Кадота и Карисава сидели в фойе «Общей больницы Райра». Эрика накручивала на палец салфетку и, не мигая, смотрела в одну точку на стене, а Кадота был еще серьёзнее, чем обычно.
А началось всё с того, что недавно, проезжая по Токио, они увидели, как пятеро каких-то хулиганов пристали к детям из средней школы. Видимо, хотели лёгкой наживы. Друзья не могли допустить такого беспредела и пришли подросткам на помощь. Тогда противники были с треском разгромлены и в ужасе бежали от Юмасаки с бензином и от минивэна Тогусы. Наведя справки, ребята обнаружили, что эти хулиганы были из банды, сформировавшейся в соседнем с Икебукуро районе. Почему они решили хозяйничать не на своей территории, было непонятно, но ребята были довольны тем, что смогли это предотвратить. Они уже почти забыли про эту стычку, но через несколько дней кто-то изрядно помял минивэн и проткнул ему колёса. Тогуса поклялся когда-нибудь прибить всех, кто это сделал, и сдал машину на ремонт. Компания осталась без транспорта, но все подумали, что на этом месть завершилась.
На следующий день друзья хотели сходить на ночной нон-стоп и посмотреть, что идет в кинотеатре. Карисава уже ждала там, Кадота был на очередном подряде и должен был подойти немного позже, а Юмасаки с Тогусой было по пути, поэтому они решили пройтись пешком. В тот день ребята не дождались их в кино и забили тревогу. Позвонив на телефон Тогусы, Кадота удивился, когда услышал мягкий женский голос. В его сознании промелькнула мысль, что их друзья увлеклись какими-нибудь дамами и проводят время с ними, это был слабый лучик надежды, что ничего не произошло. Но когда девушка сказала, что она — медсестра, и спросила, кем он является для пострадавших, все внутренности парня похолодели. Хотя в глубине души он понимал, что уж Тогуса не мог никем увлечься, а если бы и смог, то предупредил бы друзей, да и Юмасаки не подвёл бы лучшую подругу. Медсестра, представившаяся как Хосино Рей, рассказала, что парней увидела женщина, случайно выглянувшая в окно. Они были сильно избиты, многие кости были сломаны.
— Сейчас они оба находятся в реанимации, в тяжелом состоянии. — донеслось из телефонной трубки.
— Спасибо, Хосино-сан. — Кадота сжал свободный кулак. — Мы можем подъехать?
— С ними пока всё равно работают врачи, да и по ночам посещения запрещены, но если хотите…
— Хорошо. До свидания. — парень повесил трубку.
Вот так они с Карисавой оказались в больнице ночью. Молчание сильно давило, но, парализованные страхом за друзей, они не могли придумать, что сказать. Однако, в голове Эрики крутилось множество ужасных мыслей, одна страшнее другой, и ей нужно было их высказать, иначе всё стало бы только хуже. Она — девушка не из пугливых, но сейчас был особый случай.
— Кадота? ..
— А? — Кадота вышел из раздумий. Он был удивлен, что Карисава назвала его по фамилии, ведь думал, что она просто привыкла звать его «Дотачином». Но сейчас было не до того. — Что такое?
— Мне страшно. — глаза девушки выдавали неподдельный ужас. — Вдруг с ними всё…совсем плохо? И если это месть той банды, то, значит, на нас тоже идет охота? ..
Сейчас её слова звучали немного по-детски, но парень сам задавался теми же вопросами. На его памяти ещё никому, ни единого раза, не удавалось так покалечить Юмасаки и Тогусу. Кадота вздохнул.
— Я напуган так же, как и ты.
А вот такого Эрика не ожидала. Их лидер всегда знал, что делать, и находил выход из любых заварушек. Она думала, и в этот раз он скажет что-нибудь, что хоть немного успокоит её и создаст впечатление, что всё под контролем. И от того, что он только что произнёс, ощущение страха и беспомощности усилилось чуть ли не вдвое. Из-за этого девушка как-то вся сжалась, съёжилась, будто уменьшилась.
— Я не стал говорить, что всё обязательно будет хорошо, потому что это враньё — я не знаю, как будет. — произнося это, Кадота встал с места, подошел к Эрике и взял её за плечи. — И я действительно напуган и растерян. Но знаешь, что я думаю? Нашим друзьям мы пока помочь можем только тем, что сами не будем подставляться. Пока это всё, что я понимаю.
Кадота принялся расхаживать взад-вперёд между сидений. Эрика, взвесив всё, что сказал друг, приняла это и немного успокоилась. А парень принялся размышлять, чтобы внести для себя ясность в происходящее. Кадота оставался собой: он достаточно быстро вернул способность мыслить хладнокровно.
— Мы знаем, что просто так Тогуса и Юмасаки не проигрывают. Даже против пятерых таких, как те хулиганы, их двоих более, чем достаточно, чтобы победить или хотя бы выйти из схватки без сильных повреждений. Думаю, нападавших было около десяти. И, наверняка, с оружием, ведь кости просто так не сломаешь. Как низко. Но против такой толпы мы с тобой тоже бессильны. А я еще и не знаю, где их искать. А это значит, что нам нужно сильно урезать маршрут для прогулок, а лучше вообще временно не шастать по улицам, только в людных местах. Понимаешь, Карисава?
Эрика кивнула. Парень замолк, а через несколько минут в конце коридора, ведущего в фойе, показалась медсестра. Кадота дёрнулся и пошел ей навстречу, Эрика напряглась.
— Так вы, всё же, приехали. Так и думала. Тогда я мо…
— Что-то известно? Как они?
— Кх-кхм, я продолжу. Раз вы здесь, и я не зря спускалась, могу сказать вот что: состояние ваших друзей стабилизировалось, хотя они всё еще без сознания. Конечно, какое-то время им придётся провести здесь. Мы надеемся, что к утру они придут в себя. С десяти больница открыта для посещений. Скорее всего, вы захотите подождать здесь. Я дам вам одеяла. Видимо, у вас действительно крепкая дружба.
— Спасибо. Большое спасибо. Хосино-сан, одеяла — это лишнее…
— Послушайте. Я пошла в медицину, чтобы иметь возможность заботиться о людях. По ночам здесь довольно прохладно, так что поверьте, одеяла вам будут кстати.
Больше она ничего не сказала, просто прошла немного назад по коридору, открыла один из кабинетов и вернулась с парой одеял, вроде тех, что всегда ездят в машинах скорой помощи.
— Доброй ночи. Если что-то изменится, я вам сообщу.
— Спасибо. — в очередной раз поблагодарил Кадота и вернулся к Эрике. Она еле слышно задала вопрос.
— Уолкер будет в порядке? .. И Тогуса-сан?
Кадота почувствовал легкий укол в душе.
— Они ещё не проснулись, но, вроде, к утру должны.
Зависть?
— Слушай, — Кадота протянул подруге одеяло, — нам ведь, и правда, всю ночь здесь сидеть. Тут автомат есть неподалёку, до него минута ходьбы. Я пойду, возьму что-нибудь перекусить.
— Я тоже иду.
— Лучше посиди здесь. Так спокойнее будет. К тому же, тут, правда, недалеко.
Парень вышел из больницы и направился к соседнему зданию. Оно стояло немного боком, но Кадота знал, что с другой стороны стоит торговый автомат. «Если только Хейваджима не запустил им в кого-нибудь», — усмехнулся парень. Усмешка вышла нервная, натянутая. На самом деле он думал о другом, но совсем не о том, о чём стоило. Сейчас парень вдруг немного позавидовал тем людям, которых кто-то называл по имени. Самого Кадоту последний раз друзья называли Кёхеем, наверное, когда он был ещё дошкольником. Максимум, в начальной школе. В старших классах Карисава долго не протянула, взяв в пользование ненавистную кличку. В обычное время он бы не задумался об этом, но сейчас, когда был риск, что на него так же нападут, и всё закончится плачевно, он понял, что это не очень хорошо — не иметь друга, с которым можешь быть настолько близок.
Когда мысль обрела форму, Кадота опешил. Он совсем не ожидал от себя подобных идей, да ещё и в такой ситуации. Помотав головой, парень сосредоточился на том, где найти информацию о новой банде и кого попросить о подмоге. Занятый такого рода размышлениями, Кадота добрался до автомата, набрал шоколадных батончиков и взял четыре баночки газировки. Он хотел купить ещё бутылку воды на случай, если содержимое баночек закончится, как вдруг произошло что-то совсем из ряда вон выходящее.
— Кёхей?
От неожиданности парень выронил один из батончиков. Так и застыл — в руках охапка еды, на лице что-то невыразимое, в ногах валяется вафля в шоколаде. Все мысли Кадоты разом сбились и спутались, ход предыдущих рассуждений он потерял. Парень, постояв пару минут молча и не шевелясь, кивнул окликнувшей его девушке в знак подтверждения.
— Ура, значит, не обозналась. — девушка широко улыбнулась. Кадота знал её и теперь лихорадочно пытался вспомнить, откуда. – Так, судя по лицу, ты меня не узнал. Эх, а ведь у нас такая команда была отличная в детстве!
Кадота понял. В дошкольном и немного более старшем возрасте у него было четверо друзей, среди которых каким-то чудом оказалась одна-единственная девочка.
— М…Миюки? Ты же уехала из Токио после второго класса.
— Не делай такое лицо! — девушка рассмеялась. – Да, уехала, теперь вот вернулась. Люди, знаешь, поступают так иногда. Я получила высшее и подумала, что в Токио продуктивнее искать работу. Правда, я не в Букуро поселилась, здесь просто по делам.
— Ясно.
— Ты ведь тоже что-то закончил?
— Колледж. — парень отвечал на автомате, так как всё еще не мог стабилизировать мыслительный процесс.
— Ууу, так не интересно, ты ведь мог неплохо учиться в университете…
— Угу.
***
Эрика постоянно поглядывала на большие часы, висевшие над стойкой регистратуры. Девушка начинала беспокоиться: «Десять минут. Его нет уже десять минут. Что-то случилось?» Её тревога всё нарастала, Карисава боялась, что с ещё одним её другом произошла беда. Она несколько раз собиралась пойти искать Кадоту, но всякий раз уговаривала себя не делать поспешных выводов, ведь он сказал, что скоро вернётся. Так, сидя на месте, она постепенно накрутила себя до такого состояния, что теперь ей было просто страшно идти искать друга. Она боялась увидеть, что могло с ним произойти.
***
— Слушай, надо как-то остальных собрать, посидеть где-то. Мне после отъезда только воспоминания о детстве и грели душу.
— Наверное. Да, наверное…
— Эй, что с тобой не так? Я тебя что, так сильно из колеи выбила своим появлением? Мне это даже льстит.
— А что это ты по улицам ночами шатаешься? Знаешь же, район опасный.
— Сказала же, по делу. На свидание иду, а с опасностями справлюсь как-нибудь. А вот что ТЫ здесь забыл, это интересно. Ты же живёшь не в этой части Икебукуро. Или теперь в этой?
— Нет. Чёрт! — Мысли Кадоты внезапно вернулись по местам, и он ужаснулся тому, сколько лишнего времени проторчал на улице. Парень подхватил упавший батончик и рванул к больнице, на бегу крича, — Не ходи тут в одиночку, Миюки! Я серьёзно!
Эрика, наконец, пересилила себя и нетвёрдым шагом направилась к выходу из больницы. С каждым пройденным метром страх всё больше превращался в панику. Но тут Кадота сам возник в дверях — запыхавшийся, растерянный, но живой и невредимый.
— Кадота… — Карисава икнула. — Кёхей-кун…
Ноги девушки подкосились, но вместо того, чтобы упасть, она двинулась вперед, прошла пару шагов и, схватив друга за куртку, уткнулась лбом ему в грудь. И вдруг заревела. Весь испуг, что она испытала, и то облегчение, которое она чувствовала сейчас, рвались наружу. Ей бы и в голову не пришло спросить, почему Кадоты долго не было, она была просто очень рада, что ничего плохого не произошло. А сам Кадота, сжимая в руках купленную провизию, не знал, как реагировать, и чувствовал себя страшно виноватым за то, что довёл подругу до истерики. Парень высвободил одну руку и положил ладонь Эрике на голову. Девушка вздрогнула.
— Прости, Карисава. Я…задумался, ушёл в себя и застрял у этого автомата.
Он солгал, но сказать правду не смог — было слишком стыдно. Эрика в ответ на это только сильнее сжала его куртку.
Через некоторое время Карисава перестала всхлипывать и дрожать, постепенно она приходила в норму. Отпустила куртку Кадоты, немного отстранилась от него и тыльной стороной ладоней вытерла лицо. Кадота свободной рукой поторопился подхватить лишившиеся опоры, а потому стремящиеся выпасть продукты. Эрику это почему-то рассмешило, она хихикнула.
— Хоть покушать взять не забыл, Кёхей-кун.
— Всё в порядке? Точно?
Девушка кивнула.
— Тогда давай сядем. Здесь, и правда, по ночам холодновато.
Кадота высыпал провизию на сидения и сел сам, рядом с ним пристроилась Эрика. Они перекусили в полной тишине, нарушавшейся лишь тиканьем больничных часов, которые показывали три часа ночи. Парень допивал вторую банку «Кока-Колы», когда Карисава уткнулась ему в плечо. «Уснула быстро, вот ведь… И так натерпелась за сегодня, а я ещё добавил», — подумал Кадота и аккуратно, стараясь не разбудить подругу, набросил на неё одеяло.
