Исполнитель желаний

B. сидел на большой толстой картонке, прислонившись спиной к телефонной будке, в компании троих бездомных, один из которых отдал ему свою миску с порцией жидкой рисовой каши, полученной только что у раздаточной точки. Чтобы получить еду, раздаваемую бесплатно волонтерами, необходимо было отстоять в огромной очереди, состоявшей из таких же бездомных, растянувшейся в довольно большом парке. Парк располагался в нескольких кварталах отсюда, но B. не собирался покидать свой пост ни на минуту. Он отлично выбрал место, откуда с комфортом мог наблюдать за выходом из гостиницы, в которой остановился Ниа со своей свитой, оставаясь при этом совершенно незаметным. Компания троих бездомных, с их тележками, на которых они таскали свое небогатое имущество, служила ему превосходной маскировкой, полностью исключавшей, что его будут беспокоить любопытные взгляды прохожих или навязчивые вопросы полицейских. Он нашел этих троих в переходе метро и, после нескольких минут разговора, полностью подчинил своей воле. Ему даже не пришлось применять своего искусства убеждения. Неопределенного возраста, малообразованные и не блещущие интеллектом люди беспрекословно приняли его право распоряжаться и управлять ими. Но, разумеется, помимо их недалекости и привычки смиряться с судьбой, был еще один немаловажный фактор. Они боялись его до ужаса. Нет, B. не угрожал им и не демонстрировал на ком-то другом своей силы, более того, он изо всех сил старался быть дружелюбным. Но привыкшие жить и выживать на улице, а иногда и подвергаться нападениям излишне эмоциональных своих соотечественников, бездомные остро чувствовали возможную опасность, агрессивность, исходящую от людей. B. стал их кошмаром с того самого момента, как, присев на корточки перед их троицей, сидящей на полу в переходе, снял темные очки и улыбнулся им во весь рот, желая хорошего дня. Бейонд прекрасно знал, какие чувства он вызывает у людей. Эти трое не были исключением, наоборот, в силу своей социальной и психологической незащищенности, они еще острее, чем обычные люди, отреагировали на него, почувствовав исходящие волны безумия и неконтролируемой агрессии. Они подсознательно поняли, что он может, действительно может убить. И подчинялись теперь беспрекословно, обреченно признав за ним полное право распоряжаться их жизнями и управлять их поступками. Они даже не попытались убежать, как-то отделаться от его общества, настолько были напуганы. B. получил в свое распоряжение идеальных рабов, торопящихся выполнить любое его распоряжение. Бездомные находились рядом с ним со вчерашнего дня. Бейонд спокойно отпускал одного или двоих на их обычный промысел по сбору бутылок или на поиски еды, но, по крайней мере, один, всегда неотлучно находился рядом с ним. Как и их вещи, перевозимые на продуктовых тележках и составленные в кружок вокруг их маленькой стоянки, обозначенной разложенными на асфальте картонками. Но сегодня с утра его безропотные заложники начали проявлять беспокойство. Переглядываясь, они перекидывались междометиями и, весь их вид и поведение выражали крайнюю степень взволнованности. Причиной этого возбуждения было то, что сегодня в расположенном неподалеку парке благотворительным фондом выдавалась бесплатная пища. Раздача горячей еды для бездомных осуществлялась два раза в неделю и была единственной иллюзией чего-то стабильного и постоянного для них, этих людей, привыкших жить только сегодняшним днем. В одни руки выдавалась только одна порция и они, обреченно понимая, что B. не отпустит их сразу троих, уже привыкнув за эти сутки к своему положению пленников, смиренно пытались выяснить между собой, кто же из них будет вынужден остаться. Он благосклонно отпустил их всех, приказав оставить все вещи рядом с собой и не задерживаться слишком долго. Полицейский патруль уже несколько раз проходил мимо их импровизированного места ночлега, окидывая равнодушным взглядом, и теперь совсем не выглядело странным, что один из бездомных остался караулить вещи, а другие ушли на промысел. За сутки Бейонд, благодаря окружению троих неудачников, слился с этой улицей, стал ее частью, перестал быть заметным. Это его более чем устраивало. B. не просил бездомных приносить ему еду, но, вернувшись, они протянули ему миску с кашей и дымящийся стаканчик с кофе. Значит, они поделили две порции еды на троих, побоявшись оставить его без своего скудного подношения. Бейонд удовлетворенно хмыкнул. - Вы принесли мне газеты? – строго глядя на них, спросил он, аккуратно отпивая кофе из стаканчика. Напиток был отвратительным, водянистым, чересчур переслащенным. Впрочем, чего еще было ожидать от бесплатного кофе. - Да, конечно, - быстро ответил один из бездомных, тот, что, казалось, был самым молодым из них. У него на правой руке не хватало двух пальцев – указательного и безымянного. Второй бездомный был седовласым стариком, с трудом передвигающимся на вечно отекших ногах и жалующийся на боли в них. B. мог бы сказать ему в утешение, что ему осталось совсем недолго страдать, всего каких-то шесть дней, но не стал этого делать. Люди странно реагировали, когда им сообщали их дату смерти. Никогда, ни разу на его памяти, они не благодарили Бейонда. Третий бездомный мог быть ровесником старика, а мог быть и сверстником того, что помоложе. Типичный представитель тех, кто вынужден жить на улице не по собственной воле, а в силу сложившихся обстоятельств. Даже в обществе бездомных эти трое занимали самую низшую ступень, не имея хотя бы собственного места для ночлега, собранного из картонных коробок, полиэтиленовой пленки и скотча, каким могли похвастаться более успешные их друзья по несчастью. Бейонд уже знал их истории – в них не было ничего интересного или необычного. Травма, болезнь или старость, потеря постоянной работы, растущие долги и, как результат – неспособность платить за жилье. Старые продуктовые тележки и немудреный скарб, оставшийся от прежней жизни или собранный за время скитаний по улице, тщательно завязанный в тюки и перевозимый все время с собой на этих тележках – вот и все, что у них было. В понимании Бейонда они не были даже людьми. - Я очень рад, что вы не забыли моей просьбы, - B. растянул губы в тонкой улыбке, но глаза его оставались холодными и жестокими, - давай сюда. Садитесь. Вы привлекаете внимание. Не дожидаясь, он поставил стаканчик с кофе на асфальт возле себя и, резким движением, выхватил пачку газет из рук замешкавшегося молодого бездомного. Они переглянулись и расселись вокруг него, на картонки. Их группа снова представляла собой то, что и должна была представлять – кучка уличных бродяг, выбравших себе для пристанища закуток на шумной улице. Бейонд поставил миску с кашей рядом со стаканчиком с кофе и быстро просмотрел принесенные свежие газеты. Со стороны могло показаться, что он всего лишь бегло просматривает заголовки, однако, на самом деле, он прочел их от корки до корки. В свое время он потратил колоссальное количество сил, чтобы овладеть искусством скорочтения. Упорным трудом он, маленькими шажками приближаясь к успеху, мучительно добивался тех же навыков и умений, что так легко, от природы, достались его ненавистному божеству. Тому, кого он обожал, боготворил всей душой и ненавидел всем сердцем до сведенных в судороге пальцев. Тому, сообщения о ком он с нетерпением искал в свежей прессе, который уже день подряд, и снова не находил. Газеты пестрели новостями о Кире, но ни слова не писали про L. B. отшвырнул от себя смятые листы бумаги на колени старику и с раздражением отхлебнул вязнущий на зубах кофе. - Нет ничего интересного? – не выдержал повисшего молчания старик, с опаской поглядывая на Бейонда. Его дрожащие, почерневшие от жизни на улице пальцы, аккуратно разглаживали смятые страницы газет. Чтобы купить их, они потратили все оставшиеся от вчерашнего сбора бутылок монеты. - Нет, - отрывисто ответил B. и смерил их всех троих взглядом, от которого они сразу как-то сжались и опустили головы, стараясь не встречаться с ним глазами, - но это не важно. L. все еще жив. Благодаря подслушанному в гостинице разговору, теперь он точно знал это. Значит, можно было набраться терпения, и подождать. Бездей умел ждать. - Надо читать новости каждый день, - наставительно произнес B., подняв вверх указательный палец, - кто знает, может быть, именно сегодня примут закон, что бездомных будет разрешено сжигать прямо на улице. Живьем. И желающим начнут выдавать бесплатный бензин. Бездомные вздрогнули и переглянулись. - Они не могут принять такой закон…, - неуверенно пробормотал самый молодой. - Кто знает. Все может быть, - повторил B., растягивая губы в улыбке и надевая темные очки, - С точки зрения очистки города, это было бы вполне рационально. Довольный произведенным эффектом, он взял в руки миску с кашей. Есть отвратительное бледно-серое месиво не хотелось совсем, но, чтобы функционировать, организму нужна была пища. B. никогда не был чрезмерно придирчив. И он не собирался покидать свой пост только ради того, чтобы найти что-то более съедобное и аппетитное. Отвратительная еда – не самое плохое, что ему приходилось терпеть. Просто… Просто еще одна маленькая крупинка добавилась в и так уже переполненную копилку ненависти к L. Когда-нибудь, когда будет возможность, он спросит с него за все. И за эту миску еды, предназначенную для бездомных, тоже. Он размешал серую остывшую массу и, зачерпнув полную ложку, поднес ее ко рту. - Действительно собираешься это съесть? – раздался над ухом голос подростка. Интонация не выражала ни любопытства, ни удивления, ни каких-либо других эмоций. - Здравствуй, Ниа, - ответил Бейонд, и, не оборачиваясь, засунул кашу в рот. Разваренный рис был совершенно безвкусным и уже почти ледяным, но сейчас это не имело ровным счетом никакого значения. Прожевав, B. повернул голову и приглашающе приподнял миску, - Будешь? Ниа стоял у него за спиной, чуть сбоку – невысокий худенький подросток в темной куртке и темной шапочке, надвинутой на глаза. Из-под шапки выбивались волнистые пряди его удивительных, белоснежных до серебристых отблесков, волос. - Нет, спасибо, я уже завтракал, - спокойно ответил Ниа, пристально глядя на него пронзительными черными глазами, так странно контрастирующими со светлыми прядями. Он стоял близко к Бейонду, достаточно близко, чтобы разговаривать, не повышая голоса, но недостаточно, чтобы можно было дотянуться до подростка стремительным броском. И он был начеку, внимательно наблюдая за собеседником. - Что ж, тогда приятного аппетита мне, - B. отвернулся от него и сосредоточенно начал поедать кашу. Теперь она приобрела совсем другой вкус. Вкус…азарта. Предвкушения. Сопровождающие Бейонда бездомные начали проявлять беспокойство, с тревогой поглядывая на странного подростка, спокойно стоявшего за спиной человека, внушающего им ужас. Их волновало и его появление, и повисшая тишина. B. не оглядывался, а Ниа не беспокоил его разговором, спокойно дожидаясь, пока он закончит свою непрезентабельную трапезу. - Ты изменился, Ниа, - B. поднял голову и, не оборачиваясь, задумчиво уставился перед собой, через улицу, на вход отеля, за которым он столько времени наблюдал, - Ты подрос. - Разумеется, я вырос, - холодно ответил подросток и, не меняя тона, продолжил, - чтобы ты ни задумал, B., попытаться бежать или попытаться напасть – не стоит этого делать. Я здесь не один. - Я и не сомневался, - все еще не оборачиваясь и смотря прямо перед собой, B. растянул губы в улыбке, - Я тоже с друзьями, как видишь. Не глядя, он махнул рукой в сторону сжавшихся в тесную кучку троих бездомных. От его жеста они попытались еще сильнее прижаться друг к другу. Ниа смерил их равнодушным взглядом и промолчал. - Как ты меня нашел? – быстро спросил Бейонд, отставляя опустевшую миску и поднося двумя пальцами к губам стаканчик с кофе. - Я тебя не искал, - подросток зябко повел плечами. Видимо, он мерз в своей тоненькой куртке, - Он вычислил тебя. Он сказал мне поискать на улице то, что выглядит наиболее естественно, и на что я никогда не обратил бы внимания. Что-то слишком простое и, поэтому, незаметное. - Вот как? – B. замер, не донеся кофе до рта. Сами собой его губы расплылись в довольной, ликующей улыбке, и он склонил голову, чтобы спрятать ее от Ниа за растрепанными прядями черных волос, выбивающихся из-под бейсболки. Значит, L. искал. Вычислял. Прочел его послание. Думал о нем. - Со мной три агента ФБР, - негромко сказал Ниа, - если ты дернешься или попытаешься встать – тебя тут же нейтрализуют. - Ты сказал мне не все, Ниа, - вкрадчиво произнес B., снимая темные очки и медленно разворачиваясь всем корпусом. Теперь он сидел, повернувшись к нему, прижав колени к груди, в позе, знакомой им обоим с детства. И он сразу увидел двоих из тех, о ком говорил Ниа. Двое высоких мужчин в неприметной одежде стояли рядом с подростком. Третий, судя по всему, уже незаметно переместился B. за спину. - О чем ты? – Ниа приподнял брови, выражая заинтересованность, но лицо его оставалось безучастным. Повернувшись, Бейонд получил возможность как следует его рассмотреть. И его неприятно поразило появившееся неуловимое сходство повзрослевшего Ниа с L. Нет, он не был его копией внешне, но что-то общее, очень похожее, угадывалось в строгом бледном лице и черных глазах. B. ощутил, как в его душе поднимается чувство, больше всего напоминающее ревность. Никто не имел права быть похожим на L. Никто, кроме Бейонда. - Я уверен, что фраза, которую он сказал тебе, звучала немного по-другому, - Бездей быстро облизал губы, - Она звучала примерно так: «на что ты никогда не обратил бы внимания, но Мелло бы заметил». Я прав? Он внимательно вглядывался в лицо Ниа и с удовлетворением заметил, как сжались тонкие губы, дрогнули ноздри. B. попал. Как и хотел, по самому больному. - Возможно. Какая разница? – Ниа всегда владел собой лучше других. Но слова Бейонда его задели, это было очевидно, - Пойдем? Вставай медленно и держи на виду руки. - Нет. Не думаю, - B. покачал головой, - У меня есть здесь еще кое-какие дела. К тому же, с моей стороны невежливо было бы покидать моих друзей. Мы только подружились. - Это не было предложением, B., - холодно сказал Ниа. - Что мешает мне бросить нож тебе в шею? – спокойно спросил Бейонд, не двигаясь. Его взгляд быстро перебегал по лицам спутников подростка, охватывал пространство улицы за ними, - Уверен, что твоя охрана не успеет отреагировать. Он заметил, как один из агентов быстро сделал шаг вперед, намереваясь закрыть собой Ниа. Тот остановил его жестом руки. - Эл готов поговорить с тобой, - на тон ниже ровно произнес самый младший из гениальных воспитанников дома Вамми, - Он просил привезти тебя к нему. Но, разумеется, ты можешь отказаться. Тогда я просто уйду, и тобой займется полиция. Глаза Бейонда вспыхнули красноватыми отблесками. Он замер, вглядываясь в лицо подростка, пытаясь понять, не может ли это быть ложью. - Ты видел его? – быстро спросил B. Он больше не улыбался. - Нет, - Ниа покачал головой, - Мы разговаривали по телефону. Не думаю, что и ты его увидишь. Но можешь хотя бы услышать. - Хорошо, - приняв решение, Бейонд медленно, двумя пальцами, приподнял штанину брюк, обнажая изуродованную шрамами щиколотку и ножны, обхватывающие ее ремнем. Все также медленно, аккуратно, B. вытащил за рукоятку свой верный нож и швырнул его по асфальту под ноги Ниа. Он почти достиг своей цели. Глупо было бы сейчас мелочиться и упускать такой шанс. - Я так и думал, - Ниа кивнул головой агенту, стоявшему рядом с ним и тот, наклонившись, быстро поднял нож, - Теперь вставай, B. И давай обойдемся без резких движений. - Пожалуйста, аккуратней с ножом, - вежливо попросил Бейонд, медленно поднимаясь на ноги, глядя на сотрудника ФБР, - он очень дорог мне. Он побывал во многих... теплых местах. На лице Ниа на секунду мелькнула гримаса отвращения, но тут же исчезла, уступив место обычному бесстрастному выражению. - Еще одну минуту, пожалуйста, - B. повернулся к бездомным, все также сжавшимся в маленькую тесную кучку, и лучезарно им улыбнулся, - Друзья, мне очень жаль, но я вынужден вас покинуть. Надеюсь, вы не обидитесь на меня за столь быстрый уход. Он засунул руку в карман куртки и вытащил объемный бумажник, позаимствованный им в номере тучного постояльца, так неудачно оказавшегося соседом Ниа. Раскрыв бумажник, Бейонд вытащил оттуда довольно большую пачку банкнот и, сжав их в кулаке, швырнул мятые бумажки на колени старику. - Вот. Плата за компанию и… за еду, - они были ошеломлены, но Бейонд именно такой реакции и ждал. Он бросил бумажник в руки самому молодому бродяге, не имеющему двух пальцев, - Отнеси охране гостиницы. Скажи, что нашел в мусорном баке. Там документы и кредитные карточки. Возможно, владелец будет вам благодарен. Он резко наклонился к самому лицу ошарашенно смотрящему на него бездомного и, выставив указательный палец, чуть не коснулся им его носа. - Но не вздумайте пытаться воспользоваться кредитками, - свистящим шепотом прошипел B., - Сделайте все так, как я сказал. Иначе я узнаю. Ясно? Все трое бродяг, глядя на него выпученными глазами, согласно закивали. B. знал, что они не посмеют ослушаться и выполнят все в точности, как он велел. - Становишься сентиментальным, B., - насмешливо протянул Ниа. - Тарелка горячей каши в ноябрьский день стоит дорого, - Бейонд выпрямился, - Я никогда не забываю, что за все надо платить. Это дает мне право требовать этого и от других. Мы идем? - Еще один момент, B., - холодно сказал подросток и, не глядя, протянул руку за спину. Агент, стоявший у него за спиной, сделал шаг вперед и что-то вложил ему в ладонь, - ты же понимаешь, что по-другому не будет. Ниа поднял руку перед собой, показывая B. свисающие наручники. Бездей замер, его глаза с красным отливом снова лихорадочно забегали, сканируя пространство вокруг себя. Если это ловушка, то он может сам сейчас засунуть в нее свою голову. Рискованно. Очень рискованно. - Он не мог об этом просить…, - нервно облизнувшись, медленно проговорил B. - Он не просил, - равнодушно сказал Ниа, - Но по-другому я тебя к нему не повезу. Я даже не подойду ближе ни на шаг к тебе. Я не поддерживаю идей о бессмысленном риске. Решай, Бездей. - Я не могу дать надеть на себя наручники, - почти выкрикнул B., - Ты же понимаешь, я не могу пойти на такое… - Унижение? – поднял брови Ниа, - Странно слышать это от тебя. Что ж, на мой взгляд, это лучший исход. Прощай, B. Он повернулся спиной, как будто действительно собирался уйти. - Стой! – резко выкрикнул Бейонд. Если это был его шанс приблизиться… он не мог его упустить, - Хорошо. Я согласен. Он вытянул вперед бледные кисти рук, покрытые в нескольких местах багровыми шрамами. - Нет, - обернувшись, Ниа покачал головой, - За спиной, Бездей. За спиной, и никак по-другому. - Ха! – хрипло выдохнул B., разворачиваясь и сводя за спиной руки, подставляя их под наручники. Трое бездомных, вытаращив глаза, безмолвно наблюдали за ними, - Ты меня явно переоцениваешь, малыш. - Возможно, - равнодушно сказал Ниа, и B. почувствовал, как на его руках защелкнулись железные кольца.