- Мне плевать на твою любовь.

      И вот великий и ужасный день отъезда, всеми горячо любимого, капрала настал. Кто его провожал? Все! Целиком и полностью. Зое даже всплакнула. Но не было Аккерман, и на удивление, капрал больше всего ожидал ее тут увидеть. Но ее не было. Даже как-то не по себе. Наверное, попрощаться с ней стоило. Но она не пришла, а специально разыскивать ее может навести окружающих на странные мысли, да и времени нет. Первое, о чем он подумал, когда не увидел Микасу: ее задели его вчерашние слова. И, честно признаться, даже он думал, что сделал это зря. Зря обидел ее. Но дать ей шанс - еще более худший вариант.       Попав за центральную стену, Леви тут же перенаправили к приближенным короля. Бумаги надо было передать из рук в руки, и поэтому он ехал весьма долго, с каким-то неприметным мужичком. Как ему объяснили — это был охранник. Капрал не особо сопротивлялся, когда его вели, чуть ли не за руку, к какому-то жирному и страшному седовласому старику. Некий советник, один из приближенных, этот самый старикашка и должен будет передать королю информацию, о которой докладывал Леви.       Зайдя в кабинет, он приметил не очень чистый ковер, лежащий на таком же грязном полу. В некоторых местах сего помещения скопилась пыль, а сам мужчина, сидящий за деревянным, крепким столом немного смахивал на свинью. Однако Леви переборол отвращение и, пожав руку советнику, отказался от предложения присесть и остался стоять напротив стола. Диалог о документах длился недолго. У дверей оставалась пара охранников, которые следили за сохранностью старика. Но, через некоторое время, по просьбе вышеуказанного эти два человека удалились и мужчина, прищурив глаза, задал весьма неожиданный вопрос: — Капрал, скажи-ка мне, не под твоим ли руководством находится девчонка с азиатской кровью? По фамилии Аккерман, — Леви продолжал сохранять безразличие, ответил согласием. Тогда тот, помолчав несколько секунд и осмотревшись, продолжил, более тихим голосом. — Не мог бы ты, отдать мне ее. Продать, например. Цена не имеет значение, я отплачу тебе сполна. В долгу не останусь. Отдай мне девчонку, — Капрал приподнял голову, бросил небрежный, неодобрительный взгляд на седоволосого истекающего потом и воняющего чем-то жирным мужика ответил: — Она не вещь, она - солдат, как и все она не продается, — голос был низким, строгим и немного угрожающим. Сказать, что Ривая возмутило такое заявление - не сказать ничего. Тем более, она лучший солдат. Отдать ее в руки такого типа означало отправить бедную девушку в вечное рабство жирдяю. — Конечно, конечно. Она не вещь — это само собой. Назови мне цифру, я дам больше. Или есть кто-то еще, кто хочет купить ее? Конкуренты... Так я дам в сотни раз больше, чем они просят. Понимаешь ли, она последняя азиатка, и это выльется в копеечку не только мне, — мужчина хмыкнул, цокнул языком и сквозь прищур хитро посмотрел на Леви. Однако, кроме глубочайшего отвращения советник ничего не вызывал. И темноволосый решил поставить точку, вновь отказав. Оставаясь в кабинете не долго, он развернулся и ушел. Слава богу, и с этим было покончено. Подумать только, Аккерман самыми разными способами влетает в его жизнь. За стеной, в нескольких километрах от нее он все равно вновь сталкивается с ее фамилией. Это помешательство. Вот только чье?       Однако делать с этим он ничего не собирался. Его устраивала имеющаяся обстановка и он каждый вечер вспоминал о девчонке, хмурился и вновь завершал это убеждением, что Микаса еще глупый ребенок. Даже его путешествие, все-таки, не отвлекало его от мысли о черноволосой девчонке. Вот черт, он ведь уезжал подальше от нее, чтобы она не мозолила глаза, не приставала и не надоедала. Чтобы не забиралась в мысли и не поворачивала его сознание. Однако, она все-таки залезла в голову и сидит там, не дает ему покоя. Ох, черт, она даже на расстоянии испытывает его. Безразмерная наглость!       Он очень скоро отправился за стены, где не забывал вспоминать о сероглазой особе. Вылазка шла удачно, титанов было не так много и почти никого не убили. Это радовало. Все-таки, иногда, его посещал вопрос: «Для чего Аккерман нужна тому старому мужику?» Она - лишь выдающийся солдат. И, слава богу, что тот разговор не дошел до угроз или чего похуже. Но что-то все равно подсказывало Риваю: Так просто сей советник не сдастся. Они привыкли получать, что хотят любым путем.       За две недели, проведенные за стеной, они действительно выполнили план, который им был намечен, но Ривая не оставляла мысль о девушке и он бесился. Бесился, как никогда. Его раздражало буквально все. Однако он все же привык к ее присутствию в своей голове и даже признал, что если бы она внезапно исчезла оттуда, ему бы было скучно.       Однако, он чуть ли не каждый день разворачивал в голове сцену. Сцену, где он убеждает Аккерман забыть обо всех своих чувствах и жить как солдат. Как обыкновенный солдат. Она маленькая девчонка, не понимающая настоящих ценностей? Тем более не до любви сейчас. Определенно, Леви уж точно не до девушек. Всеобщая заветная мечта — это жизнь без войны. Однако война не заканчивается и концом не пахнет. Если бы люди воевали с такими же как и они людьми! Должно быть, война могла бы кончиться лет сто назад! Но это было бы слишком хорошо… Людские враги — титаны. С ними нет компромиссных вариантов. Нельзя заключить договор о мире, нельзя пойти на уступки, нельзя избежать жертв… Тут властвует закон джунглей: убей — или будешь убит. И поэтому Леви отправился убивать, чтобы не убили кого-то другого. Он более чем уверен, что его ни за что не убьют.       А что произошло за две недели в штабе легиона разведки? Первую неделю, там царил полный бардак и хаос. Без капрала за порядком следили единицы, и Смит, наконец, признал необходимость любви к чистоте. Но неделя эта быстро кончилась и следующую неделю властвовала тишина и печаль, разочарование и полнейший пессимизм. Наверное, читатель захочет узнать, что же произошло? А вот что…       Микаса тихо сидела на своей кровати в небольшой комнатушке. Первая неделя без Леви прожита и она поистине ужасна. Ее угнетали мысли его последних слов, и она, все-таки, пыталась доказать себе, что ему она не нужна, и думала над тем, воспользоваться ли ей советом капрала: влюбиться в известного сводного брата, но тем не менее, мысли ее занимал далеко не Эрен. И ей казалось это невыносимым. И вот, сегодня она решила распрощаться с ним и со всеми, в общем.       Ночь, темнота, тишина. Эта гребаная ночь тянулась на радость всем звездочетам. Но для Микасы это была самая ужасная ночь, последняя и невыносимая. Она в одном из коридорчиков штаба, в полнейшей темноте и с дрожащей рукой. В руке небольшой, но острый нож. Страшно? Конечно, страшно. Ходят слухи, что самоубийцы смерти не боятся. Нет... Умирать страшно всегда. А умирать во имя несбывшейся любви? Это до безумия глупо! Если бы Леви узнал об этом, точно бы не одобрил. Может быть, даже разочаровался в девушке. Черт, как же жалко, что он не узнает, как сильно Аккерман влюбилась в него. Может, он все понял, но если быть с ним ей не суждено, этот мир в нагрузку? Глупая маленькая девчонка! Хоть бы кто-нибудь пришел и остановил ее. Но никто не идет, и она наносит на руку один глубокий надрез, из которого сочится алая кровь. Какая глупость. Но кто ей объяснит это? В коридоре ни единой души. Пустота и такая тишина, что слышно как кровь течет по венам. Однако, у бедной Аккерман кровь течет уже не только по венам. После еще два глубоких надреза и она теряет сознание, не успевая, выполнить «план». Неужели она и правда умрет тут? Тут и сейчас. Какая глупая смерть. Ты же солдат, ты должна была жить, выживать всеми силами, а если и умереть, то в бою, как герой. Ты хоть помнишь, зачем вступила в разведку? Ради чего? Ради кого? Твоя жизнь слишком важна. Каждый солдат важен для человечества, тем более, такие выдающиеся солдаты, как ты! А сейчас твоя жизнь на маленькой ниточке, которая вот-вот оборвется.       Она потеряла сознание, но продолжала дышать. Пока она дышит, она все еще жива, но кровь из руки отнимала один шанс на жизнь за другим.       Неужели она умрет здесь? Вот так? Никто так и не придет ей на помощь?