Монстр

-Это словно грёбаный турнир! – женщина оперлась на стол, смотря в экран, - Честное слово, эти напасти между собой просто состязаются по количеству жертв! -Ты преувеличиваешь, дорогая, - появившийся из ванной муж сверкал мокрыми ногами и свежевыбритым лицом, - К тому же, я сотню раз говорил тебе не смотреть новости до еды, это плохо влияет на твоё психическое здоровье. Она фыркнула и снова уставилась в телевизор, где молодой и милый диктор извещал зрителей о правилах безопасности на дорогах, ценах на нефть и том, как соблюдать осторожность при общении со странно ведущими себя людьми. С севера двигался маньяк, потрошащий всех кого не лень, с востока – какой-то любитель одиноких жертв, сводящий всех с ума, а с юга совершенно незаметно подкралась неизвестная науке болезнь, распространяющаяся просто молниеносно. К счастью, до них из описанных неприятностей добралась лишь болячка, которую, благодаря очевидным изменениям, можно было легко вычислить. Что, однако, не делало её менее смертоносной. Людей выкашивало пачками, оставались пустыми рабочие места, на которые приходилось сажать молодых и неопытных специалистов. Женщина нахмурилась. Если так и дальше пойдёт, ей придётся своими руками лезть в аппараты: несмотря на звучное имя компании, которую они с мужем основали в незапамятные времена, никто не горел желанием ехать в город, захваченный эпидемией. А на прошлой неделе они остались без техника. Так что теперь работать надо каждый день, никаких выходных, никакого перерыва на обед. Только работа, работа и ещё раз работа. -И всё равно мне кажется, что эти напасти сговорились между собой и теперь нас ждёт грёбаный Аппокалипсис. Меньше чем за год у каждого на счету - по двести тысяч жертв. И я понимаю, у болезни - она распространяется от трупа к трупу, заставляя заражённых вести себя крайне агрессивно к здоровым. Но - одиночка. Одиночка прикончил две сотни тысяч человек - и он до сих пор на свободе! Как? Он научился становиться невидимым или проходит сквозь стены? Ведь мы живём в век высоких технологий, на каждом столбе по камере. А он убивает и при этом никто даже не знает, как он выглядит. А второй, который любит скопления людей... Он ворвался в военную часть и никто даже там не смог его остановить! -Ох, хватит, - мужчина схватил пульт и быстро переключил на какой-то мюзикл, - Всё, властью, данной мне законами нашей страны, а также здравым смыслом, я забираю у тебя пульт! -Можно подумать, в газетах можно встретить что-то другое, - она сложила руки на груди, отчего задетая локтем чашка покачнулась с тихим звоном, - Каждый журналист спит и видит посмаковать подробности очередного "кровавого нападения". -Это в их природе, ты же знаешь, - покопавшись в холодильнике, он выставил на стол бутылку молока и пачку творога, добавляя к композиции баночку орехового варенья, - Помнишь, как ты провалилась в пять лет в колодец? Тогда тебе тоже казалось, будто что-то собирается атаковать. Твоя мама таскала тебя по психологам, всю страну объездила, да только так и не нашла решения. А спустя какое-то время тебя отпустило. И вот - ты совершенно здоровый человек. Думаю, и эта ситуация тебя, в конце концов, отпустит. -Ничего со мной и не случилось, так что и "отпускать" бесполезно. Я видела глаза. Там, в колодце, было что-то живое. Оно смотрело на меня так, словно собиралось напасть. Я говорила людям, но они не слушали... Забава интересна, когда кто-то есть рядом. Жаль, я осознал это в последний момент: мы успели разойтись по разным углам карты, чтобы встретиться в условном месте. Почему именно его установил считать концом Первый, я не знал, да и неинтересно мне было, если честно. С момента, когда мы распределились, необходимость вести подсчёты жертв пропала: СМИ с радостью взяло на себя эту обязанность. Теперь в утренних новостях, которые мои уши отлично слышали за пару километров, мне сообщали то, насколько успешно прошла ночь у конкурентов. На самом деле, всё это было странно: то, как люди воспринимали происходящее и то, как действовали власти. Я ожидал какого-то противодействия, атак войск или хотя бы ввода чрезвычайного положения. Но... эксперты быстро разработали план выживания и запустили его в ежедневные трансляции. Правительство будто сказало: "Мы не можем ничего сделать, помогите себе сами. А мы тут набросали вам небольшой план, как выжить в сложившейся ситуации"... Быть вторым непросто. А я был вторым и по нашему счёту, и по статистике. Хотя, возможно, когда у Первого кончатся хорошо обитаемые места, он будет вынужден сбавить темп. Или он, наконец, совершит ошибку и его изображения появятся во всех газетах. Думаю, тогда власти начнут действовать. Я... я помню, что когда-то был человеком. Осознание этого до сих пор бьётся в голове, стоит сжать в пальцах горло очередной жертвы. Я люблю душить их, смотря, как жизнь вытекает из тела капля за каплей. Первый многому научил меня, именно он подобрал ничего не понимающего полумонстра и помог понять, кто я такой. Устроенный им турнир стал светом в конце туннеля серых дней, заполненных голодом и одиночеством. Однако, он не смог отвлечь от самого главного вопроса: как я стал таким? В воспоминаниях моих лишь короткий промежуток, словно нелепый фильм. Я смотрю на Первого снизу вверх, а тот скалит зубы. Почему именно этот момент память сохранила, несмотря на то, что остальная часть сознания утрачена в период болезненного перехода от человеческого тела к телу монстра? Кто бы знал... Вообще, я довольно долго не мог привыкнуть к тому эффекту, который оказываю на обычных людей. Почему-то мне всегда хочется поздороваться, кивнуть или махнуть рукой. Первого очень веселит эта моя привычка, он называет её "пережитком прошлого" и "глупым и нелепым рудиментом человечности". Кто такой Первый? Не знаю. Однако моих "рудиментов" у него не наблюдается. В принципе, как и человеческой речи. После встречи с Третьим, который был немного в прострации от внезапно открывшихся перспектив, я впервые задумался над этой особенностью Первого: объяснять без слов. Тот, видимо, сохранил полноценный мыслительный процесс, но говорить... Словно лишившийся этой важной способности, он лишь рычит и издаёт прочие звуки, присущие животному миру. Если смотреть на ситуацию здраво, из нас троих мы с Третьим - больше похожи на людей. Моя потеря внешности сыграла роль в том, как он меня воспринимает, да и я, чего греха таить, периодически вижу в нём добычу. Но... мы похожи друг на друга заметно больше, чем на Первого. Третий говорит, что он смог понять: прежде чем стать такими, мы прошли своеобразное "посвящение", в результате которого он получил свою болезнь, а я - нечеловеческие силу и ловкость. В чём оно выражалось? Без понятия. С того момента, как пришёл в себя и понял, что тело меняется, я на многие вопросы не могу дать ответа. Инстинкты захватили разум и теперь ведут в нужном направлении, безжалостно подавляя чувства. Третий говорит, что болезнь периодически перехватывает контроль над телом, если ей кажется, будто он недостаточно быстро убивает. Его заражённые стремительно движутся по стране, кочуют из региона в регион и вчера я даже впервые столкнулся с одним из них. Жуткое зрелище, скажу я вам: с пастью, резкими приступами голода и гнева, полные страха за собственную безопасность, люди совершенно потеряли себя. Они быстрее, сильнее и агрессивнее своих здоровых сородичей. Но не меня. Так у нас с Третьим впервые появилась общая жертва. Смешно. Вот только я забыл, как смеяться. Как и многое другое оставило мою память навсегда... Забава интересна, пока у неё есть цель. Третий перевесился через забор и с интересом заглянул в небольшое окошко деревенского дома. Сейчас, в самый разгар лета, делать свою работу легче простого - каждый жаждет свежего ветерка и стремится на улицу, туман спокойно расползается по большой территории, а он сам может понежиться какое-то время в тихом месте, не думая о том, что происходит вокруг. Будучи учёным с малых лет интересуясь тем, что происходит с человеческим телом, он с почти благоговейным восторгом принял тот факт, что болезнь выбрала именно его. Это казалось чем-то волшебным и таинственным: он мог повелевать убивающей сотни людей заразой или вовсе приказать ей умереть. Но на деле всё оказалось более прозаично: не он тут играл главную роль, так что порой обнаруживал себя в совершенно незнакомых местах, окружённым свежими трупами. И без понимания ситуации. Когда это случилось в первый раз, всё списалось на крайнюю степень усталости, потом - как напряжение, а потом... он просто перестал это как-либо объяснять, приняв за данность невозможность управлять собственной жизнь. Ведь взамен болезнь давала возможность себя изучать. Он сумел составить небольшой дневник заметок, заметно более погружённый в происходящее, нежели прошлый, но тут и охват заражённых был заметно выше. На крючок болезни попадали все: от детей, только начавших ходить, до мудрых старцев, бросающихся на своих жертв с палочками на перевес. Люди пытались сопротивляться, но... первая же смерть - это новые жертвы, без возможности как-либо остановить эпидемию. Ему самому, ещё в больнице, удавалось перехватить туман, но теперь тот словно стал умнее, к тому же - количество жертв росло в жуткой прогрессии. Третий неоднократно думал о том, почему именно его выбрала болезнь, но так и не нашёл ответов. Из их троицы он лучше остальных сумел сохранить человеческий облик и сознание, но это, как ни смешно, сделало его участие в этой игре невыносимым. Он вдруг понял, почему выбрал стать врачом: понимание работы тела делало его возможности воистину грандиозными. Теперь же... болезнь не давала и шага ступить в сторону, развиваясь и всё глубже проникая в организм. Убедившись, что внутри не наблюдается движения, он открыл дверь и быстро вошёл, надеясь, что никто этого не заметил. Заражённые подчас бывали очень шумными и не могли адекватно оценивать ситуацию, поэтому он хронически не высыпался. Однако, стоило ему сесть на кровать, в углу кто-то зашевелился. -Кто вы? - выскочившая из-под стола девочка лет десяти с интересом уставилась на небритое, уставшее и порядком осунувшееся лицо, - Там на улице бродят злые люди. Мама сказала не выходить туда. Третий тяжело вздохнул. Ребёнок - не то, чего он сейчас хотел, вполне хватило бы восьми часов глубокого сна. К сожалению, болезнь считала по-другому. Он лишь отвернулся, когда туман пополз от его носа в сторону девочки. И постарался не слышать, как она захрипела... Они встретились в районе заката. Забраться в небольшой колодец было сложнее, чем ожидалось, но Второй сумел грамотно выбрать время, поэтому он явился раньше, чем Третий успел сломать шею, прыгая вниз. Также именно он своими нечеловеческими глазами заметил ответвление, ведущее в подземный грот. Небольшой просвет, пропускающий почти невесомый лучик, оказался неспособен помочь Третьему что-либо различить, поэтому тот просто сел на пол. Ждать пришлось недолго. Явившийся спустя короткое время Первый явно был раздражён. Он подошёл ко Второму и положил ему руку на плечо, словно подавая сигнал. Третий поднял голову, ожидая перевода, он смутно подозревал, что Первый общается посредством оптических иллюзий. Поэтому когда Второй заговорил и его голос слегка дрожал, он напрягся. Как выяснилось, не зря. -Он недоволен тем, как идут дела. Говорит, что это совсем не весело и что мы не должны были разделяться. Но и втроём нам уживаться не получается. Поэтому он приказывает бороться между собой и тому, кто выживет, он даст возможность сыграть ещё раз. -Бороться? Но зачем? Мы ведь вполне можем разойтись и больше никогда не встречаться! -Он говорит бороться. Он сильнее нас обоих, сопротивляться не выйдет, да и на убой идти добровольно - не самая удачная идея. Так что я предлагаю выполнить его указания... Первый вылез из колодца и с интересом посмотрел на девушку, сидящую в кустах. Та, видимо, заметив его интерес, осторожно вышла. Она не была испугана и это понравилось ему. Какое-то застарелое чувство подсказало, что они уже встречались. Значит - она и раньше его не боялась. Но, стоит ли попробовать игру снова? Эти двое совершенно не оправдали его ожиданий: один был трусом, второй - дураком, которому даже совершенные рефлексы монстра не смогли помочь. А ведь так всё хорошо начиналось... Он тяжело вздохнул и совсем по-человечески расстроился: то, что он сделал с обоими, лишь высвободило внутреннюю сущность, не было никакого превращения. Ему просто хотелось повеселиться и завести друзей. Ничего необычного. Неужели настолько сложно найти кого-то вменяемого? Он снова вздохнул и вспомнил то, с каким ужасом Третий смотрел на поверженного товарища, лежащего на земле. Тело Второго судорожно сражалось с болезнью, а её хозяин не мог найти сил, чтобы добить врага. Первый был не в состоянии дальше наблюдать за подобным фарсом: он вернул всё на свои места и покинул то место, в котором раз в несколько лет проводил пару ночей, чисто для того, чтобы привести мысли в порядок. Девушка подошла и он протянул ей руку. Опасности не было: она либо примет предложение, либо умрёт...