Бумажный чародей и музыка сфер

      — Ну наконец-то, — облегчённо выдохнули за спиной, стоило Автору завершить последнюю смену в этом году. — Уж думала, ты до самой ночи будешь с этими страховками маяться.       Талию Автора обвил пушистый черный хвост, а на плечо по-хозяйски легла бледная рука с длинными острыми коготками. Хару, как всегда неотразимая в лиловом боди, поправила на шее тяжёлое колье и ущипнула Автора за щёку.       — Какая ты стала пухленькая. Работа способствует?       — Ой, отстань, а, — раздражённо фыркнула Автор, снимая с полки сумку и запихивая в нее тетради. — Сегодня Новый год. У меня нет желания ни с кем цапаться.       — Да-а-арлинг, — нараспев протянула Хару, плюхаясь на стол и нахально тыча острыми коленками в нос Автору. — Я только потому и пришла! Поднимаю белый флаг, так сказать. Приглашаю провести этот праздник вместе. Без шуток, без обмана — всё, как у людей.       Автор смерила ее крайне недоверчивым взглядом и принялась переобуваться в зимние ботинки.       — Спасибо, но «как у людей» у меня как-нибудь и дома случится, — пропыхтела она сквозь маску, заматывая шею шарфом. Хару фыркнула и закатила глаза. — И что тебя в этом доме ждет? — насмешливо спросила она, закинув ногу на ногу и будто невзначай сбивав хвостом рабочую гарнитуру Автора. — Лего и холодец под плейлист из обзоров на фильмы, которые ты не смотрела и смотреть не будешь? Или будешь слушать кардинала Копию, пока уши не отсохнут?       — Папу Эмеритуса IV, — на автомате поправила Автор, щелкая карточкой по считывателю. Не успела она сделать и шага, как ударилась головой обо что-то гладкое и мягкое: дверь офиса вывела ее прямо в салон такси. Кое-как устроившись на заднем сиденье, Автор сердито глянула на Хару, отряхивающую пышные рукава боди от несуществующих снежинок. — Ты уже всё решила, не так ли?       — Всему всегда быть по-моему, — гордо заявила Хару и наклонилась к водителю. — Привет, Соль.       Женщина с солнечно-рыжими кудряшками щелчком приподняла фуражку и улыбнулась им в зеркало заднего вида. Она ничего не говорила, но ее голос словно лился из каждой щели салона, не спрашивала направления, но уже выезжала со стоянки, безошибочно угадывая нужный съезд. Снежинки не опускались на лобовое стекло ее такси, будто принимая за свою и оставляя дорогу незамутненной и лишенной флёра зимы.       Хару, расслабившись на сиденье, прикрыла глаза и запрокинула голову. Автор потерпела ее молчание минуту, не более, и, скрестив руки, сухо спросила:       — И куда мы едем?       — М-м-м, — Хару загадочно улыбнулась. — Годик так в две тысячи десятый.       — Какой? — Автор аж подпрыгнула. — Меня даже на Фикбуке тогда не было!       — Но ты уже писала, — возразила Хару, помахивая тонким пальцем.       — Непростительно глупые вещи, которые не должны были увидеть свет! Мой Босх! — Автор бессильно всплеснула руками и простонала. — Ты что, везешь меня в Концертный зал?       Хару аж глаза распахнула.       — Но тебе же нравилось в нашем зале!       — Да — лет до пятнадцати! — Автор устало провела ладонью по лицу и прижалась лбом к стеклу. Пейзаж за окном, такой необычайно четкий всего секунду назад, милостиво размылся, превратившись в коричнево-черное полотно, освещенное вереницей желтых светлячков. То там, то здесь голубыми проблесками проступали огни катящихся навстречу автомобилей, быстро пропадая в порывах ветра со снегом; редкие клочки неба чернильными пятнами пожирали верха многоэтажек. В салоне тихо играло радио — какие-то холодные скандинавские мотивы, звучащие бесконечным рондо. Они напоминали ручей, бурлящий под коркой искрящегося льда, и Автор, смирившись и успокоившись, отвернулась от окна.       Хару испытующе смотрела на нее, подергивая пушистыми ушами. Алмазное колье сверкало в свете фонарей, превращаясь в мерцающую удавку, в несколько оборотов накинутую ей на шею. На фоне заснеженной дороги она выглядела слишком уж нездешней, слишком неправильной в своем экстравагантном боди — но в то же время и максимально естественной: ведь именно такой она и задумывалась.       — Ты помнишь кого-нибудь из старой гвардии? — внезапно спросила Хару, опуская щеку на кулак.       — Брайана Мантисса, — тут же ответила Автор, пожимая плечами. — И то лишь потому, что придумала его в тетради по геометрии. У него был друг, Урия, и на этом мои познания заканчиваются.       Хару хихикнула, обнажив клыки, и искоса взглянула на Автора. Музыка в салоне приобрела черты евроденса.       — А кого-нибудь с внешкой?       — Хм, — Автор опустила взгляд в пол. — Имеланду? Одна половина тела — черная, другая — белая, левый глаз как изумруд, правый — алый, как рубин. И волосы — ядовито-зеленые и, как водится, длиной до копчика.       Хару хохотнула и закинула ногу на ногу, больше поворачиваясь к ней.       — И только этих трех? Что, даже моего окружения в памяти не осталось?       Автор ухмыльнулась.       — Я помню твоего дядю Вэша.       — О, да, старый-добрый дядюшка Вэш и его гитара, — Хару с готовностью закивала головой. — Чумовые очки, кожаные перчатки и бедное-несчастное израненное сердце. Еще один персонаж, стертый за ненадобностью.       — Он тебе даже не нравился.       — И то верно.       Автор расстегнула парку и ослабила шарф, чуть отсаживаясь от окна и чуть подсаживаясь к Хару.       — Еще были Аврил и Джулай, — продолжила она.       — Коронованные особы, помню-помню, — улыбнулась Хару.       — А из странных имен — Офер, Ю и R.Дик.       — Да, не без них.       — И Ю!       — Конечно, куда же без Ю.       Автор присмотрелась к Хару и слегка прищурилась. Местность за ее спиной приобретала всё более понятные, знакомые очертания — весьма прозаичных хрущевок в довольно невзрачном микрорайоне. Огни праздничной иллюминации остались далеко позади — оставалось любоваться разве что на подсвеченные ультрафиолетом окна. Автор скептично приподняла бровь.       — Мы ведь едем не в Концертный зал, не так ли?       — А я этого и не обещала, — спокойно заметила Хару, заводя руки за голову. — Это ты себе что-то надумала, разбушевалась на пустом месте… Может, опять курс успокоительных пропьешь?       Бровь Автора не опускалась. Хару долго молчала, а потом, не выдержав, протяжно выдохнула и сказала:       — Я же их ровесница, как ты не понимаешь! В любой момент…       — Так, — резко прервала ее Автор. — Во-первых, ты их лет на шесть старше. Некоторых — на все восемь. Во-вторых, при желании их всех можно реанимировать — я сохранила кое-какие записи. А, в-третьих… — она грустно улыбнулась. — Такую Мэри Сью, как ты, еще поди забудь.       Автор ожидала многого — что Хару бросится ей на шею, что шмыгнет носом и пробормочет что-то трогательно ранимое, что станет версией себя из того самого две тысячи десятого: всесильной и ехидной, с пылающим мечом в руке и огромными наплечниками, закрепленными на школьной форме — но ничего из этого не произошло. Хару лишь отзеркалила ее улыбку и протянула руку.       — Пусть это будет обещанием, — и, когда Автор пожала ее, добавила: — До встречи в Новом году, создатель.       Дверь такси раскрылась, и Автор, завалившись назад, выпала из стенного шкафа у себя дома. Кряхтя и закрывая его, она продолжала видеть как где-то в глубине блестят алмазы на шее ее главного персонажа.