Каждый человек за всю свою никчемную жизнь не единожды сталкивается с ситуациями, которые выбивают из колеи, пытаются сломать твою волю и заставляют прогибаться под теми или иными обстоятельствами. Только от человека зависит, как он поведет себя в подобных случаях, что предпримет для решения возникших препятствий. Но главное, сможет ли он найти в себе силы идти дальше, не сдаваться, если все закончится неудачей, даже после долгой борьбы и упорной работы.
Я всегда считал себя смелым и готовым на разные авантюры. Смело рвался в бой и подначивал других следовать моим принципам. Смеялся в лицо опасности, был задирист и непоседлив. Но иногда наступает момент, когда даже таким людям как я бывает страшно. Я до дрожи в коленках и скрежета в зубах боюсь происходящего в этой комнате, старого, давно заброшенного здания. Боюсь трех верзил, что нависают надо мной, шепча разные похабные словечки, и касаются меня в самых сокровенных местах.
Но больше всего меня переполняет злость. Она поднимается из глубин подсознания, срывая все дозволенные печати, позволяя необузданной ярости протекать по венам и наполнять каждую клеточку невероятной силой. Сейчас она желает порвать эту троицу на маленькие кусочки, растерзать их гнилые души за те непристойности, что они вытворяют с моим телом. Эта сила, подпитываемая собственной слабостью и никчемностью, только крепчает, требуя выхода наружу, тем самым показывая, на что способен омега, когда того загоняют в стрессовую ситуацию.
— Сволочи… — хриплю я, не узнавая свой осипший голос. — Не прощу…
Резко выпрямляюсь, ударяясь макушкой о довольную физиономию нависающего надо мной мужика, отбрасывая того в сторону. Слышится пронзительный визг и хруст ломающейся переносицы. Теперь главное не упустить момент. Быстро, насколько мне позволяет теперешнее состояние, стараясь балансировать онемевшими ногами, делаю рывок вперед, сбивая второго. Пока последний из троицы находится в смятении, я из последних сил срываюсь к двери, на ходу стягивая ослабевшую веревку со своих рук, стараясь справится с неровным дыханием и бешено стучащим сердцем.
— Ах ты мелкая шлюшка! — похоже, я просчитался и этим ребятам потребуется куда меньше времени сориентироваться после моего неожиданного маневра.
Краем глаза замечаю сверкнувшую сталь пистолета, что достал первый из мужчин, пока второй пытался остановить вытекающую из носа кровь незадачливого охранника. Знаю, что все равно не смог бы далеко сбежать, но терпеть их прикосновения я не был больше намерен. Пускай лучше пристрелят, чем я добровольно отдамся этим ублюдкам.
Время словно замерло, отсчитывая последние секунды моей недолгой жизни. Замираю, крепко зажмуривая глаза. Далеко, словно в другой реальности, слышу, как выламывается дверь и мерещится чей-то взволнованный голос. Открываю глаза пересекаясь со взволнованным взглядом Учихи.
Что он забыл в этом богом забытом месте? Не успеваю и рта раскрыть, как уши закладывает от оглушительного выстрела. Я, словно в замедленной съемке, вижу, как Саске отодвигает меня в сторону за рукав испачканной кофты, закрывая собой от удара.
— Добе, от тебя одни неприятности, — недовольно бурчит Учиха, начиная оседать на пол.
Обхватываю его своими руками, отмечая, как белоснежная рубашка окрашивается в кроваво-алый цвет, пачкая мои дрожащие руки.
— Саске. Саске! Саске… — повторял я как заведенный, опуская Учиху на холодный бетон, понимая, что больше не в силах его удерживать в ослабевших руках. Мой голос совершенно не слушается, срываясь то на высокие ноты, то становился едва различим в установившейся тишине. Я даже не заметил спасательного отряда, что ворвался в кабинет за Саске, моментально скручивая небезызвестную троицу.
Все закончилось, осталось только выбраться отсюда и не дать Учихе отбросить коньки…
***
— Вот держи, — вырвала меня из неприятных мыслей молоденькая полицейская, передавая в мои онемевшие руки чашку с горячим чаем.
Как я ни рвался, мне не позволили поехать с Учихой в больницу на скорой помощи, успокаивая лишь тем, что выстрелом задело правое плечо и ничего серьезного Саске не грозит. Спрашивается, зачем нужен бронежилет, если все равно не избежать подобных ранений? Радует только одно, если бы его не было и пуля попала не так удачно, у Саске были бы серьезные проблемы.
Подул сильный ветер, и я посильнее укутался в теплое покрывало. Вокруг бегал суетящийся народ, периодически раздавались сирены и гудки подъезжающих машин, недалеко стояли мои товарищи по несчастью. Они что-то обсуждали с толстым дядькой в форме, активно жестикулируя и ругаясь.
— Наруто, — позвал меня Изуна, привлекая внимание к себе и рядом стоящему представительному мужчине. Альфа был высок, его телосложение скрывал дорогой костюм-тройка, копна черных непослушных волос развивалась на ветру, обрамляя лицо с идеальными чертами и толикой высокомерия. Омега же был немного бледен и выглядел как маленький домашний зверек на фоне более грозного и могущественного хищника.
— Это мой отец, — представил он этого мужчину, — Учиха Мадара.
Я вежливо поздоровался с этим пугающим альфой, после едва заметного кивка, и стал его до неприличия долго разглядывать, подмечая схожие черты лица с моим соседом. Стоп, он сказал Учиха Мадара? Учиха?! Кажется, я оказался прав о родстве Инузы с Саске. Меня так и тянет к этому семейству, это проклятие какое-то. А еще закралось досадное чувство, что Саске пришел сюда не из-за меня.
— Все в порядке? — спросил омега, обеспокоено разглядывая мое вытянутое лицо.
— М?.. Да, все в норме, — выдавил я, совершенно не желая сейчас ни с кем разговаривать, немного морщась из-за тянущей боли в руках.
***
— Здравствуйте, Учиха-сан, премного благодарен за помощь в розыске преступников, — залебезил тот толстый дядька, что до этого беседовал с ребятами. Когда он успел к нам подойти, не издавая лишних звуков с его-то габаритами?
После его насквозь пропитанной фальшью лести, он обратился к нам, подзывая наших товарищей, по велению Учихи старшего, и утверждая в полезности информации:
— Ребята, вам чертовки повезло, что вас нашли раньше, чем успели продать заказчикам. Эта банда терроризирует нас больше полугода. Она базируется на отслеживании и похищении омег, с последующей передачей тех так называемым «владельцам», — начал свое выступление полицейский, вытирая выступающий со лба пот бумажной салфеткой. Ему было чертовски некомфортно находится в компании более сильной, подавляющей личности. — Как известно, омег рождается очень мало, а богатенькие папики готовы отдать кругленькую сумму за предоставление ранее выбранного по своим вкусам и предпочтениям омеги. К сожалению, похищения в наши дни — не редкость, но эта группировка изрядно вымотала как полицию, так и ответственную группу элитных спасателей.
— Вы хотите сказать, что дело настолько серьезное? — спросил я, пытаясь скрыть нервную дрожь. Почему-то вспомнился обеспокоенный Саске, что закрыл меня своим телом. Но предаваться грустным воспоминаниям мне не дал все тот же занудный голос, отвечая на мой вопрос:
— Да, очень серьезное. На данный момент мы пытаемся установить личности всех похищенных, как и их местонахождение, но на это потребуется время.
После того, как полицейский оставил нас, посчитав свой долг выполненным, я попрощался со всеми ребятами, даже с тем выскочкой, и направился к приехавшим в это время родителям. Они бежали ко мне сломя голову, а после заключили в крепкие теплые объятья. Только теперь я позволил себе дать волю эмоциям и расплакаться, в нежных руках матери и крепких отца. Наконец, я смогу вернуться домой.
