Бумажный чародей и музыка сфер

      И никогда не знать души твоей покоя…       Она блуждает по иссохшимся скалам, мучительно просящим о хоть какой-то влаге, кроме причиняющих лишь боль радиоактивных дождей. На них давно уж не растут цветы, так дорогие ей воспоминаниями о доме и родных, покинутых в незапамятные времена, — лишь кактусы, огромные, выше человеческого роста, настолько большие, что к ним можно прикоснуться, не боясь уколоться.       Тебе ведь нравится это, да?..       Ходить в таких невиданных ранее лесах из высоких и прохладных зеленых столбов, так разительно отличающихся от рыжей земли под ногами. Рыжей, как твои волосы. Рыжей, как герб твоей семьи.       Семья — такое ведь смешное слово. Маленькое. Аккуратное. Ты можешь придумать к нему множество эпитетов, разглядывая длинные колючки, зависшие высоко над головой, пока не достигнешь остатков леса, не поглощенного всеобщей катастрофой. Да, все в нем уже отравлено, и яд проникает в деревья из самых корней, иссушая их изнутри, но пока — пока! Местность здесь дышит одиночеством и свободой.       Под твоими ногами шелестит сухая трава, короткая, но все же задевающая порой щиколотки. Щекотно немного, верно? Это ощущение вызывает радость, а она сама — чувство истинного покоя, почти что личного, какого не доверить никому.       Бесценный дар для оторвавшейся от дома души.       Отравленный и опьяненный лес никогда не дает ответов — но предлагает место, где их можно найти. Дарит безвозвратно время и шанс подумать над собой и все-таки решить, что же ценнее — пытаться изменить мир или остаться в том, что и так принял тебя хоть и с суровыми, но распростертыми объятьями.