Laughing Pierrot

Всё же ждать девушек — дело самое неблагодарное. Полчаса прошло, а Усуне всё не выходит. Мы так и опоздать на фестиваль можем, а я не хочу пропустить фейерверки. Фейерверки — это самая красивая часть всего праздника. Ещё в детстве я любил смотреть, как разноцветные огненные брызги ползут по небу с оглушительным громыханием. Мотор гудел и дымил выхлопными газами, но я-то уже привык к этому запаху, а Усуне он не нравился. Моя девочка говорит, что у неё сильно кружится голова, стоит ей хоть один раз их вдохнуть. О, вот и она! — Всё, я готова! — Усуне была в том костюме, в котором выступала тогда, в парке, когда мы впервые встретились, только маску она пока не надевала, а положила её в сумку, где лежало ещё что-то. Наверняка реквизит: мячики там, булавы и ещё что-то, только вот я в этом не особо разбираюсь. Я слабо дёрнулся, когда она обхватила меня руками. Нет, я к этому ещё не скоро привыкну! Надев шлем и отдав ещё один девушке, я быстренько посмотрел на входную дверь в дом Усуне. Там стоял мужчина и как-то злобно смотрел на нас. Всё же на меня. Да, Усуне говорила, что это её дядя. Её родные недавно узнали о том, что встречается Усуне со мной, и устроили грандиозный скандал. Я, видите ли, «педофил страшный»! Нет, господин Накащима, я не педофил, а вот вы похожи на алкоголика! Усуне, конечно, пыталась как-то меня выгородить перед матерью и дядей, да только те слушать её не особо хотели, имея своё мнение. Ну и к чёрту оно — я-то знаю, что никакой не педофил, а Усуне люблю по-настоящему! Я вовсю надавил на педаль, мотор заревел диким зверем, и мы тронулись с места. Усуне сильнее обняла меня, а я лишь улыбнулся — я счастлив. Ехать далеко не пришлось: фестиваль проходил в том парке, где мы, опять же, познакомились. Там, кстати, ещё парк аттракционов был, так что будет ещё чем заняться! Когда мы прибыли на место, то уже встретили у входа мастера Йо и других наших друзей. Все они нарядились в традиционные костюмы (кроме Снеговичка, которому было откровенно лень искать себе такой). — Ну наконец-то! Мы уже думали, что нашлись у вас дела поважнее, — фыркнул Рен. В нос бы ему за такие слова ударить — там и думать не надо было, что он пытался этим сказать! — А ну повтори-ка, что ты там сказал? — Усуне сжала мою ладонь пальцами, молча сигналя, что драки и потасовки нам тут ни к чему. Ладно, ради неё готов и потерпеть, а вот потом… — Пойдём уже, что ли? Я жутко хочу пожонглировать! — миролюбиво заявила моя девочка. Касуми, которая теперь ни на шаг не отлетала от своей внучки, покачала головой, но полетела вслед за Усуне, которая уже успела затеряться в толпе. Духи, как и наши друзья, кучками разбрелись по всему парку. Я точно знал, что Хоро пошёл в сторону прилавков с едой, а Йо и Анна решили прогуляться по узеньким дорожкам лесистого парка. А что же делал я? А я просто направился в сторону стоек с играми и конкурсами. Я попробовал свои силы в тире и дартсе, но сегодня мне явно не везло ни в первом, ни во втором — промахивался я постоянно! Дальше попробовал ещё пару конкурсов, но и там продул. Настроение немного, но испортилось. Теперь я просто бесцельно бродил в толпе и осматривал всё и всех вокруг. — Рю, мне стрёмно, — фыркнул Токагеро, подлетев ко мне. Мой друг-дух действительно выглядел обеспокоенно, что бывало достаточно редко. Нет, серьёзно: я нечасто не видел, чтобы он серьёзно к чему-то относился! — Тут что-то злое ходит-бродит, жопой чую. — Призрачной? — Почему-то я решил съехидничать в этот момент, но Токагеро лишь улыбнулся на моё слово. Мы уже давно спелись так, что почти всегда понимали друг друга. Иногда бывали моменты, когда разногласия появлялись, но касались они, обычно, выбора газировки в автоматах метро и электричек. — Но я же не шучу! Сил много, а вот духов чужих — вообще не чую! Но не успел я как-то ооветить хранителю, как из толпы кто-то окликнул меня. — Братик! — Откуда-то справа ко мне подбежал Ёщики, жующий сахарную вату. За руку его держал мой отец. Кого я меньше всего хотел видеть сейчас, так именно этого гада. Я видел недавно, как он обжимался в парке с какой-то девочкой-гяру. «Я только тебя люблю, милая», — твердмл этот урод с неделю, прежде чем мама повелась на эту ложь. Нет, он даже не знает, что я его видел с молодой девушкой. — Рю, а где твои друзья? — спросил Казуо. Ненавижу, когда он строит из себя заботливого папашу. — Они решили прогуляться, а я по лавкам мотаюсь. Ладно, я пойду, хочу кое-кого найти… — Я тоже хочу увидеть Усу-тян! — гаркнул Ёщики. Казуо с удивлением глянул на меня. — Ого, твоя девушка? А познакомишь? — хитро протянул мой «папаша», но, завидев моё выражение лица, расхохотался, подошёл и хлопнул по плечу. — Ты чего такой нервный, сынок? Не бойся, не буду я за ней ухлёстывать — у меня твоя мама есть! Как кулаки чешутся. Ёщики попросил меня посадить его на самый непопулярный из всех наших аттракционов, на «чёртово колесо» (Казуо куда-то смотался, сказав что-то про «важные дела»), и отказать ему я никак не мог. Проблем никаких не возникло, и, посадив братишку в голубую кабинку к какой-то девочке его возраста, отошёл чуть подальше. Мальчик махал с улыбкой из окошка. Честно, я бы тоже покатался на этом аттракционе, только вот с ним у меня была связана не самая приятная история, в которой я застрял на целый день на самом верху. С того дня я всячески избегал эту машину смерти. — Чего стоишь один? — спросил Лайсерг, которого я даже не заметил. — Всё нормально? — Да нет, не переживай, мой друг! Старина Рю всегда в порядке! — Исключая те случаи, когда какой-то момент становится совсем уж грустный. Мне тогда ещё плакать хочется, но «ты же мужик» (как говорит Казуо) и «мужики не должны распускать сопли». Кстати, надо бы запомнить: если он что-то в подобном роде ещё скажет — стукнуть его чем-нибудь тяжёлым. Мама как-нибудь переживёт его «травму»… А я всё смотрел на Усуне, жонглирующую теперь одной рукой. Она высоко подбрасывала те самые мячики, ловко ловя каждый из них. Вокруг неё столпились дети, заворожённо глядя на те трюки, которые она проделывала в перерывах между жонглированием булавами или мячиками. Я тоже стоил и смотрел, правда находился чуть дальше, чем та группка детей. Я снова глянул на «чёртово колесо», на ту самую кабинку, где должен был находиться Ёщики. Я уже хотел дождаться его и с ним пойти к Усуне, но только дальше случилось кое-что неприятное. Повторилась моя история, только уже не со мной, а с Ёщики: колесо остановилось, а его кабинке до земли должно было быть примерно десять метров, то есть он был на самом верху. Послышался громкий плач девочки из той голубой кабинки. — Братик! Братик, помоги! — кричал Ёщики, высунув голову из окошка. — Рю, надо спасать мелюзгу, а то кабинка качается плохо, на соплях держится! — нервно заявил Токагеро. Он был прав: кабинка действительно была с подвохом. Всё ещё непонятно, почему её не починили или хотя бы не заменили… Мы быстренько объединились и стали проталкиваться сквозь толпу к колесу, но только кто-то опередил меня, потому что послышался удивлённый вдох толпы. Это была Усуне. Надо её остановить, куда ей там! Усуне я еле успел остановить схватив за лодыжку и попробовав потянуть вниз, но она ни в какую не хотела отпускать стальную перекладину. — Что ты хочешь сделать? — спросил я её. — Не лезь, я сам им помогу… — Нет, помогу я. Я быстро лазаю, а дети лёгкие. — Усуне теперь держалась одной рукой, а в другой теперь сжимала маску, протягивая её мне. — Подержи пока, а то может упасть! Она мне как память дорога, не хочу, чтобы разбилась. — Сама не разбейся, — только и успел сказать я моей девочке. Усуне храбрая и немного безрассудная. Я уже давно успел понять, что ей нравится всем помогать или хотя бы стараться помочь, а сейчас она пыталась спасти детишек. Нет, один я её не пущу. Тем более, там Ёщики, и я должен помочь ему, иначе каким плохим я буду братом? Карабкался я не так проворно, как Усуне, но и здесь меня выручили тренировки учителя Микихисы и госпожи Анны, и я почти догнал её. Ждать помощи от спасателей было бесполезно — детей надо вытаскивать и спускать уже сейчас. Я даже ждать не собирался. — Рю, хватаешь своего, а я — девочку, — сказала Усуне, зацепившись за голубую кабинку. Она закачалась, и дети ещё громче завизжали. — Не паникуйте, ребята! Всё нормально! — Усу-тян? — всхлипнул Ёщики. — Всё нормально, Ёщики, сейчас вас вытащим! Усуне открыла дверцу кабинки и протянула руку брату. Он так резво схватился за неё и потянулся к моей Усуне, что та чуть не слетела со стальной перекладины, но я вовремя успел подставить плечо, и её нога упёрлась мне в плечо. «Терпи, Рю!» — фыркнул в подсознании Токагеро. Кое-как, но я смог перехватить Ёщики из рук Усуне. Мой братишка всхлипывал от страха, вцепившись в мой пиджак. Я начал потихоньку спускаться обратно на землю, а то Ёщики достаточно настрадался. Иногда я смотрел на Усуне и малышку, которая прицепилась к спине моей девочки как клещ. Они спускались следом, и Усуне что-то говорила маленькой девочке, явно пытаясь успокоить. Все дети, как один, явно любили её, мою акробатку — и девочка стала потихоньку успокаиваться. Мы спустились на землю под громкий шквал аплодисментов. Кажется, что мы вовремя спохватились о детях — кабинка упала на землю и превратилась в кучу бесполезного хлама. Ёщики прижался ко мне ещё сильнее, а я лишь потрепал его по чёрной макушке. Как же на меня похож, честное слово, я ж в детстве точно таким же пугливым был! — Юма, девочка моя! Ты в порядке? Ты не поранилась? — К девочке подскочил мужчина, который подхватил, видимо, свою дочь на руки. Юма крепко обвила шею отца маленькими ручками. — Спасибо вам большое, вы спасли мою дочь! Пожалуйста, скажите своё имя, чтобы я знал, кому теперь обязан. — Усуне Накащима. — Надо было посмотреть на лицо Усуне, чтобы понять, что что-то не так: глаза холодно блестели, а сама Усуне больше не улыбалась. Улыбаться перестал и отец девочки. Посмотрел сначала на его лицо, затем на лицо моей Усуне. Они очень похожи. Подозрительно как-то. — Твоя мать… Её не Акино Накащима звать случаем? — От восторга мужчины не осталось и следа. Я молча повернулся к Касуми, которая злобно смотрела на него исподлобья. Снова глянул на Усуне. Она медленно кивнула, затем выдала такую фразу, которая выбила из колеи меня. - Ну здравствуй, папочка.