- Мне плевать на твою любовь.

      Арлерт всю ночь не мог уснуть. Спутница его спала, а он, как бы ни пытался, отойти в царство Морфея, ничего не получалось. Мысли его были заняты будущим днем, событие которого поменяет в корне все в его жизни. Однако, в лучшую сторону. Всю ночь он ворочался, то лежал, глядя в потолок с улыбкой на губах, то приобнимая за талию будущую жену пытался уснуть на боку. Но старания были напрасны, и уснул он лишь под утро. Сокровище его — Криста, проснулась с первыми лучами солнца. Она была готова плясать от радости, танцевать, петь, просто радоваться, сегодня она наконец-то станет законной женой любимого мужчины. И как хорошо, когда любовь взаимна. Проснувшись, она потолкала блондина в плечо, от чего тот немного похмурился и, забросив на блондинку руку, перевернувшись на живот, продолжил спать. — Арлерт! — строго произнесла голубоглазая. Парень вздрогнул от звонкого голоса молодой скоро жены. — Доброе утро, солнышко, — как можно добрее произнес Армин, прижав девушку к себе. — Ты вчера вообще спал? У тебя глаза красные, — она озабоченно взглянула на супруга. — Спал, спал, — он улыбнулся, — не переживай. Сегодня четырнадцатое, так ведь? — блондинка вновь улыбнулась и со счастливым выражением лица бухнулась на подушку. — Да, — довольно произнесла она, — сегодня четырнадцатое.       После чего они встали, Арлерт старался не спать на ходу. Наверняка, стоило сказать, что с горем пополам, не без помощи Микасы конечно, семейная пара убедила Леви быть свидетелем на их свадьбе. Микаса же была свидетельницей. В городе была всего одна небольшая церковь и один весьма старенький священник. Однако, как стало известно, жениться рвалось не много пар. Большинство жили, как говорится, в гражданском браке. Но блондины твердо решили, что хотят связать свои судьбы законно, и что на небольшом листочке странного содержания они будут значиться как муж и жена.       Церемония бракосочетания назначалась в десять часов утра. В церковь впускали лишь молодоженов, но по случаю присутствия свидетелей впустили и их. Не часто молодоженам удается найти свидетелей. Это большая редкость. Наверняка, стоит упомянуть о паре брюнетов, которые этим утром тоже старались не опоздать к десяти. Ривай проснулся чуть раньше Микасы, которая на удивление спала как убитая. Леви проснулся чуть позже обычного: в восемь утра. Он не сразу разбудил спящую Аккерман, которая мирно посапывала под боком. В кабинете было тепло и уютно, однако царила тут такая атмосфера далеко не из-за температуры. (Надеюсь на догадливость читателя). Капрал повернулся на бок нос к носу с девушкой и подпер голову рукой. — Аккерман. Полдевятого, просыпайся, — он улыбнулся, а Микаса потерла глаза и сонно взглянула на Ривая. — Доброе утро. И давно ты проснулся? — также, с улыбкой, произнесла девушка. — Давно, а теперь просыпайся ты, — он сел на кровати и спустил ноги на пол. Темноволосая нехотя поднялась, и от холода по телу пробежали мурашки. — Холодно, — она подползла к краю и кое-как села рядом с Леви, так же поставив ступни на деревянную поверхность. — Очень холодно. — Не выдумывай. Ханджи говорила на прошлой неделе, что ближайший месяц будет тепло, — он взглянул на нее, дабы убедится, что она его слышала, но она в ответ улыбнулась и поежилась.       А сейчас она хотела встать и подбежать к одежде. Она так давно не вставала сама. А сейчас сможет, сможет, как полтора года назад. Она аккуратно опирается на ноги и с улыбкою, и мыслью: «получилось», встает. Это так непривычно, каждый такой удачный шаг, будто праздник, хотя для всех прочих — обычное дело. Раньше она тоже не задумывалась, что просто просыпаться утром — это счастье. Вставать и идти, как и прочие люди, такое же восхитительное чувство. А теперь это дорогого стоит. Она подошла к небольшому шкафчику и из него достала аккуратное, незамысловатое бежевое платьице. Ривай с удивлением наблюдал, совершенно не понимая, как в его шкафу оказалось ее платье, и вообще откуда у Аккерман платье. Она в жизни их не носила. — Микаса, откуда у тебя платье? Тем более, откуда оно взялось в этом шкафу? — озвучил свои мысли капрал. — Мне его Ханджи дала. А висит оно тут чуть меньше недели. Ты же, конечно, не заглядываешь в шкаф, — с улыбкой произнесла девушка, а мужчина подошел к шкафу, дабы убедится, там действительно висит костюм. Микаса сняла ночную рубашку и тут же заменила ее платьем. Платье было схоже с сарафаном, на спине завязывались две атласные ленточки персикового цвета. Девушка внимательно посмотрела на себя в зеркало, висящее рядом со шкафом и, собрав обе ленточки за спиной, протянула их Леви с просьбой завязать. Тот с удовольствием выполнил сие поручение.       Капрал, достав превосходный черный костюм с белой рубашкой и галстуком. Надел его, что собственно получилось превосходно, и Аккерман чуть ли не плакала от умиления. Да, капрал в костюме, да еще и с галстуком — это поистине шикарно выглядит. Микаса поправила любимому галстук, который был однотонно-черного цвета. После процедуры одевания оставалось недолго ждать десяти утра и посему свидетели, и молодожены поспешили к церкви. ***       Изнутри церковь была очень даже хороша собою. Небольшие окна были под самым потолком, а стены в различных росписях. Красные ковровые дорожки были расстелены посреди огромного зала. Там же молодых уже ждал священник. Старенький и седовласый мужчина держал в руках четыре свечки. Первые две свечки он с вялой улыбкой вручил счастливым жениху и невесте. Остальные же отдал капралу и Микасе. Свечи зажгли, и святой отец начал читать молитвы. По завершению каждой мужчина крестился сам, перекрещивал молодоженов и, стоявших рядом, брюнета и брюнетку. Процедура эта была длительна, но никто из присутствующих не жаловался и не думал об этом. Криста, стоявшая в прекрасном белом платье с просторной юбкой чуть выше колена, улыбалась от счастья и сжимала в одной руке небольшой, но красивый букетик маленьких белых и розовых роз. У платья были широкие лямки и небольшой, простенький цветочек на груди. На голове блондинки красовалась ослепительно белая шляпка с фатой. На шляпке присутствовал точно такой же цветок, как на платье. Выглядела она прекрасно, сдержанно и аккуратно. Армин стоял в таком же белом костюме. Однако пиджак, надетый на парне, отливал персиковым тоном, и это ни капли не ухудшало его внешний вид. На пиджаке, в области груди был небольшой цветочек, то бишь розочка точно такого же белого цвета. Рубашка с галстуком ничуть не уступали по белизне всему остальному. Выглядел он, как и его жена, превосходно.       Священник замолчал, перекрестился, перекрестил молодоженов и, поклонившись, обернулся к небольшой кафедре, на которой стояла маленькая коробочка с интересным содержимым. Он взял в руки коробочку открыл ее и достал два кольца разных размеров. Читая очередную из многочисленных молитв, он надел кольцо сначала жениху, а после и невесте. Закончив молитву, он еще раз перекрестился сам и перекрестил всех. Завершив обряд, он выпрямился, встал ровно и торжественно заключил: — Целуйтесь! — голос его отдавал хрипотцой. Арлерты развернулись, посмотрев в глаза, друг другу и окончательно завершили обряд поцелуем. ***       Вечер этого же дня тоже вряд ли забудется. Господа Арлерты устроили небольшой пир в честь образования новой семьи. На это празднество приходили все желающие, так как в штабе, можно считать все — родня. Весь вечер сыпались поздравления и пожелания всего самого лучшего. Ривай, полностью соответствуя своему характеру, предпочел бы не ходить на застолье, а провести этот вечер в своем уютном, спокойном кабинете, однако Микаса, что не терпела такого уединения в такой вечер, насилу вытащила его, из его же небольшой обитель, в люди.       Стоит ли говорить, что люди посидели — выпили. Спиртные напитки, как ни странно, оказались у Эрвина, и он с радостью поделился. Тайничок у него был не маленький, да и рюмки, бокалы, стопки и прочая посуда тоже отличалась большими размерами. Посему после пятой рюмки господа присутствующие начали распевать всем известные песни, а кто и пустился в пляс. Да, уважаемые читатели, танцы тоже были. Но первый танец, конечно же, был за молодоженами и они прекрасно отвальсировали. Честно признаться Микаса была удивлена, где ее любимейший друг научился так прекрасно танцевать? Но парень свалил все на уже жену, мол, она и научила, и оставил эту тему в покое. Прошло еще немного времени, ну часа этак два… Господа-гости, конечно же, выпили и за здоровье будущих детей по второму десятку. И за внуков, и за правнуков… Рюмок пятнадцать точно прошло. Музыка играла много громче и единственный трезвый мужчина, сидящий за музыкальным инструментом, убил свою трезвость пятой стопкой. Все гостьи (имеется в виду женского пола) вряд ли были рады такому «трезвому» состоянию многоуважаемых мужчин, которые обещали еще в начале праздника: «буду трезвый, как стеклышко, вот увидишь!». Вот все и увидели.       Весь вечер играла музыка, то веселая и заводная, то спокойная и медленная, и менялась она через каждые, дай бог, тридцать минут. И вот после двадцать шестой рюмки за прабабушек правнуков по женской линии и молодоженов, и друзей гости еще не разошлись. Все сидели в стельку пьяные, но веселые. Однако веселье подошло к концу после того, как музыкант Валера, честно музыканта звали Валерием Шульцем, неприметный и, по-видимому, с русскими, а может и не с русскими корнями, парень свалился в пьяном сне. Вот тогда все выпили по завершающей тридцатой рюмке, не буду говорить за кого, (за прадеда деда, старшего сына, друга сына, дяди брата. деда Армина по материнской линии) ибо читатель может не понять, как, собственно, не понял автор, наконец-то все гости разошлись с обещанием: «Надо как-нибудь повторить!».       Криста с в стельку пьяным Армином шла по коридору и читала ему нотации на счет того, что пить он больше никогда не будет. Парень, конечно же, соглашался со всеми выговорами жены, и вяло кивал головой, мечтая поскорее добраться до кровати вместе с женой, упасть туда и… уснуть.       Лично Микаса, как и прочие, никогда в своей жизни не видела пьяного капрала. Однако в нетрезвом виде он не такой уж и сдержанный мужчина, у которого все под контролем. Посему, сейчас капрал посреди коридора подхватил Аккерман на руки и, пошатываясь, весьма быстро пошел по направлению к кабинету. Микаса, вырываясь, попыталась освободиться, но вышло у нее никудышно. Капрал зашел в кабинет, мягко опустив темноволосую на кровать, развернулся и запер дверь. Микаса быстро встала и прошла к шкафу, дабы переодеться и почитать нотации, подобно Кристе и Ханджи. Однако Риваю мало хотелось ее слушать, больше ему просто хотелось ее. Но брюнетка, ссылаясь на нетрезвость, различными способами отталкивала его или оборонялась. Дело кончилось таким же умиротворенным сном прямо в костюме, как собственно и у Арлерта, и у Смита.       Свадьбу справили на славу и у всех гостей, а в частности, конечно, у девушек и женщин останутся прекрасные воспоминания о знаменательном событии четырнадцатого июля.