Пока я не обрету покой

Мне семнадцать. Совсем не чувствую себя взрослой. Скорее бы уже вырасти. Кингсон, после двухлетних отношений, бросил меня, потому что, видите ли, «я слишком правильная». Поэтому сейчас я лежу в своей кровати, под пледом, вокруг меня горы салфеток от слез, а рядом, на моем пуфе, сидит и утешает меня все тот же веселый, жизнерадостный, кареглазый Бибер. Мне — семнадцать, а нашей с ним дружбе — десять. У дружбы тоже день рождения. Хотя я сомневаюсь, что наше общение в последнее время можно назвать дружбой. Когда-то Джастин знал все мои секреты, а я знала его. Помню, он однажды признался, что ужасно боится мышей. А еще он хотел стать пилотом. Или космонавтом. Он говорил, что обязательно взял бы меня с собой в небо. Но сейчас, когда те времена прошли, единственное, что я о нем знаю — это его сотовый. Общаться реже мы стали тогда, когда оба начали заводить отношения. И теперь я поняла, что Дэвид был пустой тратой времени. Я не любила его. Нет, возможно, я любила его образ, но как человека — ни капли. И от этого мне становится грустно. В который раз всхлипнув, я перевела взгляд на Джастина. Теперь он выше меня почти на голову, намного шире в плечах. С каждым годом он все больше становится похож на своего статного отца, однако огонек в глазах у него в точности как у матери. Я смотрю в его кленово-коричневые очи и замечаю задумчивый взгляд, обращенный ко мне. Я не понимала эмоций, плескавшихся в его глазах. Сожаление? Сочувствие? Жалость?.. За окном покрапывал дождь, навевая темную печаль. Тусклый свет еле-еле пробирался сквозь гущу деревьев, и комнату наполнял полумрак. — Почему ты встречалась с ним? — внезапно спросил он, и этот вопрос завел меня в тупик. Помолчав и обдумав ответ, я произнесла: — А почему люди встречаются друг с другом? Джастин покачал головой из стороны в сторону. — Ты понимаешь, что я спрашивал не это. Почему ты встречалась с ним, а не со мной? Почему ты не дала нам шанс? Его вопрос был как наждачная бумага, которой провели по старой, запекшейся ране. — Почему ты не дал его нам, Джастин? Мы оба ошиблись. Оба боялись… испытывать чувства друг к другу. Наши поцелуи в щечку никогда не были просто дружескими. Наши объятия всегда длились чуточку дольше. И взгляды, которыми мы обменивались в редкие робкие моменты, значили намного больше, чем они должны были значить. У меня возникали противоречивые чувства… А что, если я ему не нравлюсь? Или нравлюсь, но только как человек? Что, если мы не сможем преодолеть эту грань между дружбой и любовью? Пока тысячи мыслей крутились у меня в голове, я не заметила, как он присел рядом со мной на кровать. Его рука — такая теплая и твердая — накрыла мою, а глаза поймали мой испуганный взгляд. — Просто выключи свой разум на мгновение. Позволь своему истинному желанию хотя бы раз освободиться. И его губы накрыли мои. Это было солено от моих слез, и одновременно сладко от вкуса его губ. Меня окутал мускусный горьковатый аромат, и я вдыхала его, наслаждаясь каждой секундой. Я отдавалась своему желанию, как он и просил… Я вложила в этот поцелуй все, что чувствовала к моему Джастину, а он отдавал это мне вдвое больше. Его пальцы обхватили мои щеки, мои руки коснулись его шеи. В этот момент мне больше ничего не было нужно. В этот момент я твердо знала, что люблю своего Джастина больше, чем когда-либо. Моя душа пела, а тело испытывало внеземное наслаждение. Я была счастлива.