Adrinette April 2023: Малиново-мятный смузи

***

      Уже который день, возвращаясь домой, Маринетт сначала вытаскивала из почтового ящика адресованную ей открытку, получала от мамы принесённые курьером цветы, ставила их в вазу и только потом вместе с этим добром уходила наверх к себе, в мансарду. Сейчас, по прошествии месяца, это стало уже приятной традицией. Однако в первый день Маринетт была в полнейшем недоумении, когда ей неожиданно прислали цветы.       И удивляться было, чему. Ведь Маринетт ни с кем не встречалась, даже в клубы и на дискотеки не ходила — учёба отнимала много времени. После поступления на факультет дизайна Маринетт отдала всю себя занятиям, шитью и выкройкам, отказывая Алье, когда та звонила ей с очередным приглашением где-нибудь потусить.       Именно с того дня, когда они с Альей в последний раз повздорили насчёт нежелания Маринетт идти в клуб, и началась вся эта эпопея с цветами. Вот только первые минуты были не особо приятными.       — Ну что ты в самом деле, как ханжа какая-то, — ругалась тогда Алья в трубку телефона. — Все нормальные девушки в твоём возрасте гуляют с мальчиками, а ты как синий чулок. Да-да, я знаю, что ты до сих пор любишь Адриана, но подруга! — она даже не дала Маринетт возразить и строго продолжила: — Если ты не будешь предпринимать какие-то попытки сблизиться, он так и уйдёт, достанется какой-нибудь Лиле… или Хлое.       — Хлоя замуж выходит в следующем месяце, не надо мне тут, — фыркнула обиженная Маринетт. — Между прочим, у них с Натаниэлем всё серьёзно, и изменять они друг другу точно не будут.       — Да я просто так сказала, — пробубнила Алья на том конце провода. — Но детка, я же волнуюсь за тебя!       — Не стоит. Синим чулкам живётся вполне себе нормально, — огрызнулась Маринетт. — Передавай привет всем своим барным стойкам, на которых ты успела натанцеваться.       — Маринетт! Я…       Но возмущённую тираду лучшей подруги Маринетт дослушивать не стала. Просто выключила телефона, закинула на дно сумки и поспешила к дому, до которого оставалось каких-то жалких несколько метров.       У самого порога её неожиданно окликнули.       — Девушка, извините, вы случайно не Маринетт Дюпен-Чен?       Недоумевая, Маринетт обернулась. И с удивлением увидела парнишку невысокого роста в костюме курьера — он держал внушительный букет цветов в одной руке, а подмышкой другой зажимал планшет.       — Да, это я, — растерянно пробормотала Маринетт. — А… что случилось?       — Да вот, извините, я немного припозднился, — неловко улыбнулся курьер и протянул ей букет. — Мне сказано было доставить цветы ровно в два часа и ещё открытку положить в ящик, — он отдал Маринетт небольшую красивую картонку с надписью на обороте, — но я ваш дом с трудом отыскал. Недавно только перебрался в Париж, и с адресами немного туго. Надеюсь, меня не уволят, а то будет совсем неловко, — скороговоркой протараторил курьер, а потом протянул Маринетт планшет и ручку. — Распишитесь, пожалуйста, и я побегу. Спасибо вам большое!       Растерянная и обескураженная, Маринетт долго смотрела вслед курьеру, а потом перевела взгляд на цветы. Это был букет из васильков, насыщенный синий цвет которых напоминал Маринетт глубины океанов, а ещё — он довольно неплохо отражал её собственный цвет волос.       «Не смею выразить тебе свои чувства», — таково было значение у подаренных цветов, как знала Маринетт: не так давно у них было целое занятие, посвящённое цветам и как их лучше использовать в дизайне одежды, чтобы случайно не попасть впросак.       Но… что бы это всё значило?       На красивой открытке с изображением моря в утренние часы было всего несколько слов: «Не знаю, как сказать тебе, как сильно ты мне нравишься».       Сердце у Маринетт предательски ёкнуло. Даже подарки Кота Нуара в своё время не заставляли её испытывать странную внутреннюю дрожь.       Маринетт со страданием поморщилась и на автомате прикоснулась к мочке правого уха, в котором уже давным-давно обычные серьги-капельки заменили магический талисман. После того как они одержали победу над Бражником, камни пришлось отдать. Их с Нуаром дороги разошлись, и порой — нет-нет — а сердце пронзал укол сожаления, что они так и не раскрыли личности. Всё-таки он был её добрым другом, и ей хотелось сохранить общение. Однако… что есть — то есть. Да и вряд ли эти цветы мог подарить Кот, ведь у них не было даже малейшей возможности намекнуть на свои личности: мастер Фу забрал камни без предупреждения и даже не дал попрощаться с квами. Просто однажды утром Маринетт проснулась, а серёжек и Тикки уже не было с ней.       Она тряхнула головой, прогоняя прочь грустные мысли. Не стоит горевать о том, что произошло уже год назад — Маринетт стоило уделить внимание более насущным проблемам, в число которых теперь входил таинственный поклонник.       — А почерк-то знакомый, — бормотала она себе под нос чуть позже, когда сидела в своей комнате и рассматривала открытку.       Маринетт как будто видела уже эти буквы, причём совсем недавно. Жаль, у неё не было исходного примера, так бы точно определила: есть схожесть или нет. Но она не отчаивалась. Желание узнать, кто подарил ей такую красоту, только усилилось, когда на следующий день по возвращению с занятий Маринетт уже ожидал букет и открытка в почтовом ящике.       С тех пор прошёл целый месяц. Родители хитро поглядывали на дочь, но вопросов пока не задавали — за что им огромное спасибо. Комната утопала в цветах, которые было жалко выкидывать, а Маринетт терзалась вопросами и чуть ли не каждый день рассматривала надписи на открытках, гадая, не найдёт ли в них намёка на личность дарителя.       «Твоя красота затмевает для меня свет солнца», — значилось на обороте заката, подаренного вместе с букетом нежных гардений.       «Пусть твои мечты сбудутся», — гласила надпись на открытке, присланной вместе с белыми гвоздиками. Это было очень в тему, к слову, потому что накануне на паре по английскому Маринетт зачитывала своё сочинение на тему «Мечты о будущем», в котором она описывала своё желание создать собственный модный дом.       «Думаю о тебе каждый день», — это смущающее послание доставили вместе с букетом красных и белых роз. Маринетт тогда ещё долго разглядывала красивое изображение ночного Парижа, и в голове её лихорадочно металась одна мысль: она вполне могла быть знакома со своим таинственным поклонником. Это заставляло её сердце биться чаще.       Подобных нежных романтических посланий у Маринетт накопилось уже около сорока, когда в один прекрасный весенний день она одолжила у Адриана тетрадь с лекцией по математике, которую пропустила из-за небольшого недомогания. Так случилось, что по воле судьбы они поступили в один институт, только на разные направления. Маринетт выбрала дизайн одежды, а Адриан пошёл на бакалавриат по модному стайлингу и менеджменту, где обучают будущих стилистов и креативных директоров.       На первом году обучения у них совпадало довольно много дисциплин, и часто они сидели вместе. Это, разумеется, ещё сильнее вгоняло Маринетт в панику относительно собственных чувств, а Алья раз за разом твердила, что стоит признаться хотя бы сейчас, раз за годы учёбы в коллеже и лицея Маринетт так и не набралась храбрости. Мол, в дальнейшем судьба не будет вас сталкивать так часто, ей скоро это может надоесть. Но Маринетт всё никак не могла решиться.       До определённого момента.       В этот день, когда она одолжила у Адриана тетрадь, таинственный поклонник прислал ей букет орхидей с открыткой, подписанной: «Будь я смелее, позвал бы тебя на свидание». Маринетт тогда чуть не споткнулась на лестнице, но благо всё же устояла на ногах. А вот второй раз, когда она открыла тетрадь Адриана, чтобы переписать конспект, ей удержаться в вертикальном положении не удалось: Маринетт так и села на кушетку, обалдев от свалившейся на голову информации.       Почерк, который она уже выучила по открыткам, излагал темы последней пары по математике. И это был почерк Адриана. Адриана Агреста, по которому Маринетт умирала вот уже который год без надежды на взаимность.       Когда ступор прошёл, она бросилась к альбому с открытками. Дрожащими руками Маринетт перелистывала послания, сравнивая их с написанным в тетради, и всё больше и больше убеждалась в точности собственных предположений.       Это был Адриан. Адриан — её тайный поклонник, который уже больше месяца дарит ей такие ошеломительные букеты и открытки с надписями, от которых решительно кружится голова.       — Господи боже мой…       Маринетт прижала ладонь к губам, едва сдерживая слёзы. На устах поневоле возникла улыбка, которая ни в какую не желала исчезать. Сердце билось в груди как сумасшедшее, а щёки затопил яркий румянец; никогда ещё прежде Маринетт не испытывала такого душевного подъёма, как сейчас.       Ведь это действительно был Адриан. Потому что в его тетради, под последней лекцией, значилось:       «Знаешь, недалеко от универа открылось новое антикафе. Как ты смотришь на то, чтобы завтра после пар сходить туда и заценить? ;)»       Маринетт с трудом подавила визг: не хотелось пугать родителей. У неё как будто камень с души упал — появилась такая лёгкость, что хотелось петь и танцевать.       Она вскочила на ноги и побежала за телефоном. Пока есть силы и храбрость, нужно было ответить ему — так бы посоветовала Тикки, Маринетт это чувствовала.       Колебалась она ровно одно мгновение: когда дрожащими пальцами снимала блокировку — из-за волнения совсем забыла, какой ставила рисунок. Но потом довольно быстро отыскала диалог с Адрианом в социальной сети и без приветствий написала:       «Я согласна (⁄ ⁄•⁄ω⁄•⁄ ⁄)»       Похоже, он мониторил их диалог, потому что ответ оказался прочитанным мгновенно.       Несколько волнительных секунд, пока Маринетт смотрела на «Адриан набирает сообщение…», а потом:       «Супер (=^.^=)       У нас завтра отменили последнюю пару, так что я заскочу к вам на занятие, мне уже разрешили (*´︶`*)»       Маринетт не успела умилиться, как следом пришёл осторожный вопрос:       «PS: Надеюсь, я не слишком захламил твою комнату цветами? :"D       Прости, если так, я не мог удержаться („• ֊ •„)»       Других доказательств Маринетт больше не требовалось. Зажмурившись, она с широкой улыбкой прижала телефон к груди. Ее страхи и опасения, как оказалось, были беспочвенны: Адриан тоже был неравнодушен к ней, и это воодушевляло Маринетт. Поэтому когда зазвонил телефон и показал на дисплее входящий от Адриана, она без страха взяла трубку и с поражающим предвкушением услышала приятный, чуть хрипловатый голос, от которого по спине пробежали мурашки:       — Здравствуй, Принцесса. Как добралась до дома?       Маринетт уютно устроилась в кресле и приготовилась к долгому разговору по душам. Им было, что обсудить перед свиданием.