Хроники Эдмории. Пробудившийся Страж (книга первая)

— Дэйлан, они живы. Вампирэ, ты слышишь меня? Голос Лаэт-Луга — напряжённый, звенящий, доходил до Эстег-Руа словно через плотный туман. Окружающее пространство плавало в размытой дымке, изредка прошиваемое короткими остаточными разрядами магической ауры, прокатывавшей жар по коже. — Позволь нам помочь, дитя ночи. Светлый был настойчив, игнорируя низкое горловое рычание, встречавшее его слова. Звал его раз за разом, говорил не прекращая, но самого Лаэт-Луга вампир не видел. Как и того, кто поливал остроухого угрожающим рыком. Зрение подводило Эстег-Руа так же, как и затуманенное сознание. — Слушай мой голос, — велел эльф, — и я выведу тебя. Эстег-Руа послушно потянулся за ним и окунулся в тепло монотонного голоса светлого, пропевшего длинное заклинание. Мир, наконец, перестал раскачиваться, обретя свет и тень, верх и низ. Взору вампира предстало странное зрелище: Лаэт-Луг сидел на полу за порогом их с Мандрэгом жилища, держась за бок. Волосы мага в беспорядке разметало по плечам, разорванный рукав туники оголил худой локоть. На бледной коже алела кровоточащая ссадина. Рядом с ним застыл Эйган Верендейл, левая скула оборотня заплыла багровеющим синяком. Двуликий настороженно следил за вампиром, не выпуская из руки покинувший ножны охотничий нож. Самого Эстег-Руа ломало так, будто он побывал в учебном бою и его крепко отделали деревянным мечом. Сердце громыхало в висках, лопатки словно стянуло путами, отдаваясь тяжестью в плечах и спине. На смену жару пришёл леденящий холод и он сомкнул зубы, только сейчас осознав, кто издаёт низкий монотонный рык, отпугивая «гостей». Угрожал магу и двуликому он сам. — У тебя получилось, — похвалил его эльф, тяжело поднимаясь с колен. — А теперь позволь нам войти и помочь Мандрэгу с Эмили. Имена кузена и княгини вздыбили волоски на загривке Эстег-Руа. Ярость накатила новым шквалом и он зарычал, горбатя спину над Сабуа-Руа и Сао. Оба лежали у его ног: недвижимые, с закрытыми глазами. — Они мои! — выцедил он, обещая эльфу жестокую расправу демонстрацией клыков и когтей. — Не тронь! Лаэт-Луг отшатнулся назад, едва не сбив Верендейла с ног. Двуликий подхватил его за плечи, дёрнув за собой к стене. В глаза обоих расцвёл страх. Светлый замельтешил руками, поспешно выставляя щит — изрядно потрёпанный и дырявый, но ещё способный отражать удары. — Не выпускай свою силу, вампирэ! — выпалил маг. — Заплата не выдержит! — Не отдам! — Эстег-Руа, не слушая мага, клацнул зубами, закрывая своё сокровище крыльями. Крыльями?!!! Он вытаращил глаза и, рискуя сломать шею, вывернул голову к плечу, глядя на призрачные кожистые перепонки, натянутые на такой же каркас костей, растущих из его лопаток. Размах крыльев потрясал, доставая концами до противоположных стен. — Во имя предков! — заорал он, сажая голос. — Что это такое?! — Вели им пропасть, и они исчезнут! — крикнул эльф, предотвращая приступ паники у Эстег-Руа. Чем он мог закончиться — светлый с двуликим уже знали. — Только ты с этим сможешь справиться! — Откуда они взялись?! — Как только ты успокоишься… — Замолчи, светлый! — оборвал его Эстег-Руа фальцетом, закрывая уши. Длинные когти, отросшие вместо ногтей, царапнули его по щеке. Он несколько раз вдохнул и выдохнул, усмиряя бешено колотившееся сердце. Лаэт-Луг сомкнул рот, следя за ним со смесью сострадания и опаски. Усмирив разбушевавшиеся эмоции, Дэйлан, шатаясь, опустился на колени рядом с телами. Эмили с Мандрэгом выглядели не краше покойников. — Они живы, — успокоил его эльф. — Возьми их за руки и убедись в этом, вампирэ. Пока ты не успокоишься, мы не сможем помочь ни им, ни тебе. Эстег-Руа поднял голову, устремив потерянный взгляд на мага. Решившись, Джаверель закатал рукава. — Я войду, — заявил светлый, — а ты, клыкастый, замри и не двигайся. — Ты рехнулся, светлый? — Эйган протестующе встрепенулся. — Забыл, как он нас едва по составляющим не разнёс? — оборотень для наглядности ткнул себя в опухшую щёку. Лаэт-Луг, отмахнувшись, ступил через порог. Дэйлан следил за его передвижениями не шевелясь, как и было велено. Выступившие из дёсенных мешков клыки болезненно давили на губы, но убрать их обратно никак не получалось. Волнение бурлило в крови, держа настороже. Подойдя к вампиру, эльф покосился на его крылья. — Ты мне веришь? — спросил он у Эстег-Руа. Тот, помедлив, кивнул. Ладонь мага легла на его грудь. Лаэт-Луг закрыл глаза, шепча незнакомые заклинания. Язык, что лился с губ светлого, принадлежал предкам Эстег-Руа — первым лордам вампирам, однако сам смысл ускользал от его понимания. Выговор у эльфа был чудовищным, истинный язык детей ночи был непривычен для глотки остроухих. Однако магия остроухого сработала — призрачные крылья исчезли, вслед за свечением кожи. Когти втянулись, вернув ногтям прежнюю форму. Эстег-Руа подумал о том, что доверился одному из тех, кто из века в век был врагом его народа, допустив к сокровенному — источнику своей силы. Но Джаверелю он верил. Светлый не стал бы ему вредить — был слишком благороден для позорящего его честь коварства. На столе, за спиной эльфа, вспыхнули огнями стоявшие на блюде толстые жёлтые свечи. Это было последней волшбой эльфа. Отступив от вампира, Джаверель покачнулся. Эстег-Руа подхватил его за локоть и помог магу опуститься в кресло. Решив, что опасность миновала, Верендейл бочком просочился внутрь. — Спасибо, — поблагодарил Дэйлан, следя за тем, как светлый утирает взмокший лоб. Лаэт-Луг устало отмахнулся. — Надо заняться Эмили с Мандрэгом, — напомнил он. — Положите их на постель и укутайте в одеяла. Им нужно тепло. И будь добр, вампирэ, спрячь клыки. Тут твоих врагов нет. Эстег-Руа, смутившись, загнал клыки обратно в дёсны. Прежде чем отдать Сао Верендейлу, он украдкой погладил девушку по волосам. Только после этого дитя ночи позволил двуликому поднять княгиню на руки. Эйган бережно уложил племянницу на кровать Сабуа-Руа. Мандрэга Дэйлан переместил на свой лежак. Отдышавшись, эльф, кряхтя, поднялся с кресла. На то, чтобы подавить последствия спонтанного пробуждения родового дара Эстег-Руа, ему пришлось потратить значительную часть своей силы и помочь пострадавшим он мог теперь только как лекарь: травками да примочками, а этого было мало. Светлому хватило одного взгляда на ауру пострадавших, чтобы понять, что обоих накрыло тяжёлым откатом неведомой ему магии. — Придётся позвать Ли, — признал он сокрушённо, — помочь им сам я не смогу. — Я схожу за ней, — торопливо вызвался Эйган. Уж очень двуликому хотелось убраться подальше от места, где его едва не размазали по стене, как букашку. И кто? Юнец-вампир, на губах которого ещё молоко не обсохло! Вожак оборотней был уязвлён. Верендейл вышел за дверь. Эстег-Руа тут же повернул голову к магу. — Пояснишь, что с ними стряслось, светлый? — спросил напряжённо. — По ним ударила чуждая этому миру магия, — Джаверель перекинул спутанные пряди волос на спину. — Откуда она взялась — мне неведомо. Впервые с таким плетением магических потоков столкнулся. — А со мной что не так? — выдохнул он. — Откуда у меня взялись крылья? Джаверель задумчиво почесал кончик длинного носа. — Понятия не имею, — пробормотал он. — Но в летописях я встречал упоминание о том, что некоторые из Первых лордов могли отращивать крылья и взлетать в небеса. — Мои крылья вряд ли подняли бы меня над землей. — Твои крылья стали трансформацией защиты. Ты укрыл ими Эмили и Мандрэга, когда тебя сорвало в безумие. Сюда ты вошёл первым и решил, что они мертвы. Дальнейшее произошло слишком быстро — я не успел остановить всплеск твоей силы. Ты закричал и нас с Эйганом швырнуло о стену, — эльф, морщась, потёр локоть, — приложило так, что едва все кости не переломало. Твоя магия вырвалась наружу, разнося в клочья остатки печати, поставленной твоим учителем. Она и так была повреждена, а такого давления просто не выдержала. Не поставь я щит, ты испепелил бы нас за один вдох. — Значит, моя печать снята?   Дэйлан не знал, радоваться ему этой вести или нет. Какую опасность представлял из себя спонтанно фонтанирующий источник, он знал: не сумеет обуздать его — и выгорит дотла. С печатью он жил столько, сколько себя помнил. И мечтал от неё избавиться. Вот только для этого требовался специально обученный маг из его народа, а на встречу с таковым ему пришлось бы отправиться в столицу королевства, открыв врагам то, что он и Мандрэг живы. — Твой страх за Эмили и Мандрэга оказался способен на то, с чем едва ли я сам мог бы справиться, — продолжил маг. — Я наложил на твой источник временную заплату, но если мы не хотим, чтобы твои, кхм, — светлый кашлянул в кулак, — крылышки возникли вновь и ты запорхал по замку дурной огненной феей, придётся позаботиться о настоящей новой печати. Пока ты не научишься держать свой дар в узде воли, лучшим будет использовать твою силу в малых дозах. Против этого Эстег-Руа не возражал, знал, что маг прав. Лаэт-Луг замолчал, размышлял над тем, стоит ли рассказать князю вампиров о том, что его призрачные крылья были не единственной «странностью», которую ему с Эйганом довелось увидеть. Символы, проступившие на груди всей троицы, стоило им оказаться вблизи друг от друга, не заметил бы только слепой. И Лаэт-Луг был готов поклясться, что случившееся было лишь отправной точкой в растущей силе всех троих. Какими станут кузены Руа и Эмили, когда достигнут своего единения, даже представить себе было трудно. Протяжный стон из уст Мандрэга вырвал его из течения тревожных мыслей и светлый повернул голову к Сабуа-Руа. Дэйлан склонился над братом. — Манни… — позвал он. Сабуа-Руа, не открывая глаз, сжал державшие его руку пальцы. Слабо, но ощутимо. — Хороший знак. — Эстег-Руа вздрогнул, услышав над собой голос эльфа. — Твой кузен намного крепче, чем выглядит. Я ожидал, что Сао отойдёт первой. Дай-ка, вампирэ, проверю кое-что. — Маг бесцеремонно отодвинул его и занялся осмотром Мандрэга. — Любопытно, — сказал он после короткой паузы, — на нём не просто след чужой магии. Она сумела осесть в его источнике. — Это невозможно, — Эстег-Руа покачал головой. — Чёрное заклятье иссушило его. Магия не задерживается в нём надолго, утекает, словно сквозь решето. — И, тем не менее, силы в нём сейчас хоть отбавляй… Эльф прервался, увидев, как младший из Руа открывает глаза и удивлённо разогнулся. — Мне казалось, что твой кузен сероглазый. Услышав это, Дэйлан сунулся к Мандрэгу. В глазах младшего из Руа плескалось хорошо знакомое ему смешение тёплого меда и весенней зелени. Таков был истинный цвет глаз Мандрэга, с которым тот появился на свет. — Ты помнишь, что с вами произошло? — настойчиво спросил у него Эстег-Руа. — Шар Айяры, — голос Мандрэга был слаб и тих, — он не то, чем мы его считали. В нём заключено зло… Эмили?.. — он, встрепенувшись, попытался сесть. — Она здесь, рядом, — успокоил Джаверель, укладывая его обратно на подушки, — жива, как и ты. Эстег-Руа, потемнев лицом, отступил от лежака. Эльф посмотрел на него с беспокойством. — Что такое? — Айяра дала нам магический шар, велев не расставаться с ним, — мрачно ответил Дэйлан, потянув со стола свой пояс с ножнами и мечом. — На этом условии она настаивала особо, но не пояснила, почему. Думаю, пришло время потребовать от Айяры ответы на долго копившиеся вопросы. — Она не ответит ни на один из них, если сама того не пожелает, — предостерёг его маг. — А попробуешь заставить её заговорить, и никакая родовая магия тебе не поможет. Ты дитя малое перед ней. — Она дала клятву служить моему роду! — Айяра — вольная птица. И не позволит согнуть ей шею. — Посмотрим. Отмахнувшись от его предупреждения, Эстег-Руа вышел наружу. Эльф замер, решая, где он будет нужнее. Остаться рядом с Сао и Сабуа-Руа, или бежать за Эстег-Руа? Помянув Князя Тьмы, светлый растерянно посмотрел на Мандрэга. Тот был слишком слаб и провалился в сон до того, как они закончили свой разговор. Эльф развернулся к княгине и издал слабый возглас, когда над его головой пронеслась быстрая тень. Светлый устремил взор к потолку. На дубовой балке в углу сидел серый камышовник. Птичка, встопорщив пёрышки, склонила голову набок, с любопытством глядя на мага. Джаверель опустил глаза на заваленный хламом стол. Приметив стоявшую в центре корзину, он выставил руку в сторону. Повинуясь короткому заклятью призыва, камышовник слетел на его указательный палец. Короткий всплеск магии опалил кожу остроухого. Эльф остолбенел. Пташка обладала тем же отпечатком «чужеродности», что и Сао с Сабуа-Руа. Решив разобраться с этой загадкой чуть позже, маг посадил камышовника в корзину и накрыл сверху тряпицей. Птичка завозилась, зачирикала, но быстро затихла. Дверь в камеру распахнулась, со стуком ударив в стену. На пороге появились Ли Соун с Лансери. За спинами девушек маячили оба Дареля и Эйган. Джаверель поднял руку. — Для начала, они живы, — утихомирил он страсти. — Обоим нужен отдых и уход, в чём я рассчитываю на тебя, Ли. Эйган, нам следует поспешить за Эстег-Руа. Он готов натворить новых бед, узнав, каковы могут быть в гневе рыжие женщины. — Он отправился к Айяре? — прозорливо предположил двуликий. — И их разговор ничем хорошим не закончится, — предсказал эльф. — Навредить ему она не посмеет, но жрица не менее вспыльчива, чем Дэйлан. Как бы они крепость по камушку не разнесли. — Я пойду с вами, — встрял Саймон. Светлый спорить не стал. *** — Айяра! Открой мне, жрица! Эстег-Руа опускал удар за ударом на дверь в комнату вампирессы, но та не спешила запустить его внутрь. Крики распалённого гневом Эстег-Руа переполошили весь дом. На лестнице показались и тут же шмыгнули прочь двое слуг. За ними возник Валента. Увидев вампира, от которого за версту несло запредельной яростью, управляющий благоразумно занял позицию за углом, следя за Эстег-Руа с безопасного расстояния. Фрогос, присоединившись к Валенте, был посмелее и вошёл в коридор. Появление полуорка вампир игнорировал, продолжая сотрясать дверь кулаками. — Открывай, жрица! Я знаю, что ты там! Он слышал биение её сердца и чувствовал нестерпимо яркий маячок вампирессы. Айяра пряталась от него за стенами, но Эстег-Руа было не остановить. Он не уйдёт, пока не призовёт её к ответу. — Вампирэ, уймись, — Фрогос покачал головой, — ты всполошил весь замок. — Она должна мне ответить, — прорычал он. — Хватит с меня тайн! Они сводят меня с ума! Айяра! — заорал он, ударив в дверь сразу двумя кулаками. — Я не уйду! — Может, если ты успокоишься, она откроет быстрее? — пробасил Фрогос. — К тому же, невежливо вламываться в комнату женщины без её на то позволения. Я считал, что для твоего народа традиции и этикет священны. — Лишь я определяю меру того, как должен обращаться со жрицей, подписавшей контракт крови с моим родом! — огрызнулся вампир больше для того, чтобы его услышала Айяра, нежели Фрогос. — Она обязана подчиняться мне! Он вернулся к прерванному занятию, и полуорк огорчённо крякнул. — Разбить древесину чар-древа невозможно, дитя ночи, — сказал он. — Особенно, если она заговорена мастером-магом. Дэйлан, опустив руки, отошёл на шаг назад и с прищуром уставился на дверь. Фрогос был прав. Стало понятным, почему Айяра выбрала именно эту комнату. Древесину полотна умело укрепили магией. Вампир, закрыв глаза, глубоко вдохнул, потянувшись к силе. Она переполняла его, нагнетаемая злостью, бродившей в крови. Он увидел внутренним взором, как прямо под его сердцем пульсировала багровым отсветом наложенная Лаэт-Лугом заплатка. Развороченная печать с тёмными оплавленными краями казалась под ней свежей раной. Заплата была маловата, чтобы перекрыть все подходы к источнику. На губах Эстег-Руа промелькнула мрачная ухмылка. Он потянулся под одну из прорех, щедро зачерпнул, и, глубоко вдохнув, выплюнул короткое боевое заклятье. Магический удар сотряс пространство, прокатившись горячим потоком воздуха по коридору и отшвырнул Фрогоса, как пушинку, к лестнице. Когда пыль рассеялась, перед Эстег-Руа открылся пустой проём. Дверь исчезла, разлетевшись в щепы. В глубине спальни с непроницаемым лицом стояла Айяра. Жрица сложила руки под грудью. Свисавший с её шеи янтарный кулон мягко отсвечивал желтоватым светом. — Чем обязана твоему визиту, Дэйлан? — холодно вопросила она. — Поговорить хочу, — он переступил через порог. — Столько усилий для того, чтобы побеседовать со мной? — она многозначительно обвела взглядом устроенное им бесчинство. — Это было впечатляюще. Заклятье от Луи? — Его. Он был отличным учителем. — Жаль только манерам обучить тебя не смог. — Этой наукой занималась моя ма. — Прекрасная была женщина… — Которая, как и ты, многое скрывала. А ведь я знал, всегда знал, что со мной что-то не так, — его голос сорвался на крик, — она всегда твердила мне, что у меня особое предназначение! Но не желала говорить, какое! Лицо Айяры смягчилось, впуская во взгляд нежность. — Твои родители были связаны клятвой, мой мальчик, — сказала она со вздохом. — Они должны были молчать. — Молчать о чём? — он шагнул к ней, встав вплотную. Эстег-Руа был выше её на пол головы, и Айяре пришлось задрать подбородок, чтобы смотреть ему в лицо. — Некоторым тайнам лучше оставаться тайнами, Дэйлан. — Она, подняв руку, провела прохладной ладонью по его щеке. — До поры до времени. Поверь мне. — Уже не верю. — Он, кривя рот, отвёл её руку. Его жест нарочитого отчуждения задел. — Чего ты хочешь от меня? — спросила она, сползая тоном в сухость. — Узнать, о чём молчали твои мать и отец? — Я требую от тебя пояснений, жрица, — отмёл он, — и желаю знать, как связаны я, Манни и Эмили. Что за символы на нас начертаны, кем оставлены и для чего? И почему рядом с Эмили и Мандрэгом моя магия становиться необузданной? — Почему ты решил, что я знаю ответы на твои вопросы? Её попытка отвертеться от пояснений вышла неубедительной. Дэйлан сузил глаза. — Эмили и Мандрэг не помнят ничего из того, что произошло в камере с краудом, но не я, — его тон завибрировал от плохо сдерживаемого гнева. — Я помню всё. То, как нас покрыли знаки, как слепило в одно целое, подняло над полом и я ударил крауда силой, что едва не разнесла замок по камешку! Что последовало за этим, ты знаешь не хуже меня. А сегодня, — он нагнулся к ней, — когда я решил, что Эмили с Мандрэгом мертвы, за моей спиной выросли призрачные крылья, и я едва не сломал шеи Эйгану с Джаверелем за попытку забрать у меня княгиню и кузена. И если верить Мандрэгу, а я ему верю, они с Эмили едва не погибли из-за дарованного тобою магического шара! — Крылья? — Глаза Айяры распахнулись. Заносчивость схлынула с неё, как вода, и жрица рванула завязки его рубашки. Обнажив его одним движением до пупка, она бесцеремонно зашарила руками по его груди. — Где амулет Мандрэга?! — О чём ты говоришь? — Дэйлан от изумления даже возмутиться не успел. Рука жрицы остановилась у его левого соска. Чуть выше ореола у вампира темнел шрам от ожога в виде ромба. Он остался на его теле после памятной ночи гибели семьи Эстегов и Сабуа. Шрам так и не исчез, хотя остальные повреждения со временем покинули его тело под воздействием регенерации. Саведжа-Руа потрясенно отступила на шаг назад. — Амулет клеймил тебя, — прошептала она, — следовало догадаться, что ты получил в подарок… — вампиресса, так и не закончив, поджала губы. — Что я получил в подарок? — он запахнул полы рубашки, покраснев, как девица. — Какого Князя Тьмы с нами происходит? — С аймасами никто ничего точно сказать не может, — она покачала головой, кусая губы. — Последний из вас родился на земле Эдмории очень давно. Лишь со временем всё станет понятным. Ты должен быть осторожен с амулетом Создателя. Вели Мандрэгу спрятать его подальше. Время использовать его ещё не пришло… — Хватит, — оборвал её Эстег-Руа, — мне надоели загадки. Айяра Саведжа-Руа, я требую… Дэйлан остановился. Ощущение опасности — острое, словно удар под дых, толкнуло его развернуться к широкому низкому ложу. На первый взгляд всё выглядело безобидно: постель с откинутым покрывалом под балдахином, несколько смятых подушек, столик в углу, низкий диванчик у окна, с раскрытой книгой на гобеленовой подушке… Его глаза вновь вернулись к тёмному углу, где стоял круглый стол. Пространство над ним исказилось на одно кратчайшее мгновенье, но этого хватило, чтобы заставить вампира с рыком выпустить клыки и с лязгом потянуть из ножен меч. Сизое лезвие блеснуло в лучах падавшего из окна света. — Сними иллюзию, Айяра! — приказал он с угрозой. Он был уверен, что видит искусно созданную завесу. И за нею находится зло — древнее, могучее и… знакомое. — Дэйлан, — она встала перед ним, — он необходим мне. Я защищаю тебя и Манни… — Сними завесу, жрица, — прорычал он. — Или я сделаю это сам. Она не сдвинулась с места. — Не делай этого… Эстег-Руа с размаху вбил меч между плит пола и призвал силу с лёгкостью, что вызвала у него смесь ошеломления и мрачного удовлетворения. Завесу испарило огненными ошметками, открыв стоявшую на столе клеть с рваным сгустком мрака. — Вампиреныш-шь… — Мрак осклабился красной щелью рта. Получив подтверждение своей догадке, Дэйлан развернулся в сторону Айяры. Его рука потянулась вытянуть меч. Стальной кончик скребнул по камню плит. — Что здесь происходит? — голос Лаэт-Луга, прозвучавший с порога, ни Дэйлана, ни Айяру не отвлёк. Оба смотрели только друг на друга, испытывая, чья воля сильнее. Джаверель вошёл в комнату. Последовать за ним решился только Эйган. Саймон с Фрогосом и Джодасом остались в коридоре. — Ты собираешься напасть на меня, дитя? — Саведжа-Руа склонила голову к плечу. — Напомнить тебе, что я безоружна? — Уходи, — глухо выцедил Эстег-Руа. Он не ударит её, не сможет навредить той, что присутствовала в его жизни с самого его рождения. — Ты женщина, и ты спасла Мандрэга. Я не подниму на тебя руки. Но видеть тебя я больше не желаю. Я разрываю наш контракт. — Дэйлан, — она среагировала не так, как он ожидал, не обрадовалась, а отчего-то испугалась своей свободы, — ты не понимаешь, что делаешь! Он был непреклонен. — Моя семья больше не нуждается в твоих услугах, жрица. Покинь этот дом. — Князь… — встревоженно позвал его Лаэт-Луг. — Не вмешивайся, светлый, — высокомерно бросил он, не оборачиваясь, и эльф заткнулся. — Ты даже не хочешь выслушать меня? — с горечью произнесла Айяра. — Покинь этот дом, — членораздельно повторил Эстег-Руа. — И забери с собой… это. — Он брезгливо ткнул пальцем в сторону магической клети. Демон тихо хихикал. Происходящее его веселило. Было забавно наблюдать за тем, как убогие умом смертные совершают ошибку за ошибкой. Особо приятным было лицезреть, как лицо вампирессы сковывает печаль. — Как хочешь, кровь моей крови. Айяра взялась за кулон и активировала переносной портал. Саведжа-Руа ступила в него спиной назад и исчезла. Клетка с демоном истаяла в пространстве вслед за ней. *** В одночасье с этим Страж Камень в далекой глуши Зачарованного леса загудел, вторя шуму обрушившегося на землю дождя. Стоявшая перед Стражем высокая фигура, облачённая в тёмный плащ, укрывавший её с головы до ног, подняла голову, подставляясь потокам воды. На лице Друзза промелькнула слабая улыбка. Его план воплощался в жизнь строка за строкой. Лже-жрец смотрел на пелену иллюзии, укрывавшую Дом Без Хозяина. На один краткий вдох она истончилась, показав шпили башен и вновь сгустилась. Свидетельство проснувшегося естества аймасов разошлось от стен крепости князей Сао, как круги на воде по тонкому плетению мальстрима силы. Дождь припустил сильнее, сокращая видимую часть мира до нескольких шагов. Друзз усмехнулся, впуская в сознание далёкий грохот грома. — Скоро… уже совсем скоро, братья мои, мы вернём свой дом, — произнёс он с торжеством. — Отмщение… — Отмщение? — подхватил за его спиной насмешливый дребезжащий голос. — Вот чего алкает твоя душа, сын ветра? Друзз развернулся, устремив взгляд во тьму. — Покажись! — велел он грозно. — Я не приемлю приказов, — его собеседник не желал покидать тень, укрываясь за стеной дождя. — Зато отдаю их сам. — Не мне! — резко бросил дракон, смахивая ладонью влагу с лица. — Я больше не подчиняюсь ничьим приказам! — Разве? Часть тьмы облачилась в серое, превращаясь в фигуру горбуна, выступившую на дорожку лунного света. Искорёженные костными мозолями пальцы потянулись к голове, капюшон опал на косые плечи. Дракон смотрел на открывшийся ему лик древнего старика, обрамлённый седыми космами длинных волос. Узнавание исказило его рот гримасой ошеломления и Друзз рухнул на колени в грязь, склоняя голову. Сеть из силы, сплетённая могучей волшбой, согнула его к земле. — Ты узнал меня, — удовлетворённо констатировал горбун. — Поднимись, Дыхание звёзд. Давление магии ослабло, позволяя ему встать на ноги, но не выпуская из своих тисков. Горбун проковылял к Страж Камню, приволакивая ногу, и, приветствуя его, будто старого знакомца, уложил ладонь на холод мокрого камня. Страж откликнулся на прикосновение искалеченных пальцев усилившимся гулом. На востоке небосклон прорезала яркая стрела молнии, оглашая поляну грохотом небесного гнева. — Их дар проснулся, Даноэ, — сказал горбун, не глядя на дракона. — Единения ещё не произошло, — слабо возразил он. — Но произойдёт. Предначертанного богами аймасам не избежать. — Богами? — он встрепенулся в протесте, но тут же согнул шею, поспешно уводя взгляд от того, кому давно полагалось стать прахом. Горбун развернулся, и тело Даноэ облило мучительной, давно забытой болью. Невидимые цепи сжали его рёбра, не позволяя ни вдохнуть, ни обратиться, чтобы спастись в небесах. — Я вновь призываю тебя на службу, небесный змий. — Голос горбуна налился властной силой. — И ты не посмеешь отказать мне! Конец первой части