Дары эльфов

      Оказавшись в мире эльфов, маги по приказу Вельмира выстроились кругом, где в центре оказался он вместе с Игдой, и двинулись на Древесный дворец метрах в трёхстах от них.       - Кого ты вздумала обмануть, девица? – вдруг зашипел Вельмир, схватив Игду за руку. – В тебе ни капли магии, и когда ты вошла ко мне, я понял ещё кое-что: твой визит связан с Ниалом. Я прав, прохвостка?       Несчастной Игде ничего не оставалось, кроме как кивнуть.       - Знаешь, мне плевать на твоего друга, или кто он тебе, - злорадно процедил маг. - Едва увижу его – убью, не задумываясь. А что делать с тобой, понятия не имею. Может, послужишь в качестве живого щита, если этот сопляк осмелится напасть? Да, так и сделаем.       - Пустите! – вскричала она и тут же вырвалась. Маг не стал её ловить – похоже, ему и вправду плевать на её судьбу в чужом, враждебном мире. Решив убежать, она поняла, что уж лучше быть под защитой магов, чем попытаться разыскать Ниала среди всех этих гор и лугов и не наткнуться при этом на эльфа. Она так хотела предупредить друга об опасности, если б знала, где искать. Маги шли навстречу огромному замку, и раз Ниал теперь за эльфов, скорее всего, он там.       - Отныне ты моя пленница, - разминая пальцы, осклабился маг. – Боишься, не сбегаешь? И правильно. Здесь, под моей защитой, в сотни раз безопасней, чем вне круга.       Стражи возникли в двадцати метрах от них и окружили чужаков полукругом. Вельмир напрягся, разглядев среди них главаря в золотой мантии. Луксион не отрывал от него взгляда, но взгляд этот выражал кое-что ещё помимо ненависти. Верховный магистр почувствовал что-то, ведомое только ему.       - Отродье, - процедил эльф сквозь сжатые зубы. Обычное ругательство в отношении ненавистных людей, но сейчас оно приобрело несколько иной смысл, и только Луксион знал, какой именно.       Глава стражей не догадывался, что главный свой козырь человеческий маг приберёг на потом. Все эти дни Вельмир работал не только с заклинанием портала – ужасная формула, что сотрёт с лица земли эльфийское государство, заучена и мысленно отрепетирована. Пока они шли, Вельмир видел последствия прошлой вылазки и понял, что ладиор погиб, а значит, осталось последнее средство избавиться от эпидемии и заодно отомстить за павшего от рук эльфов отца. Это унесёт его жизнь, зато сделает героем на родине. Нужно лишь не забыть в момент гибели вернуть в мир людей одного из магов, чтобы тот рассказал всё, как было.       - Потомок того, кто возгордился, - громовым голосом произнёс Луксион. – Умри!       Стражи бросились в атаку, и впервые люди схлестнулись с эльфами в серьёзном сражении.       Окружив себя и Игду защитным куполом, Вельмир продолжил продвигаться к дворцу, слегка, впрочем, озадаченный выкриком Луксиона, но Верховный магистр преградил путь и ударил по куполу магией.       Крик ужаса Игды потонул в грохоте разрядов. Вельмир никак не ответил эльфу – он экономил магические силы, подпитывая лишь купол и отмечая, что если это вся мощь главаря стражей, он не сильнее обычного эльфа. Ярость Луксиона и его непонятные речи заключались в том, что Вельмир оказался далёким потомком того человека, с кем когда-то эльф объединил душу. Почувствовав это родство, а заодно и узнав, что незадолго до гибели от его рук возгордившийся нахал изменил ему с человеческой женщиной, Луксион обезумел от злобы. Утратив остатки рассудка, он жаждал лишь одного: уничтожить Вельмира. Его магия из-за метки и насильно разделённых душ с момента гибели партнёра медленно, но неуклонно иссякала. В последние месяцы он особенно ясно это ощущал. Нет, его магическая мощь никогда бы не стала слабее магии Вельмира, но сейчас, поддавшись ярости, эльф тратил её слишком быстро, увеличив мощь, насколько мог выдержать, с целью разрушить купол. Но и Вельмир был в опасности: мир эльфов медленно, но верно поглощал его магию по крупицам. Смертельное заклинание, которое он готовил, ослабнув, могло не сработать должным образом.       Ниал и Ханиди трансгрессировали на место сражения с запозданием: эльф проводил урок, где Ниал вновь учился быть с магистром одним целым. Их слух был отключён, а мысли закрыты от посторонних, и призыв Луксиона Ханиди не услышал.       - О нет, это снова Вельмир! – с досадой бросил Ниал, наблюдая, как Луксион без конца наносит удары по куполу, в то время как стражи перебили почти всех его магов. - Постой: кто это с ним?       - Неважно, - тревожно произнёс Ханиди. – Нам придётся сразиться. Поможем остальным!       Стражи, донельзя удивлённые тем, что «человечье отродье» сражается с ними бок о бок против людей, слегка замешкались. Луксион тоже заметил ненавистного паренька, и это лишний раз затронуло струны его души острой болью. Ханиди обрёл свою половинку, как когда-то он сам. И сам же убил её, когда человек заявил, что эльфы ни в чём не лучше людей. Почему он так считал? Луксион так и не узнал ответа на этот вопрос. Быть может, потому, что, вопреки метке, его человек решил полюбить женщину и разорвать природную связь с тем, кого презрел? От одних этих мыслей он ощутил, что его силы на исходе. Стоило позвать кого-то из стражей на помощь, а самому передохнуть, но Луксион был не из таких. Тот маг внутри купола – он должен пасть только от его рук. Грязный потомок предателя!       - Ещё немного – и он сдастся, - ликовал Вельмир, обращаясь к Игде. – Наша цель – вон то осиное гнездо. Заодно убью и этого Ниала, будь он трижды проклят!       Игда в ужасе скорчилась, сидя на земле. В любой момент она ожидала, что защита падёт, и её убьют вместе с Вельмиром. И вдруг страх исчез. Сквозь мутную пелену она разглядела ЕГО. Ниал бежал навстречу с холма, уже готовя ладони для удара магией, а за ним – один из эльфов в голубом одеянии. Девушка просияла, и едва её герой выпустил заряд, бросилась к Вельмиру и толкнула его.       Маг потерял нить контроля, и купол исчез. Игда кинулась к Ниалу. Заряд его магии не попал по Вельмиру, но тот уже корчился в ослепительных всполохах магии Луксиона, сгорая заживо.       - Будьте… вы… прокляты… поганые эльфы! – были его последние слова перед тем, как заготовленное заклинание поразило Луксиона.       У Вельмира не осталось ни выбора, ни надежд осуществить задуманное. В стенах Древесного дворца полно эльфов, и маг хотел высосать из них магию при помощи одного старинного заклинания, вот почему так хотел туда пробраться. Это дало бы достаточно мощи для уничтожения мира эльфов. Заминка с Луксионом – и мир эльфов начал забирать и ту магию, которую он получил от товарищей. Теперь он, в надежде убить хотя бы главу стражей, отсчитывал секунды до собственной гибели и читал то самое заклинание, которым хотел уничтожить их государство. И никто не подозревал, что сейчас произойдёт.       Ничьи мечты не сбылись – ни Вельмира, ни Луксиона. Недостаточно мощное для того, чтобы уничтожить пространство, заклинание Вельмира ударило по Луксиону, магия которого почти истощилась в этом бою и уже не помогла ему выжить.       Оглушительный взрыв сотряс окрестности, а вспышка ослепила всех, погрузив в белое ничто на несколько секунд. Игда в объятьях Ниала закричала, но не услышала этого крика. Почти перебившие магов эльфы заслонили руками глаза и попадали наземь.       Когда глаза вновь увидели привычный мир, перед ними на земле, прогнувшейся и почерневшей от взрыва такого количества магии, неподвижно лежали Луксион и его враг. Все маги Вельмира и все стражи тоже были мертвы. Лишь Ханиди, успевший окружить себя и Ниала с Игдой мощным магическим куполом, в ужасе наблюдал скорбную картину. Ниал уже не мог радоваться гибели Вельмира – сейчас он чувствовал, как тяжело Ханиди видеть всё это. Лучшие стражи погибли сегодня, и вряд ли их заменят на достойных защитников в ближайшие месяцы.       - Зачем ты пришла сюда, да ещё и с ним? – кивнув на тело Вельмира, спросил Ниал, схватив подругу за плечи.       - За тобой, конечно, - просто ответила она. – Чтобы найти и вернуть в наш мир.       Ниал в ответ как-то странно вздохнул, убрал руки и отвёл глаза.       - Я… не могу вернуться.       Игда наблюдала за тем, как её друг подошёл к эльфу в голубой мантии, который стоял на коленях перед телом Луксиона, опустился рядом и обнял его. И у обоих на глазах выступили слёзы.       - Ниал, что это значит? – не понимала девушка.       Ей не ответили. Тогда она обернулась на город эльфов, оглядывая отравленную ядом землю, которая после взрыва магии стала совсем чёрной. В попытке выяснить, почему Ниал не может вернуться, Игда спросила:       - Тот эльф в золотом кричал Вельмиру что-то про потомка. Это как-то связано с твоим отказом?       Юноша вздрогнул, обменявшись тревожными взглядами с Ханиди.       - Это кощунственно, но я всё же сделаю это, - робко произнёс эльф, поднимаясь. Шагнув к распростёртому телу Луксиона, Ханиди прикоснулся рукой к его лбу. Почти сразу он вздрогнул и обернулся.       - Мои догадки верны. Тот маг, - кивнул он на тело Вельмира, - потомок того человека, с кем был связан Луксион. Вот почему он так разъярился. Его убил не человек, а собственная ненависть.       Ниал вспомнил слова Хисса: «Эльф умрёт, если сам того захочет, или если родится тот, чья магия превосходит эльфийскую». Вот почему Вельмир превосходил остальных магов. Его предок, живший несколько веков назад, был партнёром Луксиона, владевшим людской магией вперемешку с эльфийской, как и он, Ниал. Гибридная магия, по словам Ханиди, передаётся по наследству, но вряд ли Вельмир знал, чей он потомок. Его отец, тот, что погиб, пробравшись сюда, может, и знал, но не открыл сыну эту тайну, опасаясь позора. Как ни странно, Ниалу стало жаль и Луксиона, и Вельмира. Оба погибли из-за гордыни, искусственно созданной вражды и ошибок прошлого. Но плюс в том, что произошло, всё же был. Теперь, когда нет Луксиона, можно рассказать эльфам о бессмысленности вражды и примирить их с людьми, на которых уже никто не заставит их нападать.       Он поделился этой мыслью с Ханиди, но эльф не стал его обнадёживать.       - В стражи выбирают лидера по тем качествам, какими обладал Луксион, - пояснил он. – Управлять нами должен эльф с сильным характером, не смешивая долг с собственными проблемами и подвергая опасности свой род, как это делал он.       - Может, расскажешь мне с самого начала, что произошло, пока ты здесь жил? – устав ждать, когда на неё обратят внимание, в нетерпении спросила Игда. – Опасность миновала, Ниал, но от этого эльфа, да и от других, лучше буду держаться подальше.       - Тебе предстоит узнать кое-что обо мне и о нём, - вздохнул юноша. – И, боюсь, это станет большим ударом для твоего мировоззрения.       - Мне не столько страшно, сколько любопытно, - улыбнулась она. – Можешь начинать.       - Нет, - отрезал Ниал, со скорбью глядя на павших. – Не сейчас. Придётся подождать, пока не отнесём во дворец тела на временное хранение. Надо подумать, как перенести тела людей в их мир.       Игда нахмурилась. Ниал, которого она знала, как ярого ненавистника эльфов, говорил так, будто никогда не принадлежал миру людей. Будто его дом всегда был здесь. Она наблюдала, как с помощью магии они вместе с эльфом в голубой мантии подняли тела людей – всех, кроме Вельмира, от которого остался обожжённый скелет - и направились с ними во дворец. Тела павших стражей остались лежать, постепенно становясь прозрачными. Игде стало неуютно от этого зрелища, и она быстро пошла следом за странной процессией.       Древесный дворец погрузился в скорбь, как и вся страна. Магистериум спешно готовил выборы нового стража, все эльфы дворца хранили гробовое молчание в честь погибших, зато в покоях Ханиди кипели нешуточные страсти.       - Пойми, Ниал, я никогда и не думала связывать с тобой свою судьбу, - возмущалась Игда. – Но такой судьбы тебе бы не пожелала, будь ты мне хоть заклятым врагом! Может, тебя и этого эльфа кто-то заколдовал, вот вы и считаете, что предначертаны друг другу?! Если и вправду метки реальны, почему никто из людей не помнит о том, что когда-то эльфы жили среди них? Почему потомков полуэльфов не существует? Ты об этом подумал? Это же наваждение чистой воды! Вам кто-то затуманил разум, только и всего!       - Знаешь, Игда, не так давно и я задавался теми же вопросами, - спокойно произнёс Ниал. – И вскоре нашёл ответы. Нет никакого наваждения и колдовства. Метки реальны. А память людей коротка. Они могли уничтожить всё, что касалось эльфов, стереть их из памяти и из жизни, когда случился конфликт и разделение на два государства, - как видно, им это удалось. Потомки эльфов и людей уже ничем от людей не отличаются, ведь сменилось достаточно поколений, чтобы малейшие различия стёрлись. К тому же, вероятно, больше было однополых семей. Может, даже я потомок такой семьи, ведь магия легко мне давалась едва ли не с пелёнок, как и Вельмиру. Такой род магии, объединённый слиянием душ, наследуется, Игда, это просто надо признать. Принять свою судьбу и благодарить за неё небеса. Магистр-страж Луксион отверг её, возненавидел после убийства своей половинки. И погиб из-за ненависти к людям. Разве мы с Ханиди должны последовать его примеру и расстаться? Ты этого хочешь? Знаешь, как больно будет нашим душам? И магия ослабнет. А это смертельно для Ханиди. Страж жив, пока магия в нём не иссякнет.       - Так пусть уволится, - предложила Игда.       Ханиди грустно улыбнулся и покачал головой.       - Это не так работает, Игда. Страж не может отречься от должности. Когда эльф становится им, особый ритуал делает нас зависимыми от магии, и она становится частью нашего организма. Если магия иссякнет во мне, это как если из человека исчезнет вся кровь. Без магии нет жизни для стража. А если Ниал покинет меня, умирание растянется на десятилетия.       - Что же, выходит, я зря пришла за тобой? – почти в отчаянии обратилась она к другу.       - Почему же? Ты помогла справиться с Вельмиром.       - А ты не передумаешь?       Юноша вздохнул.       - Увы, нет. Ханиди связан со своим миром магическими и телесными нитями, и в нашем, среди ненависти к эльфам, ему придётся несладко. Поэтому на жертву иду я. Пусть никогда больше я не вернусь в мир людей, но оставлю им и тебе простой совет: убейте в себе ненависть к эльфам. Наши миры должны открыться друг другу. Луксион, усиливший эту ненависть, мёртв, и нет больше никаких преград для мира между нами, кроме людских предрассудков. Надеюсь, ты донесёшь до них это, когда вернёшься домой. Хотя бы ради меня, Игда. Если всё получится, эльфы уберут барьеры, и мы с Ханиди сможем прийти в мир людей, а люди – в наш. Что может быть лучше, чем мирное соседство и обмен полезными знаниями между нашими народами?       - Ниал, ты забываешь кое о чём, – напомнила девушка, нахмурившись. – Ладиор. Пока люди винят в эпидемии эльфов, никакими уговорами не заставить их прийти к миру и светлому будущему, описанному тобой.       - Ах да, - вспомнил юноша. – Надеюсь, того, что выросло из моих семян, хватит на первое время. Ладиора пока мало, Игда, но я поделюсь с тобой семенами первого урожая. Скажи людям посадить их в самую плодородную почву, и за несколько месяцев вы сможете исцелить всех заболевших. Если люди, узнав нашу с Ханиди историю и историю Луксиона, поймут, что эльфы хотят им только добра, недалеко и до того, чтобы сбылась моя мечта, где общими усилиями мы отыщем источник эпидемии и уничтожим его. Пока мир эльфов закрыт, это невозможно – источник может быть как у нас, так и у вас. Только верь мне, Игда, и верь в свои силы. Лишь от тебя зависит будущее наших миров и то, встретимся ли мы вновь.       - Хорошо, Ниал, - ответила она с ноткой грусти. – Оставайся. Не знаю, смогу ли в одиночку донести твой посыл до каждого, но раз ты веришь в меня…       - Всем сердцем, - кивнул юноша. – И не сомневаюсь в тебе. - Он поднялся и обнял подругу детства. - Вот и ты не сомневайся в своих силах. Спасибо за то, что ты здесь. Правда.       За пределами башни Сияющий, кувыркаясь в потоках ветра, издал торжествующий свист.       Магистериум назначил выборы Верховного магистра Драконьего ордена на следующий месяц. Только он сможет выбрать из кандидатов в стражи самых достойных.       Все до единого эльфы трудились без устали, приводя в порядок родную землю. Освобождённые от гнёта Луксиона, эльфы уже не смотрели на Ниала косо и с презрением, и юноша включился в совместную работу, продолжив попытки убрать яд при помощи магии. Получалось лучше, чем раньше, и всё благодаря тренировкам с Ханиди.       Игда тоже помогала, готовя вместе с Хиссом отвар из ладиора для отравившихся, которые никак не могли поправиться. Особо осторожные эльфы её избегали, но Игде было всё равно – ей обещали, что новый глава стражей отправит её домой сразу после избрания.       Сад Искушений, куда она приходила, никак не влиял на Игду. Сидя здесь и наблюдая за грядкой, где буйно разросся частично собранный ладиор, она подолгу размышляла о перипетиях судьбы. Ей нравился Ниал, но ни прежде, ни сейчас она не влюблялась в него. И всё равно на душе лежала печаль. Она потеряет лучшего друга и вернётся в свой привычный мир, а он останется здесь, вынужденно связанный с самого рождения с этим эльфом. Они с Ханиди действительно любили друг друга – Игда убедилась в этом, и не раз. Взгляды, жесты, манера общения недвусмысленно намекали на чистую, неподдельную любовь между человеком и эльфом. Девушка с ужасом поняла, что, заставь она Ниала вернуться и тем самым разрушить эту связь, он никогда ей этого не простит, из друзей записав во враги. Да, они друзья, просто друзья детства, но от этого легче не становилось. Некому было научить её отпускать дорогих сердцу людей.       У Игды не было родимых пятен или иных меток, а то бы она от отчаяния поискала бы свою половинку среди эльфов. В этом случае не пришлось бы им расставаться.       Спустя пару недель сад Искушений пришлось частично выкорчевать и засадить новыми всходами сильно разросшегося ладиора. Он так стремительно рос, что иногда, если долго смотреть, можно было заметить это. Ниал рассчитал, что когда у них появится новый глава стражей, урожай созреет, и Игда сможет забрать его с собой.       Девушка нечасто выбиралась за пределы Древесного дворца, но то, что успела увидеть – быт эльфов, игры детей, песни, обычаи, - начало ей нравиться. Ниал был прав: если в людях угаснет ненависть, если они увидят и познают этот прекрасный мир, научатся доброте и жизни в гармонии с эльфами, все мы станем чуточку лучше. Сама природа распорядилась когда-то, что человек и эльф могут стать парой. Стоило принять эти дары эльфийского народа и постараться жить бок о бок, как единый народ, ведь когда-то так и было, пока люди не наделали ошибок, а один эльф в золотой мантии не убил свою половинку.       Ладиор, из-за которого эта вражда обострилась, призван её же и погасить, думала Игда, бережно укладывая стебельки в большую плетёную корзину. Настал день прощания с землями эльфов и самый печальный день в её жизни. Оставляя Ниала, Игда надеялась, что с ним всё будет в порядке, и они с Ханиди никогда не повторят гнусный поступок Луксиона.       На том месте, где земли эльфов граничили с людскими, выстроилось в ряд несколько стражей. Их новый глава, облачённый в ту же мантию, что и предшественник, не спускал строгого взора с одиноко стоявшей Игды. Закинув корзину за спину, она ждала появления Ниала, немного побаиваясь грозных стражей, которые собирались снять часть барьера.       Провожающие запаздывали. В тот миг, когда глава стражей в который уж раз нетерпеливо переступил с ноги на ногу, в небе что-то сверкнуло.       Игда напряглась, ожидая какой-нибудь новой напасти, но это был всего лишь Сияющий, на спине которого сидели Ниал и Ханиди.       Дракон испустил свист, похожий на дельфиний, и изящно приземлился перед Верховным магистром.       Игда бросилась к Ниалу, не успел он спрыгнуть с дракона, и крепко его обняла. На глаза невольно навернулись слёзы, но она и не собиралась скрывать, как ей грустно. Так же крепко обняв её, юноша и сам выглядел несчастным. Ханиди наблюдал за ними, понимая, как нелегко терять лучшего друга, а заодно и последнюю связь с родным миром.       - Я никогда тебя не забуду, - борясь с эмоциями, произнёс Ниал, глядя ей в глаза. – С надеждой буду ждать встречи, если у тебя всё получится.       - Я тоже…       - Пусть о нас узнают все. Обещай ещё раз, что расскажешь о том, что узнала здесь.       - Обещаю, не волнуйся, - прошептала Игда, утирая слёзы. – Ты навсегда мой друг, Ниал. Мой самый лучший друг. И останешься им даже в другом мире.       Решив, должно быть, что прощаний довольно, Верховный магистр встал позади них, отвернулся и несколькими жестами открыл проход в невидимом барьере. Он выглядел, как овальная брешь с более чёткой картинкой предгорья за порогом барьера.       - Пора, - тихо произнёс Ханиди. – Прощай, Игда. Не волнуйся за него. Я защищу Ниала от любых невзгод. Буду жить надеждой на скорую встречу.       Она кивнула, слабо улыбнувшись. Из всех эльфов лишь Ханиди вызывал в ней доверие, и сейчас девушка была благодарна ему за то, что тот уберёг Ниала от смерти в самом начале, а теперь они оба обрели счастье в любви.       Стражи рядом с брешью особыми жестами пальцев удерживали её, не давая зарасти. Их глава сделал знак поторопиться. Пару дней назад барьер тоже открывали они, чтобы переправить тела погибших магов. Игда надеялась, что их уже забрали, и она не окажется посреди смердящих трупов.       В последний раз она взглянула на Ниала и шепнула одними губами: «Прощай», затем решительно шагнула сквозь брешь и покинула мир эльфов.       Прошло около года с момента их расставания. Никаких попыток к примирению со стороны людей так и не случилось. Это удручало Ниала, и он старался отвлечь себя привычными тренировками с Ханиди. Он научился всему, что давало слияние душ, и уже стал ощущать себя так, как описывал эльф – единым существом, обе части которого уравновешены и гармоничны. Отныне в нём и в Ханиди уживались две сущности – эльфийская и человеческая. Единые мыслями, чувствами, телами, они познали совершенную форму любви, которая стёрла все различия между ними.       Жизнь текла своим чередом. Земля вновь стала плодородной, её засеяли целебным ладиором и другими травами, и снова эльфийские дети резвились средь луговых цветов. Ниал мог сказать, что обрёл настоящее счастье с Ханиди, если б не отсутствие вестей от Игды. Новый глава стражей был готов к контакту с людьми, примирению с ними, и даже снял несколько барьеров на вершинах предгорий, но люди до сих пор молчали. И это удручало прежде всего Ниала.       В один из дней Сияющий за окном разбудил Ниала и Ханиди непривычно шумным поведением. Дракон летал вокруг башни, время от времени вскрикивая, приседая и царапая гладкие стены когтями. Выглянув в окно, Ханиди заметил почтового голубя, которого и преследовал дракон. Несмотря на опасность, птица и не думала улетать. К её лапке был привязан довольно большой кусок бумаги, свёрнутый в трубочку.       Поймав птицу магией, эльф отвязал письмо и вместе с Ниалом прочёл краткое послание. Их лица быстро озарились радостью, и Ниал, ликуя, вскочил.       - Игда, ты умница!       Его радость передалась всем во дворце, даже старому ворчуну Хиссу. Поделившись своими эмоциями и поздравлениями в ответном письме, Ниал поскорее отправил голубя обратно, а сам в прекрасном расположении духа повалился на кровать.       - Вот видишь, Ниал, все желания рано или поздно сбываются, - улыбнулся Ханиди, радуясь за возлюбленного.       - А я и не сомневался, - довольно произнёс юноша, дотянувшись до эльфа и увлекая его за собой.