Монстр

-Значит, на том и закончим, - Марк Леонидович встал и сложил листы с текстом к себе в папку, стараясь не смотреть на труппу, - Завтра жду вас в это же время. Он вышел в полной тишине. Сидящие кружком люди избегали смотреть в глаза и прикасаться друг к другу. Завтра они впервые выйдут на сцену, но исполнят не тщательно подготавливаемое полгода произведение, а совершенно новое непонятное нечто, ставшее результатом многочасовых сумбурных обсуждений. Когда Марк Леонидович объявил, что премьеру посетит сам мэр, радости не было предела. Но, как назло, за хорошей новостью всегда следует плохая: совет активистов собрал подписи за отмену старой постановки, так что теперь им нечего было показать. Было решено импровизировать, что не являлось сложным, а вот текст… Как уложить принесённый текст в диалоги никто даже представить не мог. Как-то они смогли разделить роли и выбрали шесть ведущий актёров, двух-трёх активных в массовке и приму, которая должна было по сценарию в конце умереть. И всё равно, написанный, хоть и известным и талантливым автором, но на скорую руку, текст, поражал обилием логических нестыковок. -Так я не понял, - Гоша поднял голову, - Мне завтра приходить или нет? -Приходить, Гоша, приходить, - Марина тряхнула рыжими кудрями, и устало выдохнула, - Судя по всему, ребята, выбора у нас просто нет. Театр, конечно, может опротестовать запрет, но для доказательства постановку надо показать, а это – запрещено. -А может – ну его, давайте её просто сыграем? А потом скажем, что новое. И не подкопаешься ведь, всё гладко, - Егор задумчиво разгладил пальцами усы, которые, в отличие от волос на голове, у него были густые и сильные, - И все довольны. -Ты думай, что говоришь, - оборвала его Ольга, - Они же не дураки, чтобы поверить. -А вдруг? – хохотнул кто-то из массовки, - Всякое же бывает! -Бывает всякое, только не всегда это надо… Билеты удалось купить в последний момент. Тамара, которая отказывалась идти в кино, услышав заветное «театр», расцвела и побежала собираться. А я в очередной раз порадовался тому, насколько удачно женился. Тонкая душевная организация, милое личико и небывалая нежность переплелись в ней и превратили в женщину мечты. Когда мы только познакомились, всё казалось необычным: и маленькие бутербродики, красиво разложенные на тарелке, и накрашенные мужчины в лосинах, и то, что нельзя зевать во время постановки… Но я очень старался соответствовать своей «нимфе», порхающей вокруг. Я был молод, горяч и готов на всё ради возлюбленной, а она, студентка театрального ВУЗа, таскала меня по модным постановкам и всячески пыталась пробудить интерес к современному искусству. Интерес не пробуждался, время шло. Совершенно незаметно мы оба выросли, и я оказался на распутье. Жениться или нет? К счастью, тогда я принял правильный выбор и с того самого «да» ни разу мне не приходилось в этом сомневаться. Теперь же, стоя в очереди в зал, я отчаянно гадал, будет ли это очередная мыльная опера, на которых я традиционно сплю, или попадётся детектив, на котором только зеваю. Тамара сердито сверкнула глазами: как бывшая актриса она совсем не понимала, почему вынуждена ждать. Вместо комментариев, что наверняка лишь ещё больше разозлили бы итак находящуюся не в духе женщину, я только сжал её руку в своей ладони, чувствуя невозможную нежность к ней, подвигнувшей на подвиг такого консерватора. И вообще, если бы не жена, сейчас сидел бы дома и читал очередную историю на тему «и убил он двадцать человек голыми руками». -Как ты думаешь, интересно будет? – Тамара наклонилась ко мне и доверительно продолжила, - Я слышала, что сегодня будет мэр. Спрашивать, откуда она это слышала, я не стал. Всё равно это для меня не имеет значения. Я люблю свою жену и готов пострадать ради неё в неудобном костюме в окружении совершенно незнакомых людей. Остальное – бред. Возможно, найдутся люди, которые посчитают меня ограниченным или примитивным, но я точно знаю, что после полного рабочего дня, когда каждый считает своим долгом поделиться своими проблемами, нужно сдерживать себя, ведь только так и можно выжить на сложных поворотах семейной жизни… Началось всё обыденно. К середине первого акта я уже зевал, не скрываясь, а жена, полностью поглощённая происходившим на сцене, этого не замечала. Так что грех было не воспользоваться случаем и не наведаться в буфет, благо, в этот раз билеты попались на крайние места. Пустые коридоры встретили меня эхом собственных шагов и гулким повторением произносимых на сцене слов. Мне иногда казалось, что актёры давно сбились и несли полную ахинею, лишь бы не молчать. В буфете никого не было, только бутерброды лежали на тарелке, маня меня своим ароматом. Я просмотрел ценники, подивился на расписание ближайших постановок, побродил по этажу, рассматривая портреты гениев прошедшей эпохи, и остановился перед лестницей на первый этаж, размышляя, нужно ли мне туда. Хлопнула входная дверь, раздались шаги и громкое «Ваш билетик?», а затем рык и чавканье. Мысленно решил, что это - просто репетиция очередного гения, который решил немного опоздать. Всё в порядке. Но это не подействовало: звуки были слишком натуральными для человека. Проснулось ничем не объяснимая тревога, сразу вспомнилось детство, соседский злобный пёс, решивший попробовать меня на зуб и то, как потом больно было у врача. Мышцы напряглись, но странный гость двинулся в противоположную от буфета сторону, к гримёркам. Сковавший всё тело страх стал понемногу отступать. Может, мне и почудилось, но я решил не идти туда, а вернуться к жене и стараться не думать о плохом. Зал встретил меня приглушённым светом и гулом возбуждённых голосов. Всё ещё напрягаясь внутри, решился на крайние меры для безопасности. Огляделся – никого из охраны рядом не было, так что я закрыл дверь в зал на два поворота ключа и бросил ключ в мусорку. Если потом будут искать – решат что просто выпал. Я сел на своё место, чтобы увидеть, как один из актёров повернулся к кулисе, испуганно взвизгнул и побежал в другую сторону. -Ну что же ты, Альбер? – воскликнула его партнёрша, стоящая спиной к источнику страха, - Куда же ты? Она вдруг вздрогнула всем телом, что-то тёмное метнулось к ней из-за массивной бордовой шторы и подняло за шею в воздух. Зал замер. -Я много раз тут была, но ТАКОГО ещё никогда не видела, - восторженно прошептала жена, косясь одним глазом на сцену, - Мне кажется, это успех. -Дорогая, тебе не кажется, что это… э… реальный монстр? -Глупый, это просто современное искусство. Неужели, тебе не нравится? -Знаешь, дорогая, для меня это слишком… современно. -Ты боишься? -Извини, но у меня слишком плохие ассоциации с убийством. -Ты что, это же перфоманс! Пьеса затрагивает самые тонкие струны твоей души! -Хреноманс, - впервые в жизни огрызнулся я, - Прости, солнышко, у меня был тяжёлый день, а постановка с неприятным подтекстом, видимо, задела струны моей души слишком грубо, потому что вместо удовольствия я получаю жуткое чувство неприятия происходящего. -Погоди немного, - она положила свою изящную ладошку мне на локоть, - Вот увидишь, тебе понравится. Возможно, она была права, и я просто – закостенелый одиночка, которому некомфортно находиться в гуще людей и надо остаться, сделать над собой усилие и не дать детским страхам снова завладеть сознанием. И где-то там, в глубине души, сейчас боролись между собой первобытный ужас и стремление быть взрослым мужчиной. Пока желание не ударить в грязь лицом побеждало, долгие годы практики в собственной клинике по «восстановлению семейного баланса», открытой сразу после института, учили, что смирение – важная часть брака и стоит прислушиваться к партнёру. Так что я отчаянно уверял себя, что это – действительно проявление сути современно искусства, а не реальный монстр, который может нас всех сожрать. На сцене тем временем творилась вакханалия с монстром в главной роли. Удерживаемая за горло девушка отчаянно пыталась вырваться, а за её мучениями с горящими глазами наблюдал весь зал. Она начала синеть, потом перестала дёргать ногами и, наконец, руки обессилено опустились вдоль тела, а глаза закатились. Не в силах больше на это смотреть, я двинулся к выходу. Открыл дверь и вышел, сунув ключ в карман брюк. Металл, коснувшийся ноги сквозь тонкую ткань подкладки, немного отрезвил. Я заверил себя, будто всё это – бред, и мне только кажется, что на сцене монстр только что порешил живого человека. На самом деле – это человек в костюме, который играет свою роль, а его жертва отлично отрепетировала всё и выглядит натурально. Я подошёл к буфету, где по-прежнему никого не было. Нашёл в меню бутерброд и положил на стол под тарелку деньги. Потом устроился на табурете и поднял голову. Передо мной висел экран, на котором показывалось происходящее на сцене. На счастье – без звуков, потому что их я бы точно не выдержал. Ведь именно сейчас монстр, додушивший несчастную, положил её на пол и принялся разрывать на части. Недоеденный бутерброд запросился обратно. -Так, стоит завязать с современном искусством, - сам себе сказал я и направился ко входу в зал, стараясь на обращать внимания на звуки чавканья, которые, казалось, были слышны даже через стену… -Тамара, может, пойдём? – обратился я к жене, - А то меня что-то тошнит. -Тише, тут только самое интересное началось, - она быстро облизала губы и суетливо пробежалась глазами по залу, - Могу поспорить, что это – не самое сочное, что нам приготовили. -Тамара, мне немного нехорошо… -Так иди проветрись, а я останусь. Уже в который раз за вечер я встал, но повернуться не успел. Потому что монстр на сцене, видимо, не насытившись, ловко подскочил и направился к кулисе. Спустя минуту оттуда раздались истерические крики и несколько человек выскочили на сцену. У одного не было руки, а второй подволакивал ногу. Ловкий прыжок охотника, и спина одного хрустнула под тяжёлой ногой, а другой мог только подвывать, держась за рассечённую шею. -Превосходный грим, - прокомментировала благоверная, а я в первый раз за всю семейную жизнь пожалел, что на ней женился, - И актёры просто потрясающие! Ты только посмотри, они всё предусмотрели! У него даже с рук кровь капает! И застывает! Смотри, с одной стороны даже почернела! Я посмотрел. Кровь действительно капала, вот только желание смотреть дальше отпало. Потому что монстр на сцене зубами впился в горло мужчине и вырвал какой-то красно-белый комок, отчего мужчина сразу перестал сопротивляться. Если это игра, то я был способен только позавидовать: сам бы так никогда не смог. Потому что когда на тебя надвигается подобное, обычно можешь только визжать или бежать. Но монстру показалось мало. Он двинулся в сторону кулис, откуда сразу же раздались крики, но обратно с людьми так и не вышел. А, когда он показался спустя десять минут, я снова почувствовал, как накатывает тошнота. В руках у него была оторванная человеческая голова. -О Господи, это потрясающе! Я не отреагировал. Потому что понял: ещё одна такая фраза, и я с ней разведусь. -Дорогой, ты только посмотри, он смотрит на нас. А вот это только заставило меня снова бросить короткий взгляд на сцену. Монстр остановился на самом краю, вглядываясь в стройные ряды зрителей и явно щурясь. Свет направленных на сцену софитов мешал ему, но он отчаянно двигался вперёд. Так что падение стало досадной случайностью. Первый ряд восторженно двинулся вперёд, пытаясь дотронуться до столь понравившегося им атрибута современного искусства. Кто-то вылез со второго ряда, блестя глазами и сжимая в руках фотоаппарат. Вся театральная богема города собралась вокруг бедного гиганта, каждую секунду нажимая на кнопки мобильников и слепя его вспышками. Тот старательно закрывал лицо руками и пятился, но влезть обратно на сцену теперь вряд ли бы смог. Я ждал. Прямо сейчас всё должно решиться… Монстр взревел, когда я уже было подумал, что это и вправду человек в костюме. Стоящий к нему ближе всего мужчина в тёмно-зелёном пиджаке и малиновой рубашке вскрикнул, когда начал подниматься в воздух. Окружающие люди загомонили. -Это уникально! -Не может быть, так натурально! -Великолепная игра! -А какой звук, прямо мурашки по коже! -Я в следующий раз обязательно приду! Я закрыл глаза и снова повторил себе, что мне всё только послышалось. Ничего страшного не происходит, так и было задумано. Просто у ребят вдруг появилась по-настоящему прекрасная возможность реализовать свои идеи, и они творчески подошли к данному вопросу. Костюм из резины, поэтому кажется, что монстр дышит, и он оступился в момент поклона, как это делают только актёры. Всё хорошо, всё хорошо, всё хорошо… -Я люблю тебя, дорогой, ты у меня самый лучший! -Всё для тебя, любимая! – ответил я, старательно следя за выражением лица. Судя по тому, что никто не умер, это был человек в костюме… На буфетном табурете сидел мужчина в костюме монстра, положив шлем с неплохим рисунком себе на колени. Я с удивлением посмотрел на него. Потом прислушался. Из зала всё также доносились восторженные высказывания. Вряд ли он смог бы прорваться через толпу быстрее меня. На всякий случай я поднял голову. Экран на стене показывал что-то серо-чёрное, звука не было вообще. -Как там? Всё в порядке? – спросил он меня, деловито дожёвывая бутерброд, - Ничего не случилось? -Все в восторге. -Отлично, - он покосился на шлем, - Может, я не потребуюсь. -Ну, вообще только тебя там, наверное, и не хватает, - я приветливо улыбнулся и устроился рядом. -Понимаешь, меня всё это тоже не радует, но постановку надо было спасать. -Да, вы здорово придумали. Моя жена вообще покорена и собирается прийти снова. Только вот уже без меня. -А тебе что, совсем не понравилось? -Мне вообще никогда не нравились страшилки, а уж пожирание… Бр… -Пожирание? – он с сомнением посмотрел на закрытую дверь, - Не помню такого, может, сценарий опять изменился в последний момент. -Да, твой друг там сейчас воистину зажигает. -Мой друг? -Второй в костюме. -Но у нас один человек в костюме. И появиться должен только в третьем акте. В самом конце. -Ты уверен? -На сто процентов. Почему, ты думаешь, я здесь? -Ешь? -Пережидаю. Я – главная фишка постановки, меня не должны видеть до конца третьего акта. -Тогда я тебя расстрою, там… Из зала, перекрывая мой голос, раздался утробный рёв, а вслед за ним – аплодисменты и крики «браво!», потом звучный треск и рык. Судя по всему, монстр смог снова забраться на сцену и представление продолжилось. Экран ожил, только изображение немного барахлило и иногда шло белыми полосками. Сцена, залитая кровью, с ошмётками человеческих тел, начала медленно удаляться: согласно программе, камера немного отъезжала назад, постепенно охватывая весь зал. Первые ряды были почти чисты, если не считать нескольких изломанных тел, брошенных между кресел. А дальше начиналось месиво из костей, мяса и крови. Где-то в углу стонали люди, пытаясь отползти. Забившийся под стулья парень отчаянно кричал в трубку, что «тут что-то ненормальное». Монстр стоял на самом краю балкона, оперевшись на витую белую колонну, и по шее у него стекали горячие капли. Малое количество оставшихся в живых людей столпились у последнего ряда, сжимая в руках телефоны. Сквозь экран и шум до меня донёсся голос жены, которая вполне чётко произнесла «Шедевр». «Развожусь, - мрачно подумал я, - Точно.» Обернулся. Мужчина рядом сидел неподвижно, лицо его было белым и почти закатившиеся глаза показывали, что сейчас будет обморок. Судя по тому, что происходило, он к подобному повороту событий был не готов. Я же теперь, находясь по другую сторону экрана, неожиданно начал воспринимать это как очередной ужастик. Да, страшно. Да, необычно. Да, мог пострадать. Но пострадать можно и с дивана упав от неожиданности. Расписной шлем упал на пол, и этот звук вывел меня из ступора. Мужчина вскочил и бросился в сторону выхода, на ходу стараясь не слишком сильно пыхтеть. Ему навстречу из зала вылетели люди, которые сбили его с ног. Не знаю, что случилось, но я отчётливо слышал хруст. Все мысли исчезли, когда в дверях показался ОН. Даже на сцене я старался не рассматривать его, чтобы не стало плохо, теперь же, когда монстр вышел на свет и вдруг оказался так близко, в животе сразу образовался ледяной комок. Я замер. Давным-давно я смотрел передачу про животных, где диктор увлечённо рассказывал о повадках крупнейших хищников. И главное сейчас: не двигаться и не издавать звуков. Среди выскочивших мелькнуло лицо жены, которая оттолкнула с дороги дородного мужчину в синем костюме с кожаной барсеткой в руках. Мужчина упал, на него наступили, жена поскользнулась, кто-то дёрнул её за прядь волос, торчащую из причёски. Я не мог двигаться, только смотреть – насколько сильно ужас сковал всё тело. Монстр лениво прыгнул и упал прямо в центр людской каши, вызвав новую серию криков ужаса. Люди, ещё пять минут назад почти молившиеся на него, вопили. Кто-то пытался отбиваться. Несколько человек организованно похватали стулья и даже смогли пару раз замахнуться. К моим ногам упала женская рука, всё ещё сжимающая веер. Покатилась с гулким звуком по полу голова знаменитого критика. Весь мир вокруг за долю секунды превратился в калейдоскоп крови и смерти. Я стоял и гадал, заметил ли он неподвижного свидетеля. Наконец, никого живого не осталось. Монстр повернулся и направился ко мне. В его руках была женская сумка. Подойдя вплотную, он принюхался. Я задержал дыхание. Первый порыв был: бежать, спрятаться и молиться о том, чтобы не нашли. Потом пришло осознание того, что это – не выход. Передо мной стояло два метра жути, желающей убивать. Монстр поднял лапу и положил мне на плечо. Горячие пальцы, так похожие на человеческие, сомкнулись, и с них на выглаженный пиджак капнула кровь. Всё пространство в мгновение ока свелось к одной мысли: «жить». Монстр так же медленно положил на другое плечо вторую. Женская сумка упала, и её содержимое покатилось по полу в сторону зала. Я не отреагировал, тогда он развернулся и направился к лестнице. И, когда я уже собирался выдохнуть, вдруг развернулся и одним мощным прыжком оказался рядом, снова положив мне лапу на плечо. Я не закричал, хотя очень хотелось. Совсем уверившись, что я – статуя с человеческим обликом, он пошёл в сторону выхода. Через минуту внизу хлопнула дверь. Над головой раздался звонок: первый акт кончился… Неуклюже переступая на неудобных ногах, он вышел из тени подвала и, сыто причмокнув, направился к стене. Острый коготь легко покрошил поверхность, оставляя чёткую полосу. Добыча просто сама шла в руки, не подозревая, что становится ещё одной ступенькой к победе. От столь удачного стечения обстоятельств он даже на мгновение забылся, но тут же рыкнул и снова оставил на стене полосу. Спустя время, когда сотни полос украшали некогда ровную поверхность, он задумался. В принципе, было интересно заниматься своими делами, ничего не опасаясь и не вырывая добычу у других из пасти, но… Было как-то скучно просто есть. Тем более, что в таком месте еды вполне хватит на двоих… Или, помнится, когда-то их было четверо и они могли совершенно разумно делиться добычей… Он покрутил в пальцах странный предмет из сумочки, которую недавно держал в руках. За все годы существования он успел изучить людей и теперь мог угадать, чего они хотят, но тут всё никак не мог сообразить, зачем вещь нужна. Та женщина так цеплялась за столь глупый атрибут, что даже стало завидно. Почему он никогда не обрастал вещами и путешествовал по миру без сумки за спиной? С другой стороны, разве плохо, что ему совершенно нечего терять? Хотя… Сжав в руке непонятную вещь, он достал из собственного живота небольшой светящийся шарик и прилепил на вещицу. Выглядело вполне сносно. Можно было даже кого-то этим заинтересовать. Монстр подошёл к единственному источнику света в помещении – небольшому окошку под самым потолком, и бросил вещь в лужу. Теперь оставалось только ждать… Дача показаний завершилась решительно ничем. Сначала меня раз двадцать спросили, уверен ли я, что это был человек, потом несколько раз с подозрением уточнили, ни принимал ли я чего-то за последние сутки, потому вообще отказались считать свидетелем, вместо этого чуть не посадив под арест как главного подозреваемого. Вдруг оказалось, что быть единственным выжившим – совсем не весело. Наконец, меня отпустили с обещанием непременно вернуться утром, когда они посмотрят запись и вынесут решение на мой счёт. Что они там собрались решать, меня самого совершенно не интересовало. Ноги несли к дому, хотелось помыться и лечь спать, а утром снова обнять жену и представить, что ничего не случилось. Взгляд зацепился за блеск на дне лужи, так что я сделал пару шагов, рассматривая лежащее там украшение. Оно казалось странно знакомым, вот только… Ах, да, жена мера! Опасаясь последствий, я поддел массивное колье мыском натёртого ботинка и вытащил из воды. На некогда изящной безделушке, стоящей целое состояние, что-то налипло, но желания оттереть не возникло. Вместо этого я лишь толкнул блестящую вещицу обратно в лужу. Не обращая внимания на то, как засветился прилипший к ботинку комок…