Laughing Pierrot

— Это просто невероятно! — Усуне ходила туда-сюда возле скамеечки, на которой преспокойно сидели Манта, Рю и Йо. Первый вполуха слушал девушку, попутно читая учебник по истории, второй — пытался как-то успокоить свою девушку, а вот третий… — И чего ты беспокоишься?.. — пробормотал полусонный Йо. Он достаточно устал после учебного дня. Каникулы близились, и сейчас школьников заваливали контрольными работами. — Ты наконец-то нашла своего отца, ты же об этом мечтала, разве нет? — А ещё у меня единокровная сестра в придачу, да? — Если бы Усуне могла видеть или слышать свою бабушку, то она заметила бы, что Касуми скорчила такую гримасу и говорила такие непристойные слова касательно отца девушки. — Точно так же, как и у меня, — пробормотал несколько озадаченно Рю. — От этого мне не легче стало, а хуже. Неужели он всё же не любил мою маму? А я вообще случайно родилась? Хотелось бы посмотреть на эту суку, которая родила ему эту девочку… Рю, у тебя сигареты есть сейчас? Не ври, я знаю, что ты куришь. — Глаза парня расширились от удивления: он-то не курил при Усуне ни разу по прошествии нескольких месяцев, да даже повода так подумать не давал. — Откуда знаю? У тебя пачка из кармана пиджака торчала вчера, гений конспирации. Сказала это Усуне невесело, с какой-то кислой усмешкой. После того злопамятного случая с колесом обозрения в девушке будто что-то переломилось. Только Рю из всех их дружной компании мог понять, что было на душе у Усуне. — Рю, она уже немного не в себе, — тихо заявил Токагеро, чтобы Касуми не услышала — уж она за внучку-то свою горой стояла! — Не надо быть таким категоричным, мой друг, — сказал Амидамару уже громче, чем привлёк внимание духа бабушки. — Думаю, что любой бы так же отреагировал на такую внезапность. А Усуне, тем временем, ловко подпалила сигарету и начала дымить в нескольких метрах от ребят. Рю не стал лезть к ней с тем, что «курить вредно» и «девушкам не положено курить», но всё так же недовольно косился на облачко дыма. — Я не доверяю её отцу, хоть убейте! — Касуми летала туда-сюда, подобно внучке несколько минут назад. — Макото, сукин сын, явно что-то затевает! — Касуми не к лицу ругалась хуже современной молодёжи. — Тоже на ауру посмотрели? Я за ним какую-то тень ещё видел, совсем чёрную… — Это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО его тень… — Да нет же! Нормальные тени не похожи на подкроватных монстров, — фыркнул Рю. — Ты всё ещё в них веришь? — Манта был готов засмеяться, но ситуация была, всё же, не той. — Ладно, проехали. И всё же, вы уверены в этом? А вдруг просто так переживаете? — Поверь, у меня хоть и есть личная обида к этому ублюдку, но мне было бы плевать на него, не явись он в наш дом! Вы даже представить себе не можете, как этот слизняк вымаливал прощение у моей Акино, пытаясь вернуть её доверие! — Вот о чём Вы говорили, Касуми-сан? — Рю осенило, что Касуми предупреждала его именно об этом. Касуми молча кивнула на вопрос парня, но ничего не сказала, а лишь подлетела к своей внучке. Усуне действительно выглядела подавленно. Она чуть сгорбилась и прижалась спиной к дереву. В каких-то глупых фильмах эта поза выглядела круто, даже пафосно, но сейчас девушка казалась жалкой. Усуне даже имени отца не знала до вчерашнего дня, а теперь ей было известно, что у девушки теперь есть единокровная сестра, что папа, быть может, и не такой плохой человек, раз всё-таки пришёл повиниться перед ней и мамой. Макото явился к ним в дом сегодня утром. Дверь ему открыл Юта, но стоило дяде Усуне увидеть мужчину с девочкой на руках, как тот резко сжал кулаки и уже хотел высказать ему всё, что только думал, как на шум прибежала Усуне. «Я… Мы пришли поговорить с тобой и Акино. Можно?» — виновато проговорил Макото. Может, девушка тогда тоже разозлилась, но на секунду ей действительно хотелось послушать, что же отец скажет. В итоге, она его пропустила и даже провела в гостиную, куда вскоре пришла и Акино. Женщина обомлела, увидев возлюбленного, даже чуть в обморок не упала (благо Юта успел подбежать и подхватить бедную сестру), но всё же не выгнала его. — Почему ты меня бросил? Почему ты бросил НАС? — всхлипывала Акино. «Она всегда старалась быть сильной, пусть поплачет теперь», — подумала тогда Касуми, глядя на заплаканную дочь. — Что я сделала такого, что ты убежал? — По собственной глупости убежал, а теперь жалею, что так поступил, — хмуро заявил Макото. Он стоял на коленях перед сидевшей на диванчике Акино. Усуне стояла в стороне и внимательно смотрела на них. — Да, я дурак, самый настоящий. — А никто и не отговаривает тебя от этого, ты действительно идиот, у которого хватило наглости заявиться сюда через семнадцать лет. Семнадцать, мать его, лет! — Юта завёлся не на шутку. — Усуне никогда не знала отца, твоя родная дочь! — И я прошу прощения, что меня не было рядом, когда во мне нуждались! — крикнул Макото, затем повернулся к Усуне. — Ты, вы все вправе меня ненавидеть, но пока я не заслужу вашего прощения, отсюда не уйду! Усуне и теперь думала, стоило ли давать Макото шанс. — Ма-ко-то, — будто пробуя это имя, проговорила по слогам девушка. — Идиотское имя… — Усуне, ты как? — Рю всё-таки подошёл к девушке, даже осмелился взять её за руку. — Пойдём-ка отсюда, а? — А? Да, конечно. — Усуне затушила сигарету и кинула её в урну возле скамейки. Друзья решили разойтись, и Рю с девушкой остались одни. «Ты сможешь её успокоить, знаешь лучше нашего всё же», — сказал Йо и поторопился домой, где его наверняка ждала Анна с целым списком поручений. — Ну, так что надумала? — Думаю, я должна дать шанс отцу. — Ты его готова простить? — Нет, я не ради себя готова принять его. Мне уже всё равно — для меня он не больше, чем просто знакомый, а вот мама его до сих пор любит. Ради неё и можно потерпеть.