Исполнитель желаний

- Я знаю, как будет выглядеть мой персональный ад, - лениво протянул Мелло, с хрустом откусывая шоколадку. Вальяжно закинув ногу на торпеду, немец сидел, развалившись на переднем сиденье, и рассеянно разглядывал носок своего тяжелого ботинка, поворачивая его из стороны в сторону. Впрочем, Мэтт знал, что, несмотря на кажущуюся расслабленность, бирюзовые глаза его друга пристально наблюдают за выходом из банка, в котором скрылся Миками Тэру. Высунувшись в опущенное окно со своей стороны, Мэтт курил, пуская кольца из дыма и провожая их взглядом. - Полное отсутствие шоколада? – хмыкнул он, покосившись через плечо на приятеля. - Нет, - мотнул головой Мелло. – Ты, ты, ты и твои вонючие сигареты. Везде. Повсюду. Мэтт хохотнул и, щелчком выкинув в окно горящий окурок, повернулся и снова уселся за руль, положив на него обе руки в мотоциклетных перчатках. - А мой персональный ад – вечная грязь на торпеде от твоих ботинок, Мелло, - с улыбкой парировал он. – И растаявший шоколад на системном блоке. - Scheisse, alter, так мы уже в аду! – криво ухмыльнулся немец, бросая на него полный одобрения взгляд. - Мелло, Миками Тэру выходит из банка, - раздался в наушниках бесстрастный голос Ниа. – Полагаю, теперь он поедет домой. - Заводись, Мэтт, - Мелло убрал ногу с торпеды и выпрямился, садясь нормально. Скомкав обертку от шоколада, он швырнул ее на коврик себе под ноги. – Чертов Х-Кира. Что, прокурор не может позволить себе машину? Куда катится мир в этой гребаной Японии? Мэтт молча покосился на него. Он знал, что Мелло болтает просто так, сбрасывая напряжение ожидания, готовясь к тяжелой игре. Хотя, он не мог не согласиться, что, имей Миками Тэру машину – преследовать его было бы на порядок приятнее. Из дверей банка вышел высокий молодой человек в темном утепленном плаще. Серьезное сосредоточенное лицо, очки в дорогой оправе, щегольский кожаный портфель. Холеные черные волосы ниспадают каскадом до плеч в стильной прическе. И быстрый взгляд внимательных глаз, охвативший всю улицу и тут же спрятанный под полуприкрытыми веками. Вот он, Х-Кира. На восемьдесят три процента перед ними был враг, посмевший бросить вызов их Элу. Опустив взгляд, и чуть ссутулив широкие плечи, словно стараясь стать незаметным, Миками Тэру решительно направился к автобусной остановке, преодолевая порывы холодного ветра. - Я съем обертку от шоколада, если он не тащит в портфеле Тетрадь, - заметил Мелло, барабаня пальцами по дверце. – Я за версту чую, как он дергается. Мэтт был согласен. Во всей фигуре прокурора проскальзывала нервозность – в быстрых бегающих взглядах, в резких, дергающихся движениях, в том, как он сильно сжимал ручку портфеля, до побелевших от напряжения пальцев. Исчезли уверенность и вальяжность, с которыми Миками Тэру выходил получасом ранее из здания прокуратуры. Если у них и были какие-либо сомнения в его причастности, то сейчас они полностью развеялись. Непонятным оставалось только одно – почему? Почему Миками Тэру начал действовать только сейчас? Они уже обсуждали этот вопрос все втроем, вместе с Ниа, но так и не нашли ни одной, сколько-нибудь подходящей гипотезы. Поведение прокурора было необъяснимым. - Мелло, пожалуйста, будьте предельно осторожны, - вновь раздался голос Ниа у них в наушниках. – Я полностью готов положиться на твои наблюдения и принять, как основную, версию, что он забирал Тетрадь. И именно поэтому вам следует быть осторожными вдвойне. - Не волнуйся, Ниа, - хмыкнул Мелло, пока Мэтт трогал машину с места, направляя ее следом за подошедшим автобусом, в который вошел Миками Тэру. – У него есть Тетрадь, а у нас есть стволы. Можешь поверить – я владею своим оружием на порядок быстрее, чем он своим. И со мной Мэтт. Так что расслабься и выпей кофе. Кира он или Х-Кира - мы притащим его голову к вам на тарелочке. - К кофе? – неожиданно поинтересовался Ниа, казалось, совсем невпопад. Мелло недоумевающе переглянулся с Мэттом, пожавшим в ответ плечами. Он тоже не понял, что хотел сказать Ниа. - Э… Что, прости? – подчеркнуто вежливо, с появившимся в голосе настороженным льдом, поинтересовался Мелло, привычно ощетиниваясь. - Ты принесешь его голову нам на тарелочке, как десерт к кофе? – бесстрастно развил свою мысль Ниа. И, чуть помолчав, добавил. – Это была шутка, Мелло. Вытянувшееся лицо Мелло Мэтт с удовольствием бы запечатлел на картине. Немец приоткрыл рот и переглянулся с геймером, выразительно тараща глаза. Повисла тяжелая пауза. Мэтт, искоса поглядывая на приятеля, старательно следил за дорогой. Ниа молчал. Прошло не менее трех долгих неловких минут тишины, как вдруг Мелло громко хлопнул себя по коленям и, явно не выдержав, захохотал в полный голос, извиваясь на пассажирском сиденье. - Аха-ха-ха! Ниа, ты… ты…пошутил! – с трудом выдавливая из себя слова, хохотал он, и в уголках бирюзовых глаз начали собираться задорные слезинки от смеха. – Ха-ха-хаха! Пошутил! Тебе… тебе впору устраивать с Бездеем вечер сатиры! Мэтт тоже посмеивался, поглядывая на хохочущего приятеля. Мелло бил себя по коленям и топал ботинками по полу, не в силах остановиться. Попытка Ниа шутить в их грубой манере была настолько нелепой и неожиданной, настолько неестественной и ненормальной, что в смехе Мелло даже не было ничего оскорбительного. - Ха-хаха, ой… - Мелло икнул, утирая ладонью глаза, пытаясь перестать хохотать. – Ты убил меня, Ниа. Оох… - Не очень хорошо получилось, да? – чуть тише, чем обычно, прозвучал голос Ниа в наушниках, вызвав у Мелло новый приступ неудержимого смеха. Теперь уже не выдержал даже и Мэтт, рассмеявшись вслед за приятелем. Наверное, этот смех был бы невозможен, если бы не было их недавней войны с падающими фишками домино в штабе Ниа. Что-то отпустило их тогда, что-то темное и тяжелое, сковывающее их души невидимыми оковами. Что-то случилось, когда они смеялись все вместе, словно лопнула душащая петля, давая снова вдохнуть жизнь полной грудью. И теперь они снова могли быть самими собой, позволяя себе скинуть застывшие, навязанные ошибочным выбором маски, давно намертво въевшиеся в кожу в их мире американской мафии. - Тормози, Мэтт, хах, я потопал в метро, - все еще посмеиваясь, с трудом выдавил из себя Мелло, выпрямляясь на пассажирском сиденье. И ткнул пальцем в автобус, останавливающийся на остановке. – Сейчас Миками будет пересаживаться. Ниа, ха-ха… если я не вылезу из подземки – знай, ты украсил мой последний день. Теперь я слышал, как шутит процессор, ха-ха-ха! - Не подходи к нему близко, - тут же посерьезнев, дернулся к нему Мэтт. - Мелло, Мэтт прав. Твоя задача держаться на отдалении, лишь контролируя, что он действительно едет домой, - вновь бесстрастно вступил Ниа. Кажется, он совсем не был задет смехом Мелло. – Ни в коем случае не пытайся вступить с ним в контакт. Мелло открыл дверцу, вылез из машины и обернулся, склонившись, глядя на Мэтта. Быстро стрельнул глазами по сторонам, распахнул пальто и, задрав футболку, вытащил из-под ремня пистолет. Протянул его Мэтту так, чтобы никто с улицы не мог заметить их манипуляций, и задорно подмигнул приятелю, широко улыбаясь. - Я же не идиот, - хмыкнул он. – Жди меня на выходе, Мэтт. И береги мою пушку. А ты, Ниа, готовься позабавить нас новыми шутками, ха-ха! Он выпрямился, захлопнув дверцу и, запахнув пальто, решительным шагом потопал к метро вслед за скрывшимся в нем Миками Тэру. Брать пистолет в переполненную подземку было опасно. Мэтт тут же вытащил сигарету из пачки и закурил, глядя на толпу, разом поглотившую невысокую фигуру немца. Им необходима была машина – в ней был залог их маневренности – именно поэтому им пришлось разделиться. Мэтт должен был ждать приятеля возле станции Миками Тэру или, если подозреваемый изменит маршрут и выйдет на какой-то другой остановке, быстро подъехать туда по сигналу Мелло. Это было логично и вполне безопасно, но та пустота, что образовалась в машине сразу же, как Мелло ушел, неприятно давила под ложечкой. Мэтт терпеть не мог, когда им приходилось разделяться и действовать поодиночке. Он вообще терпеть не мог оставаться один, без Мелло. Особенно, когда это было связано с делом. С рискованным делом. - Не волнуйся, Мэтт, вероятность того, что Миками Тэру заметит Мелло в метро менее одного процента, - словно прочитав его мысли, раздался в голове голос Ниа. - Я не волнуюсь, Ниа, - Мэтт глубоко затянулся, зажав сигарету в зубах, и начал выруливать с места стоянки. - Он ведь не станет проявлять самодеятельность и пытаться в одиночку справиться с Х-Кирой? – как будто бы невзначай поинтересовался подросток. Вот, что на самом деле его интересовало. Он боялся, что Мелло испортит все дело. Что ж, он, как и все, не смог разглядеть за маской отчаянной удали и агрессивности истинного Мелло. - Нет, - сквозь зубы процедил Мэтт, пуская клубы дыма и разгоняя машину. – Мелло никогда не поставит под удар всю операцию ради собственной прихоти. - Я знаю. Вы изменились лишь внешне, Мэтт, но внутри вы все такие же, - спокойно сообщил Ниа, разрушая ошибочное представление Мэтта о его близорукости. – Я имел в виду – не попытается ли он самостоятельно проработать Миками Тэру ради того, чтоб обезопасить тебя? Мэтт щелчком выбросил окурок в окно, обгоняя плетущийся перед ним грузовик. Он молчал, не зная, как объяснить Ниа, что значит – делить мир на двоих. Как объяснить значение слова «вместе» человеку, который не имел в этом мире вообще никого. Никого близкого. Никого, кому он мог бы безоговорочно доверять, все последние годы довольствуясь лишь путеводным холодным светом их общей звезды. Светом, настолько далеким, что он лишь только указывал путь, но не давал абсолютно никакого тепла. - Нет, - помолчав, все-таки ответил Мэтт. – Мы подписались на эту игру вдвоем, и вдвоем ее и закончим. К Миками Тэру нельзя идти без страховки. Двоих сразу он не успеет записать в Тетрадь: даже при самом плохом раскладе тот, кто будет вторым, успеет его пристрелить и остановить зло. И Мелло не глупый подросток, чтоб ради ложного благородства рисковать и своей головой, и исходом всей операции. Мы давно выросли, Ниа. - Хорошо. Я рад, что ты так ответил, - прошелестел голос Ниа. И после длительной паузы добавил с неловкой заминкой: - Мэтт… - Что? – буркнул Мэтт, закуривая очередную сигарету. Ему очень не нравился этот приватный разговор за спиной Мелло, который, спустившись под землю, лишился их общей радиосвязи. - Ты… Нет, ничего, - все больше удивляя его, сбился Ниа. Впрочем, он сбился только в словах, голос же его оставался по-прежнему ровным. - Просто… береги его. - О’кей… Веришь ли, я сам в этом заинтересован, - в полной растерянности, Мэтт не нашел ничего лучшего, чем насмешливо хмыкнуть. Он знал, что Мелло до чертиков был бы рад, если бы его ненавистный конкурент навсегда исчез с этой планеты. И был уверен, что Ниа отвечал всю жизнь ему тем же. А сейчас, всего лишь одной фразой, подросток разом пошатнул эту его уверенность. Он беспокоился о Мелло? Это давало повод задуматься, серьезно задуматься и обратить снова взгляд в прошлое, чтоб посмотреть на него с другой стороны. Но для этого ему нужен был Мелло. Это была его война с Ниа, и Мэтт не собирался пытаться переубеждать в чем-либо приятеля. А вот дать возможность с новыми данными снова проанализировать то, что жгло каленым железом эмоциональную душу немца, не давая покоя воспоминанием о проигранной битве, действительно стоило. Кто знает, может быть, потом, когда все закончится, эта их встреча с Элом и новый взгляд на отношения с Ниа даст возможность Мелло обрести равновесие и покой в душе, которых ему так не хватало. Впрочем, уже через минуту мысль, что стоит рассказать Мелло о неожиданно проявленной заботе Ниа, отпала сама собой. Мэтт вспомнил, что имеет дело не с кем-то живым, а с тем, кого немец всегда называл бесчувственным роботом. И тут же пришел к выводу, что, вероятнее всего, это была лишь попытка создать «команду», чтобы сработаться, как подросток и обещал Рюдзаки. Что ж, зная Ниа, проявление заботы о ком-то было для него действительно сложным шагом. Не стоило придираться и требовать большего. Надо отдать ему должное, он, в отличие от Мелло, честно пытался, насколько мог, сгладить их ненависть все это время. И сейчас, судя по всему, просто последовательно продолжал искать возможность наладить общение, нейтрализуя неприязнь хотя бы со стороны Мэтта. Вот только у Мэтта не было к нему никакой неприязни. Если бы Мелло не помнил о Ниа, Мэтт уже давно и не вспоминал бы о нем. Спустя двадцать минут Мелло вынырнул из метро через несколько человек после Миками Тэру и, пряча лицо под надвинутым на лоб капюшоном, свернул к припаркованной машине Мэтта. Геймер курил, оперевшись спиной о капот, безучастно провожая взглядом спешащего домой прокурора. - Черт, холодает, - зябко поеживаясь, Мелло встал рядом с ним, тоже опираясь на машину. И вскинул голову, вглядываясь в мрачное серое небо. – Жаль, снега здесь не бывает. Даже зимой. - Бывает, но редко, - Мэтт выпустил струю дыма, наблюдая за ней. – Здесь зимой все больше дожди. Но иногда снег тоже идет. - Странная страна. - Да. Ниа молчал, не вмешиваясь в их разговор. - Ну, пошли? – Мелло усмехнулся и толкнул друга плечом. - Угу, - Мэтт бросил докуренную до самого фильтра сигарету на землю и придавил подошвой. - Мелло, давай проверим еще раз. Вы двое – фанатики Киры. Миками Тэру неоднократно публично заявлял, что является горячим сторонником Киры. Именно поэтому вы узнали его адрес и пришли к нему… - Да, да, да, Ниа, - нетерпеливо перебил его Мелло, отталкиваясь спиной от капота, и мотнул головой Мэтту в сторону дома Миками Тэру, давая знак выдвигаться. - Мы – два идиота, которые пришли просить, чтобы прокурор свел нас с Кирой. Мы хотим стать его верными слугами. Хотим помогать ему во всем. Сначала доводим Миками до белого каления своим идиотизмом, потом начинаем осторожно провоцировать, выдавая знания, которые может знать только человек, связанный с Кирой или с Тетрадью. И пытаемся заставить его, в свою очередь, выдать себя. Они подошли уже к подъезду Миками Тэру. Мэтт незаметно передал Мелло его пистолет и тот, на ходу расстегнув пальто, задрал футболку и засунул его за ремень брюк. И вновь застегнулся. - Да. Но Миками Тэру – прокурор, поэтому вы должны быть крайне осторожными. Мы не можем позволить себе переступать закон, - строго напоминал Ниа. - Мы будем очень осторожными идиотами, - хмыкнул Мэтт. – И вежливыми. Мелло, одобрительно взглянув на него, широко ухмыльнулся. - Напоминаю, что если что-то пойдет не так… Мелло, ты слышишь? Если ты почувствуешь, что хоть что-то пойдет не так - вы должны уходить, - голос Ниа звучал ровно и без эмоций. – Потерять вас и не получить результата будет для нас фатальной ошибкой. - Я пока в своем уме, - мрачно откликнулся Мелло. – И я помню все инструкции Рюдзаки. Все, Ниа, дай тишину. Нам надо сосредоточиться. Ты придумал нам не самую легкую роль. Может быть, мы и выглядим с Мэттом придурками, но сыграть идиотов – задачка не из простых. И Ниа сразу же замолчал. Они зашли в подъезд, привычно сканируя взглядами пространство вокруг себя, предельно собранные, настороженные. Ни Мелло, ни Мэтту не надо было напоминать, на какой риск они сейчас идут, и как важно не допустить ни малейшей ошибки. Время разговоров закончилось. В полной тишине они поднялись по лестнице и, остановившись перед дорогой солидной дверью, быстро переглянулись. Мэтт чуть заметно кивнул, и Мелло, вскинув руку, нажал на звонок. Прошло порядка тридцати долгих томительных секунд ожидания, потом замок щелкнул, и дверь приоткрылась. Миками Тэру, уже без плаща, в строгом темном костюме, смотрел на них сверху вниз отрешенным, как будто остекленевшим взглядом. Его длинные ухоженные волосы, падающие на плечи, были чуть встрепаны. - Здравствуйте! – мгновенно преображаясь, Мэтт широко распахнул глаза и растянул губы в подобострастной счастливой улыбке. – Вы… Вы ведь Миками Тэру, верно? - Конечно он Миками Тэру, идиот! Мы ведь специально узнавали его адрес! – отталкивая Мэтта плечом, выдвинулся вперед Мелло. – Здравствуйте! Мы ваши большие поклонники! И он согнулся в почтительном полупоклоне. - Да! Мы читаем все ваши публикации! – поддержал Мэтт, тоже склоняясь в поклоне. Но тут же выпрямился, сияя счастливой улыбкой. – И даже учим все ваши высказывания наизусть. Миками Тэру не выказывал ни удивления, ни негодования от появления непрошеных гостей. Как будто мыслями вообще был не здесь. - Что вы хотите? – нервно дернув плечами, спросил он, глядя в пол. - Мы хотим поговорить! – как будто это было какое-то счастливое событие, сообщил ему Мелло. - Да. Мы хотим поговорить, - подхватил Мэтт. – Мы хотим познакомиться с вами и быть вашими последователями. Мы, как и вы, поддерживаем Киру! Он – истинный Бог, который спасет этот мир! - Киру… Бог… - словно самому себе тихо повторил Миками Тэру. И вдруг его остекленевшие глаза за очками вспыхнули жизнью. И, вскинув голову, он скороговоркой спросил: - Кто из вас L? - Что? – ошарашено переспросил Мелло, еще не успев погасить идиотскую улыбку. Они были готовы к чему угодно, но только не к подобному повороту. - Уходи, Мелло! – раздался в наушниках отчаянно напряженный звонкий голос Ниа. – Он вас ждал, это ловушка. Уходите немедленно! - Кто. Из вас. L, - раздельно повторил прокурор и, подняв руку, поправил дорогие очки, уплывая взглядом куда-то поверх голов гангстеров. Мэтт бросил быстрый взгляд на приятеля. Ниа был прав. Миками Тэру явно ждал появления кого-то, ждал и знал, кто это будет. Надо было уходить – сделать вид, что не понимают вопроса, свернуть разговор и немедленно отступать. Если их ждали – глупо предполагать, что Миками не уничтожил улик, приготовившись встретить посланников L. Мэтт ждал от немца сигнала, что нужно менять тактику и отступать, и почти не слышал голоса Ниа, бьющегося в голове: «Уходите, Мелло, уходите! Меняем тактику!» Но вместо сигнала к отступлению он видел, как стремительно исчезает идиотское выражение с лица Мелло, как застывают черты, а бирюзовые глаза вспыхивают упрямой решимостью. И лихорадочно подыскивал фразы, чтобы сказать, что L – это он. Но не успел. Резко вскинув подбородок, Мелло решительно шагнул к Миками Тэру, загораживая Мэтта собой. - Я, - с уверенным вызовом в голосе он смотрел прямо в глаза Х-Кире. – L - это я. Ниа в наушниках замолчал. Молчал и Мэтт, понимая, что поздно что-либо менять: Мелло принял решение. Миками Тэру внимательно вглядывался в лицо немца. - Хорошо, - наконец, кивнул он. – Вы можете зайти, но лишь при одном условии. - Каком условии? – быстро спросил Мэтт, делая шаг в сторону из-за спины Мелло. Миками Тэру перевел на него внимательный, но почему-то кажущийся пустым взгляд, оглядел с ног до головы, и снова повернул лицо к Мелло. - Если ты действительно L – ты отдашь мне свое оружие, - холодно проговорил он. – Я знаю, что ты вооружен. - У нас нет оружия. В Японии ношение оружия запрещено, - твердо сказал Мэтт, делая еще маленький шажок вперед и становясь рядом с Мелло плечом к плечу. - Уходите. Мэтт, уводи Мелло, - настойчиво повторил Ниа в наушниках последний раз. Но Мэтт знал, что они никуда не уйдут – он уже понял Мелло. Все говорило за то, что Миками Тэру и есть Х-Кира, сложивший длинную логическую цепочку, чтоб привести по ней к себе L. А значит, это их единственный шанс получить доказательства против него. Если они сейчас уйдут – они уйдут ни с чем, снова оставшись лишь с косвенными фактами его причастности, а Миками Тэру заляжет на дно. Было очевидно, что они недооценили противника, предполагая, что Х-Кира будет пытаться всеми силами отрицать свою вовлеченность. Но Миками Тэру – не Хигути, он борется не за деньги, а за идею, и выдержки ему, судя по всему, не занимать. И, вопреки их логическим построениям, он пошел ва-банк, пытаясь выйти с L один на один. Разумеется, чтобы убить. Но разве не этого они и хотели? Раскачать ситуацию, заставив Х-Киру снова действовать. Заставить его убить так, чтобы Рюдзаки мог получить неоспоримые факты. На это они и шли. И глупо было бы сейчас отступать и уходить ни с чем, пытаясь спасти свою жизнь. Что стоили бы их жизни в глазах детектива, если бы они сейчас отступили? И Мэтт полностью разделял эти взгляды. И знал, что и Мелло думает так же. - Вы бы не пришли сюда без оружия, - скользнув взглядом по Мэтту, безжизненно ответил Миками Тэру. И снова перевел глаза на Мелло. - Ты же пришел не один, а с телохранителем. Значит, знал, куда идешь. Или ты лжешь, и ты не L. - Я L, - твердо процедил Мелло, привычно переходя к опасным переговорам. – Но откуда мне знать, что ты не выстрелишь мне в голову, как только я отдам тебе пистолет, Кира? - Я… Я не Кира! Кира – Бог! - истерично вдруг выкрикнул Миками Тэру, нервно дергаясь всем телом и фанатично сверкнув глазами. Что-то было неправильно в его поведении. Породистое холеное лицо было болезненно бледным, но на щеках пятнами выступал лихорадочный нездоровый румянец. И взгляд его был ненормальный – то бегающий и горящий, то останавливающийся и стекленеющий. Да и речь… Мэтту вдруг пришло в голову, что, кажется, Х-Кира не брезгует лечить себе нервы запрещенными препаратами. - Понятно. У меня есть решение, - становясь абсолютно спокойным, как было всегда, когда они ходили по самому краю, Мелло расстегнул пальто и, задрав футболку, вытянул из-за пояса пистолет. Поднял вверх и демонстративно выщелкнул обойму. И протянул оружие Миками. – Думаю, такой вариант тебя удовлетворит? И засунул обойму в карман пальто. - Да… Да, думаю, да, - Миками Тэру схватил пистолет, как что-то вожделенное, то, что он давно жаждал получить. И, словно разом успокоившись, распахнул шире дверь и повернулся к ним спиной, проходя в квартиру. – Теперь мы можем поговорить. Потому что это больше невыносимо. Заходите. - Спасибо. Спасибо, что не вмешиваешься в мою игру, - еле слышно проговорил Мелло, склонив голову, шагая следом за прокурором в квартиру. Мэтт услышал его только в наушниках, настолько тихо немец это проговорил. И Миками Тэру, разумеется, ничего не заметил. - Удачи, Мелло, - негромко отозвался в их головах Ниа. А дальше начался какой-то сюрреализм. Сидя на диване в небогатой квартире прокурора, Мелло и Мэтт ошарашено слушали, как Миками Тэру изливает на них историю своей жизни. Про нетерпимость к несправедливости и вечную борьбу со злом, начиная с начальной школы, зачастую оканчивающуюся горькими поражениями. Про несовершенство судебной системы и халатность полиции, из-за которых преступники разгуливают на свободе или получают до обидного короткие сроки. И про горячее желание уничтожить всех тех, кто несет другим боль и страдания. Про появление Киры – Бога, способного спасти и очистить этот мир от той скверны, что заполонила его целиком. Про сокровенное желание прокурора быть последователем, соратником и верным помощником. И про то, как эта мечта сбылась, явившись к Миками Тэру в образе Шинигами с огненными глазами, принесшим счастливую весть, что Кира выбрал его. - Шинигами? Бог Смерти, принес тебе эту весть? – Мелло быстро переглянулся с Мэттом и подался вперед. – Он вот так просто пришел к тебе, и ты сразу его увидел? Как он выглядел, твой Бог Смерти? - Высокий… - глаза Миками Тэру взметнулись к потолку, и сразу стало понятно, что идея о том, что к нему приходил человек, которого прокурор принял за Шинигами, абсолютно несостоятельна. Миками долго рассказывал им про исполинский рост Бога Смерти, про его огромные руки и пальцы с когтями в перстнях, про широкую застывшую улыбку, усеянную огромными острыми зубами, про сухие черные крылья за спиной. По его описанию становились очевидными, по крайней мере, две вещи, вытекающие одна из другой. Во-первых, Шинигами различались по внешности, и, во-вторых, исходя из этого - к Миками Теру пожаловал еще один представитель мира Богов Смерти. Это было важно, очень важно и доказывало неприятнейший факт: в этой игре силы были изначально неравными. На стороне Киры против L действительно играли Боги, причем не один Шинигами, как они предполагали, а минимум двое. Мелло, так и не снявший верхней одежды, сидел на диване, подавшись вперед, пожирая глазами нервно ломающего руки и расхаживающего по комнате прокурора. Немец был напряжен и сосредоточен. Полы его любимого пальто были распахнуты, и Мэтт видел часто вздымавшуюся грудь приятеля, обтянутую простой черной футболкой. Крест Мелло спрятал под одежду еще перед выходом. Он внимательно слушал Миками Тэру, задавая наводящие вопросы, заставляя не сбиваться и продолжать свою исповедь. В том, что это именно исповедь, сомнений не возникало. Слишком ярко кричало отчаяние прокурора в его движениях, бледном лице с лихорадочным нервным румянцем, фанатично вспыхивающих глазах. Он готов был ответить на любые вопросы, и гангстеры благодарно ловили представившийся шанс получить все ответы. И ни на секунду не сомневались в том, что после исповеди Миками Тэру не собирается подставить запястья наручникам. Нет, это была исповедь палача перед жертвами. И главной их задачей было не разочаровывать его в этом заблуждении, но и не пропустить момента, когда он попытается атаковать. Сначала Миками Тэру получил странный толстый конверт без надписей, просто засунутый в его почтовый ящик. Развернув плотную оберточную бумагу, он обнаружил Тетрадь. И, когда прикоснулся к ней, ему явился Бог Смерти. И сообщил, что Миками Тэру стал избранником Киры. Первые дни Шинигами прилетал каждый день, и передавал указания Ками, как называл прокурор Киру, что и как записывать в Тетрадь. Но потом Ками передал ему необычное задание. Он потребовал вписать имена преступников в Тетрадь и проставить напротив имен даты смертей на несколько дней вперед. После выполнения этого задания в Тетради закончились все листы, но Шинигами пообещал, что потом Кира найдет способ передать Миками Тэру новую Тетрадь. - Подожди-ка секунду, - Мелло поднял ладонь, останавливая красноречивый поток слов прокурора. – Так ты не видел Киру ни разу? Ты общался лишь с Шинигами? - Кира – Бог! Он не может снисходить до простых смертных, чтоб открывать им свою личность, - с истинным жаром фанатика тут же отреагировал Миками Тэру. – Я был счастлив, что он общается со мной хотя бы через посредника. Я верил, что когда-нибудь смогу заслужить доверие, и он откроется мне! - Посредник - Шинигами? – не удержался Мэтт, чтобы не уточнить. Его не покидало ощущение, что в голове прокурора все давно перевернулось с ног на голову. Киру он ставил на порядок выше настоящих Богов. - Да. Шинигами, - гордо подтвердил Миками Тэру. - И что было дальше? – умело скрывая волнение, пренебрежительно поинтересовался Мелло. – Ты истратил Тетрадь до конца? И Кира передал тебе новую? - Нет… Что-то… Что-то случилось, - в голосе Миками появилась откровенная потерянность. Зябко передернув плечами, он нервно хрустнул переплетенными в замок тонкими ухоженными пальцами. – Я так и не… не получил… Дернувшись, он сорвался с места и стремительно подошел к большому письменному столу и, открыв верхний ящик, извлек из него простую тетрадку в плотном черном переплете. Простую, если не считать надписи “Death Note” на обложке. Изогнув Тетрадь, он быстро пролистал страницы, демонстрируя, что она заполнена полностью. И тут же как-то поник, словно из него выпустили весь воздух. Но в следующее мгновение вскинул голову и с отчаянной горечью почти прокричал, бешено сверкая глазами, роняя с губ брызги слюны: – Я с ума сходил, когда ты, L, посмел упрекнуть Ками в трусости! Я был готов уничтожить преступников сотнями! Но Шинигами запретил мне трогать Тетрадь. Он обещал, что в награду за терпение сегодня я найду в сейфе новую, а ты сам появишься у меня. И я покончу с тобой! Но… Но мой Ками оставил меня. Он не прислал мне новой Тетради. А заполненные листы бесполезны!!! Взгляд прокурора потух, плечи обвисли, и он так и застыл, сжимая в руках Тетрадь, как будто из него разом выпустили всю жизненную силу. - Игрушка сломалась? – с издевкой хмыкнул Мелло, в то же время быстро и тревожно переглядываясь с Мэттом. L был гораздо более близок к смерти, чем они предполагали даже в худших своих прогнозах. Фактически то, что он терпеливо ждал их сейчас в штабе, было всего лишь очередной прихотью Богов Смерти. По всем законам этой игры L должен был быть уже мертв. И от этого стало жутко даже прожженным гангстерам. - Но если Тетрадь закончилась, как ты смог убить Нобуо Данно? - Нобуо Данно?– Миками Тэру вскинул голову, непонимающе глядя на него. Кажется, мыслями он снова был уже не здесь. Но постепенно в его взгляде появилась осмысленность и он тряхнул головой, возвращаясь из своей отрешенности. И презрительно скривил губы. – Ах, да… Из всех умерщвленных мною людей, L, тебя волнует лишь Нобуо Данно, младший уборщик в офисе психиатра, уволенный за то, что притащил на работу свою больную собаку? - Да. А знаешь, почему, Миками? – Мелло серьезно смотрел на него снизу вверх. – Потому что Нобуо Данно не был преступником. Чем он заслужил свою смерть? Они узнали уже самое главное. Миками Тэру вспомнил Нобуо Данно. Он знал, кто это такой. И это был существенный факт. Даже если Миками Тэру потом попытается отказаться от всех своих слов, он не сможет отрицать, что он знал несчастного безработного. Мелло и Мэтт сидели на диване, а перед ними стоял низкий обеденный столик, на котором широким ворохом лежали газеты, которые, судя по всему, Миками Тэру ежедневно внимательно изучал. И еще на нем, на дальнем от них углу, лежал пистолет Мелло, в самом начале разговора положенный туда прокурором. И сейчас Миками Тэру небрежно опустил на стол свое сверхъестественное оружие, как что-то, уже использовавшее свой потенциал и ставшее обычной вещью. Взгляды гангстеров, вопреки их воле, мгновенно скрестились на Тетради. - Нобуо Данно был просто отбросом. Мир ничего не потерял от того, что он умер. Если Ками потребовал эту жертву, значит, так было надо, - с пафосной гордостью ответил Миками Тэру. Но, заметив ожидающий взгляд Мелло, заметно погас и болезненно поморщился. - Мне… мне пришлось вписать его имя мелкими буквами между строк. В его голосе звучала отчаянная боль разрушевшего гармонию перфекциониста. - Это Ками приказал тебе его убить? – небрежно, как будто он и так знал ответ, поинтересовался Мелло. - Да, Ками. Мой Ками… - последние слова прокурор почти прошептал. Горечь потери со смыслом всей своей жизни просто кричала из фанатичных глаз прокурора. Мэтт покосился на Мелло, пытаясь определить, понимает ли его друг, что все кончено. Они нашли для Рюдзаки Х-Киру. Осталось лишь, как говорил Мелло, принести его в штаб на блюдечке, имея на руках неоспоримые доказательства. И все кончится. Действительно, все. И, естественно, немец это тоже понимал. - Последний вопрос, Миками, - вальяжно откинувшись на спинку дивана, процедил Мелло. – Ты хотел видеть L. Я пришел к тебе. Ты ведь это хотел? Зачем? - Чтобы убить, - нервно пожал плечами Миками Тэру. И, подняв руку, поправил очки. – Я не верю в твою Справедливость, L - я ни разу ее не видел. А Ками может сделать этот мир безопасным и очистить его от грязи. Но ты угрожаешь Ками. Ты хочешь убить его. А значит, я должен убить тебя, чтобы Ками вернулся ко мне. Мэтт, подавшись вперед, бдительно следил за каждым движением прокурора, не выпуская из поля зрения и Тетрадь, лежавшую на столе. Он не собирался давать этому фанатику шанса убить Мелло. Ни единого шанса. Им достаточно было бы того, что Миками схватил бы ее в руки, в попытке записать имя Мелло в Тетрадь. Но потом Мэтт не собирался позволить ему добавить ни буквы. - А поговорить со мной ты хотел, чтобы это мне объяснить? – пренебрежительно хмыкнул Мелло. – Потому что ты чувствуешь, что убьешь настоящую Справедливость и хочешь частично снять с себя груз вины? - Справедливость – это Кира! – дернулся Миками Тэру, вновь истерично срываясь почти на крик. – А ты преследуешь Ками! Ты должен умереть, L, чтобы Ками вернулся ко мне! - Глупо. Твой Ками предал тебя, - Мелло, добивая противника, демонстративно зевнул. - Неужели ты не понимаешь, Миками, что Кира, так же, как ты, был всего лишь игрушкой в руках Богов Смерти? Ведь это же очевидно. Твоего Ками, которого ты так боготворишь, банально больше не существует. - Ты лжешь! – взвизгнул прокурор, теряя всю свою выдержку и холеность. Мэтт настороженно перевел взгляд на немца, предупреждая взглядом, что они подходят к финишной прямой. Мелло быстро и искоса ответил ему тоже взглядом, полностью поглощенный сейчас прокурором. - Пойдем со мной, - мягко, вкрадчиво проговорил он. – Мне нужны твои показания. Я могу открыть тебе тайну, Миками. Киру звали Кёскэ Хигути, и он умер 28 октября при задержании. Но он вовсе не хотел улучшать мир – все, что он делал, он делал ради личной наживы. А тебя обманул твой Бог Смерти, Миками, заставив считать, что ты помогаешь спасти этот мир. Но мы-то знаем с тобой, что убивать человека, не давая шанса на исправление – это вовсе не Справедливость. Уж тебе ли, как прокурору, этого не знать. Ты потерялся, Миками Тэру, но я помогу тебе вновь найти истину. - Хочешь сказать, Кира проиграл L? – отчаянно вцепившись руками в холеные волосы, почти простонал Миками Тэру. – Ты… Ты убил Ками?! - Он будет атаковать, - быстро проговорил Ниа в наушниках, и Мэтт весь подобрался, ожидая, когда Х-Кира вытащит ручку и схватит Тетрадь. Он тоже был уверен, что тот не сдастся так просто. - Да, - вскидывая вверх подбородок, твердо проговорил Мелло. – Да, именно это я и хочу сказать. Кира был обычным убийцей – Не Богом. И он проиграл. И что ты будешь делать, Миками? Попытаешься вписать мое имя между строк в твоей бесполезной Тетради? Это был сигнал Мэтту – не сметь препятствовать прокурору. Если они хотели получить стопроцентные факты, необходимо было, чтобы Миками Тэру сыграл до конца. Продемонстрировал свой способ убийств. И Мэтт готов был подчиниться Мелло, как подчинялся всегда, мгновенно мысленно успокаивая себя, что для доказательств необходимо, чтоб прокурор хотя бы начал что-то писать. Этого будет достаточно – и для определения, владеет ли он силой Второго Киры, и для его обвинения. А закончить писать он ему не позволит – не важно, работает ли Тетрадь или нет. Не говоря ни звука и ни секунды не колеблясь, Миками Тэру предсказуемо бросился к столику. Мэтт успел лишь заметить, как снова остекленели его глаза за линзами дорогих очков, но в следующую долю секунды все это потеряло значение. Мир завертелся, срываясь в крутое пике, не оставляя времени даже успеть сделать вдох. Потому что они ошиблись в своих ожиданиях. Миками Тэру рванулся совсем в другую сторону и схватил со столика пистолет, а не Тетрадь. И вскинул его, направляя Мелло в грудь, одновременно умело снимая с предохранителя. И, прежде чем Мэтт успел с облегченьем подумать, что Мелло разрядил пистолет, Миками Тэру нажал на курок и раздался оглушительный выстрел. Немец, откинутый на спинку дивана вошедшей в него пулей, медленно сполз вниз. И, так и не успев издать ни звука, безжизненно завалился на бок, скрывая лицо под длинными прядями пшеничных волос. - Не стрелять! – раздался крик Ниа в наушниках, но Мэтт больше на это не реагировал. Мозг отключился, а тело само знало, что надо делать, мгновенно вскакивая на ноги. Рука взметнулась вверх, к шее, выдергивая из высокого толстого воротника любимой жилетки собственный пистолет, удобно хранящийся в сложной самодельной кобуре. Мэтт сам придумал такой нестандартный способ ношения оружия. Пистолет в воротнике жилетки невозможно было увидеть со стороны, и он не причинял ни малейшего дискомфорта при носке, зато в случае, когда от них требовали бросить оружие и поднять руки вверх, служил неоспоримым преимуществом. Пару раз он уже спасал их отчаянные жизни. Ладонь привычно выдернула пистолет, и каким-то отдаленным участком мозга Мэтт успел отрешенно подумать, что надо целиться в руку, сжимающую оружие, чтоб сохранить их подозреваемого живым. И передать его на суд L. Но почему-то ничуть не удивился, когда, нажав на курок, увидел, как проваливается череп в середине бледного лба Миками Тэру, оставляя аккуратную дырочку. И как падает прокурор, так же, как Мелло, не успев издать ни единого звука. - Мелло, что происходит?! Мелло! – прорывался в мозг голос Ниа. – Мэтт! - Все кончено, Ниа, - безжизненно произнес Мэтт, опуская пистолет. – Миками Тэру мертв. И Мелло тебе не ответит. Это не он стрелял, это стреляли в него. В сердце. Он поднял свободную руку и устало провел ладонью по лицу, ощущая себя разом состарившимся. Рассеянно сделал несколько шагов вперед и, склонившись, приложил два пальца к шее лежавшего на полу Миками Тэру, бесполезно удостоверяясь, что пульса нет. И лишь после этого обернулся к дивану, где недвижимо лежал Мелло. Рука немца безжизненно свешивалась, касаясь пальцами пола, а лицо уткнулось в диван, скрытое светлыми прядями. - Не может быть… - почти неслышно выдохнул Ниа. Мэтт не ответил. Пошатываясь, он медленно подошел к дивану и рухнул перед ним на колени, по-прежнему сжимая в руке пистолет. Все было кончено. Действительно кончено. Они всегда знали, что рано умрут. Давно привыкли не принимать смерть в расчет, смеяться в лицо опасности и без конца рисковать. Фраза, что им не придется увидеть старость, была их привычной шуткой. Но Мэтт никогда и подумать не мог, что первым умрет Мелло. Умрет вот так – не от силы Тетради, не в яростной перестрелке, а от случайного патрона в стволе при выщелкнутой обойме. Так буднично и так просто, не успев даже вскрикнуть, не то, что сказать «прощай». И он, Мэтт, будет смотреть на тело приятеля, боясь прикоснуться. И медленно понимать, что остался один в этой звенящей в наступившей тишине пустоте. - Alter… - срывающимся голосом прошептал Мэтт и, подняв руку, осторожно сдвинул пшеничные пряди со щеки единственного друга. Мелло лежал, уткнувшись лицом в мягкую обивку дивана, и Мэтт был благодарен, что не видит сейчас его глаз. Не важно - плотно сомкнутых или же распахнутых и остекленевших. Он не знал, что было бы страшнее. - Мэтт, ты проверил пульс? – требовательно спросил в наушниках Ниа. Но Мэтт снова не стал отвечать. Он смотрел на Мелло в момент выстрела и видел, куда вошла пуля, разрывая черную футболку прямо в области сердца. При таком попадании шансов не остается. Он нежно провел дрожащими пальцами по обезображенной шрамом щеке Мелло. Не было сил ни думать, ни двигаться. Не было больше вообще ничего. Когда-то, теперь казалось, что очень давно, Мэтт, угрожая врачам пистолетом, яростно прорывался в реанимацию маленькой тихой больницы провинциального американского городка. И плевать ему было на угрозы вызвать полицию, на панику медсестер и врачей, на отчаянные просьбы угомониться. Он прорывался к Мелло. Рвался к тому, кого уже не надеялся увидеть живым, кто растворился, казалось, в этом безумном безжалостном мире. Просто исчез, шагнув за порог приюта. Мэтт искал Мелло слишком долго, уже потеряв надежду, но упорно продолжая спускаться все ниже в самую тьму криминального мира, блефуя, рискуя, выдавая себя за такого же, как они. Взламывая по ночам базы данных ФБР, он находил имена воротил мафиозных структур, чтобы потом ссылаться на них, доказывая свою значимость и принадлежность к этому миру. Он знал, что в любой момент его могут убить, раскрыв его ложь. Но плевать ему было тогда на это. Понимание, что Мелло, скорее всего, больше нет, толкало его на абсолютно отчаянные поступки. Когда немец потом, пару месяцев спустя, мимоходом заметил, что Мэтт искал себе смерти, геймер не мог не признать, что в этом была доля правды. Потому что его цель была очень проста – снова быть рядом с Мелло, как когда-то в приюте. И, если Мелло уже не было, Мэтт больше не знал, что ему делать. Куда себя применить. И зачем. В отличие от всех прочих потенциальных преемников Эла, он единственный не умел ставить себе нормальные цели. Так и не научился. Ему было незачем – все детство за них двоих вполне справлялся Мелло. В тот вечер он сидел в каком-то дешевом баре, уже порядком набравшийся, лениво потягивая дешевое пиво в компании мрачных случайных знакомых, когда телефон негромко пиликнул, извещая о поступившем сообщении. С трудом вытащив телефон из кармана, Мэтт взглянул на экран и замер, не веря своим глазам. Там был только адрес в соседнем штате и подпись «Мелло. Состояние критическое». И все. Даже номер отправителя не был определен. Но с него, с этого сообщения, начался отсчет его новой жизни. Жизни, где снова были Мелло и Мэтт. Вдвоем против всего мира. Он почти не мог вспомнить, как, разом почти протрезвев, несся на бешеной скорости в соседний штат, выжимая из старенького Доджа все его силы. Как искал в ночном спящем городке нужный адрес, ни секунды не сомневаясь, что сообщение – это не глупая шутка. И как рвался в реанимацию, Мэтт тоже не очень-то помнил. Все было смазано и размыто. Реальность происходящего накрыла его лишь тогда, когда, распугав персонал, Мэтт все же добрался до койки со своим обезображенным другом, больше похожим на мумию в пропитанных лимфой бинтах. Все эти капельницы, трубки, оплетающие бесчувственное тело когда-то первого заводилы приюта, короткие клочья обгорелых пшеничных волос, торчащие сквозь бинты, потрескавшиеся запекшиеся губы - все это оглушило Мэтта, выбивая почву из-под ног. Это был не Мелло. Не мог быть Мелло. Но в этот момент немец, почувствовав чужое присутствие, с трудом повернул голову и с усилием открыл свой единственный глаз. Второй был спрятан под толстым слоем бинтов, укутывающих половину лица. Долю секунды Мелло затуманено смотрел на приятеля детства, а потом его бирюзовый взгляд вспыхнул узнаванием. - Привет. Wie geht`s? – осторожно склоняясь к его лицу, выдохнул Мэтт. Мелло прикрыл веко. Его потрескавшиеся сухие губы кривились, пытаясь выдавить из обожженного горла слова. И, склонившись еще ниже, Мэтт наконец-то услышал: - Echt geil. Немец снова открыл глаз. Тяжело сглотнул, пристально глядя на Мэтта. И с трудом хрипло выдавил из себя: - Was glotzest du? … Мэтт? - Я тебя нашел, - Мэтт весь сиял, не в силах сдержать счастливой широкой улыбки. – Теперь все будет хорошо, Мелло. Они сказали, ты больше не критичный, ты стабильно тяжелый. Ты вылезешь, старина! Удивительно, но, кажется, Мелло, хмыкнул. Тонкие запекшиеся губы дернулись в кривом намеке на усмешку, а в перебинтованной груди что-то сухо хрипнуло. - Dummkopf… Geh zum Teufel… И в этот момент в палату ворвались полицейские. Мэтт улыбался, когда ему выкручивали назад руки, глядя в единственный уцелевший, как он тогда думал, глаз друга. И, когда его уводили со скованными за спиной руками, награждая пинками и тычками дубинок, он оглянулся и с уверенностью прокричал, не обращая ни на кого внимания, кроме Мелло: - Все будет хорошо, Мелло, слышишь? Я вернусь и буду тебя выхаживать. Не вздумай только подохнуть от ожогов, принцесса! И, словно райскую мелодию, услышал несущийся в спину надсадный кашель и хрип: - Hau ab! Потом было многое – слишком многое. Странно вежливые копы, с намеками на важный звонок отпустившие Мэтта чуть ли не с извинениями спустя пару часов. Воровство денег с кредитных карт через взломанные банковские системы, чтоб оплатить счет больницы. Поддельные документы. Дешевый грязный номер гостиницы. Уколы обезболивающих по расписанию, мучительные перевязки, бесконечный мат, злоба и депрессия Мелло, мечущегося на кровати как искалеченный раненный зверь… Бьющиеся об стену предметы, тарелки, стаканы. И – как первый луч солнца после бесконечной зимы – объявленный на осмотре врачом вердикт, что второй глаз все-таки удалось спасти. Снятые повязки с лица. Разбитые зеркала. Бесчисленное количество виски, выпитого на двоих. Кокаин, марихуана, карты и шлюхи. Волевое решение завязать. И, наконец, возвращение с боем на законный пьедестал принца криминального мира. Перестрелки, пулевые и ножевые ранения, рисковые переговоры, погони… Это была их жизнь. Жизнь одним днем, которая устраивала их обоих. За все это время Мэтт ни разу не пожалел, что смог отыскать Мелло. Вот только… Все это промелькнуло так быстро… Слишком быстро. Они оба знали, что, скорее всего, не вернутся сегодня. И, пожалуй, были готовы к такому исходу. Что ж, Мелло первым вытянул свой билет в ад. В их системе измерения он всегда и во всем был первым. - Мы сделали это, Мелло, - тихо сказал Мэтт неподвижному телу Мелло. – Мы добыли для Рюдзаки эту гребаную Тетрадь. Эл будет доволен. - Мэтт… - начал было в наушниках Ниа. Но в этот момент Мелло резко рванулся вверх, отталкиваясь руками от дивана, с жутким полукриком-полухрипом жадно втягивая воздух сквозь широко распахнутый рот. - Мелло! – Мэтт рванулся вперед, подхватывая тяжело и надсадно закашлявшегося приятеля, не давая его бессильному телу вновь упасть лицом на диван, лишаясь возможности сделать вдох. Лихорадочно помогая Мелло повернуться и сесть, откидываясь на спинку дивана, он безотчетно бессвязно бормотал, еще не осознавая, что произошло. – Господи, alter, ты напугал меня до промокших подштанников. Черт, Мелло, я думал, ты умер! Он выстрелил тебе прямо в сердце… Твою мать, Мелло, я не верю, что ты вообще жив… Мелло со стоном откинулся на спинку дивана, судорожно прижимая ладонь к сердцу. Его бирюзовые глаза были мутными, а на губах алела кровь. - Заткнись, - вновь тяжело закашлявшись, с трудом выдавил он из себя. – Ради всего святого, Мэтт, не скачи вокруг меня, как старая шлюха… - Мэтт, надо пережать рану! – включился Ниа, с непривычными нотками радости и энтузиазма в звонком голосе. – И срочно вези Мелло в больницу, об остальном я позабочусь! - Аааа… Стоп. Scheisse, Ниа, стоп! – Мелло, несмотря на явную боль в груди, снова был самим собой. Склонив голову, он осторожно приоткрыл ладонь, зажимающую ранение в груди. И, вне себя от изумления, застыл, вскинув голову, глядя на Мэтта округлившимися глазами. - Hundedreck. Мэтт, еще не пришедший в себя от чудесного «воскрешения» Мелло, тоже ошарашено смотрел на него, абсолютно ничего не понимая. Он чувствовал себя так, как будто Миками Тэру выстрелил в него, а не в Мелло. Причем не в сердце, а в голову, разом вышибив все мозги. Ладонь Мелло была чистой. На ней не было крови. Ни капли. - Что? Что случилось? – тревожно спрашивал их в наушниках Ниа. - Не может быть, - облизав ставшие сухими губы, прошептал Мэтт. – Я видел, куда вошла пуля. Поморщившись от боли, Мелло склонил голову и начал шарить правой рукой у себя по груди, ощупывая футболку. И, практически сразу же, обнаружил аккуратную дырку слева, прямо в области сердца. Засунув в нее указательный палец, немец вскинул глаза на Мэтта. И восторг, и какое-то детское изумление разом очистили его лицо от налета криминального прошлого, превратив снова в подростка с сияющими бирюзовыми глазами. - Видал? – с азартной улыбкой, которую портила лишь кровь на губах, выдохнул он. - Угу, - буркнул Мэтт. – Черт, Мелло, я был уверен, что ты убит… Мелло еще долю секунды смотрел на него, а потом завозился, торопливо задирая футболку вверх и шипя от боли, которую ему причиняли движения. Их взглядам предстал жуткий, багрово-лиловый кровоподтек, разлившийся по левой стороне его груди, все больше темнеющий и опухающий прямо на глазах. Но крови не было. Как и не было следа от ударившей немца в грудь пули. Мелло вскинул голову, снова ошарашено переглядываясь с ничего не понимающим Мэттом, и вдруг в бирюзовых глазах его вспыхнула какая-то идея. Осененный догадкой, Мелло выдернул из-под футболки свой серебряный крест, сдвинутый под тканью к правой подмышке во время осмотра места ранения. И, рассмотрев его, поднял на друга ставшие просто огромными глаза. - Ох-ре-неть, - выдохнул немец сквозь приоткрытые в изумлении губы. - Матерь Божья, - шепнул Мэтт, глядя на крест в его руках. И озадаченно почесал затылок, взбивая рыжую шевелюру. – Аминь. Пуля почти наполовину вошла в мягкий светлый металл и застряла – сплющенная, деформированная, остановленная, казалось, самой силой Провидения. Ничем другим это невозможно было объяснить. Какова была вероятность, что Мелло отклонится чуть влево в момент смертоносного выстрела, и крест под футболкой скользнет по коже, закрывая собой его сердце? Меньше тысячной доли процента. Нет, меньше миллионной. Кажется, они видели сейчас наглядное проявление воли Божьей. - Что? – жадно, требовательно спросил в наушниках Ниа. Наверное, он сгорал там, в своем одиночестве в отдельном штабе, от неизвестности и любопытства. - Ты веришь в Бога, Ниа? – вместо ответа, быстро спросил Мелло, переглядываясь с Мэттом. – Хоть в какого-нибудь? - Ч-что? – растерянно отозвался подросток. – Нет, я… Мэтт, что у вас там происходит? - Scheisse, а я теперь верю, - сообщил Мелло и, подняв крест, поцеловал его в середину. – По крайней мере, на ближайшие пять минут. Verdamte Scheisse, Иисус только что отымел всех этих гребаных Богов Смерти. - Мелло… - с упреком почти простонал тихо Ниа. - Пуля застряла, Ниа. Представляешь? Крест Мелло остановил ее, - пожалев подростка, поделился с ним Мэтт. Но тут же с беспокойством потянулся к немцу, осторожно кладя ему ладонь на правое плечо. – Черт, Мелло, но у тебя кровь на губах. Крест защитил тебя от пули, но, боюсь, проломил тебе ребра… И, кажется, с твоим легким не все в порядке… - Dreck, - Мелло пренебрежительно вытер тыльной стороной руки губы и облизал их языком. – Не паникуй, я же дышу. Просто прокусил губу, когда это меня вырубило. Кстати, а где Кира? Ты его завалил? - Да, - мрачно признался Мэтт и оглянулся через плечо на распростертое тело Миками Тэру. И виновато снова взглянул на Мелло. – Вообще-то я целил в плечо… Не знаю, как так получилось. - Случайно попал ровно в лоб? – хмыкнул Мелло, но тут же надсадно закашлялся, снова хватаясь рукой за грудь. - Мэтт, Мелло нужно срочно везти в больницу, - строго вмешался Ниа. – То, что он пришел в себя – это большая удача, но мы не знаем, нет ли повреждений внутри. Ты совершенно прав – могут быть сломаны ребра. И возможно внутреннее кровотечение, что очень опасно. Мелло, пожалуйста, не спорь. Тебе нужен осмотр. - Я и не собирался, - сварливо отозвался Мелло и попытался подняться, но тут же, застонав, рухнул снова на диван и беспомощно взглянул на Мэтта. – Черт, дружище, меня будто лягнул мустанг. Тебе придется помогать мне идти. Ниа, мы должны делать зачистку? - Нет, - отозвался Ниа рассеянно, словно делал параллельно какое-то дело. И спустя мгновение ответил уже твердо. – Нет. Я все проверил – вы нигде не засветились. Забирайте оружие, гильзы и Тетрадь. И уходите оттуда, срочно. Ватари перехватил два звонка в полицию от соседей с верхних этажей. Они слышали выстрелы, но они не смогут увидеть, как вы выходите – они сказали, что боятся выходить из квартиры. Ватари задержит передачу записи их сообщений полиции еще на пять минут, но не дольше – разница во времени тогда может оказаться заметной. Так что уходите, скорей. - Осторожней, - Мэтт поднырнул под правую руку шипящего от боли Мелло и помог ему подняться. – Давай, alter, потихоньку… вот так… - Мелло, Мэтт, я надеюсь, вы оба в перчатках? – внезапно раздался в их головах невозмутимый голос Рюдзаки, заставив обоих вздрогнуть от неожиданности. Значит, детектив тоже подключился к их связи, следя за развитием событий. Но, как ни странно, он ни словом не упрекнул их в гибели подозреваемого и созданных его смертью проблемах. - Разумеется, они в перчатках, Рюдзаки. Да, Мелло? – продолжая диалог в наушниках, тут же откликнулся Ниа. - Да… - сквозь стиснутые от боли зубы, процедил Мелло, тяжело опираясь при каждом шаге на Мэтта. – Конечно, Рюдзаки, мы ведь не дети. - Хорошо. Тогда, пожалуйста, ни при каких обстоятельствах не снимайте их с рук. Ни при каких, ты слышишь, Мелло? – в голосе детектива звучал властный приказ. – Не смейте прикасаться к Тетради голыми руками. Избегайте вообще любых контактов Тетради с кожей. И не открывайте ее. Заверните Тетрадь в жилетку Мэтта и привезите сюда, немедленно. В больницу поедете после. Вам понятно? Все, уходите оттуда – время вышло, Ватари передает вызовы в полицию. *** Лайт старался не обращать внимания на поднявшую шум команду расследования, возбужденно обсуждающую чудесное спасение Мелло от смерти. Кроме как чудом это никак нельзя было назвать, и они все пребывали в возбужденном восторге. И больше всех восторгался Бейонд, пришедший в какое-то нервно-возбужденное ликование после сообщения Ниа о том, что пуля Миками Тэру застряла в кресте. В том самом странном аксессуаре, что немец таскал на себе, не снимая. Лайт почему-то был твердо уверен, что Мелло и спит с этим огромным куском серебра, жертвуя собственным комфортом. И он полагал, что дело тут вовсе не в вере. Хотя сейчас даже он был склонен поверить в Божественное вмешательство. Слушая краем уха Бейонда, возбужденно и хрипло подсчитывающего вслух вероятность подобного совпадения и оценивающего его в миллионные доли процентов, Лайт не мог с ним не согласиться. А Рюдзаки старательно строил башню из кубиков сахара, полностью сосредоточившись только на этом процессе. Но Лайт теперь знал, что его бездушному врагу вовсе не все равно – он видел, как сжались пальцы Рюдзаки, обхватывающие колено, когда Ниа сообщил, что Мелло погиб. Сжались до синевы фарфоровой кожи на фалангах. И то, как он попросил у команды расследования прекратить все обсуждения до конца операции - привычно бесстрастно и ровно, но опустив голову, пряча лицо за пряди волос и не оглядываясь… Нет, Рюдзаки было не все равно. Что бы ни говорил равнодушный враг Киры, но Мелло не был для него всего лишь фигурой. По крайней мере – не просто фигурой. И осознавать это было… Это было важно. Это значило только одно – в ледяном замкнутом сердце Рюдзаки все-таки есть намеки на жизнь. И, пусть незаметно для остальных, но он чувствовал боль, когда дело касалось уничтожения его игрушек. L так же, как Кира, не терпел поражений и не выносил, когда его фигуры снимали с доски. Но при этом, вопреки логике, известие о том, что Мелло остался жив, кажется, не столько обрадовало детектива, сколько озадачило. Вместо облегчения, какое испытали все остальные, Рюдзаки замкнулся, мрачно сведя тонкие брови к переносице, и сосредоточился на постройке из сахара. И полностью исключил себя из общения с командой расследования, прекратив отвечать даже на прямые вопросы. Поэтому Лайт даже подпрыгнул на кресле от неожиданности, когда Рюдзаки вдруг заговорил, обращаясь в пространство: - Ниа, Ватари перехватил два звонка в полицию от соседей. Мы можем задержать передачу записи максимум на пять минут. Но не больше. Выводи их оттуда. И только потом, когда детектив, отдав свое распоряжение, повернул к нему голову, задавая безмолвный вопрос на его ошарашенный взгляд, Лайт смог заметить – там, под смоляными прядями лохматых волос, в ухе детектива торчал миниатюрный наушник. Все это время, пока они тут всей командой переживали за немца и ждали известий, Рюдзаки был там – рядом с Мелло. Бог знает, когда он успел повесить на пояс приемник и воткнуть в ухо наушник. Даже Лайт, сидевший к нему вплотную, не заметил такого простого движения, как включение микрофона на передатчике. Он ждал объяснений, но Рюдзаки, поняв, что именно его интересует, не стал давать комментариев. Как и не обратил внимания на наступившую в штабе гробовую тишину. Опустив глаза, он снова потянулся за очередным кусочком сахара в сахарнице. «Что происходит, Рюдзаки? – весь подобравшись, Лайт искоса следил за своим врагом, сосредоточенно строящим башенку из сладких кубиков на столе. – Мелло нашел тебе Киру, нашел тебе Тетрадь, да еще и при этом остался жив – но ты не кажешься мне довольным. Что ты знаешь такого, чего не знаем все мы, чего не знаю я, и что не дает тебе возможности ликовать? Ты не чувствуешь себя победителем – почему?» - Ты ничего не хочешь сказать нам, Рюдзаки? – взрывая повисшую в штабе настороженную тишину, громко спросил он. - Что? – Рюдзаки вскинул голову, отрываясь от своего сахарного творения. – Что я должен сказать, Лайт-кун? За их спинами продолжала висеть напряженная жадная тишина. И Лайт, не оборачиваясь, почувствовал, как неслышно скользнул к ним Бейонд Бездей. - Разве мы не получили стопроцентное доказательство, что Миками Тэру и есть Х-Кира? – протянув руку, Лайт демонстративно опустил ладонь на верхушку сахарной башни, и все творение детектива со стуком рассыпалось по столу. – И, раз так, то дело Киры закрыто? Ты не хочешь нас всех поздравить и принять и наши поздравления? За спиной вновь поднялся восторженный, но еще не верящий в победу гул голосов, но тут же оборвался, как только Рюдзаки заговорил. - Я бы не стал делать столь поспешных выводов, Лайт-кун, - чуть поморщившись, ответил он. И, склонившись через подлокотник кресла, начал выглядывать закатившийся под стол кусок сахара. – У нас минус один в подозреваемых. Но это еще ничего не значит. Прежде чем что-нибудь обсуждать, я предпочел бы, чтобы мы собрались здесь все вместе. И смогли бы проанализировать всю информацию. И, опустив одну ногу на пол, он нырнул головой под столешницу, пытаясь дотянуться до упавшего белого кубика. - Рюдзаки… Но ведь… Но ведь у нас и был-то всего лишь один подозреваемый! – как всегда, Мацуда был единственный, кто решался в открытую высказать тревожившую всех мысль, не побоявшись казаться идиотом. – И именно он и оказался виновным. Миками Тэру – все факты указывали на него и Тетрадь у него и оказалась. И он пытался убить Мелло! - Да. К тому же – Ниа ведь сказал, что он сам признался? – подала голос Лиднер. – Ниа ведь знает, что говорит! - Действительно, Рюдзаки, почему бы тебе не признать, что мы победили? – вступил и Соичиро Ягами. - Потому что мы не победили, - лохматая голова Рюдзаки вынырнула из-под стола. – Пока еще. Я ведь сказал: у нас по-прежнему нет полных данных, чтобы делать однозначные выводы. Пока мы не прослушаем запись происходящего, не допросим Мелло и Мэтта и не увидим Тетрадь, мы не можем закрыть это дело. И не можем признать, что Миками Тэру и есть Х-Кира. Он снова уселся в кресло и гордо положил на стол добытый с пола кусочек сахара. - Не прослушаем запись? – Лайт подался вперед, опережая попытавшегося отшатнуться от непрошеного приближения детектива и, скользнув ладонью по его щеке, приподнял над его ухом густые пряди черных волос, сжимая их в кулаке. И ткнул пальцем второй руки, указывая на наушник в его ухе. – Но ты ведь и так слышал все, что там происходило! Почему ты не хочешь нам рассказать? Разве мы не заслуживаем того, чтобы знать, что происходит?! - Мелло, Мэтт, я надеюсь, вы оба в перчатках? – одной рукой Рюдзаки неуловимо скользнул к передатчику на ремне, включая микрофон. И одновременно цепко перехватил второй рукой Лайта за запястье. И вскинул глаза, разом взрывая вселенную. На Лайта смотрел враг, подозревающий, что перед ним враг. Холодная тьма огромных бездонных глаз была пронизана ледяным недоверием. Лайт замер, машинально разжав пальцы, сжимающие смоляные пряди волос, потрясенный мгновенно вспыхнувшим ощущением сгущающейся враждебной напряженности между ними. Кажется, он ошибся, выбрав не лучший момент, чтобы продемонстрировать, что ему позволено переступать невидимую черту. И L сбросил маску, давая ясно понять, что он не готов признавать свое поражение. - Хорошо. Тогда, пожалуйста, ни при каких обстоятельствах не снимайте их с рук. Ни при каких, ты слышишь, Мелло? – до боли сжимая запястье Лайта, властно проговорил Рюдзаки. И, продолжая силой удерживать его руку, подался вперед, пристально заглядывая в глаза. – Не смейте прикасаться к Тетради голыми руками. Избегайте вообще любых контактов Тетради с кожей. И не открывайте ее. Заверните Тетрадь в жилетку Мэтта и привезите сюда, немедленно. В больницу поедете после. Вам понятно? Все, уходите оттуда – время вышло, Ватари передает вызовы в полицию. - Что происходит? Рюдзаки! Лайт! - послышались взволнованные голоса всей команды расследования, почувствовавшей сгущающуюся напряженность между ними. Но Лайт не замечал вокруг сейчас никого. Он с вызовом и яростью смотрел в глаза своего врага, чувствуя, как заполняет все внутри Кира. Боль в руке, ощущение внезапно разверзшейся снова бездонной пропасти между Кирой и L, понимание, насколько близок недруг к разгадке и как хрупка их иллюзия лучших друзей, более того, не просто друзей - наполнили его душу забытой уже ненавистью и желанием обыграть во что бы то ни стало. - Они сейчас подерутся! – взволнованно вскрикнул Мацуда, со своей эмоциональностью первым почувствовавший, к чему все идет. Никто из команды не мог понять причины, но не увидеть, не почувствовать, что все идет к очередной стычке они не могли. Бывшие полицейские уже насмотрелись на драки Рюдзаки и Лайта и знали, что они всегда возникают вот так – спонтанно и неожиданно, после, казалось бы, вполне мирных разговоров. Вся команда давно уже была на ногах, окружив гениального детектива и лучшего студента Японии полукругом. - Рюдзаки, Мелло надо в больницу! - Лиднер, кажется, была единственной, кто сохранил способность думать о Мелло, а не о том, что происходило в помещении штаба. – У него могут быть внутренние повреждения. Ему нельзя терять ни минуты! - Действительно, выстрел был с очень близкого расстояния, - поддержал ее, кажется, Энтони. – Даже под бронежилетом ломаются ребра и могут возникнуть разрывы внутренних органов. Лайт, глядя в глаза Рюдзаки, дернул рукой, попытавшись освободить ее из стального захвата. Но детектив ему не позволил, еще крепче сжимая пальцы, демонстрируя скрытую неудержимую силу и причиняя уже серьезную боль. - Лайт-кун, - не обращая ни на кого внимания, невыразительно проговорил он, и еще сильнее склонился вперед. Пристально вглядываясь в глаза, L использовал свою обычную тактику, безжалостно вторгаясь в чужое личное пространство и словно проникая в сознание своим взглядом. - У кого в руках находилась Тетрадь, когда умер Хигути? Вокруг наступила напряженная ошарашенная тишина. Все затаили дыхание, ожидая ответа Лайта, уже осознав, что происходит что-то серьезное, а не просто обычная ссора. - У тебя, - Лайт тоже подался вперед, растягивая губы в злой полуулыбке. Они едва не касались носами. – Ты держал ее в руках, Рюдзаки. - Да, это правда, Рюдзаки! – тут же эмоционально вступил Мацуда. – Ты держал Тетрадь в руках. - Да, Рюдзаки, - торопливо подтвердил Соичиро Ягами, стремясь побыстрее сгладить эту очередную вспышку подозрения детектива к его сыну. - Это так, Рюдзаки! – поддержал и Аидзава. – Когда мы подбежали к вертолету после смерти Хигути, Тетрадь была у тебя. С вызовом глядя в глаза своего врага, Лайт позволил себе едва уловимо насмешливо дернуть бровями и приподнять еще выше кончики губ. Но сразу же вернул лицу невозмутимое выражение и, резко рванув руку вниз, освободил запястье из ослабевшего стального захвата. И тут же подался назад, выпрямляясь на кресле. - Ты доволен? – с холодным презрением процедил он, с упоением ощущая, что только что разрушил в чужой голове правильно сложенный фрагмент сложнейшего пазла. – Теперь, может быть, объяснишь нам, в чем дело? Зачем снова рисковать здоровьем Мелло, заставляя его нестись стрелой в штаб? «Так вот как, Рюдзаки? Значит, смерть Хигути при задержании до сих пор не давала тебе покоя? – Кира чувствовал внутри нервный озноб, смешанный с поднимающимся самодовольством. – И ты двигался в правильном направлении. Ты очень умен и ничего не упускаешь. Но ты… Ты беспомощен, L. У тебя нет, и не будет никаких доказательств. Я сильнее тебя. Кира сильнее. Хорошая попытка, но абсолютно пустая». Во всем мире было всего лишь два человека, которые знали, что Тетрадь в момент смерти Хигути была в руках Лайта – сам Лайт и Рюдзаки. Никто из команды расследования не видел, что Лайт тоже касался Тетради – когда Хигути умер, Рюдзаки выхватил ее у него из рук, в отчаянной надежде кинувшись перелистывать страницы. И, когда вся команда бывших полицейских обернулась к вертолету, Тетрадь была в руках у Рюдзаки. Но знал об этом теперь один только Лайт. Память детектива была уничтожена амнезией. И Лайт не мог воспрепятствовать поднимавшемуся в душе ощущению злорадства и собственного превосходства. Кира так опасно был близок к краю, но он был неуязвим. Его враг проиграл в этом раунде. И самым восхитительным было то, что Рюдзаки чувствовал ложь. Чувствовал, но ничего не мог с этим поделать, а факты упрямо доказывали, что он опять предвзято ошибся, снова подозревая лучшего друга. Вызов и подозрительность в глазах Рюдзаки внезапно сменились на тихую грусть и разочарование, как будто Лайт очень его огорчил. Но это лишь вызвало еще одну накатившую волну злорадства в душе Киры. Так приятно было вновь наблюдать, как его враг разочаровывается в себе. Он уже и забыл, как приятно обыгрывать детектива в их главной игре. - Не волнуйся, Лайт, ничего с Мелло не случится. Он крепкий, как и все мы, - как обычно, сбивая все мысли, подал голос подозрительно молчавший и предпочитавший наблюдать со стороны все это время Бейонд. Выскользнув из-за спины Соичиро Ягами, он скользнул к креслу Рюдзаки. И лицо маньяка просто сияло от удовольствия. - Я предлагаю нам всем успокоиться и прекратить торопить события. Рюдзаки просто не может поверить, что все закончилось вот так просто, да, Рюдзаки? Слишком много мы все потратили на это сил, чтобы поверить, что все кончено. - Еще ничего не закончилось, - равнодушно проговорил Рюдзаки, оборачиваясь к Бейонду, вызывая у того очередную восторженную улыбку. – Даже если мы получили еще одну Тетрадь, а Миками Тэру действительно был Х-Кирой, мы не можем закрыть это дело, не убедившись, что факты не подтасованы. Я уже говорил, что все это слишком похоже на западню. Прошу, давайте закончим все обсуждения и дождемся Мелло и Мэтта. Мне надо подумать. В этот раз спорить не решился никто. Рюдзаки был прав. Как бы ни хотелось им, наконец-то, закрыть дело Киры, они не могли не признать, что уже много раз были в подобной ситуации. Когда казалось, что все закончено, но противостояние возобновлялось вновь с удвоенной силой. Глухо переговариваясь, команда расследования начала расходиться по своим рабочим местам. - Конец уже близок, - склонившись к Рюдзаки, негромко шепнул Бейонд ему почти в самое ухо, осторожно прикасаясь рукой к плечу. Но Лайт, сидевший в соседнем кресле и искоса внимательно наблюдавший за ними двумя из-под полуопущенных век, все же уловил его шепот на грани слышимости. – Я в восхищении, Рюдзаки. И жду не дождусь, когда ты дашь мне возможность поздравить тебя. Ты ведь позволишь и найдешь для меня минутку, не так ли? Рюдзаки, вскинув голову, обернулся через плечо к Бейонду, непонимающе сведя тонкие брови у переносицы. Маньяк ответил ему широкой многообещающей улыбкой, многозначительно глядя в лицо. И тут же стрельнул взглядом цвета спелой вишни в поспешившего отвести глаза Киру. Выпрямился и, не отвечая Рюдзаки, не спеша отошел. Но от внимания Киры не укрылось, как, отходя, Бездей скользнул долгим прикосновением кончиков пальцев по плечу и по согнутой спине детектива, не отрывая взгляда от глаз Лайта. Как будто метил свою территорию. И Лайт вдруг вспомнил свой сегодняшний сон и почувствовал, как мороз пробежал по спине. Он отчетливо ощущал пропасть недоверия и подозрительности, вновь разделяющую его и Рюдзаки. А вот Бейонд… Бейонд, как это ни было парадоксально, остался с Рюдзаки на одной стороне. Лайт даже не успел понять, как так получилось – настолько стремительно все произошло. И настолько заполнял сейчас сознание Кира – сбивающий мысли, заставляющий наслаждаться собственным превосходством, просчитывающий варианты, как первым прикоснуться к Тетради Миками Тэру, когда Мелло привезет ее в штаб. Кира, который ничем не выдал Бейонду вспыхнувшего желания закрыть собой своего врага от него. *** - Мэтт, вот это вот что? – Мелло, скривившись от боли, склонился к экрану навигатора на торпеде машины и ткнул пальцем в светящиеся изгибы улиц. – Пустырь? - Тип того, - не отрывая взгляда от дороги, скосил глаза Мэтт. - Сворачивай на него, - коротко приказал Мелло, откидываясь на спинку сиденья. К животу он прижимал кокон из жилетки Мэтта, в которую была тщательно завернута Тетрадь. - Мелло, в чем дело? – тут же раздался голос Ниа в наушниках. – Вы должны срочно ехать в штаб. Мэтт, бросив быстрый взгляд на приятеля, прибавил газу и с визгом шин вошел в поворот, сворачивая на пустырь. - Мелло! – с напором требовательно повторил Ниа. Мелло, никак не реагируя, с трудом склонился вперед, снова морщась от боли и, открыв бардачок, вытащил из него шоколадную плитку. - Ты бы поменьше двигался, и так машину трясет, - мрачно заметил Мэтт, с беспокойством оглядывая сжавшуюся фигуру немца. – Хрен его знает, что там у тебя внутри. Если сломаны ребра, запросто могут проткнуть тебе легкое. И не ел бы, пока врач тебя не осмотрит. - Мелло, Мэтт! Вы меня слышите? – пытался добиться от них отклика Ниа. – В чем дело, почему вы свернули?! Вам приказано ехать в штаб, нигде не задерживаясь. - Я в порядке, - процедил Мелло, сдергивая зубами обертку с шоколада. И тут же откусил уголок темной плитки. - Не волнуйся, alter. Мэтт замолчал, сосредоточившись на дороге – здесь не было освещения, и дорога требовала полного внимания водителя. Он абсолютно верил Мелло – если немец говорил, что он в порядке, значит, так оно и было. Если бы было что-то не так, Мелло ему бы сказал, Мэтт в этом не сомневался. К тому же, возможно, это уже не имело значения. Он понял, что задумал приятель. Это был не пустырь, а незаконченная замороженная стройка и, поскольку уже было темно, Мэтт сбавил скорость, опасаясь проткнуть колесо или напороться на бетонные блоки. Подавшись вперед, он внимательно вглядывался в узкий луч фар, бегущий перед машиной. Ниа в наушниках тщетно пытался до них достучаться – ни Мелло, ни Мэтт не реагировали. В конце концов, замолчал и подросток, видимо, придя к выводу, что связь неисправна и действует лишь в одну сторону. И это их более, чем устраивало. - Здесь, - ткнул пальцем Мелло в открывшуюся перед ними площадку, свободную от строительного мусора. И Мэтт плавно затормозил. Заглушил мотор и, выщелкнув из пачки сигарету, закурил, с наслаждением выдыхая дым в зимний холод открытого окна. Мелло внимательно следил за его движениями, не произнося ни слова. Потом откусил от шоколадки и откинулся на спинку сиденья. Они посидели молча некоторое время, глядя в ночную тьму в лобовое стекло - Мэтт курил, заполняя кабину клубами дыма, Мелло ел шоколад. Ниа в наушниках молчал. Наконец, Мэтт щелчком выкинул окурок в окно и с теплой улыбкой повернулся к приятелю. - Ты понял? – Мелло засунул в рот остатки шоколада и, смяв обертку, швырнул ее под ноги. - Да, - Мэтт пожал плечами. – Это единственно правильное решение. Но только вместе. Пару секунд они смотрели друг другу в глаза. Перед тем, как завернуть Тетрадь в жилетку в квартире Миками Тэру, Мелло быстро пролистал ее страницы, останавливаясь на перечне правил. И надолго задержал палец в перчатке на строчке с надписью «Если тетрадь смерти будет сожжена, уничтожена или ей будет причинён другой урон, то все, кто касался тетради — умрут». А потом молча захлопнул Тетрадь, не глядя на Мэтта, и подал ее ему - завернуть в жилет, как велел им Рюдзаки. И сейчас лишние слова им были не нужны. - Слей бензин, - коротко попросил немец. - Нет, Мелло, - тихо проговорил Ниа в наушниках. – Нет. - Прости, Ниа, - Мелло следил за Мэттом, нырнувшим под руль в поисках под сиденьем пустой банки из-под колы. – Но иначе это сделает он. - Ты не можешь этого знать, - упрямо проговорил Ниа, ничуть не удивляясь, что связь снова работает. - Мы оба знаем, что я прав, - откинувшись на спинку сиденья, абсолютно спокойно проговорил Мелло. – Именно поэтому он попросил ее не касаться. Потому что он должен найти способ уничтожить обе Тетради. И к этой, в отличие от той, прикасался бы лишь он один, если бы я послушал его. Но я не могу этого допустить. - Мы не можем этого допустить, - Мэтт вынырнул из-под руля, отыскав, наконец-то, пустую банку, в которую он мог отлить бензин из бака. - Да. Мы не можем, - наградив его теплым взглядом, твердо кивнул Мелло. - Можно найти… другого исполнителя, - упрямо продолжал убеждать их Ниа. – Любой исход вашего действия будет для вас фатальным. Мелло и Мэтт быстро переглянулись. Они это знали. Если правило окажется фальшивым, и они останутся живы – Эла они все равно потеряют, уже навсегда. Он не простит вмешательства в свою игру. Не простит смерти подозреваемого и потери улик. Нет, он не сделает им ничего. Просто окончательно вычеркнет из своей жизни. Вот и все. Но зато он не сможет принести себя в жертву, чтобы провести новый эксперимент, зная, что есть кому закончить расследование в случае действительности правила. - Я не повезу Тетрадь в штаб, Ниа, - Мелло с трудом открыл дверцу и тяжело вылез на улицу. – Это слишком опасно. Давай прекратим этот разговор – ты же знаешь, что это самое оптимальное решение. - Да, - тихо проговорил Ниа. – Знаю. - Тогда приготовься принимать файлы, - Мелло, стиснув зубы, прошел к капоту. И, пока Мэтт возился с машиной, сливая из бака в банку из-под колы бензин, Мелло разложил на капоте Тетрадь и, зажав в зубах свой верный маленький фонарик, тщательно сфотографировал каждую ее страницу, пересылая фотографии Ниа. - Ты все получил, Ниа? – спросил он, закончив. – Все фотографии хорошего качества? - Да, Мелло, все фотографии четкие, - откликнулся подросток. - Хорошо, - Мелло оглянулся на подошедшего к нему с банкой бензина Мэтта. – Сначала мы сожжем телефоны, рации и документы, на случай, если правило подлинное. Чтобы если кто-то найдет нас потом раньше вас – ничто не могло бы указать на то, кто мы есть. Но ты все-таки постарайся забрать нас первым отсюда, если мы перестанем выходить на связь. - Я сразу же вышлю за вами, - серьезно откликнулся Ниа. – Координаты я снял. Но, надеюсь, мне не придется вас забирать. Они не посчитали нужным сказать, но они были благодарны, что Ниа не стал говорить о том, что кто-то один мог бы вернуться. Каким-то чудом подросток сумел понять, что для них этот вариант неприемлем. Никто бы не уступил. Для них был возможен только один исход – вместе. Вместе идти на риск и ставить свои жизни на кон. Вместе отвечать за принятое решение. - А уж мы-то как надеемся… - хмыкнул Мэтт. - Пойдем, - Мелло подхватил Тетрадь с капота, кивая геймеру в сторону пустой площадки. – И, Ниа… Спасибо, что не стал звать на связь Эла, чтобы он нас переубедил. Все-таки из нас вышла неплохая команда. И, прежде, чем Ниа успел хоть что-то ответить, Мелло, словно сам устыдившись своей прорвавшейся благодарности и дружелюбности к вечному врагу, развязно хохотнул: - Так что будем ждать тебя в аду, если Тетрадка сработает. Да, Мэтт? - Да, дорогой, - ухмыльнулся Мэтт во весь рот. И, подняв свободную от банки руку, закусил кончик перчатки зубами, стягивая ее с руки.