Система 64

POV Декс

Некомфортное, твою мать, положение. Он это серьёзно? Можно подумать мне — с прокусанной голенью — супер комфортно! Эгоистичный парень, совсем не такой, каким кажется на самом деле. И хрен я его отпущу, пока не узнаю, в чем тут дело. Я смотрел в зеленые глаза и понимал, что самое противное во всем этом даже не то, что в спину в любой момент может войти что-нибудь острое — да любое подручное средство, в конце концов, но нет. Этого я меньше всего ожидал — зачем-то же я ему до сих пор нужен. Очевидно для того, чтобы выбраться, а после — каждый сам за себя. И вот для этого стоит поберечь патроны БП. Однако, это пол беды, противное здесь в другом — в том, что помимо паранойи и раздражения он вызывает и другие противоречивые эмоции, о которых я давно позабыл. Любой, кто приходит в Зону со временем забывает об этих чувствах. Самое светлое, что остается — это любовь к Ней самой, чувство самоотверженности и радость того, что Зона приняла тебя, стала для тебя как мать. Ведь за ее периметром уже больше никто не ждет, а если и ждал — назад теперь в любом случае не отпустят. Мать заберёт и либо будет беречь, как сына, либо породит из тебя ещё одну мерзкую тварь — решать только тебе. Как ты к ней отнесешься, так она и ответит. И ничего не остается после. Доверие. Привязанность. Тоска. Все это уходит. Прячется где-то глубоко, под маской бесконечных циничных шуток и лицемерия. Под койкой в баре и рюмкой «Столичной». И не так просто это достать. Но, по правде говоря, я все сильнее хотел надвинуть на себя эту маску, потому как чувствовал, что она ощутимо сползает вниз, оголяя мое истинное лицо. Выдавая его на растерзание всем и вся. И в первую очередь — Хвосту. Впервые за столько лет я был не один, хотя это и вызывало по большей части лишь паранойю. Желание избавиться, но в тоже время и приблизиться нещадно давило на мозг. Боль в черепной коробке, казалось, была ощутимее, чем только что полученная рана. Но я смотрел на Хвоста и мне ненадолго отчего-то становилось легче, пока снова волной не накатывало недоверие. Я все еще должен испытать его. Натянуть его нервы до такой степени, что он вот-вот будет готов сорваться. Тогда и его маску я смогу снять. Я проверил пистолет — тот был на месте — и отвернулся от Хвоста, что смотрел на меня все это время. Я заметил это ещё в самом начале, в момент нашей встречи — он практически никогда не отводит взгляд, во всяком случае в подобных ситуациях. Для себя я отметил, что он не тряпка. Нет, совсем, скорее наоборот — очень волевая личность. Следовательно сейчас он сдерживался, не вступая в споры со мной и не изъявляя никакой инициативы. Что у него все-таки на уме? Стало уже достаточно темно, чтобы вызвать затруднения в дальнейшем пути. Одно помещение сменяло другое и не было похоже, что у этого есть хоть какой-то конец. Казалось бы, что выход совсем близко, но через узкие отверстия тех окон, что, по крайней мере, были досягаемы, не пролез бы даже чернобыльский пёс. — В принципе, — решил я поделиться домыслом, — Если очень сильно постараться, сможешь там пролезть, а? — Сам не хочешь? — Хвост смотрел с очевидным недоверием. — Нет, ну смотри, я же больше, чем ты — это раз. Я намеренно сделал паузу, чтобы потешить свое самолюбие. — Ну, а второе что? — А второе… Разве ты не думаешь, что я бы бросил тебя здесь и сбежал. Хвост задумался — вот оно. Перебирает в голове мои слова, ища наиболее подходящий ответ. А что я сам ответил бы, если бы хотел скрыть свои настоящие мотивы? Логичнее всего — согласиться, приправив это приличной долей сарказма. — Нет, мне почему-то кажется, что ты из тех, кто во всем ищет свою выгоду. — Смелое заявление. Парень пожал плечами. — Хорошо, невезунчик, раз никто лезть не хочет, будем тут ночевать, — я указал пальцем на железную лестницу, ведущую на извращенное подобие балкона. — Уже? — Ну, если хочешь, можешь идти дальше, тебя никто не держит. Заодно я узнаю, кого тут еще можно встретить, так что ты это, если что… Кричи! Сталкер недовольно нахмурился и отрицательно покачал головой. — В таком случае, извините, но я — первый. И я полез, но едва руки коснулись холодного железа, мне пришлось сжать зубы. Рана на ноге была неглубокой, но поднимать вес своего тела на скользкой металлической лестнице было трудно, это вызывало тупую пульсирующую боль. Радовало только собственное злорадство. Мумии, что поползет следом, придется не легче. — А ты там смотри бинтами не зацепись, а то придется тебя в горизонтальном положении поднимать, — бросил я, когда был уже почти на верху. Бетонная плита предохраняла от падения и здесь вполне можно было устроиться на ночлег, я встал, растирая ноги и осмотрел помещение сверху вниз. Неожиданно в голове что-то кольнуло. Будто я только что упустил из виду нечто знакомое. Я окидывал пространство взглядом снова и снова, но ничего не заметил, остался лишь неприятный осадок. То гложущее чувство, когда ты что-то забыл. Послышался хлопок — Хвост наконец поднялся, осталось решить одну проблему. — Короче, пол ночи я караулю, пол ночи ты, если безопасно будет, можешь утром покемарить, — я глубоко вздохнул, — Но смотри, один рывок не в ту сторону и мигом окажешься внизу. На секунду мне показалось, что я видел на лице Хвоста ехидную ухмылку. Но только на секунду. Он встал с пола и потянулся к каким-то коробкам, устраивая с их помощью спальное место. Вместо подушки послужил пустой рюкзак. — Тоже мне — массовик-затейник. — Не для тебя старался, — ответил обычно молчаливый Хвост, укладываясь поудобнее. — А для кого? Но ответа не последовало. Дальше началось самое неприятное. Где-то через полчаса совсем стемнело и послышалось тихое размеренное сопение сталкера. Я же решил максимально обезопасить себя, поэтому натаскал коробок прямо к лестнице. На случай, если кто-нибудь решит подняться. Или спуститься. В кромешной темноте их не видно, так что Хвост узнать о них до утра попросту не сможет. Хотелось спать, чувствовалась жуткая усталость и боль, но это было ерундой, по сравнению с давящей атмосферой. Постепенно стало так тихо, что даже звуков, которые издавал Хвост не было слышно, вместо этого появился звон. Противный нарастающий звон. Пару раз мне даже казалось, будто рядом бюррер или контроллер, но все было не столь хреново. Хотя, как знать. Когда тьма окончательно сгустилась, а звон стал невыносим — я не выдержал. Я убрал БП и сел на пол, облокотившись на стену и закрывая уши руками. Мне казалось, что они вот-вот начнут кровоточить. Темнота передо мной словно кружилась, вызывая тошноту и головную боль, я перестал понимать, что происходит и, кажется вскрикнул, когда мне на плечи опустилось нечто теплое. Затем последовала пощёчина, прерывающая минутное помутнение рассудка, однако меня по-прежнему не отпускала тревога. Я открыл глаза. — Декс. Декс! Хвост сидел рядом со мной, с моим пистолетом в руках, это было первое, на что я обратил внимание. — БП, — произнёс я сухо. — В себя пришел? — Пришел. БП. Парень молча его протянул. — Ну и что я сказал тебе по поводу того, чтобы ты не рыпался? Выражение лица Хвоста стало недовольным, я бы даже сказал раздосадованным. — Ты бы со стороны себя видел, это для твоей же безопасности было. — Всего лишь мигрень. — При мигрени так не орут и пистолетом не размахивают. Что это было? Однако я в самом деле не мог ответить на этот вопрос. Что я скажу — необъяснимый приступ паники, непонятная херня? Я и сам толком не понял. Я наконец заметил руку Хвоста, что все это время лежала у меня на плече и вперил в нее свой взгляд, вынуждая ее убрать, но реакция была прямо противоположной. Я почувствовал, как от плеча рука сдвигается в сторону и пальцы едва ощутимо поглаживают шею. Странное чувство, словно разрядом тока, прошлось по моему телу от этого жеста, вынуждая смутиться и тут же скрыть эмоции. Мне повезло оставить эту слабость незамеченной, но внутри все ещё бушевали странные ощущения. — Слушай, я, по-моему, в гувернантке не нуждаюсь, проваливай спать, скоро твоя очередь.