Чёртов Кристиан Костов...

      Неделя шла своей чередой. Кристиана я почти не видела, чему была безумно рада. Мне уже начинало казаться, что удача повернулась ко мне лицом, а не тем, чем она обычно поворачивается. Я все больше привыкала к университету, к его нюансам. Постепенно понимала, что здесь не так, как в школе. В целом меня все устраивало, моя учеба, друзья, семья, вся моя жизнь. Но порой, в какой-то определенный момент я чувствовала, будто чего-то не хватает, чего-то очень важного и особенного. Нет, я говорю не о любви, не о заботе, о чем-то другом. Это что-то неуловимое, но с другой стороны очень важное. Я старалась разобраться в этом чувстве, но ничего в голову не лезло. И я просто отгоняла его.

***

Последний день учебной недели, пятница, все пары закончились, поэтому я уже сидела на своем месте в музыкальной аудитории. Она значительно опустела после разделения студентов на две группы, уже не стоял привычный гул и болтовня. Сейчас лишь с последнего ряда часто раздавался женский смех. Я пыталась не думать об этом. Но, черт! Что такого говорит Костов этим студенткам, что они так ржут? Сколько бы я с ним не пересекалась, было ясно, что с юмором у него хромает. От мыслей меня отвлекла Анастасия Павловна. Она вошла в кабинет и положила свои вещи на стол. - Здравствуй, группа, - прозвучало ее типичное приветствие, студенты засуетились и расселись по местам, - теперь вы разделены на две части, более сильная в музыке группа, то есть вы, и вторая группа - немного слабее... - преподаватель на секунду замолкла, затем продолжила, - с сегодняшнего дня мы начнем повторять то, чему вас учили в музыкальной школе и непосредственно перейдем к пению. Начнем с распевов, - она села за фортепиано. По аудитории разнеслись ноты, наверное каждому знакомые еще со школьных лет. Анастасия Павловна запела, это были те самые обычные распевы, эти звуки так и вогнали меня в воспоминания, перед глазами завертелись кадры из школьной жизни. Я улыбнулась. Было видно, что каждый студент чувствовал это. Ностальгия. Я глубоко вдохнула и запела. О, это было так приятно! Прекрасное чувство восторга разлилось по телу. Аудиторию заполнил рой различных голосов, они то сливались воедино, то красиво разделялись на несколько частей. Я словно чувствовала неведомую энергию, которая бурлила в каждом из нас. Но внезапно музыка обрывается. Я недоумеваю, смотрю по сторонам. И с каждой секундой понимаю, что ноты не оборвались, это просто я не насытилась, не утолила жажду пения. Мне не понравилось это чувство. Не успела я осмыслить все эмоции, как раздается голос: - Кристиан, как дела в Лондоне? - внезапно спрашивает Анастасия Павловна. Она отворачивается от фортепьяно и на ее лице играет игривая усмешка. Они когда-нибудь перестанут это делать? Она же умная, взрослая женщина, зачем ей вести эти бессмысленные диалоги с этим придурком? Кажется, я начитаю в ней разочаровываться. - Не твое дело, - грубый, но безразличный голос. - А с альбомом как? - Анастасия Павловна словно не замечала его раздражения. Вела себя, как маленькая девочка, которая хочет насолить своему брату. Группа с интересом прислушалась. Пару секунд молчание. Похоже Костов борется с приливом злости. Невероятно! Похоже у него и правда не все дома. - В процессе написания... - еле выдавил из себя он, - Настя, тебе заняться нечем? - почти спокойно продолжил Кристиан. Анастасия Павловна довольно улыбнулась. - К чему я веду? - восторженно спохватилась преподавательница, - Костов, к доске! Я удивленно посмотрела на женщину. Она что спятила? Хоть я и не видела Кристиана, но мне казалось, что он сейчас взорваться. - Не неси ерунду! - я услышала как Костов раздраженно швырнул какую-то книгу на парту. - Я вызываю тебя к доске, живо, Крис, иди сюда! - властность в голосе преподавателя удивила меня. Нам еще сцен на уроке не хватало! Внезапно я услышала сильный грохот, это заставило меня вздрогнуть и обернуться. Видимо Костов резко вскочил из-за парты, из-за чего уронил стул. Чертов больной! - Если бы не отец... - сквозь зубы проговорил он. Анастасия Павловна засмеялась и начала играть. Это было что-то очень знакомое, но на фортепиано оно звучала немного по другому. Что же это? Кристиан добрёл до учительского стола, оперся о него и скрестил руки на груди. Он находился ровно передо мной. Меня почему-то это смутило. Быстрый взгляд на меня. Сегодня Костов был одет в тёмно-синие джинсы рваные на коленях, черную длинную футболку и конверсы. Тату на его руках делали его обычную одежду, какой-то особенной. - Ты хочешь, чтобы я это пел? - неприязнь в голосе.