***
…Маринетт не думала, что её будет возбуждать такое: безропотный Адриан, прижавшийся спиной к стене, глядящий на неё во все глаза. Его ошалелый вид, красное лицо и отсутствие желания убежать — это было очень милым. Она осторожно, очень ласково коснулась его щеки. — Ма-Маринетт… — выдохнул Адриан. — Не двигайся, — попросила она, возвышаясь над ним. — Я не сделаю тебе больно, — добавила Маринетт с мягкой улыбкой. — Я… Она с удовольствием отметила, как прикрылись глаза Адриана, когда наклонилась ниже. Он даже повернул слегка голову — так, чтобы её губы прижались не к щеке, а к его губам — и это придало Маринетт уверенности. Она села ему на колени, обняла за плечи — его руки тут же сомкнулись на её талии, не оставляя возможности сбежать, если вдруг передумает. Но Маринетт не собиралась отступать. Она проложила цепочку поцелуев до шеи, прикусила бешено бьющуюся жилку. Глухой стон, сорвавшийся с губ Адриана, заставил её довольно улыбнуться; о, это было только начало, милый! — Я собираюсь поставить на тебе метку. Много-много меток, — шептала как в полусне Маринетт. — Чтобы все видели, что ты — мой. Только мой. Она лизнула солоноватую кожу, с довольной улыбкой отметила, как судорожно вздохнул Адриан, и снова острые зубки куснули его за шею. Ещё один влажный поцелуй — и очередной укус. Шея Адриана медленно, но верно расцветала пятнышками засосов — ох, как ругаться будут фотографы! — однако Агрест и не думал останавливать Маринетт. Только руки сильнее сжал на талии. — Ты мне нравишься, очень-очень нравишься, — как в бреду бормотала Маринетт, приникая ближе, выцеловывая мужскую шею, ключицы, подбородок. — Я так сильно тебя люблю… Она продолжала мурлыкать признания, впечатывая их в кожу Адриана, что не сразу поняла, как он напрягся. Только спустя несколько минут до Маринетт дошло, что он словно окаменел. — Всё в порядке? — она подняла голову, глядя на Адриана сквозь пелену перед глазами. В ушах стоял еле слышный звон. — Маринетт, — выдохнул он, не сводя с неё глаз. Прежде чем продолжить, Адриан облизал пересохшие губы, и Маринетт на несколько секунд закоротило. — Скажи мне… Ты это говоришь лишь под влиянием акумы или… ты действительно испытываешь… всё это… ко мне? Теперь настал черёд Маринетт замирать. В голове медленно, со скрипом вертелись шестерёнки, прокручивая перед внутренним взором картинки воспоминаний. На словах «под влиянием акумы» она было дёрнулась, но потом вспомнила, что камень Божьей коровки теперь у Альи, и ей, Маринетт, больше не стоит волноваться насчёт всех этих сражений с обезумевшими чудиками. Кажется, ведь и Кота Нуара отправили в отставку? Кто там вместо него? Забавная девчонка с полным отсутствием вкуса в макияже? — Я… Маринетт смотрела Адриану прямо в глаза. А в голове проносились события последних минут, когда акума, заставляющая людей озвучивать невысказанные чувства, попала прямо в неё… Заставляющая озвучивать невысказанные чувства. Кажется, Адриан тоже вспомнил, какая именно акума атаковала Маринетт, потому что взгляд его потемнел, а руки будто превратились в стальные прутья — не разомкнуть просто так. Да как будто хотелось. Маринетт помотала головой и приникла к Адриану, обняла его за шею. Какое ей теперь дело до дурацких акум, их способностей, когда любовь всей её жизни лежит прямо под ней и даже не думает сбегать? О, так просто она его не отпустит. Хватит, набегались. — Я закрою тебя в своей комнате, — продолжала мурлыкать Маринетт; тонкие пальчики погладили Адриана по подбородку, спустились ниже, лаская, обводя по кругу красные пятнышки засосов. — Чтобы никто-никто не мог до тебя добраться. Ты будешь только моим, никому тебя не отдам. Ни этой сучке Росси, ни противной Кагами, ни даже Хлое, пусть её Злолюстратор зацелует… Маринетт продолжала влюблённо бормотать, что ещё сделает, и не обратила внимания, как Адриан поражённо выдохнул на последнюю из её фраз: «А Хлоя-то тут причём?» И Маринетт оказалось совершенно плевать, что лежали они в одном из школьных коридоров — даром, что тут почти никто не ходил. Да и все сейчас были отвлечены высказыванием собственных чувств под влиянием акумы: на периферии стоял шум, сотканный из криков ненависти, боли, радости и признаний в любви — парижане оказались бессильны против этой акумы. — Я люблю тебя, — пробормотала Маринетт и довольно резко нависла над Адрианом. — Ты знал об этом? Её глаза лихорадочно блестели в полумраке коридора, и Адриан зачарованно смотрел на Маринетт. А девушке требовались ответы, причём немедленно. Поэтому она снова прижалась к нему, умиротворённо вздыхая, и слегка поёрзала, устраиваясь поудобнее: Маринетт улеглась таким образом, что Адриан невольно застонал — кое-кто был слишком соблазнительным, чтобы не возбудиться. И Маринетт это, несомненно, ощутила. — О, я, значит, возбуждаю тебя? — выдохнула она, краснея, и тут же мило улыбнулась; проворная ручка скользнула ниже по телу Адриана. — А это, оказывается, очень приятно… Он успел вовремя перехватить ладонь Маринетт. Она тут же обиженно засопела, а Адриан, дабы предотвратить это, притянул женские пальчики к губам, оставил несколько пылких поцелуев на костяшках, и прошептал, глядя ей прямо в глаза: — Я обязательно скажу всё, что испытываю к тебе, Маринетт. Но… я бы хотел сделать это не тогда, когда ты под воздействием магии. Я не хочу, чтобы ты забыла. — Оу-у-у, ты такой милый, — умилённо протянула Маринетт и приблизилась к его лицу. — Но ведь ты можешь попробовать расколдовать меня, правда? Она опустила взор на губы Адриана. Хотелось прижаться к ним, ощутить на вкус, распробовать и окунуться в блаженство, которое так и манило к себе. — А это мысль, — пробормотал Адриан. — Ну-ка иди сюда. Маринетт и пискнуть не успела, как оказалась лежащей под Адрианом. Её глаза широко распахнулись, когда он коленом раздвинул её ноги, прижался всем телом, позволяя ощутить, как сильно она его довела. Руки оказались зафиксированы над головой — Маринетт оказалась в довольно-таки провокационном и беззащитном положении; впрочем, страха она не ощущала, только огонь с шипением перекатывался под кожей. Прикосновения Адриана обжигали, заставляли плавиться, тянуться к нему, умоляя прижаться ещё сильнее… — Ты мне чуть мозг не взорвала, проказливая Принцесса, — шумно выдохнул Адриан ей в губы. — Но мне быть сверху нравится больше. Их губы наконец-то встретились. Это было не мимолётное прикосновение, как несколько минут назад или тогда, в Музее. Нет, это был полноценный поцелуй: с пылкостью чувств, с жаром на кончике языка — Маринетт тихонько застонала, когда Адриан раскрыл её губы и увлёк в ещё более жаркий поцелуй. Она несколько раз дёрнула руками, показывая, что хотела бы обнять его, но Адриан не отпускал. Тогда Маринетт обвила его талию ногами, притягивая ближе, и они одновременно застонали в поцелуй, и этот стон вибрацией отдался в телах. Сумасшествие, охватившее их, неожиданным образом вскоре отрезвило Маринетт. Она не сразу сообразила, что делает и с кем — по инерции продолжала отвечать на пылкие поцелуи, притягивать Адриана ближе, выгибаясь ему навстречу. И только грохот вдалеке заставил Маринетт вздрогнуть и открыть глаза. — Ты в порядке? — хрипло спросил Адриан, заполошно дыша. Маринетт вспыхнула подобно спичке и зажмурилась, пытаясь осознать происходящее. Секунда, другая, третья. Маринетт приоткрыла один глаз, увидела Адриана и со странным всхлипом закрыла лицо ладонями. — А-Адриан? — пискнула она. — Собственной персоной, — глухо отозвался он. Маринетт ахнула — её подняли с пола и бережно усадили рядом. От неожиданности она даже отняла руки от лица и с опаской посмотрела на Адриана. Выглядел он мрачновато. Взгляд скользнул с лица Адриана на его шею, покрытую пятнами засосов, и Маринетт на мгновение закоротило. Магия акумы пусть и выветрилась, однако смутные воспоминания о происходящем всё ещё витали где-то на подкорке — это сделала она, Маринетт, не кто-нибудь другой. От осознания сего факта Маринетт покраснела ещё сильнее. — П-прости, — негромко пробормотала она, сжимаясь в комочек. — Я н-не хотела… Адриан посмотрел на неё нечитаемым взглядом. Лицо его напоминало маску. — Не хотела? — в ровном голосе слышались напряжённые нотки. — Ты уверена? Маринетт покачала головой, потом, спохватившись, быстро-быстро закивала. Адриан горько усмехнулся. Нервный смешок, сорвавшийся с его губ, заставил Маринетт вздрогнуть и с опаской взглянуть на Агреста. Адриан нервно провёл ладонью по волосам на затылке, размышляя. Потом кивнул сам себе, будто бросаясь в омут с головой, и, резко повернувшись в Маринетт, спросил: — Ты помнишь, что говорила, когда была под акумой? — Ам… Маринетт вспыхнула до корней волос. Смутные отголоски собственных признаний заставили её тихо взвизгнуть и снова спрятаться от мира за ладонями. Прижав колени к груди, она уткнулась в них лбом и тихонечко завыла. — М-Маринетт? Адриан пусть и настраивался на подобный исход ситуации, но всё равно оказался к ней не готов. Плечики Маринетт подрагивали, пока она тихо скулила что-то нечленораздельное, и желание обнять её, спрятать в своих объятиях росло в геометрической прогрессии. — Маринетт… Успокойся, пожалуйста. Он всё же сделал то, что хотел — мягко привлёк Маринетт к себе за плечи. А она судорожно вздохнула… и затихла. — Я просто пытаюсь понять, — тихонько начал Адриан, — почему… вернее… Хочу понять, правду ли ты говорила сейчас. И если правду, то… Маринетт резко вскинула на него голову. По её щекам текли дорожки слёз, однако она этого, казалось, не замечала. — То что? — злым голосом спросила она. — Правда ведь, очень смешно, когда акума заставляет говорить то, что при обычных обстоятельствах сказать не можешь в силу… в силу… — Маринетт запнулась и отвернулась. Говорить больше ни о чём не хотелось. — Значит, всё-таки правду? — Адриан улыбнулся и мягко обхватил Маринетт за подбородок, повернул её голову к себе. — Значит, у меня всё-таки есть шанс, что ты не отвергнешь меня, если я позову тебя на свидание? Маринетт в недоумении моргнула. Сначала ей показалось, что она ослышалась, однако Адриан всё ещё оставался на месте, его пальцы нежно касались её лица, а вопрос до сих пор звенел в ушах. Ух ты, оказывается, и от акум бывает польза… Адриан вдруг рассмеялся, и Маринетт с досадой поняла, что последнее невольно сказала вслух. — Ну так что? — улыбнулся Адриан, хотя уголки его губ нервно дрогнули — он тоже боялся, что делает что-то не то или не так. — Пойдёшь? Или… Договорить Адриан не успел. Дрожащие пальчики Маринетт легли на его губы, обрывая на полуслове. — Пойду, — она робко улыбнулась ему. — Всё равно… всё равно я уже прокололась, да? Адриан перехватил её ладошку своей, оставил на подушечках мягкий поцелуй. Маринетт смущённо пискнула, и он не сдержал широкой улыбки — как же поразительно было её стеснение на фоне недавней вспышки страсти. Маринетт — самый необычный человек, который когда-либо встречался на пути Адриана, и ему ужасно хотелось заглянуть в неё глубже, лучше понять, что на душе, что скрывается за этим милым румянцем и трепещущими ресницами. Сегодня ему удалось немного подглядеть — то, что она позволила увидеть, пусть и невольно. Но до безумия хотелось снять все эти невидимые вуали, в которые завернулась Маринетт, и узнать, что же именно лежало на её сердце. — Мне понравилось. Очень, — шепнул Адриан, глядя ей прямо в глаза. — Вот только мои фотографы вряд ли будут в восторге, — он коротко усмехнулся, прижав ладонь к шее. Маринетт проследила за его пальцами и судорожно сглотнула. Рассеянная из-за магии память стала неожиданно яркой, подкидывая пикантные подробности. — Знаешь, — она как завороженная смотрела на собственные отметки и не сразу заметила, как подобралась ближе, будто её кто магнитом тянул к Адриану. — Я думаю… мне нужно кое-что вспомнить… Маринетт протянула руку — хотела осторожно коснуться одной из меток, чтобы удостовериться, что произошедшее недавно не было сном. Однако Адриан среагировал гораздо быстрее: просто-напросто сгрёб Маринетт в охапку, усадил к себе на колени и хитро — даже, можно сказать, по-кошачьи, ухмыльнулся. — Я думаю, будет справедливо, — мурлыкнул он, — если теперь мы немножечко поменяемся ролями. Как ты думаешь? — А? Маринетт, удивлённо моргая, рассеянно положила ладони на плечи Адриана. Странно притягательное чувство дежа вю накрыло с головой, отчего внизу живота вновь расплылось приятное тепло. — Нам стоит потренироваться перед свиданием, Принцесса, — пробормотал Адриан. Ответить Маринетт не успела — горячие губы прижались теперь уже к её шее, и она шумно выдохнула, изо всех сил стискивая плечи Адриана. На затылок легла его рука, слегка оттянула назад, и Маринетт податливо откинула голову, прижимаясь ближе, и тихонечко застонала: теперь настал её черед умирать под кусачими поцелуями — Адриан с лихвой возвращал ей то, чем она так усердно одарила его. Всё остальное оказалось неважным. Алья и Зои — справятся. Куда им ещё деваться? А двоим напарникам в отставке предстояло наверстать упущенные в сражениях месяцы и годы, которые они провели порознь…День 20: Поменялись ролями
23 апреля 2023 г. в 10:12