил, говна кусок, — нелюбезно раздалось в ответ. — Вали на Восточную базу и тыкайся в любой «Альфа». — Вас понял, — Оперативник даже глазом не моргнул. Наоборот, он и думать не мог, что так быстро сможет безнаказанно проникнуть на базу, поближе к технике. Сердце неожиданно забилось в медленном, но сильном ритме, будто тяжёлый маятник — то ли от волнения, то ли от внезапной удачи от своего маленького трюка. Распихав клонов, он неторопливо, чтобы не привлекать лишнего внимания, выбрался из дома. Прямо два квартала. Затем налево — и мы на месте. Еле удержавшись, чтобы привычно кивнуть пустоте, Пойнтмен двинулся в путь. Внезапно он вдруг шестым чувством понял, что кто-то пытается взять его под контроль. Это было из разряда ощущений, которых не пересказать обычными словами. Мозг будто сжимался в невидимых тисках; что-то назойливо силилось пробить черепную коробку, проникнуть в самые важные центры, подчинить мысли и движения… «Этого только не хватало», — по-настоящему обеспокоенно подумал Оперативник; пусть он и имел опыт ментальных атак, но эта была похожа на профессиональную. Шаг сбился, руки сами собой сжали оружие куда крепче, чем следовало… Ты мог отключиться, потерять сознание. Следовательно, телепатическая связь на время пропала — и командиру надо её восстановить. Не дёргайся. Уже работаю над этим. Не оставалось ничего другого, как послушаться. Солдат брёл всё дальше, а вокруг простирались знакомые до зубного скрежета городские пейзажи. Казалось, что он всю жизнь ходил по этим пустым трассам, похожим друг на друга как две капли воды, всю жизнь его обступали эти разрушенные многоэтажки… Так было всегда. Так будет и дальше. И это угнетало. Ведь в Оберне вряд ли будет иначе… От невесёлых мыслей отвлекло переменившееся состояние разума. Тиски сжались окончательно — но сознание оказалось полностью свободно от чужого внушения. Иллюзия власти. Командиры-телепаты, безусловно, хороши, но до Феттела им как до Юпитера. Теперь осталось лишь подыгрывать дальше. Спокойно преодолев молчаливые кварталы, Оперативник свернул налево — и сейчас же увидел Восточную базу. Он прекрасно знал, что представляют из себя временные базы «Армахема»: главные ворота, лабиринты ширм, палатки медблоков, смотровые вышки и площадки для транспорта всевозможных мастей. Всё это гудело, рявкало сотней глоток, жужжало пропеллерами и тарахтело моторами. Здесь царила обыкновенная военная атмосфера штаба. «Прямо как дома», — хмыкнул про себя Пойнтмен, вспомнив давно отшумевшую во времени базу Ф.Е.А.Р. Самое главное — продолжать действовать так же нагло. Через ворота его пропустили беспрепятственно. Наконец-то не нужно было вводить никаких паролей на клавиатуре, как раньше. Все были заняты своими делами, грубо толкались, матерились, перетаскивали боеприпасы; никто в толпе не обращал внимание на одинокого клона, бредущего с разведкой по вражеской территории. Пойнтмен двигался быстро, сосредоточенно, отдавая честь высшим по званию и матеря «товарищей». Потребовалось совсем немного времени, чтобы найти вертолётную площадку, и — что очень важно — вертолёты на ней. Были, конечно, и шаттлы, но Оперативник не умел ими управлять. Да и добираться до них ещё дальше… Прямиком перед ним стоял «Блэк Хоук» — здоровенная транспортировочная машина, полностью готовая к взлёту; внутри никого не было. Никто, кажется, и не смотрел в эту сторону… Рискнёшь? Оперативник даже не колебался. Слишком велико оказалось желание убраться отсюда поскорее. Слишком слепо он поверил в собственную удачу, до сих пор хранившую его. Он не думал о том, что произойдёт через несколько секунд, поэтому шустро влез в кабину, сел за штурвал, на автомате защёлкал переключателями, готовясь к взлёту. — Слышь, какого ты вытворяешь, придурок?! Сбоку сунулась недовольная рожа клона, грязная и сморщенная. Странно, но Оперативник не услышал, как он запрыгнул следом. — Отвали, — буркнул солдат, не отвлекаясь от запуска машины. — Приказ выполняю. Ребят из Северо-Восточного сектора забрать надо с разведки. — Что? Какой Северо-Восточный сектор?! Чё ты несёшь? Потребовалось пара мгновений, чтобы схватить репликанта, дёрнуть его к себе, зажав чужой рот, и перерезать бычью глотку. Оставив тело на полу булькать и хрипеть, истекая кровью, Пойнтмен ускорился; труп можно скинуть и за пределами города. Зашумели щётки, насос, автоматика, снаружи медленно, но верно начинали раскручиваться лопасти. Винт вращался всё быстрее и быстрее, пока не перекрыл собой все звуки извне. Взявшись за штурвал, Оперативник принялся отрывать технику от земли. Высота росла. Тревога — тоже. Но пока что всё шло очень даже неплохо. Пока что. В хвост что-то ударило. Вертолёт тряхнуло так, что солдат со всего маху чуть не ткнулся лицом в панель. Пришлось напрячь ноги, чтобы удержаться в кресле. В салоне отчаянно запищало, сообщая о неисправности. По обшивке застрекотали пули, разукрасили трещинами лобовое стекло; запахло горелым. Могучий транспорт тяжело закрутило и косо понесло обратно вниз. И впервые за всю жизнь Оперативника охватила паника. Не страх от ситуации, не ужас от перспективы быть убитым всей базой — именно паника. Она была будто короткой вспышкой, ослепившей, смутившей бесповоротно. Мир кружился, как в стиральной машине, чередуя небо, землю и снова небо. Сознание отключилось; голос опыта заткнулся, не зная, что советовать и как поступить, так что он просто вцепился побелевшими от напряжения пальцами в штурвал, силясь хоть как-то выровнять корпус. Ведь падать в горящих обломках навстречу собственной смерти… Да. Он уже падал. На пустой супермаркет. А не на армию, вооружённую до зубов. С ужасающим грохотом машина рухнула на смотровую вышку, повалив вместе с собой последнюю. Толчок, сбитое дыхание, чувство совсем иного полёта пополам с расцветающими царапинами от стекла на лице — и он уже летит из кабины, летит, не зная, на кого и куда именно. Последний аккорд — адская боль во всём теле… И темнота.