Глава 6
4 сентября 2015 г., 18:43
Мирослав остался отсыпаться, а я рванул на работу, позевывая и моргая в два раза медленней, чем обычно.
Дамы, отметив мое не совсем вменяемое состояние в последние недели, сделали какие-то свои выводы и, загадочно сверкая глазами, предпринимали попытки выведать, кто ж это мне по ночам спать не дает. Весь день пришлось отбрехиваться и зубоскалить, устал, как раб на галерах. Сбежал от них минут за двадцать до обеденного перерыва, надо было заглянуть к Максу, выяснить, как там Женька.
Пропажа обнаружилась собственной персоной у тренерской раздевалки. Женек мялся, теребя подол свободной белой футболки, слишком скромной и неприметной для его обычного вида.
− Привет! − не удержался, стиснул его, приподняв над полом.
Женька пискнул, разулыбался. Я не знал, как отдать ему подарочный абонемент, который лежал в моем столе уже неделю, боялся, что неправильно поймет, обидится еще. Можно было через Макса передать, раз уж он взял на себя функцию переговорщика, но я все надеялся, что Женя выйдет на связь, и вот дождался.
− Какими судьбами? Сегодня ж не твой день?
Парень пожал плечами.
− А я с Максимом в тренажерку, вот, жду его.
Сказать, что я охренел – ничего не сказать. Стоял в ступоре, только рот открывал. Особым любопытством я не страдал, да и у Женьки не было склонности к душевному эксгибиционизму, но вопрос «Что за хня происходит?» назойливо крутился в голове.
− Ничего такого, о чем ты подумал.
− Я вообще еще ни о чем не думал. Пока только перевариваю информацию…
Женька ухмыльнулся.
− Ну тогда вот тебе еще для информации − я пока живу у него.
− Чего?!
− Спокойно. Это не то, о чем ты подумал.
− Да я понял… Нет, на самом деле нихрена не понял. Ты живешь у него, вместо своей йоги идешь в тренажерный зал, но это ничего не значит?!
− Я еще и на самооборону пойду. − Женёк привычным жестом убрал челку за ухо, а я посмотрел на его узкое запястье с феньками и браслетами, представил рядом с занимающимися у Макса парнями и понял, что мне внезапно стало плохо.
− Женька, ты самоубийца.
Пацан рассмеялся, но от дальнейших расспросов его спас Макс. Просканировав обстановку, зацепил взглядом Женьку, коротко скользнув по мне.
− Идем?
Вот если бы не Женькино «не то, о чем ты подумал», я бы сказал, что Максим ревнует, его красноречивые взгляды и нежелание моего вмешательства говорили именно об этом. Пожав плечами, пошел на стоянку. Мне бы со своими амурными делами разобраться.
По пути в кафе меня перехватил звонок Мирослава:
− Мил, подхвати меня у спортивного магазина на Долгобродской.
Я едва не заурчал от удовольствия.
− Мирослав Альбертович, у меня рабочий день в разгаре, я к вам таксистом не нанимался!
− Милош Данилович, это распоряжение начальства. Будете возникать − останетесь без обеда.
− Мне бы сразу десерт…
− Пока не заслужил.
Вот как это получается, я сплю с ним почти месяц, мы виделись буквально несколько часов назад, но стоило мне сейчас заметить высокую фигуру у автобусной остановки, и дыхание перехватывает, как в первый раз.
− Я сяду за руль.
Пришлось выползать из машины, менять место дислокации под недовольными гудками водителей. Мир бросил мне на колени папку и технично вклинился в поток машин.
− Это что?
В папке были бумаги на имя Санникова Евгения Александровича. Выписка из трудовой, характеристика с места работы, еще какие-то бумаги.
− Хочу предложить работу Женьке. Нужно твое мнение.
− Ого! − даже присвистнул от неожиданности. − Инструктором? Он давно занимается, конечно, но образование же нужно, хотя бы курсы…
− Нет, погоди, не тарахти. Инструкторов у нас хватает, да и студенты всегда на подхвате. Я тут пробил информацию − у парня неплохой опыт в рекламном агентстве, показатели на уровне, характеристика. Только после смены руководства полгода назад пошли какие-то непонятки. Сомневаюсь, что Евгений внезапно разучился работать.
Я молча кивнул. Не знаю, в ориентации дело или еще в чем, но то, что парнишку просто выдавили из этого агентства, было очевидно еще по рассказам Максима.
− В рекламном отделе нужен толковый администратор, если потянет испытательный срок − пусть пробует.
− А наши-то главари как?
− А что им? Детей с ним не крестить, лишь бы дело делалось. Профессионализм на первом плане.
− Тогда вопросов нет, я за него ручаюсь!
− Это я и хотел услышать.
− Позвоню Максу, обрадую…
Мирослав мой энтузиазм не одобрил, недовольно поджал губы.
− Не ревнуй, Переверзев, у меня на него не стоит.
− Придурок.
− Ага…
Макс тоже особого счастья не проявил, но вежливо и серьезно заверил, что все передаст Женьке. А меня уже вовсю колбасило от радости, не только за приятеля, но и за себя. Я до чертиков был рад видеть Переверзева, двух утренних часов было явно недостаточно, чтобы восполнить образовавшийся в моем организме «миродефицит».
− Спасибо за Женьку. Я б тебя расцеловал, если бы не боялся получить по роже.
− Ты-то здесь причем? Вот он пусть и расцеловывает, и благодарит.
− И кто из нас придурок?
Кажется, оба. Сидели как два барана, отвернувшись друг от друга и пряча идиотские улыбки.
− Так что насчет обеда?
Я покосился на Мирослава.
− Проголодался, Милый?
− Еще как… − Тут даже двусмысленности не было, оба говорили об одном и том же голоде. Четыре дня разлуки, скончаться можно.
Квартира Мирослава ближе к спорткомплексу, выбор пал на нее, все-таки после обеденного перерыва обоим неплохо бы появиться на работе. Напряжение с каждой минутой усиливалось, становясь почти осязаемым, оседая мелкой дрожью в руках и нервным зудом по коже. В лифте боялись даже приблизиться друг к другу, опасаясь взрыва. Но и в квартире Мирослав не позволил себя обнять, в последний момент выскользнул, отступил. До меня наконец дошло, что Мир чем-то сильно взволнован, и дело не только в предвкушении близости. Он выглядел спокойным, но я-то понимал, что этот его похерфейс скрывает серьезные переживания, и молчал, дожидаясь, пока он решится начать.
− Милош, я не особо силен в этих любовных играх, плохо улавливаю сигналы. Может, я слишком примитивен и прямолинеен, но мне проще спросить прямо, чем додумывать и сомневаться. У нас все серьезно? Мы просто спим вместе или…
Впервые в жизни я не мог найти нужных слов, просто не знал, как вообще можно донести всю степень этой самой моей серьезности.
− Мир, я уже полгода никого не вижу и никого не хочу, только тебя. Если решишься попробовать жить со мной − соберу чемоданы за десять минут.
Мирослав выглядел настолько потерянным и смущенным, что мне снова захотелось стать коалой для этого эвкалипта, вцепиться всеми конечностями и не отпускать.
− Позволишь мне вести?
Я ждал, что рано или поздно такой момент наступит, и в принципе был к этому готов. Сейчас я видел, что ему это действительно нужно. Пусть оба мы не получим такого физического удовлетворения, как на привычных позициях, но это необходимо для баланса, для того шаткого равновесия, которое мы пытались отыскать.
− Конечно, о чем речь.
Он заметил короткую заминку в моем ответе, нахмурился.
− Только не надо жертв, Милый. Если не хочешь…
Я взял его за руку и притянул к своему паху. Там уже все уверенно стояло и требовало близости.
− Хочу. Мир, ну что ж ты такой… Я тебя на руках готов носить, а ты все сомневаешься.
Переверзев фыркнул и склонился за поцелуем. Молниеносное движение − и я уже распластан на кровати, ноги выше головы, Мирослав сосредоточенно сдирает с меня джинсы. Торопится, едва слышно ругается от нетерпения. Я расслабляюсь, сейчас будет неприятно, давно не был снизу. Еще хорошо, что последние дни как пионер − всегда готов.
Он нетерпелив и резок, старается по максимуму растянуть меня, но проникновение все равно получается болезненным. Мирослав снова отлетает с первых же секунд, даже не осознавая, что сейчас кайфует один. Но это не эгоизм, все дело в его повышенной чувствительности, Мир моментально пьянеет и теряется.
Я помогаю, отвечая на его движения, балдею от его предоргазменного вида. Возбуждение чуть схлынуло, чтобы не потерять настрой, облизываю пальцы и начинаю себя ласкать. Мирослава это заводит еще больше − он шумно выдыхает, не сводя с меня глаз. По вискам стекают капли пота, щеки, шея, даже плечи покраснели от жара, надолго его не хватает, и я с непередаваемым удовольствием наблюдаю его оргазм, продолжая двигать рукой по собственному стояку.
Мирослав стонет, прижимается ко мне влажным телом, мощные мышцы дрожат и напрягаются в такт дыханию, обнимать его − одно из самых потрясающих ощущений в моей жизни. Он отводит мою руку, сам обхватывает рукой член, от неожиданности я вскрикиваю. Мир не дает отстраниться, уверенными движениями выводя меня на самый пик, целует шею, прикусывает и держит крепко, пока я кончаю под ним, вцепившись зубами в плечо, чтобы не заорать.
Придя в себя, виновато зализываю место укуса. Неслабая отметина получилась, наверное, больно. Мир не отпускает, продолжает меня обнимать. Непривычно и так потрясающе. Тихо откашливается и хриплым шепотом спрашивает:
− Я настолько плох?
− Нет. − Хочется посмотреть ему в глаза, но я уже привык, что все сложные для Мира разговоры лучше вести вот так, без зрительного контакта. − Это во мне проблема.
− То есть?
Любопытство пересиливает смущение, Мир сам отводит голову, смотрит сверху вниз.
− Я так почти ничего не чувствую. Не скажу, что неприятно, но и кайфа особого нет. У меня вообще только одна эрогенная зона, и сейчас она у тебя в руке.
Переверзев хмыкает, отпускает мой член, но я перехватываю его ладонь, демонстративно облизываю.
− Ты ч-что творишь?!
− Сам же сказал − заставишь вылизать, если я еще раз на тебя кончу.
Мир смеется, прижимается лбом к моему лбу. Коротко целую его, стараясь сохранить серьезное выражение лица.
− Так что это я у тебя дефектный. Но ты же не бросишь свою фригидную Милаху?
Я думал, он снова рассмеется, хотелось просто снизить напряжение, расслабить его. Но Мир и в этот раз меня удивил, приподняв за подбородок, прошелся мягкими, едва ощутимыми поцелуями по щекам, лбу, прикрытым векам.
− Никогда не брошу. И на руках буду носить, раз уж ты меня не поднимешь…
Тут уж я сам заржал, испоганив всю романтику момента.
− У нас еще двадцать минут до конца обеденного перерыва…
− Это типа намек?
− Это типа вставь мне, Мил, не могу уже терпеть…
На работу мы прилично опаздывали, двадцати минут на все про все было маловато. Я вел машину, поглядывая на отлетевшего Мирослава, вот кого опоздание сейчас совсем не волновало. У меня самого в голове была звенящая пустота, которая после недель напряженных размышлений и метаний отдавала эйфорией.
Припарковались в самом торце, подальше от камер. Вряд ли у кого-то возникнут вопросы по поводу совместного обеда, но демонстрировать вблизи наши довольные и встрепанные физии не стоило. Только вот палева избежать не удалось – у выхода со стоянки нас поджидал довольный Женёк. Если кого-то другого еще можно было надурить и спасти ситуацию, то с ним такие номера бы не прокатили.
− Так вы… − он переводил взгляд с одного на второго, и по глазам было видно, что у него конкретный разрыв шаблона.
Моя рука на пояснице Мирослава в инстинктивном защитном жесте, его расфокусированный прибалдевший взгляд свежеоттраханного пассива не оставляли сомнений в том, чем и как мы только что занимались.
Переверзев потрясенно молчал, я кончиками пальцев ощутил, как напряглись мышцы на его спине. Сбывался самый худший кошмар Мирослава, уж я-то знал, как он боится огласки и сплетен за спиной. Если Мир сейчас психанет и снова закроется – я этого не переживу. А один пучеглазый, не в меру проницательный пацанчик огребет по полной…
− Хоть слово вякнешь − придушу.
Женька аж задохнулся от возмущения:
− Я что, идиот?!
Справившись с первой волной шока, Евгений повернулся к Миру.
− Хотел вам лично спасибо сказать. Я не подведу. Документы привез, но, наверное, лучше завтра, да? С утра?
Мирослав молча кивнул, и смущенный Женька исчез.
Я с тревогой поглядывал на Мира, пока мы, миновав лифт, поднимались по пожарной лестнице. Сейчас обоим просто необходимы были несколько минут в тишине, чтобы прийти в себя.
− Ты не волнуйся, он никому не скажет. Даже Максу.
− Я знаю, − Мирослав остановился на площадке между этажами. − Да и похуй, честно.
− Что? − Сердце ухнуло куда-то вниз. А Мир, быстро оглядев пустую лестницу, вдруг притянул меня к себе.
− Это в первый и последний раз… − и поцеловал, вплетая пальцы в волосы на затылке, сжимая так сладко и осторожно, что подогнулись колени. Секундный контакт, слишком мало, чтобы прочувствовать, Мирослав отрывается от моих губ с тихим влажным звуком.
− Мир…
− Соберись, Жданов, − меня слегка встряхнули, возвращая на землю, приласкали теплым, насмешливым взглядом и отпустили. Пришлось на шаг отступить, сбрасывая оцепенение, а то накинулся бы на него прямо здесь, и плевать на конспирацию.
В этот момент, глядя на расслабленного Мирослава, я понял, что он наконец-то отпустил себя, перестав от меня прятаться. Не знаю, снова ли благодарить Женьку, поездку домой или высшие силы, открывшие Миру глаза на то, что Ми́лош Жданов – ценнейшее сокровище в его жизни, но я наконец-то победил. Полгода мне потребовалось, чтобы подобраться так близко. До этого Мирослав только позволял мне вести, пуская ситуацию на самотек, а сегодня принял окончательное решение, и оно в мою пользу!
− Я тебе это вечером припомню…
− Да уж не забудь.
В кабинет пробирался окольными путями, не зная, как прикрыть каменный стояк. Плохо влияете на дисциплину сотрудников, товарищ Переверзев. И вот как теперь работать?!