… по-моему, вам нравится выставлять меня круглой дурой всякий раз, когда мы встречаемся. Напрасно стараетесь: я и так чувствую себя идиоткой почти постоянно – и с вами, и без вас… «Дневник Бриджит Джонс»
Что там обычно делают актёры в фильмах и сериалах, когда их ошарашивают какой-то новостью? Давятся водой? Так дайте мне ведро и я захлебнусь нахрен от удивления. Нет, ну какого чёрта?! Почему из всех миллиардов людей на этой планете именно этот тип с оранжевым хаером на голове должен стать моим преподавателем? С каких пор вообще людям с татуировкой и невозможным цветом волос разрешают работать преподавателями в высших учебных заведених со стажем? Как, интересно знать, этого покемона недоделанного пропустили по фэйс-контролю? Хотя мои одногрупницы, похоже, были совершенно другого мнения касательно его внешности. Судя по мечтательным взглядам, кокетливым улыбкам и томным вздохам, Куросаки им очень приглянулся. Не соблазнились его внешностью только невозмутимая Нелл, я, злая как сто чертей, ну и естественно мужская часть нашего коллектива. Ладно, надо признать, что в чёрном строгом итальянском костюме он выглядел более взрослым и серьёзным, но это не умаляло того факта, что он - распоследний мудак. Такой всплеск внимания со стороны прекрасного пола Куросаки либо не заметил, либо проигнорировал. -Ладно, сейчас пройдёмся по списку вашей группы и затем посмотрим, что вы знаете, - объявил он и, сев за стол, раскрыл наш журнал. По аудитории тут же разнеслись громкие перешёптывания. -Это он, - я прошипела это звонче и озлобленнее, чем растревоженное гнездо гремучих змей. Градусы на моём «обозлимометре» стремительно поползли вверх от одного только вида этого краказябра. -Ты что, его знаешь? - тут же заинтересовалась Нелл. -Ну типа того, - скупо отозвалась я. -Может как-нибудь тебе расскажу. Я готова была рвать и метать от бессильной злобы, пока Куросаки громко зачитывал фамилии моих одногрупников и знакомился со своими новыми учениками. -Кучики. Я, вздрогнув, подняла руку и слегка помахала, обозначив своё присутствие. Куросаки поднял на меня взгляд и на секунду уголок его губ изогнулся вверх. Узнал, гад... -Ага, Рукия, верно? -Нет, Кучики Бьякуя, - не выдержав буркнула я. В рядах студентов раздались сдавленные смешки. -Что, не видно? -Смешно, правда я думал, что он не такой весёлый и повыше фута на три. Я проворчала себе под нос нелестный комментарий в адрес зарвавшегося преподавателя и чуть сползла со стула, чтобы меня было хуже видно. Дальше пара прошла для меня как в тумане: Куросаки медленно прохаживался перед партами, объясняя, что конкретно мы будем изучать в этом году, потом стал рассказывать что-то про алгоритм решения дифференциальных уравнений второго порядка, а я только механически записывала за ним слова. В конце лекции он написал на доске уравнение, которое мы проходили в школе и сказал, что оно довольно простое. -Так, а к доске пойдёт.... - он неторопливо окинул взглядом аудиторию, выдерживая воистину эпичную, театральную пазу. -Кучики. -Что? - у меня от неожиданности чуть ручка из пальцев не выпала. -Почему сразу я? -Ну ты же у нас сегодня такая активная, разговорчивая, так и просишься к доске, - протянул он, и в его голосе послышалась едва уловимая издёвка. Затем он поманил меня указательным пальцем. -Идём, идём. Я со свистом втянула воздух сквозь сжатые зубы, но послушно встала и зашагала в сторону доски, как смертник идущий к виселице. Взяв мел я уставилась на уравнение, задумчиво покусывая губу. Ну в принципе, если подумать, то не так уж всё здесь и плохо. Я разложила уравнение на формулы, парочку из которых мне услужливо подсказал Куросаки, и решение — к моему глубокому удивлению — нашлось быстро. Ей-Богу, вот просто такая гордость за себя! Правда Куросаки мой ответ не особо впечатлил. -Решение правильное, но ты думала слишком долго. Это элементарная вещь, - мне показалось или последнюю фразу он действительно произнёс глумливо? Мне так и захотелось ехидно напомнить ему, что я всё-таки студентка с иняза, а не с физ-мата, но в конце концов промолчала, решив не усугублять отношения с этим типом. Согласно кивнув, я поплелась на своё место и стала дожидаться спасительного звонка с последней пары. Мужчина ещё немного рассказал о плане занятий, сессиях, пока не раздался желанный звон. -Все свободны. Кучики, останься, - я уже была готова сорваться с места, как ошпаренная, но меня остановил властный голос Куросаки. Ну вот что тебе от меня надо, гнида? Студенты шустро покинули помещение, и только Нелл, кинула на меня сочувственно-ободряющий взгляд, прежде чем скрыться за дверями. -Да, вы о чём-то хотели поговорить? - вяло поинтересовалась я, подходя к нему и фокусирую взгляд на его подбородке. -Хотел. О том инциденте, - спокойно произнёс он, скрещивая руки на груди. -Каком? - я рискнула поднять взгляд выше. -Не строй из себя... глупую. Будь ты такой, то вряд ли оказалась бы в стенах этой академии. Ты прекрасно поняла, о чём я. -И в чём же Ваша проблема? - мне огромных усилий стоило называть его на "Вы". -Понимаю, что я тебе не нравлюсь, - его губ коснулась издевательская ухмылка, а карие глаза странно сверкнули. -Но всё же постарайся обращаться ко мне вежливо. -Ага, а Вы всех своих студенток по ночам пугаете? - ляпнула я, забыв подумать. -Всё припоминаешь мою невинную шутку? - развеселился преподаватель. -Невинную? Похоже все математики лишены чувства юмора, - фыркнула я. -Ты что-то сказала? - его голос резко похолодел градусов на десять. -Я не расслышал. -Ничего! - я резво отпрыгнула назад и начала пятиться к двери. -Всё к сведению приняла. А теперь извините, мне пора домой. До свидания. Я вылетела из аудитории просто на второй космической и только в коридоре почувствовала облегчение. Нет, вы полюбуйтесь, этот козлина и в академии достал меня! Теперь я обязана три раза в неделю видеть его мерзкое лицо (и это если ещё не учитывать случайных встреч в коридорах), вежливо разговаривать, удерживая на языке нецензурные комментарии в его сторону, и, в конце концов, называть его господин Куросаки. Как удивительно просто этот мужчина подпортил мою жизнь. И это больше всего раздражало - он сделал это особо не стараясь. Как так?! Я встречалась с ним всего пару раз, но уже могу уверенно повесить на него таблички: «сволочь», «оборзевшее хамло», «мой личный враг». Мне нестерпимо захотелось застрелиться и прекратить свои мучения, но я, естественно, этого никогда не сделаю. Потому что я — Рукия Кучики, а Кучики не бегут и не гробят собственную жизнь из-за беспардонных имбецилов. Да, я не позволю этому мужчине испортить мои годы в академии — буду игнорировать его провоцирующие выпады и его в целом, если дело, конечно, не будет касаться моей успеваемости. И уж точно он не дождётся от меня того, что я буду вести себя перед ним как какая-то вертихвостка. «Посмотрим, кому ещё хуже будет эти три года», - мрачно подумала я, направляясь к выходу из корпуса. Весёлая толпа студентов хлынула во двор, шумно переговариваясь и смеясь. Насколько я знала, у Орихиме и Тацке должна быть ещё по одной паре, так что ждать их не было смысла. Спустя какое-то время я уже ехала в душном метро, битком набитым людьми. В спёртом воздухе стоял удушающий запах пота, от которого голова начала слегка кружиться. Я прижимала к себе спортивную сумку и внимательно следила чтобы чьи-нибудь шаловливые ручки не потянулись за моими вещами, попутно стараясь не касаться мокрых пассажиров, что было довольно трудно. Как только объявили мою остановку я выскочила из вагона и, бегом преодолев подземный зал и эскалатор, выпорхнула наружу, жадно вдыхая свежий воздух. Чуть повернув голову, я мягко улыбнулась, увидев любимую маленькую кофейню «Chaud», в которой я работала бариста* уже больше полугода. Нехитрая подработка, связанная с любимым делом, была когда-то выбрана мной, чтобы понемногу готовиться к самостоятельной жизни. К тому же, работа в роли бариста успокаивала, помогала собраться с мыслями или отвлечься от проблем, если что-то в моей жизни шло не так. Вот как сейчас, например, когда мой враг номер один оказался преподавателем, имеющим на меня не малое влияние.*Бариста - человек, занимающийся приготовлением кофе, в основном специализируется на эспрессо.
Я раздражённо тряхнула головой, отгоняя непрошеную мысль и уверенно зашла в кофейню. Меня тут же окутал расслабляющий аромат шоколада и кофейных зёрен, приправленный нотками карамели и корицы. Я с удовольствием вдохнула знакомый запах и огляделась вокруг. Всё здесь выглядело так, как и всегда: не очень большое помещение в золотистых и красных тонах, на стенах развешаны старые, чёрно-белые фотографии, запечатлевшие посетителей сего заведения в самые разные моменты времени. В углу располагалась моя чёрная блестящая деревянная стойка с высокими стульями перед ней и дверью ведущую в маленькую кухоньку позади стенда. В центре помещения было несколько круглых столиков накрытых дешёвой скатертью, на которой стояли подставка для салфеток и обычная сахарница. У окон, прикрытых красными занавесками, находились прямоугольные столики с парой диванчиков из мягкой кожи. Абсолютно неброское заведение, привлекающее посетителей, и меня в том числе, своей простотой и домашним уютом. Я бывала в десятках разных кофеен, и все они были одно приторнее другого. В попытке перещеголять своих конкурентов хозяева кафе пичкали свои заведения всеми дорогими вещами, которые только могли найти. Такая роскошь резала глаза и заставляла чувствовать себя некомфортно, по крайней мере мне так казалось. -Рукия! - из-за стойки необычайно легко для своих пышных размеров выплыла хозяйка «Chaud'а» Кириро Хикифуне. Полная женщина, с аккуратной «шишечкой» тёмных волос и извечной доброжелательной улыбкой на губах, необычайно ловко двигалась между столиков, пока не подошла ко мне и мгновенно заключила в «медвежьи» объятия. -Как же я по тебе скучала! -Я тоже... скучала... по В-вам, - просипела я, отчётливо слыша как хрустят мои рёбра. -Твоё место уже дожидается тебя, - прощебетала госпожа Хикифуне, радостно встряхнула меня, наконец выпуская из умертвляющей хватки, и, схватив меня за руку, потащила на кухню. -Идём, идём. Маленькая кухня встретила меня запахом свежей выпечки и теплом от духовки. Здесь госпожа Хикифуне готовила самые вкусные кондитерские изделия во всей Каракуре. Светло-голубая кухня была обставлена обычными вещами: белая плита, большой холодильник, и просторный рабочий стол, на котором были аккуратно и компактно разложены кухонные приборы. В углу стояло несколько шкафчиков для одежды, в них была форма работников. Кирио Хикифуне дала короткий инструктаж и попросила приступить к работе. Я быстро переоделась в зауженные чёрные брюки и золотистую тунику, подпоясанную широким чёрным поясом и прошествовала на своё место. В кофейню как раз вошла шумная группа студенток, а одна из них направилась ко мне. -Два макиато и три латте, пожалуйста, - распорядилась одна из клиенток, крашеная блондинка в мега-коротком платье и туфлях на огромной платформе. -Подождите минуту, - проговорила я, улыбнувшись, и достала нужные ингредиенты. Быстро взбив молоко, я приготовила эспрессо и налила его в нежную, воздушную пену. Машинально вывела на ней абстрактные узоры и принялась за латте. Через пять минут заказ был готов, и я, расставив чашки на подносе, принесла его на нужный столик. Две наши официантки, Сенна Нисимура и Нэму Куроцучи сейчас были заняты в своих университетах, так что пока клиентами занималась я одна. Далее всё шло в обычном порядке: я обслужила ещё нескольких посетителей, повторила заказ группы всё тех же девушек и за неимением больше никаких дел стала читать по своему телефону очередной юмористический роман современного автора. Умиротворённую атмосферу нарушил явственный рёв мотоцикла с улицы. Я автоматически отвлеклась от романчика, где как раз была интимная сцена, и глянула на дверь, которая словно по волшебству резко распахнулась. Китайский колокольчик надрывно звякнул, обозначив нового посетителя. В проёме появился габаритный силуэт молодого мужчины, облачённый в чёрные джинсы и коричневую кожаную куртку, обтягивающую мускулистые предплечья. На фоне тёмной одежды ярким пятном выделялись рыжевато-красные волосы, стянутые в небрежный хвост. Открытый воротник позволял видеть необычные чёрные татуировки изгибающиеся вдоль шеи и даже охватывающие часть лица. -Здорово, малая! - гаркнул он на всё кафе, от чего несколько гостей невольно вздрогнули. Я разом забыла о романе, кинув телефон куда-то на полку под столешницей, и звонко шикнула «не ори!», погрозив кулаком. Впрочем он, нисколько не смутившись, быстро прошествовал к стойке и, протянув руку, взлохматил мои волосы. Та самая компания девиц проводила томными, заинтересованными взглядами столь заметного, стройного и подтянутого мужчину. -И я рад тебя видеть, Рукия, - улыбнулся он. -И тебе не хворать, Ренджи. Я ударила его по руке и пригладила выбившиеся пряди. -Чего притащился? - за недовольным, раздражённым тоном я скрывала искреннюю радость от встречи со старым другом. Ренджи Абараи как никак был моим первым товарищем, он защищал меня перед дворовой шпаной в далёком детстве, веселил, вытаскивал на прогулки, когда бесконечные дополнительные занятия становились невмоготу. Он можно сказать был моим вторым старшим братом, и я всегда была рада его видеть. Но с мая этого года мы практически не виделись: я была занята поступлением в «Блич», а у него на работе, в отделении полиции, где он работает сержантом криминального розыска, была полная запара. Я по новостям видела, что в последнее время в районе Нарука, слывущем на весь город, как самая преступная часть Каракуры, накалилась ситуация с бандитскими группировками: наркоторговцами, хозяевами подпольных казино, мафиози. Полиция сбивалась с ног и работала в поте лица, но арестовать три главных группировки пока не получалось. -Злюка, - с переигранной обидой вздохнул Ренджи и устало подпёр голову ладонью, задумчиво глядя на меня. Только сейчас, внимательнее разглядев его, я заметила, насколько усталым он выглядел. Под всегда искрящимися янтарными глазами залегли тёмные тени, губы, обычно изогнутые в задорную ухмылку, были плотно сжаты в линию, загорелая кожа выглядела бледнее обычного так, что чёрные линии его татуировок тут же бросались в глаза. -Всё так плохо на работе? - осторожно спросила я, принимаясь готовить ему кофе. Мне не надо было спрашивать, что ему хочется — когда он приходил ко мне на работу, то всегда заказывал одно и тоже, капучино. -Ну как сказать, - рассеянно отозвался он, наблюдая за моими действиями. -За последний месяц нам удалось поймать десять нариков, накрыть несколько подпольных казино и даже посадить одного насильника, но... - он устало выдохнул, запуская пальцы в растрёпанный хвост невероятно ярких волос. -«Арранкаров», «Штернриттеров» и «Фулбрингеров» поймать так и не удалось. Эти три группировки заправляют всем незаконным бизнесом в этом городе и даже своим чёрным рынком в течение трёх лет, а нам так и не удалось найти хоть одного человека способного навести на их след, - тут он прервался и снова внимательно посмотрел на меня. -Ты, конечно, это знаешь, но всё-таки старайся быть осторожной и не в коем случае не приезжай в Наруку, так как... -Да знаю я, - раздражённо отмахнулась я и поставила перед ним чашку горячего капучино. -Мне об этом брат и так каждый раз напоминает, как только оказывается в городе. «Так как через меня могут шантажировать или его, или тебя», ты это хотел сказать? Не переживай, глупостей я не наделаю. -Вот и умничка, - Ренджи снова потянулся потрепать мои волосы, но я увернулась от грубой мужской ладони с чётким намерением сохранить причёску. -Кстати, я сегодня наконец взял отгул. -Да ладно? - с неподдельным удивлением спросила я. -Ты полгода работал чуть ли не ежедневно, а теперь решил вот так резко взять выходной? -Ну да, - он сделал медленный большой глоток кофе. -Шеф сказал, что его задолбало каждый день видеть мою рожу и насильно заставил взять один день отдыха. -Доброе у тебя начальство. -А ты как? Тацки сказала, что ты и Орихиме смогли поступить в «Блич». Поздравляю, вы это заслужили. -Спасибо. -И как тебе академия? Общая атмосфера, студенты, преподаватели? Я невольно скривилась, когда Ренджи неосознанно попал по самой болезненной для меня теме. И почему сегодня всё напоминает мне об этом типе? -Нормально. Только с лекторами фигово. С одним. По высшей математике. Ренджи заинтересованно взглянул на меня, склонив голову. -Причём здесь высшая математика? Ты же на переводчицу учишься. -А она меня и в «Блич» преследует. Математика — это зло. И лектор по математике — тоже зло. -Что же он такого сделал, что попал в твою немилость? -Издевался надо мной, - буркнула я. -Над твоим ростом? - участливо поинтересовался мой друг и, когда я не ответила, он картинно закатил глаза. Словно я и впрямь была его младшей сестрой, которая в очередной раз совершила неимоверную глупость. -Снова здорово. По-моему в тебя вселилась десятилетняя Рукия, которая бегала ко мне, чтобы пожаловаться на одноклассников, которые издевались над твоим ростом. Как ребёнок, ей-Богу. -В том-то и дело, Ренджи, - от переизбытка эмоций я активно замахала руками. -Я взрослая девушка, а он обращался со мной, как с ребёнком! -Что, при всей группе? -Нет, это было до того, как я узнала, что он лектор. -Тогда в чём проблема? -Да в том, что он наглый, грубый мудак и я ненавижу этого... этого Ичиго Куросаки. Ренджи хотел сделать ещё один глоток кофе, но рука так и замерла на полпути к губам, и сам он застыл как мраморное изваяние. Я тоже инстинктивно притихла, думая, что я такого сказала. -Как ты назвала его? - губы Ренджи вдруг расплылись в знакомой мне с детства ухмылке, а глаза озорно заблестели золотистыми искорками. -Ичиго Куросаки? -Да, а что? - насторожилась я. -Да так, ничего, - беззаботно проговорил он. -Просто ты сейчас обматерила моего... друга. Мне во второй раз за день захотелось иметь стакан воды под рукой, чтобы театрально подавиться ей, как это делают в какой-нибудь книжке. -Ч-чего? -Разве у меня есть дефект речи? По-моему, я чётко выразился. -Но как?! Ты никогда не говорил о нём! -А зачем? - он невозмутимо пожал массивными плечами. -Все мои друзья психи, кроме одного, так что я по возможности старался огородить тебя от этих клинических отморозков. -Et ta seur!* Мой злейший враг — мой лектор на три года и друг моего друга, - простонала я, устало массируя виски. Голова вдруг начала просто раскалываться от навалившейся информации и бессильной злобы. Вот что я сделала в прошлой жизни такого, что была обречена на такие страдания? Котёнка, что ли, на машине переехала?*На русский можно перевести, как «Твою же ж мать!»
-Мир так тесен, - философски протянул Ренджи, мирно попивая любимый кофе и отстранёно улыбаясь. -И как мы только лбами не стукаемся, - заунывно подхватила я, мечтая о таблетке аспирина... а лучше цианистого калия. * * * Орихимие Иноуэ была в сущности невезучим человеком, и всю жизнь её находили самые разные неприятности. В восемь лет, когда она шла на праздник в школу в новом платье, её обрызгала водой из лужи промчавшаяся мимо машина. В десять лет перед поездкой в элитный лагерь на берегу моря, она заболела ангиной. В пятнадцать лет, на первом свидании, она пролила на парня горячий кофе. А сейчас, когда ей было восемнадцать, именно она методом жеребьёвки стала старостой своей группы. А радостные одногрупники, сообщив, что если она не справиться, её потом заменят, свалили домой после последней пары. -Ладно, ничего. Рукии, например, вообще в последнее время не везёт с парнями, но она же ещё жива, - пропыхтела Орихиме, крепче перехватывая огромную стопку документов, которые надо было занести в кабинет декана медицинского факультета. Папки весили неприлично много и к тому же закрывали обзор на дорогу, но тем не менее ни одна особь мужского пола не изъявила желания помочь ей донести эту кипу бумаг недурственных размеров. И это будущие мужчины двадцать первого века... Наверное, поэтому Орихиме не спешила заводить отношений — сложно найти парня, который был бы именном парнем. А она любила, чтобы мужик был похож на мужика: щетина, настойчивость, характер, галантность. Но, к сожалению, ей всё чаще попадались те, у которых от мужского только ху-хромосомы: маменькины сынки, тряпки и неженки, которые даже в случае чего не могли за неё постоять. Её мысли были прерваны самым незамысловатым образом — каблук туфельки подвернулся на скользкой мраморной плите. Орихиме, жалобно вскрикнув, качнулась назад, но документы тут же перевесели её, и в следующую секунду она уже летела носом в пол с отчаянным криком. Она зажмурилась, приготовившись разбить лоб об плитку, когда её бесславный полёт был остановлен чей-то крепкой рукой, в последний момент подхвативший её за талию, по всем законом мелодрамы или романтической комедии. Орихиме всё ещё кричала, словно думала, что снова упадёт. -Девушка! - над ухом раздался чей-то твёрдый, явно мужской, слегка раздражённый голос. -Успокойтесь, всё хорошо, я вас крепко держу. Орихиме тут же замолчала, и боязливо открыла сначала один глаз, потом второй, чтобы увидеть, что её нос и пол разделяют какие-то жалкие несколько сантиметров. Спохватившись, что она всё ещё буквально висит на руке незнакомого человека, Орихиме торопливо начала вырываться из надёжной хватки. -Простите, простите, я нечаянно, - затараторила она, жутко краснея, и повернулась, чтобы поблагодарить своего спасителя, но так и застыла с приоткрытым ртом, едва завидев его. -Ой, это вы! -Я, - кивнул мужчина и слегка прищурился. -Погоди-ка... ты... Ах да, точно! Ты была тогда в парке, с той миниатюрной брюнеточкой. Перед Орихиме стоял тот самый молодой человек, друг Куросаки из парка. Он был одет немного не так, как неделю назад: помимо строгой светлой рубашки и тёмных брюк на широкие плечи был накинут идеально-белый медицинский халат. -Ага, меня, кстати, зовут Орихиме, - представилась она, исподлобья рассматривая аристократически бледное лицо с острыми чертами и ярко-синие глаза за тонкими стёклами очков. -Спасибо вам за помощь. -Да не за что, - пожал он плечами. -Только не надо обращаться ко мне так официально. Я не на столько старше тебя, чтобы мне «выкать». Зови меня Урю. -Ладно... Урю. Орихиме от чего-то сильнее смутилась и чтобы избавиться от неловкого молчания, принялась собирать с пола папки. -Я понимаю, что это не моё дело, но позволь спросить, зачем тебе анкеты седьмой группы медицинского факультета? - спросил он, обратив внимание на одну из папок. -Я староста и мне надо занести это в кабинет декана, - пояснила она, подтягивая к себе очередную стопку. -Ясно, - односложно ответил молодой человек и, без лишних слов присев рядом, забрал из её рук папки. Собрав остальные документы, он поднялся на ноги и даже протянул ей руку, удерживая бумаги одной рукой. Странно, а на вид он не очень сильный... -Н-ну что вы, не надо, - промямлила Орихиме, растерявшись от такой зашкаливающей вежливости. -Не надо себя утруждать. -А я себя и не утруждаю, - спокойно отозвался Урю, продолжая требовательно протягивать ладонь. -Просто жалко мне тебя — эти бумажонки на вид весят больше, чем ты. Лицо Орихиме уже едва ли не светилось красным, как сигнал светофора. Ей было неловко принимать такую настойчивую помощь от фактически незнакомого человека. Может это потому, что она отвыкла от такого? После нескольких секунд метаний, она всё же вложила свою ладонь в его, широкую, тёплую, немного грубоватую, и встала с пола. -Спасибо, - искренне поблагодарила Орихиме. -Я же сказал, всё нормально, - вздохнул Урю и двинулся дальше по коридору. Орихиме тут же поспешила следом. Его шаги были широкими, уверенными и быстрыми, так что ей приходилось практически бежать трусцой рядом, чтобы не отставать. -Скажите, а что вы... - Орихиме осеклась, наткнувшись на выразительный взгляд, и тут же поправила саму себя. -Что ты здесь делаешь? Учишься? -Нет, я уже год, как здесь не учусь, - покачал головой он, не сбавляя скорости. -Тогда, зачем ты здесь? Если бы ты был преподавателем, то попросил бы обращаться к тебе на «вы», с должным уважением. -Ты права, я не лектор. Раз уж на то пошло, то мой убогий друг, преподаватель, но не я, - как бы между прочем заметил Урю и, чуть подумав, добавил. -Я хирург. И пришёл я сюда, чтобы договорится с вашим деканом о практических занятиях по хирургии. Они у вас будут обязательными следующие три курса. -Ты хирург? - Орихиме на несколько секунд впала в исступлённый ступор и слегка отстала, ошарашенная этим заявлением. -Но... ты так молод. Она действительно впервые встречала столь юного представителя этой профессии и вообще не думала что в таком возрасте можно получить такую серьёзную должность. Ему же на вид можно дать не больше двадцати четырёх! Он что, вундеркинд? Или реинкарнация Уильяма Джеймса Саидиса*?*англ. William James Sidis - один из самых известных вундеркиндов, проявивший себя во многих областях науки, в том числе и в медицине. В семь лет сдал экзамен Гарвардской медицинской школы по анатомии. И хотя он не реализовал себя в искусстве врачевания, но его знания в этой сфере деятельности были велики.
-Многие мне так говорят. А ты каким врачом собираешься стать? -Педиатром, - не задумываясь выпалила Орихиме. -Хочешь работать с детьми? - Урю, кажется, тоже был удивлён её ответом. -Это сложно и далеко не каждому под силу. -Почему сложно? - не поняла она. Орихиме всегда любила детей, а дети любили её. С ними у неё складывались прекрасные отношения буквально с первых минут общения. -Потому что взрослому человеку можно объяснить, как себя вести во время лечения, а дети этого не понимают и только плачут, вырываются, кричат, чем несказанно усложняют работу врача. По мне, это очень раздражает. -Наверное, ты прав, - не стала спорить Орихиме. -Но кто-то должен лечить их. В конце концов, я люблю детей, так почему бы не дать им немного своего добра? -Ты говоришь, как героиня какого-то второсортного фильма, но... это звучит искренне. Орихиме захотелось спросить, почему он выбрал профессию хирурга, но не успела. Из-за угла, им на встречу вышел декан медицинского факультета, о чём-то оживлённо разговаривающий по телефону. Увидев молодых людей, он остановился и оторвался от разговора по мобильнику. -Так, вы, должно быть, Урю Исида? - он внимательно посмотрел на молодого мужчину и затем перевёл взгляд на Орихиме. -А вы, я так понимаю, староста новой, седьмой группы? -Очень хорошо, - проговорил он, получив утвердительные кивки. -Вы, господин Исида, пожалуйста подождите меня в моём кабинете. А Вы, - эта реплика уже предназначалась рыжеволосой. -можете оставить документы у меня на столе и быть свободной, -с этими словами он прошёл мимо них, возвращаясь к своему собеседнику. -Я отнесу это, можешь не беспокоиться, - сказал он, обернувшись, и направился к кабинету декана. -До встречи. -Спасибо, - тепло улыбнулась Орихиме, провожая взглядом фигуру молодого хирурга. Этот год будет весёлым.