Projection

С порхающими бабочками в животах, Шики и Изая приблизились к зданию. Когда они прошли около тридцати метров, информатор понял, что в числе двух встречающих их мужчин был Акито. Он одет в ту же самую одежду, в которой приходил в квартиру Орихары: черная рубашка, черный галстук и черные ботинки. То же перевязанное лицо. Все та же приветливая, но вместе с тем и уверенная поза: свободно скрещенные на груди руки, бедро чуть-чуть выставлено в сторону. При виде этого мужчины у Изаи кровь застыла в жилах. Те крупицы уверенности в себе, которые он чувствовал ранее, значительно ослабли. Бинты на его голове все еще прятали оставшуюся после встречи с Акито рану, он все еще не мог шевелить своей рукой. Неожиданно Орихара Изая почувствовал себя жалким. Он задавался вопросом, чувствовал ли этот человек превосходство и гордость, видя раненного информатора. Несмотря на то, что лицо Акито скрыто, информатор был уверен, что он ухмылялся. Рядом стоял более высокий, грузный человек, который контрастировал с Акито, казалось, всеми возможными способами. Его поза не высказывала ничего, кроме чистой серьезности: сильно скрещенные на груди руки, расставленные врозь ноги на ширине плеч, взгляд направлен прямо перед собой. Одет в белую рубашку, белый галстук и белые сапоги. Его брови были толстыми и черными, а глаза хмуро смотрели перед собой. Вдруг Харуя остановился. Изая прошел несколько шагов, прежде чем понял это, а потом развернулся и вопросительно глянул на мафиози. Очевидно, что Шики знал человека в белом. Широко раскрытые глаза смотрели с удивлением, рот приоткрыт, и Изая мог поклясться, что его ладони, трясясь, сжались в крепкие кулаки. На какое-то мгновение информатор задался вопросом, не стоит ли ему хоть что-то сказать, но вместо этого он подошел к мафиози и, взяв его за рукав, повел за собой. — Так приятно видеть вас снова. Как ваша голова? — произнес Акито, когда расстояние между ними было равно примерно трем метрам. Изая не ответил. Почему-то он не ожидал этого. Информатор был уверен, что их немедленно отведут к главарям или главарю Белых Перчаток и ВН, но почему-то ни один из мужчин перед ними не сдвинулся ни на шаг. Может быть, это такой метод устрашения? Что сделал этот человек в белом для Шики? Изая хотел задать этот вопрос напрямую, но это показалось ему не очень хорошей идеей. — Давайте поговорим, пока у нас есть время для беседы, — голос Акито был гладким, тягучим, как сироп. Темно. Желудок Изаи скрутило. — Что ты здесь делаешь? — голос, которым говорил Шики, совершенно не походил на обычный его тон. Орихара удивился, что он вообще заговорил. Человек в белом молчал. Он не сдвинулся ни на сантиметр. Будто бы он был статуей. — Этот человек… Этот человек раньше был одним из моих подчиненных. — Хотя слова и были предназначены информатору, Шики смотрел прямо в глаза человека в белом. — Что? — Кензо Шима, — Шики сделал паузу, а после удрученно произнес, — я был уверен, что ты мертв. — Ах, это? — Акито махнул рукой, — долгая история. Кензо просто хотел покинуть Авакусу. Он хотел чего-то лучшего. Намного лучшего. И сейчас у него есть это. Никто не говорил в течение долгой, болезненно долгой минуты. В конце концов, Акито вздохнул и заговорил снова. — Ты не догадался еще? Без обид, но разве так сложно сложить дважды два? — Шики? О чем он говорит? — голос информатора звучал почти неслышно. — Как много людей погибло в день, когда ушел Кензо? Почему? — Это были Синие Квадраты. Они загнали моих людей в угол, пятеро погибли. — Они умерли из-за тебя! — вдруг вскричал Кензо неожиданно для всех, даже для Акито. Его резкий, громогласный голос ударил что-то внутри Изаи. — Ты… ты послал нас уладить проклятый спор. Это было самоубийство, и ты знал это. Мы говорили тебе, что это паршивая идея, но ты все равно послал нас. Мы звонили, мы просили помощь, но ты проигнорировал нас! — Я… Я… — Захлопни пасть! Я выжил и ушел. О, боже, я ждал этого дня. Я поклялся отомстить за своих товарищей, и, наконец, я могу сделать это. Он начал медленно и уверенно идти к Шики. Что это? Сердце Изаи будто остановилось, а ноги приросли к земле. Он разрывался: часть его хотела помочь Шики, а другая хотела уйти подальше из этого места. Но Изая остался стоять на месте, широко смотря на надвигающееся на них насилие. Неожиданно что-то черное промелькнуло между ними, и Акито встал между Кензо и Шики. — Не сейчас. — Да брось! — Гнев Кензо направился на Акито, они начали спорить. Изая перевел взгляд на Шики, надеясь таким образом молча с ним пообщаться, но он только покачал головой. Мысль пулей пронзила разум Изаи. — Где он? — задал вопрос Изая, но на него никто не обратил внимания, тогда он задал этот же вопрос громче. Спор прекратился, а взгляды устремились на информатора. — Кто? — спросил Кензо почти беззвучно. — Где Хейваджима Шизуо? Глаза Акито сузились. Орихара мог с уверенностью сказать, что под повязками он самодовольно ухмылялся. — О, я люблю быть правым. — Что? — Ничего, вообще ничего, — он повернулся к Кензо. — Думаю, время вести их внутрь, не так ли? Кензо не выглядел так, будто бы он согласился, однако, оставаясь безмолвным, Акито повел их внутрь. Изая ненавидел те звуки, которые вырывались из его горла, когда его грубо обыскали, держа за поврежденную руку. После того, как объявили, что при себе у Харуи и Орихары нет ни телефона, ни оружия, Акито открыл дверь склада и провел их внутрь. Они оказались в узком, темном коридоре, освещенном лишь парой грязных, тусклых ламп, свисающих с высокого потолка. Застоявшийся воздух пах чем-то невероятно несвежим. Несмотря на темноту, Изая мог видеть, как его дыхание вырывается изо рта маленьким вихрем сигаретных облачков. Дрожь пробежала по его спине. Он думал о том, какие сейчас были мысли у Шики, шедшего в нескольких шагах позади него. Возникали ли у него сомнения по поводу плана? Внезапно одна песня всплыла в разуме Изаи и прочно захватила его. Это была старая песня, мрачная и траурная, медленная и сентиментальная. Он не мог вспомнить название или же еще слова, но те, что он помнил, зловещим эхом разносились в его голове. … And «so long» is what he sings «so long» «I will see you in me dreams Remember, none of this is what is seems So long, so long…» Сердце разгоняло кровь так сильно, что пульс отдавался гулом в ушах, но сами вены, казалось, были ледяными. Мужчина сосредоточился на возможности увидеть Шизуо. Ему нужно было видеть Шизуо. И когда коридор закончился большой, мрачной комнатой, желание информатора тут же исполнилось, и он пожалел об этом. В этой комнате было несколько ярче, чем в коридоре, но не намного. Два огромных стеклянных окна украшали стены впереди, почти как витражи в церкви, хотя эти, конечно, были менее красочными и более грязными. Тревога рассеялась, ее место заняли зерна надежды. Потолок в комнате очень высок, а картонные коробки стояли со всех сторон, близко прижатые к стенам. Изая не мог понять, откуда идет этот запах, но не сосредотачивался на нем слишком долго, потому что кровавый, избитый и связанный Шизуо, казалось, сидел без сознания на деревянном стуле в центре комнаты. Первая мысль, промелькнувшая в голове информатора, — подбежать к Шизуо, но он подавил ее. Изая никогда не чувствовал себя настолько импульсивным, безрассудным, и даже если он был сейчас огорчен, то не подавал виду. Он прекрасно знал, что от чрезмерной эмоциональности сейчас ничего хорошего ждать не придется. Не в этой ситуации. После того, как секунды паники улеглись, Изая оглядел комнату. Немного позади Шизуо, справа от него, стояли двое мужчин. Один из них одет почти так же во все черное, как и Акито, но лицо его не было покрыто повязками. Нос этого человека большой и кривой, а брови — невероятно толстые. И непроницаемое выражение лица. Доволен? Зол? Или смесь? Другой человек, одетый так же, как и Кензо, был ниже и толще его. Пара солнцезащитных очков покоилась на его лысеющей голове. Одна рука находилась в кармане брюк, а вторая покоилась у бедра. В отличие от человека в белом, его эмоции легко читаемы. Отвращение. Слева от Шизуо стояла женщина. Изае потребовалось всего лишь несколько секунд, чтобы опознать ее как Тамайо Сугияму. Она была одета во все белое и стояла, скрестив лодыжки. Бинты выглядели свежими. Шинра, должно быть, заменил их всего лишь несколько часов назад. Даже с ее травмами, которые наверняка причиняли ей достаточно боли, ее рот искривлен гордой, лукавой улыбкой. Изая почувствовал неописуемую ярость при одном только взгляде на нее. Он хотел закричать. Это твоя вина! Это все твоя вина! И еще раз Изая подавил желание, однако он не был уверен в том, что ему стоит делать. Они все стояли молча, Акито и Кензо смотрели на него и Шики с опаской. Вдруг что-то привлекло внимание информатора. Металлический блеск. На полу, позади двух мужчин, лежала бейсбольная бита, выглядящая новой, если не брать во внимание несколько темных пятен на ней. Желудок Изаи перевернуло. Он заставил себя сделать несколько длинных, глубоких вдохов. — Шики Харуя и Изая Орихара, приятно, наконец, познакомиться с вами, — неожиданная речь удивила его. Голос принадлежал человеку в белом. — Шинчи Хамада и, — он указал на человека в черном, — Джин Катсума. — Чего вы хотите? — Изая ненавидел эти нотки отчаяния в его голосе. Он не мог думать ни о чем другом, что можно было бы сказать. Шинчи странно и хрипло засмеялся. — Это очень провокационный вопрос, но, — он искоса посмотрел на Джина, который не сдвинулся ни капли за все время, — в интересах времени, я предоставлю вам краткое изложение. Шинчи наклонился, взял биту в руку и стал качать ею из стороны в сторону. Он подошел к Шизуо медленно, будто бы пытался создать впечатление какого-то нездорового ожидания. Изая сглотнул. Каждая часть его взывала к тому, чтобы он сорвался с места, но он оставался стоять неподвижно и ждать. Мужчина поднял биту и остановил ее всего лишь в нескольких сантиметрах от черепа Хейваджимы. — Мы хотим этот город, разве не очевидно? Но есть больше, чем это. Отмщение. Сила. — Отмщение? — Да, я уверен, что вы уже немного пообщались с Кензо. Есть причина, почему я выбрал его, чтобы поприветствовать вас. И, Изая, ты совсем не понял, кто же такая Тамайо? Изая слабо понимал, о чем говорит Шинчи. — Я так понимаю, что твое молчание означает «нет». Ее зовут не Тамайо Сугияма. Никакого отношения к Хиро Игараши она не имеет, хотя, я уверен, что ты это и так понял. Ты умный человек. Очень умный. Недооценивать тебя было бы ошибкой. — Аой Йошида, — сказала женщина, перебивая Шинчи, — мое настоящее имя. Еще подсказки? — каждое ее слово сочилось озлобленностью. Изая очень редко забывал лица, но именно эта женщина не выглядела знакомой для него. Однако она была избита. Синяки и ссадины наверняка исказили черты ее лица. Она выглядела еще хуже, чем тогда, когда он задавал ей вопросы. Имя, однако, пронеслось в памяти информатора. Он вздохнул. Изая Орихара не помнил ее. — У тебя не нашлось порядочности, чтобы запомнить меня? Изая был неожиданно благодарен, что Шизуо, возможно, не слышал этого. — Нет, я не помню, — голос звучал так тихо, что брюнет даже не был уверен в том, слышала ли она ответ. — Я чуть не умерла из-за тебя. Ты никогда не думал о том, как трудно лежать в больничной койке, делая вид, что я не знаю, кто ты? Притворяться, что я не хочу прикончить тебя за то, что ты сделал со мной? Что за монстр охотится на бедных девушек-подростков и пытается заставить их совершить самоубийство?! Если бы моя мама не нашла меня, когда я хотела… — голос Аой затих. Она плакала. — Брат Джин был убит членом Авакусу, мой брат в коме из-за чудовища, находящегося в этой комнате, — он повел битой, что доказало, что Хейваджима без сознания, — у нас всех есть причина презирать вас троих и всю организацию Авакусу. Каждый шаг, который мы делали, был спланирован и выверен до точности. Все просчитано. Мы были такими тихими, такими осторожными, — Шинчи смотрел прямо в глаза Изаи, прямо в его душу, — мы, Белые Перчатки и Черные Шляпы, те, кто в ближайшее время заберет этот город, и мы уничтожим любого, кто встанет на нашем пути.