- Мне плевать на твою любовь.

— Аккерман, мне плевать на твою любовь. Не отвлекай, у меня слишком много работы, чтобы тратить время на тебя, — словно гром среди ясного неба. Она сделала шаг от стола и ошарашено отвела глаза. — Да, сэр. Я понимаю. Понимаю. Простите. Да, конечно, я все понимаю, простите. Я... Я пойду, — она сжала кулачки и, развернувшись, пошла к двери. Капрал заметил «легкое» расстройство девушки и, чтобы избежать несчастных случаев, решил предупредить ее: — Аккерман, — она остановилась у самой двери и повернула голову на мужчину с некой надеждой, сидящей где-то в глубине души, — Я тебя прошу, давай без истерик. Не стоит потом вечерами рыдать в подушку, как это обычно происходит. Не стоит входить в депрессию или что-то подобное и самое главное: не надо прибегать к попыткам суицида. Если ты как-нибудь в укромном уголке вскроешь вены и истечешь кровью или повесишься, никому легче не станет. Так что, надеюсь, ты услышала меня, — она бесцельно опустила голову и трясущейся рукой резко повернула ручку двери и, с неким удовольствием, выскочила за пределы этого кабинета.       «Черт, черт, черт!» — мысленно ругалась Микаса. Ей было жаль, наверное, только о том, что она сказала это, а он отказал. Отказал. Она больше ругала себя, чем все остальное, да, именно этого и стоило ожидать. Он же капрал и намного старше, ему же просто не до тебя. Черт, и что ей так нравится? Его хладнокровие, он прекрасно скрывает свои эмоции и… и… Она приложила руку к голове и, завернув за угол, оперлась на стену. Ох, черт, она действительно не думала, что может рыдать из-за мужчины. Из-за капрала. Тем более, когда он только что сказал, что не следует этого делать. Ужасное ощущение противоречия и убеждения против действительных чувств. Крутить такие интрижки, как пишут в книгах прославленные лирики, не для Аккерман. И как она будет смотреть ему в глаза. ***       Вечер. Микаса, сидя в комнате, делает, наверное, самые решающие шаги в своей жизни. Весь мир внутри нее ломается, рушится, дробится. Разбивается на осколки и разлетается в дребезги. Хоть бы кто-нибудь зашел в эту гребаную комнату. Хоть кто-нибудь! Чтобы она не успела завершить размышление, сделать неверные выводы или просто замкнуться. — Аккерман! — негромкий возглас за дверью и она, будто бы, выходит из тумана своих размышлений. Дверь приоткрывается и за дверью появляется Зое. — Микаса, Смит попросил отправить кого-нибудь помочь капралу разобраться с документацией. Ему надо успеть до завтра, но если даже учесть его бессонницу, он не успеет, — она глупо улыбнулась. Какая же дурацкая причина. Она того не стоит, еще раз издеваться над собой, испытывать себя. — Нет, — коротко, не дослушав, отвечает Микаса и отводит взгляд с Ханджи. — Не обсуждается. Считай это приказ, Я предлагала Леви Райнера, Жана, Кристу, Сашу… Да кого только я ему не предлагала… Он согласился на тебя, обосновав это тем, что только ты сможешь работать продолжительное время, спокойно, не делая ничего лишнего. Проще говоря, ты ему по душе, — она еще раз усмехнулась. По душе? И, правда, смешно.