Мой личный тиран

      Четырнадцатое февраля — очень особенная дата для японских школьниц. Именно в этот день можно признаться в любви объекту воздыхания, подогнав тому шоколад, сделанный своими руками с любовью. Так себе праздник, правда?       Но, увы, все будто помешались, и даже на уроках труда мы занимались именно этим — пытались сделать шоколад. Точнее, я пыталась, а вот у остальных девочек получалось довольно не плохо. Готовить я, конечно же, умела, но шоколад делала впервые. Если честно, то я загорелась этой идеей, вот только одноклассницам показывать своего стремления не хотела, а поэтому вяло мешала растопленную массу ложкой, пока остальные уже заливали все в формы, украшали и так далее.       А загорелась я потому, что после дня рождения Ханамия забил на меня болт. Нет, правда, он вообще никак не контактировал со мной, игнорировал на тренировках, да и в классе тоже. Месяц, целый месяц Макото избегал меня. Такой расклад совершенно не устраивал и напрягал. Конечно, я пыталась с ним поговорить, но всегда была послана под какими-то невероятными предлогами. Именно поэтому я решила, что подарок в виде шоколадки станет хорошим поводом хотя бы для разговора.       Но в школьных стенах энтузиазма я все равно не проявляла, ибо на мою головушку посыпалось бы куча вопросов относительно получателя моих кулинарных шедевров. Не люблю лишнюю шумиху, особенно если эта шумиха может меня скомпрометировать. Да, я говорю о фанатках Ханамии, которые тут же перевернут всё с ног на голову.       Короче говоря, после занятий я благополучно смылась с тренировки (никто даже не обратил на это внимания) и мы с Юмэ пошли в торговый центр, чтобы накупить заготовок и украшений для шоколада, а потом отправились к ней домой. — Мако-тян, зачем ты так стараешься ради него? — Аоки задала неожиданный вопрос, пока шоколадные плитки таяли в кастрюльке на плите. — Я стараюсь только ради себя. — Не могу точно сказать, что я имела в виду, но Юмэ уставилась на меня очень подозрительно, на что я лишь пожала плечами и выключила огонёк под кастрюлькой, в которой растаял стопроцентный горький шоколад.       Хозяйка кухни выключила огонек и под своей кастрюлькой, а я принялась выбирать форму для шоколада. — Боже, Юмэ-тян, зачем мы накупили столько милых форм. — Я имела в виду, что на всех формах были надписи, типа «я люблю тебя» и так далее. — Это же ведь шоколад на День Святого Валентина. Для второй половинки. Что не так? — Девушка округлила глаза и отставила шоколад остывать. — Да ничего, — я вздохнула. — Я ведь не собираюсь признаваться Ханамии в любви, просто хочу пойти навстречу. — Какая разница? Можно ведь подарить такой шоколад под видом дружественного, и ничего страшного. — Я даже немного позавидовала позитиву Аоки.       Вздохнув ещё раз, я выбрала самую нейтральную форму в виде обычного сердца с надписью «С любовью». Пока мы ждали, когда растопленный шоколад немного остынет, Юмэ предложила как-то украсить свои валентинки, но я отказалась, ссылаясь на то, что Макото любит обычный темный шоколад и ему не понравятся всякие украшения. Проще говоря, обойдётся.       Влить шоколад в форму и дождаться его полного застывания, поставив в холодильник, не составило труда. А вот Юмэ провозилась достаточно долго, изгаляясь над украшением валентинки для Сето. Закончив свое занятие, мы поболтали ещё немного и я, бережно упаковав шоколад в сумку, отправилась домой.       Солнце уже скрылось за горизонтом, а на небе яркими фонариками замелькали первые звезды. Ночь спешила сковать замерзший город, воздух которого казался сейчас свежим и прозрачным. А ведь зимой темнеет быстрее, чем летом.

***

      Вот и наступил этот дурацкий праздник, которому в Японии придают слишком много значения. Уроки в этот день тянулись медленно, словно нарочно. Дневной тренировки сегодня не было, поэтому я решила воспользоваться выпавшим шансом. Пока Юмэ отвлекала Сето, я быстро прихватила шоколад из сумки и тенью увязалась за Ханамией, который вышел из класса.       Он довольно быстро петлял по коридорам школы, направляясь неизвестно куда, а я старалась успеть за ним, подбирая наиболее подходящее и безлюдное местечко. В очередной раз Макото свернул и, как мне показалось, вошел в кабинет. Я прижалась к стене и затаила дыхание. Нужно действовать, когда он выйдет, и пока никого нет вокруг. Разнервничавшись непонятно из-за чего, я потеряла бдительность, что и сыграло злую шутку. — Так-так. — Протянул знакомый и очень неприятный голос. Валентинку нагло выхватили из рук, а я даже не успела среагировать. Передо мной стояли три девушки, в которых я без труда узнала своих одноклассниц, что упорно пытались меня загнобить. — По-хорошему, верните и никто не пострадает. — Четко произнесла я, глядя в глаза «главарю» этой «банды», которая тут же стушевалась под моим недружелюбным взглядом.       Вторая девушка хихикнула мне в лицо и, выхватив шоколад у первой, сказала: — По-хорошему мы пытались, а сейчас будет так, как ты того заслуживаешь. — Она усмехнулась и принялась ломать шоколадное сердце. Остальные поддержали её, бросили шоколад на пол и принялись ещё и топтать его, давясь своим неприятным смехом.       Мне было жаль не сам шоколад, а растоптанные усилия и проваленный план по сближению с капитаном. Сказать, что злость захлестнула меня — ничего не сказать.       Поддавшись злобному порыву, я оттолкнулась от стены и всем весом навалилась на девушку, которая разломила шоколад. Она не ожидала такого и, не удержавшись на ногах, завалилась на свою подругу. Вместе они упали на пол, а я, воспользовавшись замешательством, измазала их главаря остатками растоптанного шоколада, которые не побрезговала поднять с пола. Пока троица приходила в себя после моей неожиданной контратаки, я спешно скрылась с места преступления, направившись прямо в класс.       По лицу Юмэ было видно, что она обеспокоена, но я бодро подмигнула ей, вытирая влажными салфетками шоколад с пальцев. Закончив своё дело, вкратце обрисовала ситуацию. — И что ты теперь будешь делать? Шоколада же нет. — От безобидного вопроса я впала в ступор. — И правда…блин, Юмэ-тян, что мне теперь делать? — Сладкая месть настолько затуманила голову, что я совершенно забыла про свой план. Я просто не могу подойти к Макото без шоколада, ведь тогда он опять проигнорирует меня. Черт, и зачем я так ломаю голову ради одного лишь разговора с ним? Зачем страдаю от нападок его полоумных фанаток? Скорее всего, всем назло, включая себя.       Наверное, я бы впала в панику, но в этот момент в кабинет вошел Ханамия, при виде которого мы с Юмэ притихли. В его руках красовался розовый подарочный пакет. Наверняка, какая-то девушка подарила, а, возможно, даже призналась в своих чувствах. От подобной мысли закололо в груди, а к горлу подступил ком.       Но я мужественно сдержалась и бросила в Макото растерянный взгляд. Он посмотрел в ответ слегка удивленно, затем прошел мимо моей парты намеренно медленно и плюхнулся на своё место. Не знаю, что бы я сделала, если бы не прозвучал звонок, оповещающий о начале урока.       Знаю лишь то, что мне было невыносимо обидно из-за того, что судьба связала меня именно с этим человеком. За какие такие грехи я, обычный подросток, должна страдать?       Мысли метались в моей голове, от чего невозможно было сосредоточиться на уроках, которые теперь пробегали мимо с бешеной скоростью. Но нужно было придумать хоть что-то.       Совсем скоро закончился последний урок. Ханамия и Сето быстро удалились из кабинета, поспешив на тренировку, а я замешкалась в классе, обдумывая свой план действий, которого не было. Юмэ одёрнула меня за плечо и вместе мы вышли из кабинета. — Что думаешь делать? — Я посмотрела на подругу растерянным взглядом и неопределенно пожала плечами. Тогда Аоки взяла меня за руки и внимательно посмотрела в глаза. — Перестань отчаиваться. Ты сильная, сильнее многих моих знакомых и сильнее меня. Просто подойди к Ханамии и поговори с ним. Для этого не обязательно придумывать что-то. Проблема ведь только в твоей неуверенности. А если уж совсем с пустыми руками подходить не хочешь — просто купи ему обычную шоколадку и пусть радуется. — Слова девушки словно хлестнули меня по лицу, приводя в чувство после обморока. Ведь и правда — все проблемы из-за моей неуверенности. Иногда нужно проявить характер, верно же? — Ты права…так и сделаю. — Кивнув, я отпустила руки Юмэ и направилась на улицу к автомату с вкусностями, где купила простую черную шоколадку, а затем направилась прямиком в спортзал.       Тренировка была в разгаре, когда я распахнула дверь и крикнула в зал, который тут же затих: — Ханамия, можно тебя на секундочку? — Несколько десятков пар глаз уставились на меня, но это нисколько не поколебало мою решимость. Баскетболисты расступились и, пройдя мимо них, капитан подошел очень близко и угрожающе навис надо мной. — Что? — Последовал очень немногословный вопрос. — Нужно поговорить. — Я немного разнервничалась, ибо парень медлил, внимательно изучая меня взглядом, словно ожидая какого-то подвоха. — Продолжайте тренировку, — бросил он в зал и, ещё раз глянув на меня, вышел из помещения и пошел в опустевший школьный двор к лавкам. Я же поплелась следом, нервно теребя плитку шоколада за спиной. — Ну? — Ханамия по-царски развалился на скамейке, недовольно сверля меня своим взглядом серо-коричневых глаз. Но в миг все мысли и заготовленные речи выпали из моей головы, оставив пустоту.       Не придумав ничего лучше, я просто протянула шоколадку и нахмурила брови. Капитан тоже нахмурился, видимо, попутно обдумывая ситуацию. — Хорошо, хоть запомнила, что я не люблю другие виды шоколада. — Ядовито выплюнул парень. — Но попытка подарка довольно скверная. — Не собираюсь оправдываться, просто возьми. — Я пихнула плитку в его руки. — А ещё выслушай меня. — Ханамия принял плитку, сорвал обертку и откусил кусочек, бессовестно глядя на меня. — Надеюсь, в этот раз ты не будешь бить руками по столу и другим поверхностям, а то после прошлого раза у меня до сих пор звенит в ушах. — Сначала я не совсем поняла, о чем говорил Ханамия, но потом вспомнила День Рождения парня. Тогда я вела себя немного наглее, чем обычно и, видимо, он запомнил это. — Если продолжишь в таком духе, то буду бить по тебе… — Макото рассмеялся, а затем ответил: — Ну, попробуй, если не боишься последствий. — Я фыркнула в ответ и решила сменить тему. — Может, хватит уже меня избегать? — Кэп наиграно закашлялся и снова залился смехом. — Да кому ты нужна? Кем вообще себя возомнила? Ты меня бесишь. — Парень подорвался со своего места и обхватил меня за подбородок, поднеся свое лицо к моему. — Ты не нужна мне, я справляюсь со своими проблемами сам. Не нужно лезть в мою жизнь. — Мне стало панически страшно, ведь Ханамия выглядел слишком злым, а ещё неосознанно сжимал руки, причиняя боль челюсти и шее. — Я не собираюсь…просто не понимаю, что происходит… — мой голос был тихим и дрожал, а Макото продолжал растеряно вглядываться в мое лицо. — И не понимай, не забивай свою голову слишком сложной информацией. — Хватит уже, правда хватит! — Я собрала все свои силы в кулак и ударила парня по рукам с такой силой, что он отпустил мое лицо от неожиданности. — Разве ты не понимаешь, что мне больно от того, что ты делаешь с собой? — Парень опешил, да и я опешила не меньше от своих слов. Пауза затянулась, и я решила продолжить, незаметно для себя переходя на крик: — Мне все равно на себя и свою репутацию среди одноклассников, все равно на физическую боль, но мне плохо из-за того, что ты мучаешься. И не отрицай, я знаю слишком много про тебя, чтобы сделать какие-то предположения и выводы. Может, это и не совсем так, но я уверена, что тебе плохо внутри. А ты просто стараешься скрыть это за маской тирана. Так нельзя… — Выслушав мои «вопли», Ханамия прикрыл глаза и застыл, словно статуя. Пауза вновь затянулась. Я ожидала чего угодно, ведь повела себя слишком вспыльчиво, да и наговорила много лишнего, но тут Ханамия сказал: — Впервые встречаю такую ненормальную. Ты ничего не знаешь и ничего не понимаешь. И я не понимаю, почему ты так упорно пытаешься увидеть во мне что-то хорошее. — Его взгляд стал холоднее льда. — Думал, что с тобой будет интересно, но это начинает напрягать. Ты мне не нужна, просто отвали от меня. — С этими словами он прошел мимо, толкнув меня плечом, и быстро скрылся в спортзале.       Почему-то от его слов заболело в груди. Да как же можно так играться с чувствами других людей? Ведь я почти призналась в своих чувствах…по крайней мере это можно было так воспринять. Было ли так на самом деле? Я не знаю…       Теперь я действительно запуталась, и что делать в данный момент тоже не понимала. Осмотревшись вокруг, я поплелась ко входу в спортзал, подергала дверь, которую заперли изнутри, и осознав, что мне не откроют, отправилась домой по занесенным снегом улицам в полном одиночестве.       И почему люди должны так страдать?