Исполнитель желаний

Лайт проснулся, лежа головой на письменном столе. С трудом выпрямил затекшую спину. Тело болело, в глазах словно был песок, в висках стучало. Перед ним лежала раскрытая тетрадь. И как только он ухитрился заснуть на стуле? Лайт писал вчера в тетради до поздней ночи, с остервенением давя на ручку, чуть не раздирая листы. Составляя график смертей на несколько дней вперед. Придумывая новые и новые варианты гибели преступников, находящихся в камерах и в розыске. Приходя в отчаянье от того, что даже это почти не приносит ему облегчения. Ощущая, как внутри него разрастается пустота. Миса не дождалась его и легла спать. А он...Он закончил писать, но все сидел и сидел. Почти ни о чем не думая. И, видимо, так и заснул. Тяжело поднявшись, Лайт прошел в ванную. Из зеркала на него смотрело его мрачное отражение, с покрасневшими глазами, взлохмаченными волосами, в мятом пиджаке. «Выглядишь ужасно», - сказал сам себе Кира. Но почему-то ему было абсолютно все равно на то, как он выглядит. Наверное, впервые в жизни. Он ощущал какую-то предательскую слабость и дрожь во всем теле, мысли тяжело перекатывались в голове, словно огромные бильярдные шары. Плеснув себе в лицо водой и, даже не став причесываться, Лайт вернулся обратно в комнату и присел на край кровати, устало сложив руки на коленях. Он просто сидел и смотрел в пустоту прямо перед собой. - Лааайт! - Миса проснулась и подползла к нему по кровати, обняла сзади теплыми руками, - А ты чего, так и не ложился? - Нет, - буркнул Лайт и вдруг вспомнил, что ему не давало покоя со вчерашнего дня, - Миса, а где Рюк? Я его не видел ни разу у тебя! - Не знаю, - недовольно надула губки Миса, - откуда мне знать, где он мотается. Рюк вообще какой-то странный последнее время. Прилетит ненадолго и снова улетит. Рэм никогда от меня не отходила, а этот... Я скучаю по Рэм, - неожиданно печально сказала она, прижимаясь щекой к плечу Лайта, - мне ее так не хватает… - Я понимаю, - тихо сказал Лайт, глядя на свои руки. Ему пришла в голову мысль, что, возможно, он мог бы поговорить хотя бы с Мисой. Рассказать ей о чувствах, которые его терзают. О том, что вымотало его до предела. – Я тоже скучаю по Рюку. И по... Рюдзаки... - Чтооо? – крик Мисы чуть не оглушил его. Возмущенная, она быстро вскочила с кровати и встала перед Лайтом, наклонившись над ним и возмущенно глядя в лицо, - Скучаешь? Скучаешь по этому извращенцу?! Лайт! Он же чуть не убил нас обоих!!! Как ты можешь по нему скучать?! - Не знаю, - беспомощно сказал Кира и печально взглянул на нее. Как он мог объяснить ей то, в чем сам не в силах был разобраться? Ему мучительно не хватало кого-то, кто мог бы понять его. Выслушать. Объяснить, что происходит с лучшим учеником Японии. - Я не понимаю, - озадаченно пробормотала Миса, но вдруг ее губы расплылись в улыбке, - Лайтик шутит, да? Решил разыграть меня, потому что я сказала, что скучаю по Рэм?! Она радостно засмеялась и, притянув лицо Лайта к себе обеими руками, звонко поцеловала его в губы, не обращая внимания на его озадаченный взгляд. - Я совсем не скучаю, когда ты рядом! – весело сказала Миса, - если ты будешь приходить почаще, я вообще не буду скучать! Зачем мне Рэм, если ты будешь рядом? - Тебе плохо, когда ты одна? – все еще надеясь поговорить, Лайт попытался заглянуть ей в глаза. - Плохо? Почему мне должно быть плохо? И я совсем не одна, я с тобой! – Миса выпрямилась, и теперь Лайту приходилось смотреть на нее снизу вверх, - Лайт, ты не заболел? Ты какой-то странный сегодня! Она попыталась потрогать его лоб. Лайт, чувствуя, как привычное раздражение снова начинает подниматься в душе, перехватил ее руку. - Со мной все в порядке, Миса, - он легко коснулся губами ее щеки и встал на ноги. – Я просто тебя разыграл. *** В штабе Лайт был тих и неразговорчив. Рассеянно отвечал на вопросы. Вяло участвовал в обсуждениях. - Лайт, ты не заболел? – словно повторяя вопрос Мисы, отец положил ему руку на плечо, с тревогой заглядывая в лицо, - ты как-то плохо выглядишь. - Нет, все в порядке, - устало ответил Лайт, отрывая взгляд от монитора. – Я плохо спал сегодня. Наверное, просто не выспался. - Ты очень сильно выкладываешься в этом деле, - к ним подошел Аидзава, - Лайт, тебе нужно больше отдыхать. Последние дни тебе пришлось нелегко. - Действительно, может быть, поедешь домой? – отец заметно волновался за сына. Лайт откинулся на спинку кресла, устало протер глаза ладонями. - Да нет, все нормально, - он постарался придать своему голосу максимум уверенности, - давайте лучше работать. Надо как можно быстрее поймать этого Киру, новый он или старый. Детективы снова принялись за работу. Лайт просматривал имена убитых, старательно проверяя наличие их имен в открытом доступе. Вчера он воспользовался данными из базы Японской полиции, поэтому необходимо было тщательно проверить, не допустил ли он ошибки. Необходимо было быть уверенным, что все имена либо упоминались когда-то в новостях, либо участвовали в открытых сводках по разыскиваемым преступникам. От фотографий с мест происшествий его ощутимо поташнивало. Нет, его не пугал вид крови или мертвого тела. Сын полицейского, он с детства интересовался работой отца и привык ко многому. Часто отец приносил с работы папки с делами, чтобы поработать на выходных и Лайт с удовольствием помогал ему. Там встречались и более тяжелые фотографии. Но сейчас...Перед ним были свидетельства его убийств. Его преступлений. Одно дело, записать имя в тетрадь и совсем другое дело – воочию увидеть результат своей записи. Отвратительный результат. Кровь, искореженные тела, перекошенные лица, оторванные руки и ноги. Это все совершил не абстрактный убийца. Это все сделал он, Лайт, лучший ученик Японии, Кира. - Как будто он хочет, чтобы его остановили, - вдруг вслух произнес Аидзава. - Прости, что? – повернулся к нему Ягами Соитиро, - о чем ты? - Я говорю, этот Кира как будто нарочно совершает такие тяжелые убийства. Как будто хочет, чтобы его остановили. Я вел дело о серийном маньяке, так, когда мы его поймали, он подтвердил предположения криминальных психологов, что специально убивал все более жестоко, потому что подсознательно хотел, чтобы его быстрее остановили. Сам он уже не мог остановиться. Мне сейчас очень напомнили о нем действия Киры. - Кира не обычный маньяк. Думаю, мы не можем применять к нему обычные мерки, - спокойно возразил ему Лайт. – Тем более, мы пока не можем с уверенностью сказать, тот ли это человек, кого мы считали первым Кирой или тетрадь сейчас в руках у кого-то другого. - Лайт совершенно прав! – как всегда импульсивно включился в разговор Мацуда, - И Эл говорил, что Кира – не обычный убийца! Давай не будем сбиваться, Аидзава! - Хорошо. Я просто поделился своими соображениями, - несколько обиженно согласился детектив. Лайт украдкой наблюдал за ними из-под челки, ощущая себя владельцем кукольного театра. Очень старым и очень уставшим владельцем. Которому уже скучно каждый день начинать представление, выводя своих кукол на сцену. Но которому уже поздно пытаться научиться чему-то другому. Нащупав через полу пиджака в кармане чайную ложку, Лайт сжал ее в кулаке, сквозь материю. Сердце привычно кольнуло болью. Он ощущал тупую щемящую тоску, пришедшую на смену бурным эмоциям. Как будто он плакал все эти дни и теперь слезы кончились. Как будто кончился он сам. Лайт взглянул на календарь. Всего четыре дня прошло. Всего за четыре дня эмоции полностью разрушили его. Вымотали до предела. Стерли триумф, сделав бесполезной победу, которой он так добивался. И которую теперь проклинал. «Наверное, его бы уже похоронили, - пронеслась в голове тоскливая мысль, - если бы он умер сразу. Было бы мне легче, если бы он умер тогда?» Лайт точно знал, что нет. Ему вдруг до дрожи захотелось увидеть Рюдзаки. Прикоснуться к нему. Почувствовать, что он все еще здесь. И у него все еще есть его минимальные шансы. Это было... Это было гораздо важнее сейчас, чем очищенный от преступников мир. - Отец, я все-таки действительно неважно себя чувствую, - Лайт на кресле повернулся к отцу. – Я и правда, пожалуй, поеду домой. - Конечно, поезжай, Лайт! – отец вскочил, подошел к нему, - у тебя есть ключи? Мама с Саю уехали к тете Ясуаки и вернутся, наверное, только вечером. - Да, у меня есть ключи, - Лайт тяжело поднялся. Шеф полиции с беспокойством смотрел на него. - Лайт, может быть, вызовешь врача? - Шеф, я могу проводить Лайта до дома! – вскочил Мацуда. - Нет, не нужно, спасибо, - Лайт устало провел рукой по лицу. – Мне просто нужно выспаться. Он направился к выходу. Уже в дверях он услышал, что детективы обсуждают его вполголоса. - Бедняга, он так переживает несчастье с Рюдзаки, - тихо проговорил Мацуда. - Да, Лайт всегда был очень чувствительным. Вся эта история очень тяжело отразилась на нем. Я переживаю за него, - голос отца. - Нам надо стараться делать больше работы, чтобы помочь Лайту. Он так хочет поймать Киру, что совсем не бережет себя, - Аидзава. «Как трогательно, - мрачно думал Лайт, заходя в лифт, - они так переживают, что Кира совсем не бережет себя. Кролики переживают за здоровье удава». Он подумал о том, что сказал отец. «Я всегда был очень чувствительным? Ха! Неужели даже родной отец настолько не знает меня? Никогда не видел меня настоящего? Или… или никогда не хотел видеть» - Лайт вдруг отчетливо увидел себя на крыше, под ледяным ноябрьским дождем. И сгорбленную фигуру напротив. Бледное лицо, по которому сбегают капли дождя. И печальный взгляд темных глаз. «Был ли ты честен когда-нибудь?» Лайт, не в силах выносить воспоминания и, не способный их остановить, в отчаянии с размаху ударил кулаком в металлическую стенку лифта. Боль резко плеснула по руке, отдаваясь в мозгу, стирая мысли. Давая возможность снова дышать. И, выходя из лифта, Лайт выдохнул то, что хотел бы сказать тогда: - Нет, не был. Позволь мне попробовать.