Adrinette April 2023: Малиново-мятный смузи

***

      — Маринетт, идём скорее!       Девчоночий голос разрезал гулкую тишину зала с восковыми фигурами. Адриан, которого притащили сюда младшие братья, заполошно заозирался: он не хотел, чтобы Маринетт увидела его и снова, как обычно, шарахнулась, как это всегда бывало.       — Притворись статуей, — посоветовал Плагг, хитро поглядывая на старшего брата. — Тогда уж она точно не испугается.       — Я что, такой страшный? — буркнул Адриан, однако по совету девятилетки всё же встал на пустой постамент и принял позу своей же восковой фигуры.       — Нелепость какая, — закатил глаза Феликс; ему было двенадцать и он считал себя самым серьёзным среди сыновей Агрестов, даже серьёзнее семнадцатилетнего Адриана, который порой любил выдавать всякую чушь. — Мы же пришли сюда, чтобы починить твою статую! Думаешь, она не догадается?       — Ну, мало ли её уже починили, — фыркнул Плагг и повис на Феликсе. — Давай спрячемся и посмотрим. Идём-идём-идём.       И Плагг потянул брата в сторону, чтобы укрыться от чужих глаз за колонной — голоса сестёр Дюпен-Чен приближались с другой стороны.       — Выглядишь как придурок, — бросил напоследок Феликс Адриану, и они с Плаггом убрались из поля зрения старшего брата.       Отпустить ехидную шуточку им вслед Адриан не успел: Маринетт вместе с младшей девятилетней сестрёнкой Тикки уже шагали прямо на него. Маринетт была занята разговором, поэтому не сразу заметила Адриана — а тот старательно изображал из себя самую неподвижную статую, какая только вообще бывает на свете. Хотя глаза так и норовили скоситься в сторону двух соблазнительных хвостиков.       — Тикки, хватит, пожалуйста. Если так продолжится, всё будет ещё хуже. И к тому же я…       Маринетт осеклась на полуслове, когда чуть не напоролась на «статую» Адриана. Она коротко взвизгнула и отшатнулась, тяжело дыша, и даже прикрыла глаза ладонями, но Тикки, смерив Адриана хитрым взглядом, подёргала сестру за штаны и весело защебетала:       — Маринетт! Это всего лишь статуя! Мы же в Музее восковых фигур, ты что, забыла?       Адриан не мог не заметить елейных ноток в голосе девочки и рассеянно подумал, что они с Плаггом вполне могли нарочно устроить всю эту ситуацию. Впрочем, он не то чтобы был против. Маринетт с первого взгляда запала ему в душу, вот только она постоянно шарахалась от него всякий раз, когда Адриан пытался оказать ей знаки внимания. То ли он ей не нравился, то ли она боялась его — непонятно. Никто не просвещал Адриана поэтому поводу, Алья и Нино лишь ухмылялись и ничего не говорили, а попытки узнать у самой Маринетт, как она к нему относится, всякий раз превращались в некую пародию оды на френдзону. Адриан успел уже точно узнать, что Маринетт ни с кем не встречается: всем, кто предлагал, она давала от ворот поворот, поэтому он мог позволить себе продолжить попытки завоевать девушку, однако для более полного успеха операции Адриану хотелось бы узнать, нравится ли он ей хотя бы самую чуточку… Цветы-то она всё же принимала, когда он дарил ей, пусть и лепетала в ответ какой-то бред. Впрочем, Адриану она нравилась и такой — особенно такой: с красными щеками, невнятной речью и сияющими глазами, когда Маринетт смотрела на него. Это ведь не могло значить что-то негативное, правда ведь?       Задумавшись о любви к своей ненаглядной Принцессе, Адриан чуть не прохлопал одно очень предложение Тикки.       — Ой, Маринетт! — обратилась она к сестре, которая уже успокоилась, приняв для себя, что уж восковой-то фигуры Агреста можно не опасаться. — А что если ты потренируешься на его… «статуе»? — Тикки так выделила интонацией последнее слово, что Адриан окончательно убедился в их с Плаггом сговоре. Пронырливые детишки какие. — Помнишь, то самое, что ты хотела сказать ему?       Адриан с любопытством навострил уши. Интересно, о чём это Тикки? Он не выдержал и скосил взгляд на Маринетт: выглядела девушка и смущённой, и недовольной одновременно.       — Помню, — неохотно откликнулась она и посмотрела на Адриана; тот тут же вернул глаза в прежнюю позицию. — Но… ты уверена?       — Да-да! — захлопала в ладоши Тикки. — Это наилучший момент! Пока никого нет. Да и перед «статуей», — она снова выделила это слово, но Маринетт ничего не заметила, — легче признаться, чем настоящему, правда? Вот потренируешься — тогда сможешь сказать и настоящему Адриану, как сильно ты его…       — Ладно! — жёстко перебила Маринетт сестру, и Адриан от разочарования чуть ли не застонал: Тикки бы вот-вот проговорилась о секрете Маринетт, какой он всё никак не мог раскрыть. — Ты права. Потренироваться всё же можно.       Тикки довольно засияла и отошла в сторонку, чтобы не мешать. Адриан подозревал, что она направилась прямиком туда, куда направлялись его братья, и это ещё больше усилило его догадки по отношению этих двоих. Сводники маленькие.       Маринетт тем временем огляделась, взглядом поискала камеры. Удостоверившись, что в эту точку никаких объективов не было направлено — Плагг, похоже, специально притащил Адриана именно сюда, — Маринетт приблизилась к «статуе. Она внезапно оказалась так близко, что у Адриана перехватило дыхание. Он мог рассмотреть каждую веснушку, каждую маленькую морщинку в уголках её глаз — таких притягательно васильковых; а от нежно-розовых, чуть приоткрытых в волнении губ Адриан не мог оторвать взора. Желание поцеловать Маринетт бурлило и расширялось в нём с каждой секундой.       — Ладно-ладно, — забормотала Маринетт себе под нос и сделала глубокий вдох. — Ничего плохого же не будет, если я попробую признаться статуе, — задумчиво проговорила она, разглядывая волосы Адриана. — Надо же, эти восковые фигуры почти как живые. Они даже текстуру кожи умудрились повторить…       Маринетт влюблённо вздохнула и провела кончиками пальцев по щеке Адриана. Он с трудом сдержал приятную дрожь, заставившую было встрепенуться его тело, а Маринетт, похоже, вошла во вкус: положила ладони ему на плечи и, наклонив голову, защебетала:       — Знал бы ты, как много мне хочется сказать тебе-настоящему, — Маринетт тяжко вздохнула и продолжила: — Я ведь рядом с тобой сознание теряю только из-за моих сильных чувств к тебе, — на этих словах глаза Адриана расширились от потрясения, но Маринетт этого не замечала: — Ах, если бы я по-настоящему могла признаться тебе, что ты мне тоже нравишься — очень-очень. И мне так нравится, когда ты даришь мне цветы и называешь Принцессой и Миледи…       Она прильнула к Адриану всем своим соблазнительным существом и, прикрыв глаза, горячо зашептала, совсем не замечая, что «статуя» от её слов и действия начала плавиться от неожиданных открытий:       — Я так сильно люблю тебя, что теряю голову. Алья говорит, что у меня крыша едет, что пора бы уже взять себя в руки и признаться тебе, но я боюсь, что из-за моих причуд ты решишь, что я тебе на самом деле совсем не нравлюсь, а я не переживу, если ты откажешь, и я…       Маринетт оборвала себя на полуслове, шумно выдохнув. Щёки её раскраснелись, дыхание сбилось — выглядела она столь очаровательно, что Адриан совсем позабыл изображать из себя статую: просто стоял и любовался ею. Маринетт этого, по всей видимости, не замечала, погружённая в собственные раздумья.       — Я люблю тебя, — прошептала она и улыбнулась. — Однажды я смогу сказать тебе-настоящему эти слова, я обещаю. Я справлюсь.       — Я более, чем уверен в этом, — прохрипел Адриан: больше притворяться он не мог, не видел смысла.       Одна его рука легла на затылок Маринетт, вторая — обхватила запястье лежащей на его плече тонкой ручки. Маринетт вздрогнула и замерла: глаза её расширились от ужаса — она не могла понять: спит ли, мог ли Адриан на самом деле оказаться вполне себе настоящим, или это чья-то очередная злая шутка.       — А-Адриан?.. — пискнула она, не зная, что и сказать. — Что ты…       — Вот теперь я уверен, — тихо произнёс он. — И просто так ты от меня, Принцесса, больше не отвертишься.       И Адриан, не в силах сдержать порыв эмоций, наклонился и мягко поцеловал Маринетт. Он не собирался принуждать её, давал шанс улизнуть, однако признание только подстёгивало внутреннего хищника углубить поцелуй, заявить всему миру — и в точности самой Маринетт, что Адриан намеревается называть её своей — так долго, как только сможет.       От шока Маринетт не могла даже пошевелиться. Секунда-другая, и до неё стало медленно доходить, что никто из них однозначно не спит. Что Адриан — не плод её воображения, и что он действительно целовал её: медленно, осторожно, так трепетно, что ноги подкашивались от нахлынувших ощущений. А когда Адриан мягко толкнулся языком между её сомкнутых губ, у Маринетт и вовсе закружилась голова. Ноги перестали держать её.       В считанные мгновения Адриан понял, что что-то не так. Разорвав поцелуй, он вовремя успел подхватить Маринетт за талию, когда она стала медленно оседать, сползая по нему вниз. Так и вышло, что они вдвоём осели на пол. Не разжимая объятий, Адриан устроился спиной к постаменту, на котором стоял до этого, и крепко прижал к себе Маринетт.       — Маринетт? — он обеспокоенно смотрел на неё. — Что с тобой?       Цепляясь за рукава его рубашки, Маринетт робко смотрела на Адриана. Голос её дрожал — как и не удержавшие в вертикальном положении ноги.       — Я не сплю, нет? — тихонечко выдохнула она, глядя на Адриана из-под ресниц. — Я сплю, и это мне всё снится?       Он ласково провёл ладонью по щеке Маринетт и улыбнулся ей: нежно и ободряюще.       — Нет, Принцесса. Это не сон. Мы с тобой оба в реальности, которую нам устроили наши младшенькие вредины.       Маринетт встрепенулась и, прижавшись плотнее к Адриану, огляделась.       — Младшенькие?       — Ага, — кивнул он и крикнул, ни к кому, в сущности, не обращаясь: — А ну-ка, марш сюда, сорванцы.       За ближайшей колонной послышалась отчаянная возня. Маринетт изо всех сил вцепилась в Адриана, огляделась — и вовремя, потому что вскоре к ним выбрались изрядно помятые Тикки, Плагг и Феликс. У последнего во рту почему-то красовался кляп в виде оторванного рукава от рубашки Плагга.       — Делал вид, что его тошнит, — пояснил самый младший Агрест, деловито отряхиваясь. — Пришлось заткнуть единственно известным мне способом.       Феликс бросил недовольный взгляд на брата и с отвращением выплюнул кляп.       — А что, как будто больно приятно слушать, как они тут лижутся и шушукаются. Это же противно!       — Ой, как я рада, что всё получилось! Маринетт, я же говорила тебе, что нужно только признаться, и всё будет хорошо! — перебила его Тикки, захлопав в ладоши, и Маринетт зарделась подобно переспелому гранату. — С тебя, к слову, печеньки, Вонючий носок, — обратилась она к Плаггу. — Маринетт всё-таки не потеряла сознания, когда Адриан её поцеловал.       — Да, но она всё-таки упала, — не преминул заметить Плагг и оглядел влюблённую парочку пристальным оценивающим взором. — Так что ставка аннулируется.       — Да как ты!..       Но Плагг успел увернуться от кулачков Тикки и побежал прочь, подгоняемый её громкими гневными выкриками. Феликс, закатив глаза, отправился следом. Потому что считал, что лучше посмотреть на детсадовскую драку, чем наблюдать лобызания старшего братца и его подружки.       Адриан и Маринетт проводили троицу ошарашенным взглядом.       — Значит, они всё подстроили, — смущённо пробормотала Маринетт, с опаской глянув на Адриана. — Ты… тоже в этом участвовал? — её голос дрогнул.       Адриан вздохнул и убрал с лица Маринетт несколько мешающих прядей волос.       — Только так же, как и ты — ровно как пострадавшая сторона. Хотя, знаешь, — он хитро покосился на неё. — Я ведь всё-таки не пострадавший. Оказывается, ты меня всё же любишь. А я-то думал…       Маринетт со странным булькающим звуком уткнулась ему лбом в плечо и недовольно засопела. Адриан мягко рассмеялся и с удовольствием обнял её, наслаждаясь приятным теплом тела Маринетт и запахом её ненавязчивого парфюма: что-то в духе малины и мяты. Обалденное сочетание.       — А-Адриан, — вскоре послышался приглушённый голосок Маринетт, и она всё же соизволила поднять на него голову.       — Да?       Её ладошки сильнее сжали ткань рубашки на спине Адриана. От этого действия у него по позвоночнику снова пробежал рой мурашек, и это было просто обалденно восхитительное ощущение.       — Я ведь… я ведь не пала слишком низко… в твоих глазах? — глухо пролепетала Маринетт, опасаясь глянуть на него: взгляд её метался туда-сюда, но на лице Адриана не останавливался. — Просто…       — Ш-ш-ш, — тихонько прошелестел он и прижал пальцы к нежным устам Маринетт, и она замерла, зачарованно глядя на Адриана. — Ничто не помешает мне любить тебя, — на этих словах голубые глаза поражённо распахнулись. — Даже если я не всегда понимаю, что ты говоришь, я всё равно нахожу это очень милым. И мне правда нравится, что ты запала на меня.       Маринетт смущённо улыбнулась. И спросила, когда он убрал ладонь:       — Правда?       — Правда, — улыбнулся в ответ Адриан. — Мне нравится, когда ты теряешь от меня голову, — не без самодовольства заявил он, жмурясь, словно кот, напившийся молока. — Потому что я точно так же теряю голову от тебя.       И Адриан снова поцеловал Маринетт. В этот раз она уже не испугалась и не замерла перепуганной белочкой — только задрожала от возбуждения и обвила шею Адриана руками, чтобы притянуть ближе и ответить на поцелуй со всей страстью, на которую была способна и которую так долго копила в себе…       Наблюдающие со стороны Плагг и Тикки довольно усмехнулись и дали друг другу «пять». Операция по сближению удалась на все двести процентов.